Маньеризм в моде

Маньеризм в моде

ее можно видеть на многих итальянских картинах XV в., также как и

продольный разрез на рукаве. Но это только отдельные детали, говорящие о

некоторых общих приемах оформления европейского костюма. Испанский

каркасный женский костюм создает иной облик женщины. Женщину заключают как

бы в футляр, без которого она обходится только в домашней обстановке.

Костюм делает ее более недосягаемой, скрывая и изменяя ее тело, лишая почти

всех индивидуальных особенностей ее фигуры. Но в самом силуэте, в

подчеркивании талии, сохраняется отвлеченная схема женской фигуры, поэтому

женственное земное начало в костюме не уничтожается, а лишь несколько

абстрагируется.

Дальнейшее развитие женского испанского феодального костюма исходит

из этой первоначальной каркасной основы.

Наряду с грандиозными военными планами мирового господства Карл V

отдает много внимания разработке придворного этикета, строгость которого

даже превосходит многие восточные церемониалы, при этом не забывая и

женский костюм. Согласно утвержденному им этикету, женщинам нельзя было

появляться с открытой шеей. В таком костюме Тициан написал жену Карла V

Изабеллу Португальскую. Хотя костюм Изабеллы и отличается от приведенного

здесь, и скорее, сходен с французским, это отступление не нарушает общего

типового сюжета. Образ, созданный Тицианом, настолько ярко отображает

понимание национального облика, что может служить иллюстрацией для

переходных форм женского костюма XVI в.

Изабелла Португальская одета в красное бархатное платье, богато

отделанное по краям бордюром, вышитым золотом и жемчугом. Жесткий лиф

стягивает фигуру и делает грудь почти совсем плоской, книзу спереди лиф

несколько удлинен и оканчивается мягкой округленной линией,

колоколообразная юбка спереди распашная и позволяет видеть парчовый котт

имели спереди долевой разрез, скрепленный в четырех местах жемчужными

пуговицами. Пышные рукава перехвачены в нескольких местах тонкими золотыми

шнурками с жемчугом и у кисти закончены рюшем. Плечи и грудь закрыты

вставкой (рубашкой) из тонкого гофрированного батиста; она имеет высокий

воротник с рюшем. Полм платья составлен из резных чеканных крупных золотых

бусин, разделенных крупными жемчужинами.

Прическа из кос с небольшим пышным бандо между ними обрамляет тонное,

красивое, молодое лицо королевы, полное затаенной скорби. Это пленница,

заключенная строгим этикетом в пышный костюм как в футляре.

Однако, в первой трети XVI в. в различных областях Испании

существовал местный костюм, в котором по-своему преломилась идея изоляции

женщины. Особенно ярким и своеобразным был женский костюм Севильи. Здесь

дольше, где-либо, сохранялось средневековое сюрко с боковыми вырезами, но

оно не облегчало фигуру как французское, а падало свободными складками,

скрывая ее форму. Даже платье «vestido» с узким либром имело также пышные

рукава и широкую юбку, что обилие ткани лишало фигуру ее индивидуальных

особенностей. Характерной деталью вестидо севильянок был короткий толик, из

которого в XVII веке образовалась баска. Они долго сохраняли знаменитый

головной убор «transado» - маленькую повязку, переходящую в футляр для

косы, перевитый крест накрест узкой черной лентой. В XVI веке жительницы

Севильи продолжали носить обувь на очень толстой деревянной подошве. При

выходе на улицу как и все испанки они закутывались в большой плащ.

В середине XVI столетия испанский женский костюм приобретает

законченную классическую форму, который затем изменяется только лишь в

незначительных деталях и сохраняется вплоть до 20-х годов XVII века. Именно

он и оказал влияние на дворянский костюм всех западноевропейских стран,

начиная с середины XVI века и послужили основой для образования форм

женского европейского костюма позднего феодализма.

На него же в свою очередь повлияла женитьба Филиппа II на дочери

Генриха II Французского, Елизавете (1559 г.). Молодая и красивая Елизавета

вместе со своей сестрой Маргаритой были законодательницами моды при

французском дворе. В Испании ей пришлось отказаться от этой роли, так как

там покрой одежды был установлен придворным этикетом и не мог быть изменен

по личному желанию. Чтобы вознаградить себя за это непривычное неудобство,

Елизавета старалась всячески разнообразить отделку своих нарядов и никогда

не надевала платья, каким бы дорогим оно ни было, более одного раза.

