Петер Пауль Рубенс как видный представитель барокко

Петер Пауль Рубенс как видный представитель барокко

В Южных провинциях Испания обеспечила торжество реакции и поражение

революции. Долгие годы войны и мародерство расстроили экономику этой

территории. Владельцы мануфактур уехали в северные провинции, где положение

было более благополучным. А на юге укрепились реакционные и консервативные

прослойки бюргерства и купечества в городах, а в деревнях восстановили свое

господствующее положение дворяне, связанные своими интересами с

католицизмом и Испанией. Также к этому добавилось и то, что народные массы,

пройдя через грабежи, насилия, со стороны наемников, репрессии со стороны

дворянских мятежников и оранжистов разуверились в самой идеи

освободительной войны.

Таким образом провинции южные остались под юрисдикцией Испании. Была

восстановлена власть наместника, который полностью зависел от испанского

короля. Было восстановлено католичество в своих правах.

Контрреформация, в странах, где победила католическая церковь пошла

по непредвиденным путям развития. «Крестовый поход» предпринятый

Ватиканом, дабы провести внутренние преобразования и противостоять

распространению протестантизма, проявился в самых разных формах от

возрождения инквизиции до проведения некоторых практических реформ и

обращение к мистическим сочинениям святого Хуана де ла Крус и святой Терезы

Авильской. Контрреформацию в первую очередь поддержали иезуиты – римско-

католический орден, заявивший в себе воинствующей верностью папе и

привлекший в свои ряды значительное количество людей волевых и

интеллектуально искушенных. Иезуиты возложили на себя ответственность за

воспитание молодежи и стали прославленными наставниками на всем континенте.

Образовательная стратегия атеистов опиралась не только на преподавание

католического вероучения и богословия, в нее входили полная гуманистическая

программа Возрождения: латинская и греческая словесность, риторика, логика,

метафизика, этика, естественные науки и математика, музыка и даже

«дворянские» искусства сценической игры и фехтования. Все это служило

развитию ученого «воина Христова», морально устойчивого, широко

образованного, критически мыслящего христианина, который может превзойти

умом еретиков-протестантов.

Католическая церковь, усиливая борьбу за удержание своего влияния

уповала на такое испытанное средство, как искусство. Культовые сооружения,

порождающие воображение на земле, как нельзя лучше воздействовали на

внутренний мир человека. Наиболее полно интересам католической церкви

отвечала художественная логика барокко и гениальный представитель, житель

Фландрии П.П. Рубенс.

Во Фландрии феодальное дворянство и высшее бюргерство, а также

католическая церковь играли главную роль в жизни страны и являлись

основными заказчиками искусства. Поэтому картины для замков, для городских

домов антверпенского патрициата и величественные алтарные образа для

богатых католических церквей – вот главные виды работ фламандских

живописцев 17 века. Сюжеты из Священного писания, античные мифологические

сцены, портреты именитых заказчиков, сцены охот, огромные натюрморты –

основные жанры искусства Фландрии 17 века. И во всех этих жанрах искусства

работал Петер Пауль Рубенс. Он был широко известен еще при жизни. Его имя

стоит в одном ряду с именами величайших художников мира – Леонардо да

Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Тициана, Рембрандта, Веласкеса.

«Король живописцев – живописец королей» – такая метафора родилась в

суждениях современников в Рубенсе и закрепилась за ним в последующие

времена4. Все европейские дворы считали за честь принять его у себя.

Величайший художник, наставник молодых талантов, человек огромной

эрудиции, блестящий дипломат, серьезный коллекционер, создавший в своем

доме прекрасный музей, неутомимый труженик, Рубенс был одной из самых

выдающихся фигур своего времени. Из его мастерской вышло более трех тысяч

картин и бесчисленное количество рисунков.

Апеллес нашего века5 – эти слова были в устах современников чем-то

вроде неотъемлемого титула Рубенса. Сравнивая его с великим придворным

живописцем Александра Веласкеса. «Слава Апеллеса продолжала жить в памяти

любителей искусства и критиков долго после того, как его произведения

исчезли, став «добычей времени» – пишет Гомбрих и продолжает: – Плиний

Старший прославил его как Мастера, который превзошел всех живописцев, кто

ему предшествовал, и всех кто за ним следовал, и последующие готовы

признать справедливость этого вердикта6. Рассказ Плиния о жизни и

произведениях Апеллеса помог установить идеал искусства, объединяющий

высшее мастерство в подражании природе с воплощением исключительной

чувственной красоты. Традицию Апеллеса продолжил не только Ренессанс; она,

как отмечает Гомбрих, дошла до европейского круга культур – до Индии,

Китая, и Японии, поскольку нормы изображения видимого мира, которые

открывал Апеллес, объективны7.

Известен рассказ Плиния Старшего о состязании Апеллеса с

Протогенесом: кто напишет «более невидимую линию». Э. Гомбрих тонким

анализом текста Плиния доказал, что речь на самом деле идет о состязании в

умении построить перспективу. Апеллес, не застав дома Протогенеса, оставил

как свой знак черную линию на доске. Протогенес, вернувшись, рядом с ней

провел коричневую и ушел. Когда Апеллес вернулся, он перекрыл соединение

черной и коричневой линии тонкой белой. Перспектива была построена.

Протогенесу нечего было делать8. Но живопись обязана Апеллесу не только

перспективой. Он создал многие другие, визуальные идеалы, которые

применяются всеми живописцами, к какому бы направлению они не принадлежали.