Впрочем, лично ей Филипп позволял некоторые отступления от этикета.

Например, он согласился с тем, что для встречи со своей матерью ( в 1565

г.) она приказала изготовить себе туалет по собственному фасону, но

потребовал, чтобы сопровождающие ее кавалеры и дамы были одеты согласно

установленным правилам. Не без косвенного участия Елизаветы Филиппом было

издано постановление, вновь разрешавшее женщинам носить украшения и богатые

уборы. Елизавета и в Испании проявила себя законодательницей мод, особенно

в отношении роскошной отделки туалета. Ее платье, головной убор, башмаки и

все прочие части одежды были покрыты украшениями из золота, жемчуга,

драгоценных камней и т. п., что видно на ее миниатюрном портрете. Все ее

украшения, как и шейные цепочки, пояса, кольца и прочие вещи превосходной

работы, были сделаны в стиле Возрождения.

Классический испанский женский костюм до предела обострял все те

черты «футлярности», которые начали складываться еще во второй половине XV

века. Даже минуя литературные источники, основываясь лишь на

изобразительном материале, можно сказать, что испанское понимание женской

красоты было далеким от итальянского или французского. Классической

правильности черт предпочитали своеобразие и живость выражения лица.

Официальный придворный костюм отразил национальную особенность понимания

женской красоты.

Узкий лиф стягивал фигуру спускался спереди острым углом и делал ее

плоской, узкая в бедрах юбка или обрисовывала бедра, расширяясь книзу, или

повторяла слегка расширенную форму «vertugados». Высокий стоячий воротник

делал расстояние между конечными точками лифа настолько большим, что ему

больше зрительно увеличивало рост. Верхние рукава платья, жесткие, не

допускающие складок, имели четкую конфигурацию и были также несгибаемыми. И

чтобы сохранить эту форму, делали разрез на уровне локтя и через тот разрез

просовывали руку в узком рукаве котт.

Только в лице и кистях рук сосредотачивается весь трепет жизни. Все

остальное скрыто, заковано в негнущуюся броню костюма. Естественно, что в

таком костюме жесты должны быть рассчитаны, потому что каждое движение руки

на фоне общей статичности фигуры особенно заметно иногда может быть даже

слишком красноречиво, а по этикету никто из членов королевской семьи, никто

из придворных не должен был нарушать своими эмоциями строгую чопорность

дворцовой жизни.

В пределах установившегося типа костюма существовало несколько

вариантов, каждый вариант – это новое оформление лифа. В портрете Марии

Австрийской (старшей дочери Карла V) работы Санчо Коэльо лиф платья имеет

отворот и открывает застегнутый спереди котт с высоким стоячим воротником и

маленькой горгерой. Этот лиф имеет сходство с мужским хубоном и часто

встречается на портретах второй половины XVI - начала XVII вв. Во всех

вариантах юбку уже не делают распашной, но имитируют застежку. В Испании

существует мода на своеобразное оформление застежки - шнуровку, широко

распространенную в эпоху средневековья. Пунтасы на женском испанском

костюме XVI в. является отличительной особенностью ее декоративной стороны.

Они украшают и рукава на портрете Марии Австрийской (Антонио Моро «Портрет

Марии Австрийской»), на платье, в котором еще сохранились элементы

переходного периода. Их мы видим и на Изабелле де Валуа (Антонио Моро

«Портрет Изабеллы де Валуа»), третьей жене Филиппа II, которая, по

свидетельству современников, одевалась всегда по испанской моде, а также и

на более поздних портретах.

Декор испанского женского костюма XVI в. связан с его конструктивной

стороной. Не смотря на роскошь королевских костюмов в них еще нет

чрезмерной перегрузки украшениями. Испанским костюмам того времени

свойственна не только жесткость и сухость, но и ясность конструкции,

которая позже была утрачена в женском придворном костюме, но сохранилась в

повседневной одежде различных слоев городского населения.

Вышивка украшала центр переда на юбке, имитируя застежку, низ юбки,

прорезы рукавов. Драгоценности в виде отдельных ювелирных розеток

подчеркивали некоторые конструктивные линии на лифе. При высоком воротнике

с горгерой прическа, естественно, была гладкой, ее украшал или маленький

бархатный берет, как у Изабеллы де Валуа, или заколка, расшитая жемчугом,

как у Марии Австрийской, или маленький высокий ток. Все эти головные уборы

были отделаны драгоценными камнями или небольшим страусовым пером.

Последние десятилетия XVI - начала XVII вв. в Испании – время самой

активной деятельности контрреформации, которая пытается захватить все

стороны жизни, оказывая влияние на быт.

Сложная система, выработанная инквизицией, стремилась овладеть

духовным миром людей, напитать человеческую психику мистицизмом, доведя ее

до экстаза. Тонко используются все средства, способные воздействовать на

мир чувств, в т.ч. изобразительное искусство, различного рода религиозные

зрелища, торжественные процессии, музыка, наполнявшая храмы как ба небесным

звучанием и, наконец, одежда, что заметно выяснилось в новом художественном

решении королевского женского костюма.

Изолированная жизнь испанского двора, особенно королевской семьи,

окружает ее ореолом таинственности, придает ей мистический религиозный

колорит и находит своеобразное отражение во внешнем облике инбрант. По

существу, в их костюме изменяется только одна часть, рукава, но зрительно

впечатление от костюма становится совсем иным. Четкая, сухая форма рукава с

боковым разрезом сменяется крылообразной. Простые по покрою, они падают

красивыми изгибами, пересекая поверхность юбки и на спинке сшиваются со

шлейфом, обобщают все в единую форму, и костюм частично теряет присущую ему

сухость, в нем возникает сдержанный элемент движения, полный величественной

красоты. Человек в этом костюме как бы существует для того, чтобы

появляться среди людей, ослепляя их сиянием своей божественной власти, и

затем исчезать, оставляя в их душе мистический трепет.

Имбранта Изабелла-Клара-Евгения изображена в таком костюме. Белое

парчовое платье (в это время светлые тона женских вестидо встречаются

часто) отделано традиционной вышивкой, роскошными «пунтасами» из белых лент

с золотистыми наконечниками и драгоценностями на лифе. Высокий воротник

закончен высокой кружевной горгерой, закрывающей даже уши. Этими же

кружевами отделаны и узкие нижние рукава. Высокий маленький ток, как

обычно, украшен драгоценностями и страусовым пером. В правой руке инбранта

держит миниатюру с портретом отца.

По портрету инбранты мы можем восстановить покрой юбки испанского

платья на каркасной основе. Полоса, пересекающая внизу платье и резанный

его рисунок ткани показывает, что это шов. Такая странная на первый взгляд

надставка могла возникнуть только в том случае, когда юбку кроили в форме

полукруга. Этот шов маскировал последний обруч ведугоса, расположенный

таким образом для того, чтобы юбка, согласно придворному этикету, полностью

закрывал ноги, когда инбранта сидела.

Строгий этикет придворной жизни касался и траурного костюма. В XVII

веке везде в Европе черный цвет одежды определенного покроя и специфические

аксессуары были обязательной траурной одеждой. Знаком глубокого траура было

полное отсутствие украшений. Особенно тщательно был разработан женский

траурный костюм. Он имел черное покрывало на специальном каркасе. Испанский

этикет требовал, чтобы королева во время траура не покидала своей спальни,

затянутой черной тканью в течение года. Для остальных испанок условия

траура были менее жестки, но все их точно выполняли.

Костюм горожанок XVI века известен нам главным образом по описаниям,

он также состоял из двух частей, лифа и юбки. Лиф плотно облегал фигуру и

поддерживал грудь, или составлял одно целое с платьем или был отдельной

частью одежды. В XVI в. он часто имел сходство с мужским безрукавным

хубаном. Хотя костюм испанских горожанок средних и бедных слоем имел много

общего с общеевропейским, но в нем было одно существенное отличие: ни одна

испанская женщина не выходила из дома без покрывала, закрывавшего ее с

головы до ног. Эта часть костюма, безусловно, возникла в эпоху господства

арабов под влиянием восточных обычаев.

Первоначально испанки кутались с головой в широкую верхнюю одежду,

потом появилось покрывало из ткани, преимущественно черного и иногда белого

цветов. Более богатые носили его из тонкой черной материи, а затем уже в

XVII в., когда производство кружева достигло высокого мастерства, его стали

делать из черного кружева.