Двуединый идеал Апеллеса все равно оставался точкой отсчета, мерой

эстетического суждения. Дело историков искусства судить, в каких конкретно

живописных течениях претворился двуединый идеал Апеллеса – в данном случае

это могло быть искусство Рубенса, в другом – Мунка, в третьем Пикассо.

Именно с таким Апеллесом сравнивали современники Рубенса, считая, что он

достоин такой почести.

Многие поколения потомков видели в колористическом богатстве и

блистательной свободе его живописи неповторимый образец этого искусства,

некое воплощение его возможностей, уже в 17 веке Роже де Пиль превратил

анализ творчества Рубенса в теорию живописного выражения вообще10. Но,

пожалуй, еще более ценили его умение выразить высокую мысль в полнокровных

образах, изобразить любой сюжет, как дар драматического повествования,

многообразия тематики делает Рубенса «Гомером живописи», как с восхищением

назвал его Делакруа11.

Питер Пауль Рубенс родился в 1577 году 28 июня, в городе Зигене в

Германии, куда во время гражданской войны в Нидерландах эмигрировал его

отец с семьей. Его отца звали Ян Рубенс. Ян Рубенс был юристом, игравшим

некоторую роль в общественной жизни страны. Отец учился в г. Лувене, потом

в Падуе и Риме. В 21 год он получил степень доктора гражданского и

канонического права в Римском колледже дела Сапиенца. Вернувшись домой, в

родной город он был назначен городским советником. В течение нескольких лет

он исполнял эти важные обязанности. Вскоре он женился на Марии Пейпелинкс,

дочери антверпенского купца. Ян Рубенс сочувствовал протестантизму и когда

в Южные Нидерланды приехал испанский герцог Альба ему пришлось

эмигрировать. При вступлении в должность герцог Альба тут же стал чинить

кровавые расправы с протестантами. После того как были заключены в тюрьму

его друзья и к Рубенсу домой прошло извещение, которое гласило «Принимая во

внимание что, Вы, Якоб Махаркейзус, были признаны виновным в ереси и

укрывательстве еретиков и ввиду этого принуждены к прибиванию на каторге

до тех пор, пока не наступит смерть»13. Они решили немедленно эмигрировать

в Германию.

Живя в Зигене, Мария Пейпелинкс имея уже четверых детей родила еще

двоих: 24 апреля 1574 года Филиппа и 28 июля 1577 года – шестого ребенка

Питера Пауля. Петер Паувела – принятая по-русски форма имени «Пауль»

заимствована с немецкого языка, также как и фамилия «Рубенс», которая по

фламандски произносится «Рюбенс», а на антверпенском диалекте «Рюббенс»15.

После смерти отца Мария Пейпелинкс вместе с детьми возвращается в

Антверпен.

Мать была не из породы слабодушных. Она не привыкла унывать. Она

очень любила покойного мужа. Своими счастливыми воспоминаниями о детстве он

обязан своей матери: «Сверх природы женской мудрая, едва ли не сверх

природы материнской вас (своих детей) любившая16 – скажет о ней

впоследствии Ян ван ден Ваувер, друг Филиппа и Питера Пауля.

Образованность отца и мудрость матери сыграли огромную роль в

воспитании Рубенса. Будущие его успехи в искусстве, в науках, в знании

языков, в дипломатии – во многом состоялись благодаря заботам матери. Она

вернувшись в Антверпен и приняв католичество, определила его в латинскую

школу Ромбоутса Вердонка. Школа находилась рядом с кладбищем при соборе

Богоматери. Учитель Ромбоутс Вердонкс знаток греческого и латинского

языков. Он очень любил детей. У него Питер Пауль вместе с батом Филиппом

проучился до 1590 года. В августе 1590 года сестра Бландита выходит замуж и

Марии Пейпелинкс приходится сделать героическое усилие, чтобы обеспечить ей

приданное. Но выплачивать его приходится по частям. Филиппа она отправляет

в университет, в Лувен так как мать хочет чтобы он стал адвокатом, как его

отец. Теперь надо было думать о Питере Пауле. Хотя для самого Питера вопрос

решен. Он хочет стать художником. Странное решение для тринадцатилетнего

мальчика. В семье никогда не было художников. Надо полагать, что Мария

Пейпелинкс, которая имела честолюбивые планы насчет будущности своих детей,

не слишком обрадовалась. Она созвала семейный совет, но противиться нечему.

Если мальчик будет учиться ремеслу живописца, то ей будет легче. Ему

подыскивают учителя, который бы согласился взять его к себе в мастерскую.

Этим учителем был Тобиас Верхахт. Питер Пауль перебирается к нему в дом. Он

преобщается к благородному искусству живописи. Это означает, что его учат

вытирать кисти, смешивать краски, и прибирать мастерскую. Кроме того он

смотрит как работает его учитель и пытается ему подражать. Тобиасу Верхахту

около 30 лет; он художник не слишком даровитый. Он пишет пейзажи,

многочисленные вавилонские башни и библейские сцены, не вкладывая в них

чрезмерного вдохновения.

По истечении двух лет Питер Пауль переходит в мастерскую Адама ван

Ноорта. Неизвестно, что побудило Питера Пауля сменить учителя, но ван Ноорт

был старше Тобиаса Верхахта. Но ван Ноорт среди своих собратьев пользуется

большим уважением, чем Верхахт. Он пишет композиции с фигурами – может

быть, именно этим объясняется решение Рубенса, так как Верхахт по

преимуществу был пейзажистом. Ван Ноорт по сведениям современников был

действительно оригинальным художником. Но он был также своенравный человек,

обходившийся со своими учениками очень грубо. Рубенс провел у него четыре

года и по словам биографов, его беспорядочный образ жизни оттолкнул

Рубенса, и он пришел в мастерскую к Вениусу. Для молодого художника большая

честь быть принятым в мастерскую самого известного в Антверпене художника.