На улице сверх покрывал женщины носили шляпы. В повседневной одежде

горожанок, т.е. связанной с бытом простых испанцев, полностью отсутствует

жесткость и схематизм костюма феодальной знати.

Из тканей наиболее распространенными в испанских костюмах были

узорчатые (тканые, вышитые, набивные). Характерный рисунок – большие

медальоны-клейма с изображением стилизованных символов христианской

религии, геральдические мотивы. В узоре использовалось много золота и

серебра на насыщенном цвете фона. Узорчатые ткани украшались и

разнообразными нашивками, парчовыми лентами, золотыми шнурами, кружевами,

которые нашивались по вертикали или диагонали.

В конце XVI в. модными стали темные тона в одежде: серый, красный,

фиолетовый, зеленый, коричневый; гладкие ткани; монохромное решение

костюма. Черный цвет широко использовался в одежде без траурной символики.

3.2. Италия

Переход итальянского костюма к новым формам совершался очень,

медленно. Несмотря на постоянные связи с Испанией, Францией и Германией, в

Италии еще долго сохранялась старая мода, даже в таких городах, как

Венеция, Рим и Флоренция. Проявления иностранного влияния стали замечаться

в костюме не ранее 30-х годов, медленно f переходя к новым формам. Страсть

итальянских женщин к дорогим тканям и богатым уборам не уменьшилась, а,

скорее, усилилась благодаря развитию и усовершенствованию производств,

изготавливавших эти и другие предметы роскоши. Между тем и здесь не было

недостатка в законах против роскоши, которые тоже оказывались

малоэффективными.

Изменения начались с мужского костюма. Сохраняя прежний покрой, он

постепенно освободился от всех причудливых излишеств и украшений: сборок,

зубчатых краев, разрезов и буфов.

Затем были произведены некоторые изменения и в самом покрое. Кафтаны,

нераспашные с прямым или четырехугольным воротом и распашные с высоким

воротом, стали уже в лифе. На них почти не делали складок. Они остались

только на юбке, и то в меньшем количестве. Обе формы ворота остались, но

предпочтение отдавалось четырехугольному, который теперь стали углублять до

середины груди и закладывать тонким нагрудником с круглой фрезой.

Фасон рукавов изменился мало: узкие по всей длине или с буфами от

плеча до локтя были самыми распространенными. Все дальнейшие фасоны были

видоизменениями последнего и состояли в том, что буфы иногда удлинялись до

кисти и потом перехватывались в нескольких местах, образуя двойные, тройные

и т. д., или же по их длине делались разрезы, которые закладывались цветной

материей. Иногда буфы полностью отделялись от рукава и превращались в

самостоятельные верхние полу- или цельные рукава, которые обычно делались

разрезными и застегивались на одну или несколько пуговиц. Впрочем, разрезы

теперь встречались лишь на груди и спине и в очень умеренном количестве. Их

заменила отделка поперечными или продольными полосами различной ширины,

промежутки между которыми заполнялись. Но и эта отделка была скоро

оставлена и сохранилась только в виде бордюра по краям и швам кафтана.

Точно так же разрезы почти совсем исчезли и с панталон. Если их

иногда и делали, то располагали с таким вкусом, что они действительно

казались украшением. Под них подкладывали цветную шелковую материю или

тонкое полотно.

Обувь приняла расширенную форму, однако не доходившую до безобразной.

Вскоре она была оставлена и заменена формой, соответствующей строению ноги.

Длинная и широкая одежда осталась почти такой же, какой была ранее

Единственная перемена состояла в том, что теперь носили только длинную

верхнюю одежду, надевая ее сверху обыкновенного платья. Впрочем, так было

не везде. В Венеции, например, высшие сословия по-прежнему одевались в

верхнюю и нижнюю длинную одежду. Эти одежды были различного цвета, но

постепенно для отличия от официальной, соответствующей определенной

должности, стали носить одежду одного цвета— черного.