Отто Вениусу – 38 лет. У него манеры знатного вельможи. Дворянин по

происхождению он обладает обонянием просвещенного любителя. Он пописывает

латинские стихи, он служил пажом при епископе Эрнсте Баварском, а потом

стал «инженером государственных войск» при дворе герцога Фарнезе. Он пишет

картины на исторические и религиозные темы, а также портреты. Как и

большинство его друзей-художников, он пылкий сторонник нового итальянского

стиля, который настолько смущает покой нидерландских художников, что они

начинают утрачивать достоинства, издавна присущие их живописи.

Отто Вениус не проявляет дурного вкуса, однако он не превосходит

уровня бесстрастной правильности. В его композициях всегда больше умения,

чем души, а по колориту недостает выразительности.

Отто Веннус – культурный человек, сведущий в различных вопросах. Он

красноречив, но о чем бы он ни рассказывал, какими-то неведомыми путями его

разговор всегда сворачивает на его любимую тему – Италия, потому, что этот

северянин пять лет прожил по ту сторону Альп8.

Италия навеки ослепила его. В Риме он учился у Федериго Цуккаро,

известного художника. Которому выпала честь завершить одно из творений

Микеланджело, расписать купол собора Санта Мария дель Фьоре во Флоренции и

работать в Эскуриале по заказу Филиппа II. Отто Вениусу приписывают почти

всю честь превосходного воспитания Питера Пауля. Действительно именно

Вениус довел Рубенса до мастерства и расстался с ним лишь тогда, когда он

достиг «если не зрелости лет, то зрелости таланта»17. По свидетельству

фромантена ван Ноорт предстал перед Рубенсом, как натура исключительная,

непокорная, как единственный из живописцев, оставшийся фламандцем в то

время, когда фламандцев по духу во Фландрии уже не осталось18. Нет ничего

более противоположного, чем контракт представленный ван Ноортом и Вениусом,

этими двумя столь различными по оказываемому ими влиянию

индивидуальностями. Но тем не менее противоположность их характеров вполне

отвечали тем контрастам, которые сочетались в сложной натуре ученика, столь

же осторожной, сколько и дерзновенной. В отдельности они представляли собой

противоречивые, непоследовательные элементы его характера, вместе они как

бы воспроизводили самого Рубенса, со всей совокупностью заложенных в нем

возможностей с его гармонией, равновесием и единством. Но именно любовь к

фламандской культуре он почерпнул у ван Ноорта. Именно у ван Ноорта он

научился писать душой, полагаться на свое восприятие, на свои чуства.

По своим вкусам, влечениям и привычкам ван Ноорт был простолюдином. Он

был груб и как передают, любил выпить, говорил очень громко, дерзко, но

откровенно, прямо и бесцеремонно – словом, у него было все кроме веселости.

Чуждый как свету, так и академиям и одинаково к ним не приспособленный, он

был настоящим художником по силе творческого воображения, верности глаза и

руки, быстроте, сообразительности и несокрушимой самоуверенности.

Большое значение для формирования живописного мастерства Рубенса имело

непосредственное изучение искусства итальянского Возрождения и современного

ему итальянского искусства. В 1600 году он едет в Италию. Отныне он может

обходиться без наставников. Еще будучи в Антверпене, в 1698 году, в

возрасте 21 года, его принимают мастером в гильдию святого Луки, старейшина

которого был его бывший учитель Адам ван Ноорт.

Мария Пейпелинкс продает ценные бумаги, дом, который находится на валу

святой Катерины. 8 мая 1600 года он получает паспорт. На другой день он

седлает коня. Петер Пауль был снабжен паспортом на латинском языке. В нем

магистрат города Антверпена удостоверяет, «что на берегах реки Шельды нет

чумы и податель сего не является носителем какой-либо опасной болезни»19.

Вероятно, многое стало побудительным мотивом для этого путешествия.

Конечно, основным поводом можно назвать желание увидеть воочию страну

великого античного и современного искусства, памятники Древнего Рима и

произведения мастеров итальянского Возрождения – Микеланджело, Леонардо да

Винчи, Рафаэля, Тициана, познать школу итальянского маньеризма и все

секреты и технику современных Рубенсу итальянских живописцев. С другой

стороны, с историей Италии были связаны для Рубенса основные знания

античной мифологии, произведения античных историков, любовь художника к

археологии, нумизматике, к скульптуре и архитектуре, к латыни и

современному итальянскому языку, на котором он писал многие свои письма. Не

только его учитель Отто Венииус побуждал Рубенса к широкому изучению

итальянского искусства, но и семейные традиции были связаны с Италией. Его

отец, Ян Рубенс в совершенстве владел латынью и итальянским языком и изучал

право в Падуе. В 1603 году старший брат Петера Пауля Филипп также как и

отец получил степень доктора права. Таким образом «все дороги молодости

«вели в Рим»20. Возможно, что и оказалось на самом деле он поехал в Италию

не только закончить свое художественное образование, но и утвердить себя

как личность, как мастера, способного добиться признания и успеха в самой

антверпенской художественной среде того времени.

9 мая 1600 года Рубенс отправился из Антверпена по дорогам Франции на

юг. Венеция – это была первая цель путешествия – встретила его чарующим

великолепием своих дворцов, отражавшихся в зыбких водах бесчисленных

каналов, праздничной красочностью и пестрой суетой жизни свободолюбивой

Республики святого Марка – жемчужины Адриатики.

Венеция не случайно стала первым итальянским городом, который посетил

Рубенс. Венецианская живопись, искусство Джорджоне, Тициана, Веронезе,

Тинторетто оставили самый глубокий след в его творчестве. Сверкающая,

богатая звучностью и чистотой цвета палитра Веронезе, могучие полные

динамизма и необычных ракурсов композиции дар Тинторетто и особенно

универсальный живописный дар Тициана он будет изучать и копировать на

протяжении всей своей жизни. Рубенс многими приемами, особенностями

колорита, сверкающими золотом своей живописи обязан урокам которые он

получил у картин Тициана. Эти уроки состояли в глубоком внимательном

изучении и копировании. Рубенс был исключительно трудолюбив, со

свойственной жителям севера Европы обстоятельностью, размерностью и

внутренней педантичностью. В Италии он не только обогащает свою живопись

всем богатством техники итальянского искусства, но и самым добросовестным

образом изучает многие памятники скульптуры и декоративно-прикладного

искусства Микеланджело, Рафаэля, сделал копию с картона «Битва при Ангари»

Леонардо да Винчи. Сама картина не сохранилась и мы о ней узнали только по

этой копии. Постоянные занятия рисунками и копирование живописных

произведений были завершающей школой Рубенса, талант которого раскрывался

последовательно и постепенно достиг своих вершин в зрелые годы художника.

Но Рубенс не только учился, но и плодотворно и много работал, так что к

концу своего путешествия он прославился и стал признанным и Италии

живописцем.

В 1603 году Рубенс едет с дипломатическими получениями и подарками от

имени герцога ко двору испанского короля Филиппа III.

Спустя некоторое время, а точнее в апреле 1604 года Рубенс

возвращается в Мантую. Спустя некоторое время герцог наконец разрешает

Рубенсу выполнить оригинальную работу. Он заказывает ему роспись алтаря для

церкви святой Троицы. Хотя эта работа не предназначена для коллекций

герцога – Рубенс тем не менее берется за работу. Он пишет триптих

внушительного размера, среднее панно, которого изображает святую Троицу,

первая створка изображает – «Крещение Христа Иоанном Крестителем», а правая

«Преображение». Рубенс нашел способ поместить в триптихе портрет Винченцо,

его супруги и его родителей. Может быть он надеялся снискать таким способом

расположение властелина, который мало его ценил? Так или иначе, сделав эту

уступку, Рубенс целиком отдается радости творчества и своим пристрастиям в

искусстве. К счастью он полностью освободился от влияния романистов.

Исчезли застывшие позы, кричащие тона. Композиция куда более выверена, но

палитра стала чисто итальянской. Но вскоре он опять должен был вернуться к

той работе, на которую был нанят. Нужно было сделать для короля две копии

полотен Корреджо. После того, как он выполнил эту работу он просит у

герцога разрешения поехать в Рим для дальнейшего образования. Разрешение

было получено и в мае 1605 года он обосновался в Риме, где жил вместе с

братом Филиппом. У него появляются друзья – Деодат дель Монте – фламандец,

Адам Эльхеймер – немецкий художник, который помещает мифологические и

библейские сюжеты в свободно написанный пейзаж. Здесь он занимается своим

любимым делом – изучением творчества великих мастеров. Многочисленные копии

с произведений великих мастеров Возрождения, близкое знакомство с

художественной жизнью Италии расширили художественный кругозор Рубенса.

«Изучая творчество великих мастеров Возрождения, он вместе с тем имел

возможность учесть опыт борьбы по преодолению маньеризма, который

возглавлял в это время Караваджо. «Положение во гроб» ярко свидетельствует

об интересе Рубенса к творчеству этого мастера»21.

О Мантуе он вспоминает только тогда, когда ему должны выплатить

жалование. Получая жалование, он пишет Кьеппио: «Я мог бы продолжить свои

занятия, не пытаясь раздобыть другим путем средства к существованию, хотя в

Риме для меня это не составило бы труда»22. И вскоре он доказывает что это

слова отнюдь не пустое хвастовство. В конце 1606 года он получает заказ от

святой конгрегации. Речь идет об украшении главного алтаря в новой церкви

Санта Мария ин Валличелла. Получить этот заказ пытались многие художники, в

том числе Гвидо Рени и Памаранцио. То что Рубенс, доказывает, что он

добился больших успехов в умении связывать связи23. Но Рубенс не оповестил

об этом своего властелина, который приказал ему возвращаться немедленно

домой в Мантую. Но при помощи Кьеппио и Шипионе Каффарелли Боризе ему

удалось выхлопотать трехмесячный отпуск. Но вернулся он только через

полгода, перед этим заручившись поддержкой кардинала Боризе, который должен

был выхлопотать разрешение для Рубенса вернуться в Рим. Вернувшись в мае

1607 года в Мантую он едет с герцогом в Геную, где тщательно изучает

архитектуру, которое имело для него не только познавательный интерес.

Человек большой творческой активности, он мечтал о коренном преобразовании

фламандской архитектуры. Генуэзский палаццо, по его мнению, должен стать

образцом для новой светской архитектуры Фландрии.