То же самое можно сказать о плащах и других накидках. Все они

сохранили свои прежние формы — плаща и более короткой безрукавной одежды с

проймами по бокам, вроде немецкой шаубе. В тех местах, где, как в Венеции,

еще носили длинную и широкую одежду, плащ не был нужен, и потому его

надевали редко. Но там, где повседневная одежда была короткого и узкого

покроя, например в Милане, Риме и Неаполе — городах наиболее подверженных

иностранным влияниям, плащ сделался необходимой одеждой

Из головных уборов постепенно один за другим исчезли головные повязки

с длинными концами, шляпы с отогнутыми полями, высокие шапки, капуции и

подушкообразные наголовники в виде кольца. Впрочем, последние, только в

более красивой форме и уменьшенных размерах, еще долго оставались в

употреблении под названием бальцо. Остались без изменения простые шапочки,

береты и низкие узкополые шляпы. В тридцатые годы появились плоские шапки с

узким отогнутым кверху околышем и колпаки, оплетенные шнурком наподобие

сетки.

В женском костюме изменения начались с замены длинных волочащихся

широких платьев на более короткие, доходящие до пола и не имеющие шлейфа,

распашные во всю длину или только начиная от талии. Размеры шлейфов

значительно уменьшились, так что очень длинный шлейф стал теперь

исключением даже у парадного платья. Цельнокроеное платье предпочиталось

раздельно скроенному. Покрой лифа не изменился, a eго вырез сохранил

прежнюю четырехугольную форму, став лишь несколько глубже Шею и грудь

обычно оставляли обнаженными, но иногда закрывали пелеринами из тонкой

материи, открытыми спереди и обшитыми по краям красивой оборкой или совсем

раскрытыми, с фрезой, как у мужчин. Рукава стали проще и однообразнее. Они

приобрели форму, приближающуюся к мужской — с буфами, постепенно

уменьшающимися от плеча к кисти и рукава нижнего платья теперь стали

делать. Очень узкими и так же, как рукава верхнего платья, обшивать

манжетами (разумеется, если они были на виду). Отделка платьев шитьем,

вышивками и металлическими украшениями в форме пуговиц, застежек и т. п.

стала богаче, как и различные принадлежности костюма, например пояса и

веера (в виде шелкового четырехугольного флага или из перьев) отделывались

еще роскошнее, чем прежде.

С женскими головными уборами произошло то же самое, что и с мужскими-

одни фасоны сменили другие. К старым формам принадлежали высокие

наголовники из тонкой материи на проволочной основе, рогатые повязки и

подобные мужским кольцеобразные валики (бальцы).

Бальцы держались дольше всех, но вместе с другими формами они были

вытеснены шапочками, шапками и чепцами. Впрочем, ношение головных уборов

постоянно уменьшалось, а все больше входило в моду ходить с непокрытой

головой. Вследствие этого появились самые разнообразные прически, которые

сводились к двум типам: косы, обвивавшие голову, и локоны. Голову убирали

нитями жемчуга, подвесками из оправленных в золото драгоценных камней или

просто золотыми обручами, венками, бантами. Вуаль тоже приобрела значение

головного украшения. Наконец определился и модный цвет волос — белокурый, а

вместе с ним появились средства, изменяющие его. По-прежнему было

распространено ношение масок.

До сих пор изменения костюма, как мужского, так и женского, состояли

главным образом в переработке его прежних форм вместе со слабым

заимствованием иностранных. С середины века влияние последних начинает

проявляться гораздо сильнее. Сначала это произошло в больших

городах—Милане, Риме, Флоренции, Неаполе, которые находились в тесном

контакте с иностранцами. Иностранные, чаще всего французские формы, были

приняты в Италии со значительными ограничениями. Выбиралось только то, что

пришлось по вкусу, а также многое из своего, что дало в результате более

свободные фасоны, чем те, по которым они формировались. Так было во всей

Италии, кроме областей, занятых французами и испанцами, где были приняты их

моды (по крайней мере высшими классами), а также в Венеции и Южной Италии,

в которых старинный костюм сохранился дольше всего.

В мужском костюме закрытые кафтаны с широким воротом и юбкой в сборку

исчезли еще раньше. Остались только распашные кафтаны и такие же куртки, и

те и другие на пуговицах. Следуя французской моде, их делали на стеганой

подкладке, вследствие чего они были большой толщины. Грудь у них

удлинилась, не принимая при этом формы французских и голландских кафтанов.

Кафтан постепенно был вытеснен курткой и остался лишь у средних сословий

как официальная одежда некоторых должностных лиц, например оруженосцев

венецианского дожа. Куртка для выхода делалась с выпуском вокруг талии

наподобие очень укороченных фалд. Для домашней куртки выпуск не делался.