В середине декабря Рубенс возвращается в Рим. В Италии Рубенс много

работал над созданием алтарных картин, и впоследствии этот вид

изобразительного искусства займет видное место в его творчестве наряду с

работой над монументальными декларативными композициями, которые он

выполнял по поручению королей Испании, Франции, Англии. В этих работах

наиболее полно выразились принципы искусства барокко, виднейшим

представителем которого стал Рубенс.

В Италии не только закончилось художественно образование Рубенса,

годы, проведенные в этой стране Рубенс складывается как человек. Он

обретает уверенность, творческий авторитет славу. Его характер шлифуется

благодаря общению со многими притом очень разными по натуре и общественному

положению людьми.

Это последнее качество – талант очаровывать людей – единодушно

отмечают современник и в те годы и позже – «Он привлекал всеми

достоинствами, которые он приобрел сам и прекрасными сочетаниями,

дарованными природой».24

Но в 1608 году его постигает несчастье – он получает известие о

тяжелой болезни матери и немедленно отправляется в Антверпен. Но вернувшись

домой он не застает уже мать в живых. Она умерла 19 октября 1068 года.

Согласно воле покойной ее тело пограблено в аббатстве святого Михаила. Мать

составила завещание, – как и при жизни, уже будучи присмерти она заботилась

о благосостоянии семьи.

Антверпен встретил художника в состоянии упадка. Крупнейший в 16 веке

европейский город и порт потерял к началу 17 века былое величие и значение.

Война наложила свой отпечаток на некогда процветающий и богатый город.

«Антверпен – большой город и большая пустыня – вспоминает современник

Рубенса, – потому что в течении того времени, которое мы провели здесь, я

ни разу не видел на протяжении одной улицы сорока человек одновременно, я

не видел ни одной коляски и ни одного всадника; никто из нас не видел,

чтобы в магазинах или на улице продавали или купили хотя бы один грош,

несмотря на то, что оба дня, которые мы здесь провели, были рабочими днями…

На улицах во многих местах растет трава»25

В первое время по приезде в Антверпен он еще колеблется: оставаться

здесь или вернуться в Италию. Пока он взвешивает все «за» и «против»

происходит много событий, которые окончательно повлияют на его судьбу.

9 апреля 1609 года в Антверпене подписал мир на двенадцать лет между

Нидерландами и Испанией.26 После стольких лет покой и счастье. Никто не

думал о краткости дарованного блага – надо было прожить со всей полнотой.

Властителями Нидерландов объявлены Эрцгерцог Альберт и его жена

Изабелла, но находятся они в зависимости от Испании. «Не знаю, оставаться

ли мне на родине или окончательно перебраться в Рим, где мне предлагают

выгодные условия. Здесь, впрочем, тоже прилагают все усилия и старания,

чтобы меня удержать. Эрцгерцог и всемилостивейшая инфанта передали мне

приглашение остаться в стране и поступить к ним на службу. Они предложили

мне щедрое вознаграждение, но я не намерен снова становиться придворным. В

тот день, когда я окончательно вознамерюсь покинуть Рим, мне лучше всего

искать приюта в Антверпене»27. Но Рим это Аннибале Карраччи, Гвидо Рени,

Доменикино и Альбани. Антверпен – это Мартек Пелецн, Хенрик ван Дален и

художники старшего поколения. Для каждого у кого есть глаза и разум,

картина ясна: с одной стороны – перспектива беспощадной борьбы с

талантливыми людьми, имеющими к тому же могущественных покровителей, с

другой стороны – легкая победа. Лучше быть первым в деревне, чем последним

в Риме – как говорил Ю. Цезарь. Выбор был сделан. Рубенс остается в

Антверпене.

Эрцгерцог и его супруга посылают ему золотую цепь и назначают его

придворным живописцем. Рубенс становится членом общества романистов,

старейшина которого был Ян Брейгель. Рубенс оговаривает для себя право жить

и работать в Антверпене, в то время как двор эрцгерцога Альберта и

эрцгерцогини Изабеллы размещался в Брюсселе.

По возращении из Италии Рубенс входит в привычный круг своей среды,

бюргерской образовательной интеллигенции. Он возобновляет дружбу со

школьным товарищем Балтазаром Моретусом. Завязывает дружественные отношения

с бургомистром Антверпена, Николосом Роккоксом. Этот выходец из

патрицианской семьи играет большую роль в жизни города и с увлечением

коллекционирует монеты и медали. Рубенс сводит знакомство со свояком

Филиппа секретарем городского суда Яном Брантом. Автор нескольких ученых

трудов этот чиновник получил образование в Лувене и в Бурже и подолгу бывал

за границей.

Его 18-летняя дочь Изабелла пленила Рубенса своим сдержанным обаянием.

Ему тридцать два года., судьба ему благоприятствует – он может основать

семейный очаг. 3 октября 1609 года он женится на Изабелле. Бракосочетание

совершено в аббатстве святого Михаила. В латинском стихотворении по поводу

свадьбы брата Филипп Рубенс сулит счастье новобрачным, так как «оба молоды,

щедро одарены природой и происходят от одних и тех же антверпенских

корней»28. «Однако любопытно и то в этих стихотворениях, что уже в это

время к имени Рубенса прилагаются эпитеты «выдающейся», «знаменитый»,

пользуется «доброй славой»»29.

Филипп писал о брате, что «он имеет весьма острый и просвещенный ум; в

искусстве Аполлона, который служит ему профессией, он сведущ необычайно»30.

Питер Пауль по своему отметил торжественное настроение. Он изобразил себя

с молодой женой в обрамлении зелени и цветов.

Под влиянием политических событий в творчестве Рубенса превалирует

ощущение избыточной полноты бытия, щедрости жизни, ее бесценнейших

сокровищ, свидетельствуя о чуткости, с которой он уловил как бы сердцевину

чувств, суть умонастроений и чаяний, которыми был охвачен сам откликаясь на

эти события, Рубенс писал своему другу врачу Иоганну Фаберу в Рим: «есть

надежда, что при этом условии здешние земли снова зацветут»31.

Фламандская культура начала 17 века сохраняя традиции времен

героической борьбы против ига феодально-абсолютистской Испании, была

жизнеутверждающей. Для лучших произведений живописи было характерно

стремление к полнокровному восприятию красоты человека, красоты природы.

Католическая церковь и двор полны желания утвердить свое величие. Они

превосходно знают, что власти и вере нужен ореол, нужны грандиозные храмы,

статуи, могущественные полотна. И тут Рубенс оказался незаменимым. Тем

более что этот вид искусства переживал упадок. Его новая мощная

жизнеутверждающая манера письма, его стремление наполнить холст

насыщенным, бурным движением чарует титулованных меценатов. Рубенса

заваливают заказами и он не отказывается ни от одного. Золото течет к нему

рекой. Гвидо Рени не без основания говорил Рубенсу, что он мешает кровь у

своим краскам – настоящую, живую кровь, которая играет в наполненных светом

рубенсовских телах, он просвечивает сквозь тонкую человеческую кожу богинь,

она везде, вплоть до розовых пяток летающих амуров28.

В заказах нет недостатка. Он пользуется всеобщим уважением. Его

осаждают ученики. В 1610 году ему были заказаны портреты эрцгерцога и

эрцгерцогини и он усердно поработал над ними – приукрасил насколько мог,

так что получилось что инфанта напоминает скорее здоровую фламандку чем

представительницу испанских Габсбургов, а ее супруг на добродушного и

недалекого буржуа. Но их одежды великолепны и осанка указывает на

несомненное королевское происхождение.

Под влиянием Роккокса магистрат задумал украсить городскую ратушу.

Заказ на картины для только что реставрированного зала заседаний штатов

получили два художника Рубенс и абрахам Янсенс. Рубенс пишет: «Поклонение

волхвов». Картина произвела большое впечатление. Вскоре по ходатайству его

друга Корнелиса ван дер Геста настоятель и притч церкви Синт-Валбург

заказывает ему триптих для украшения главного алтаря. На деньги, которые

ему предлагают за работу он вместе с семьей может безбедно существовать

несколько лет. Рубенс пишет «Воздвижение креста», которое производит

сенсацию. В этой картине Рубенс смог проявить себя с большей силой чем в

картине «Поклонение волхвов» с его горизонтальной композицией.

Также он получает заказы и из других городов Фландрии и Брабанта. Уже

в 1611 году по свидетельству антверпенского купца Ла Грана, его называют

«богом живописцев»32

В марте 1611 года у Петера Пауля родилась дочь, которую назвали Клара

Серена. Крестным отцом был Филипп.

Ученики стекаются к Рубенсу со всех сторон. Многим приходится

отказывать. Я до такой степени осажден просьбами, что многие ученики уже

несколько лет ждут у других мастеров, чтобы я мог их принять к себе, писал

Рубенс в 1611 году Якову де Би. Работы также было много. Я так обременен

заказами для общественных зданий и частных галерей, что несколько лет не

буду в состоянии принимать новые обязательства33. Рубенс взял себе за

правило не отказываться ни от одного заказ, и, не справляясь самостоятельно

с их исполнением он создает свою мастерскую. Из этой мастерской на

протяжении его жизни вышло множество разных живописных произведений.

В 1611 году покупает в Антверпене дом и путем переделок пристроек,

прикупки земельных участок создает роскошный дворец в духе итальянских

палаццо. Этот дворец – Дом Рубенса – включая живые помещения, мастерскую,

хранилище коллекций скульптур, картин, античных редкостей, обширный сад с

триумфальной аркой, павильонами и цветниками. Здесь Рубенс устраивал приемы

для своих гостей и разные празднества. По внешнему образу жизни Рубенс из

добропорядочного и расчетливого бюргера превращается в аристократа. Чуть

позже за проявленные способности в сфере дипломатии Рубенса короли Испании

и Англии поставят в рыцари и он получит дворянство.

Для того, чтобы создать такое количество произведений, а их около трех

тысяч, нужно было очень много времени проводить в мастерской, вести

упорядоченный образ жизни.

Племянник Рубенса Филипп и один датский врач – сохранили нам ряд

интересных свидетельств о том, как Рубенс распределял свое время. «Художник

вставал в 5 часов утра и шел в церковь к ранней мессе. По возвращении из

церкви он тотчас не приступал к работе. Пока он писал, ему читали

обыкновенно Плутарха, Сенеку и Тацита – его любимых авторов. Одновременно

он мог диктовать письма и любезно разговаривать со всеми приходящими»34. В

еде он был крайне умерен, прерывая свою работу лишь одной скромной

трапезой. К вечеру он совершал обычно верховую прогулку на одном из своих

испанских скакунов, а вечерние часы уделял светской жизни. Особенно он

любил проводить время в кругу своих друзей, среди которых наиболее близкими

ему людьми были антверпенский бургомистр Роккокс, государственный секретарь

Гевартс, Гутенберг, Балтазар Моретус и поддерживающие с ним связи учены и

иезуиты. Помимо них художник находился в постоянной переписке со

знаменитыми археологами Пейреском и его братом Валавэ и адвокатом и

библиотекарем французского короля – Дюпюи.