Как кафтан, так и куртку обычно носили застегнутыми доверху. Узкие рукава

несколько расширялись у плеч, а буфы были вовсе оставлены. Иногда на плечах

нашивали узкие валики, но это делалось редко. Разрезов больше не делали.

Только молодые люди иногда носили кафтаны или куртки с разрезами на груди.

Вместо больших фрез и манжет, как во Франции, носили небольшие гладкие

воротники и нарукавники.

Были популярны трико и штаны — короткие, до середины бедра или до

колена. В первом случае их носили по французской моде — в виде двух туго

набитых валиков, а во втором — они походили на немецкие и были умеренной

ширины. Обе эти формы одинаково употреблялись, но предпочтение отдавали

простым, широким коротким штанам по колено, которые иногда украшали

цветными, наискось нашитыми полосками с мелкими пуговицами на них. Шаровары

итальянцы оставили немцам и швейцарцам. Башмаки носили на довольно толстой

подошве и низких каблуках, а на подъеме нашивали бант или розетку.

Люди, проводившие большую часть времени на открытом воздухе, носили

плащи с воротниками, доходившими до колен и длиннее. Накидки вроде немецкой

шаубе стали тоже делать с довольно широким отложным воротником (шалью) и

прямыми рукавами. Для зимы их, как и плащи, подбивали мехом. Высшие

сословия, особенно знатная молодежь, носили, кроме того, плечевые плащи

испано-французского фасона, но несколько длиннее и просторнее, что

позволяло их лучше драпировать. К перечисленным фасонам следует прибавить

более легкие распашные одежды различной длины, с рукавами или без них, в

том числе длинный талар из суконной материи на шелковой подкладке, с

короткими или иногда висячими разрезными рукавами, использовавшийся

исключительно как домашний костюм.

Из прежних головных уборов лишь немногие сохранились до конца

столетия или дольше, и то только у средних и низших классов. Они уступили

место беретам и круглым шляпам с узкими полями, которые в 60-е годы

вытеснили испано-французские шляпы и плоские или конические шапки с узким

околышем. Высшие сословия постоянно носили так называемый тоццо — сборчатую

круглую шапку Легкие шапочки вроде фески сохранились теперь только в

домашнем обиходе.

В прическе и ношении бороды высшее общество сначала следовало

испанской моде, но с 70-х годов стали носить кругло подстриженные

бакенбарды. Молодые люди носили или бакенбарды, или усы, а старики полную

бороду.

Еще меньше влияли иностранные фасоны на женский костюм, даже в тех

местностях, которые находились под властью Испании и Франции. Такая

устойчивость объяснялась затворническим образом жизни итальянских женщин,

постепенно прекратившимся только и конце века. Полной свободой пользовались

только куртизанки, игравшие заметную роль в общественной жизни больших

городов — Венеции, Флоренции и Рима. Честные женщины и девушки, особенно

знатных фамилий, как это было замечено Монтенем (1533—1592 гг.), сидели

дома, иногда показывались у окна или на балконе и очень редко выезжали в

театр или на прогулку. С мужчинами они встречались лишь на придворных

праздниках, но даже за столом дамам прислуживали их мужья, стоявшие за их

стульями.

Монтень, которому прославленная красота итальянок пришлась не совсем

по вкусу, не мог смириться и со свободным широким покроем одежды. Привыкнув

к французским обтягивающим платьям, он нашел, что у итальянок лиф

недостаточно плотно охватывает талию, неотчетливо обрисовывает ее контуры,

и что мужчины в Италии слишком любят полные женские бюсты. Но и он, как и

Брантом, не мог не сознаться, что итальянки превосходят француженок в

грации и умении одеваться. Он нашел их манеру держаться достойней и

грациозней, складки их одежд живописней, их уборы и отделку их костюма

изысканней, чем у француженок. Хотя в отношении драгоценных украшений и

отделки платьев француженки и испанки едва ли уступали итальянкам,

последние бесспорно. Превосходили и тех и других изяществом и вкусом.

Меньше всего им нравились широко растянутые юбки на фижмах, которые они не

носили, а заменяли несколькими, слегка накрахмаленными юбками, надетыми

одна на другую.