Друзьями Рубенса были гуманисты, ученые, политические деятели. Все они

отличались высоким уровнем культуры, разнообразными познаниями и

интересами, активностью общественной жизни. Рубенс любил людей энергичных,

пытливых, любознательных. Сам Рубенс был такой же знатоком античности,

коллекционер, в его коллекцию входили великолепные медали и монеты, изделия

из камня и кости, произведения живописи – их насчитывалось более трехсот;

философ, близкий по своим взглядам поздним стоикам I-II века – Сенеке,

Марку Аврелию, бюсты которых он часто изображал на портретах своих друзей.

Рубенсу сродни эпикуреизм Сенеки, когда основой всех благ считается

наслаждение, а конечной целью существования человека, его счастьем является

жизнь согласно природе. Именно здесь лежит источник стремления Рубенса к

независимости от внешних обстоятельств, замкнутости в кругу своей семьи и

своих близких друзей, интимному существованию в своем доме в Антверпене, а

позднее в «Замке Стен» на лоне природы. Многих своих друзей Рубенс

изобразил на портретах. Эти портреты не поражают наше воображение особой

оригинальностью композиционных приемов, но все они сделаны с высоким

мастерством и согреты душевной теплотой дружеских чувств.

Ум, необычные одаренность и образованность, неистощимая художественная

фантазия вызывали восхищение современников. Рубенс жадно приглядывался к

материальному миру, ощущал динамическое движение жизни.

На родине, которую он горячо любил, великий художник уловил народный

дух, пробужденный годами борьбы с иноземцами, полнокровное отношение

фламандцев к жизни, их страстную мечту о мире и процветании.

Эмблемы, девизы, символы весьма популярны в 17 веке. Мода на них была

повсеместной, без них не обходилась даже частная переписка. С одной

стороны. Это дань давней средневековой традиции, с другой – формировавшаяся

в Европе с XV века новая культура обращалась к аллегориям и иносказаниям

для поучения, либо когда рациональных знаний не хватало.

Рубенс очень любил язык символики. Он пользуется им и в живописи и в

рисунках, которые в большом количестве исполняет для Болтазара Моретуса.

«В марте 1620 года Рубенс подписывает контракт с ректором коллегии

иезуитов в Брюсселе и со старшиной иезуитского ордена в Антверпене. За

вознаграждение в 7000 флоринов он берется сделать 39 росписей для плафона и

3 картины для украшения алтаря в их новой церкви и особо оговаривает

обязательство исполнить в уменьшенном виде 39 эскизов «своей собственной

рукой»35. Однако окончательное исполнение было доверено ван Дейку, а также

другим ученикам.

Если у Рубенса случаются неприятности, то многочисленные удачи

вознаграждают его за все. В феврале 1622 года его вызывает в Париж посол

эрцгерцогини, барон Вик, который знакомит Рубенса с казначеем Марии Медичи,

аббатом де Сент-Амбруаз. Королева-мать только что помирилась со своим

сыном. Она снова водворилась в Люксембургском дворце, который за несколько

лет до этого для нее построил Саломон де Бросс и который ей пришлось

покинуть два года тому назад. Она хочет украсить галерею дворца картинками,

иллюстрирующими различные эпизоды ее жизни. Позднее она намерена украсить

втору галерею картинами, прославляющими жизнь ее супруга Генриха IV.

Рубенсу выпала великая часть – ему заказано оформление обеих этих

галерей. На помощь ван Дейка рассчитывать не приходится так как он уже два

года как уехал из Анверпена. Но у Рубенса остались преданные помощники –

Снейдерс и Вилденс. Появились так же и новые ученики: Юст ван Эгмонт,

Теодор ван Тюлден, Якоб Мурманс.

Современники отмечают редкий ум и энергию, широту познаний и

многостороннюю одаренность, обаяние и привлекательность Рубенса-человека.

«Господин Моризо своими похвалами сделал бы из меня Нарцисса если бы я не

приписывал все то прекрасное, что он говорит обо мне его любезности и его

искусству»36. В их глазах все эти качества усиливают блеск его гения

живописца: некоторые, например, полководец Амброджо Спинола, дипломат Абатт

Сканья, ценят в Рубенсе больше всего другие таланты, проявившиеся в его

дипломатической деятельности. Дивясь его успеху, славе и преуспеванию, в

нем видят любимца Фортуны. Однако для того чтобы Фортуна сопутствовала

нужно прежде всего иметь колоссальное стремление работать и быть

всесторонне развитым человеком. Что касается Рубенса, то у него всего этого

было хоть отбавляй. Он с головой погружался в атмосферу мастерской, весь

отдавался сюжетам картин и в тоже самое время он не забывает о политике. Он

любыми средствами пытается наладить политическую жизнь станы. Ярый

противник войны, он все свои силы тратит на то, чтобы в его любимой

Фландрии «мир встал на твердые ноги» и чтобы ничто не предвещало новых

военных действий.

После долгой осады сдался город Бреда. Это блестящая победа Спинолы.

Инфанта собирается посетить этот город и Рубенс надеялся ее сопровождать,

но опоздал, возвращаясь с заочного бракосочетания Генриетты Французской с

Карлом I. Но ему некогда печалиться об этой неудаче – со временем приезда

его осаждают визитами и поздравлениями друзья и родственники. Вскоре Рубенс

начинает принимать участие в переговорах «Ради того, чтобы услужить своей

государыне, мне приходится часто выезжать без промедлений – пишет он в

письме от 19 сентября 1625 года к Валавэ в Брюссель. «Я очень устал от

того, что так долго нахожусь вдали от дома38, пишет он 6 ноября к Валавэ.

Но все же он не возвращается, потому что он участвует в политической жизни

не из-за прихоти, а потому, что это ему интересно. Он с тревогой следит за

действиями Англии, Франции и Голландии, за Тилли и Валленштейном, а также

за событиями в Ла-Рошель. Он мечет гром и молнии против Бекингема повинного

в падении на Кадис, и сожалеет о молодом повелители этого наглеца «который

очертя голову бросается сам и увлекает свой народ в безумную ничем не

оправданную затею. Ибо войну можно начать по своей воле, но отнюдь не

всегда ее удается по своей воле закончить»39, – писал он в Лакене 26

декабря 1625 года к Валове.

В феврале 1626 года Рубенс возвращается в Антверпен. Здесь грехом

пополам начинают готовится к войне. Рубенс всегда с интересом осведомляется

о новых книгах, особенно если речь идет в них об археологии, но подлинная

страсть – политика. Хотя в письмах к Пейреску и Валаве он постоянно

комментирует различные ученые труды, но большая и самая живая часть этих

писем посвящена делам и отчасти придворным сплетням.

В середине июля Рубенса внезапно постигает тяжелый удар. В возрасте 34

лет умирает его жена Изабелла Брант. Она жила не заметно, так скромно

держалась в тени, что невольно забывают о том, что в течении 16 лет она

была верной подругой художника. О ней мало что известно. В 18 лет она вышла

замуж за Рубенса и родила ему троих детей: дочь Клару Серену, которая

умерла в возрасте 12 лет и двоих сыновей Альберта и Николоса. Она была

скромной свидетельницей восходящей славы мужа. Ее портреты, написанные

Рубенсом почти ничего не говорят о ее внутреннем мире, но, пожалуй, в

улыбке, которой художник наделил ее в последнем портрете чувствуется

меланхолия. Изабеллу Брант похоронили в аббатстве святого Михаила рядом с

матерью Марией Пейпелинкс и Питер Пауль украсил гробница жены картиной,

изображающей деву Марию с младенцем Иисусом.

15 июля 1626 года Рубенс пишет письмо другу Пьеру Дюпюи. Этот отрывок

дает представление не только о том месте и значении, которое имела Изабелла

Брант в жизни Рубенса, но и показывает высокие душевные качества самого

художника, тонко чувствовавшего и глубоко ценившего все лучшее в людях. Вот

что он писал: «Поистине я потерял превосходную подругу, которую я мог и

должен был любить потому что она не обладала никакими недостатками своего

пола; она не была ни суровой, ни слабой, но такой доброй и такой честной,

такой добродетельной, что все любили ее живую и оплакивают мертвую. Эта

утрата достойна глубокого переживания, и так как единственное лекарство от

всех скорбей – забвение, дитя времени придется возложить на него всю мою

надежду. Но мне будет очень трудно отделить мою скорбь от воспоминания,

которое я должен вечно хранить о дорогом и превыше всего чтимом существе.

Думаю что путешествие помогло бы мне, оторвав меня от зрелища всего того,

что меня окружает и роковым образом возобновляет мою боль»40

После смерти жены многие путешествия Рубенса были связаны с

дипломатическими миссиями в королевских дворах. Он участвует в переговорах

с Англией, пытаясь заключить договор с Англией, Испанией, Соединенными

Провинциями и Данией. Но у испанского Короля Филиппа IV другие планы так

как он подписал договор с Людовиком XIV о разделе Англии. Переговоры

затягиваются и никаких результатов не приносят. Но есть у Рубенса другая

работа – в ней он черпает утешение от разочарований на дипломатическом

поприще. Эрцгерцогиня заказал ему 15 картонов, предназначенных для

монастыря босоногих комерлиток в Мадриде. Тема «триумф евхаристии»

позволила Рубенсу вдоволь насладиться игрой символами и аллегориями.

Композиции его темпераментны, динамичны и совершенно непонятны для

непосвященного.

В Англии Рубенс познакомился с просвященными любителями искусства и

учеными людьми, он посетил Кембриджский университет и получает там звание

«Магистр ин артибус.» Когда дон Карлос Колона прибыл в Англию, Рубенс

задержался в Лондоне еще несколько недель и отправился в Брюссель, где

отчитался о миссии перед инфантой и уехал в Антверпен.

Когда он нанес прощальный визит в Уайтхолл, Карл I вручил ему шпагу,

кольцо, золотую цепь и ленту на шляпу и произвел его в рыцари.

К его прежней славе прибавились новые лавры. Друзья радостно встретили

его, инфанта выразила ему свое удовлетворение. Настоящий политик – это его

характерная – верит в собственные идеи и методы и презирает чужие даже

когда речь идет о его сторонниках. Жажда власти берет в нем верх над всеми

другими соображениями. Подлинно великий человек должен верить только в

самого себя Всегда и всюду самым естественным образом себя утверждать.

Чтобы добиться цели, надо действовать. В нем заложена жажда действия. Эту

потребность ничто не сможет насытить и удовлетворить. Он принадлежит к тем

людям, с душой победителей для которых каждая победа теряет смысл с той

минуты, когда она одержана и которые живет только великим чудом – будущим.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6