Покрой изменился мало. Верхнее Платье по-прежнему выкраивалось

цельным, без отделения лифа от юбки. В качестве одного из его видов

появилось короткое распашное верхнее платье на пуговицах, с особым вырезом

ворота и фасоном рукавов. Но этот покрой так и остался местным. Короткие

верхние платья носили исключительно в Падуе, Брешии, Болонье и Неаполе. В

первых трех городах они имели длину до середины икры и были распашными. В

Неаполе их носили немного ниже колен, без талии и с застежками на юбке.

Ворот широко вырезался дугой, талия спереди удлинялась мысом, иногда

округленным. В Венеции лиф носили раскрытым спереди, с подложенным под него

нагрудником со шнуровкой. В Тоскане он делался закрытым до верха и с

высоким накрахмаленным воротником. Во Фриуле — с разрезами по бокам и рядом

пуговок спереди. Различные фасоны рукавов верхнего и нижнего платья

остались. Сохранились даже вздутые рукава с перехватами. Покрой верхних

рукавов, которые редко надевались на руку, а чаще служили для красоты, стал

весьма разнообразен. В Риме они были очень длинные, до земли, разрезные и

суживающиеся книзу. В Брещии — такой же длины и формы, но неразрезные. В

Бергамо — длинные, до земли, с разрезами до локтя или во всю длину и

пуговицами вдоль разреза; во Флоренции — такие же длинные, но шире, с

разрезами и на меху; в Конильяно — короче и уже; в Неаполе — до колен и с

разрезом от плеча до кисти. В Венеции эти рукава утратили свою прежнюю

форму и превратились в длинные и узкие полосы. Круглые валики на плечах

значительно уменьшились с объеме и впоследствии были заменены обшивкой из

кружев.

Верхняя одежда, не считая некоторых незначительных различий,

приближалась к типу плаща или мантии. В Неаполе это была длинная распашная

накидка с широкими рукавами, в. Риме — плащи без рукавов, в Генуе — большие

платки, накидывавшиеся на одно плечо, а на другом— застегивавшиеся пряжкой,

в Сиене — длинные и очень широкие накидки, в которые закутывались с

головой, в Брешии и Бергамо — такие же накидки, иногда из тонкой прозрачной

материи, связанные спереди внизу, в Венеции — род длинных распашных

кафтанов с узкими проймами для рук, для зимы обычно на меху.

Обувь изменялась все меньше, и ее пытались скрывать под одеждой.

Брантом замечал, что итальянские дамы, подобно испанкам, тщательно прятали

свои ноги. Это было связано с тем, что из желания казаться выше они носили

башмаки на высоких колодках, высота которых доходила до одного фута, а

иногда и больше. Эта обувь была так распространена, что, встречая даму в

обществе, трудно было судить о ее росте. Некоторые из богатых куртизанок

носили такие высокие подбашмачники, что не могли ходить в них без

посторонней помощи. От них отличались башмаки на высоких подошвах,

надевавшиеся поверх обыкновенных в дождливую погоду. Одновременно с

распространением, высокой обуви женщины все чаще стали носить кальсоны и

чулки. Особенно отличались в этом куртизанки, превратившие их в богатый

наряд, бросающийся в глаза. Кальсоны, как правило, шили из цветного шелка

или бархата, а по краям и швам отделывали шитьем или обшивали узорчатым

бордюром. Чулки носили только белые, сделанные из очень тонкой прозрачной

ткани, самая качественная из которых изготовлялась тогда во Флоренции.

Ношение головных уборов сократилось, но не везде в одинаковой

степени. В некоторых местах они были почти забыты, в других сохранялись

только некоторые формы, а также распространялись иностранные. В Южной

Италии, Сардинии, Флоренции и Сиене для защиты от солнца продолжали носить

широкие соломенные шляпы. В этих городах, как и в Пизе, Неаполе и Милане,

кроме соломенных шляп из прежних головных уборов остались чепцы, шляпы с

круглой тульей, французские шляпы и высокие береты (тоццо), сходные с

мужскими, которые иногда надевали (преимущественно в Сиене) поверх

наброшенного на голову покрывала. Но везде, особенно в Венеции, большинство

женщин предпочитало ходить с непокрытой головой или только накрывать ее

вуалью.

Относительно прически один из современников, Веччельо, замечает, что

в 1550 г. стало модным носить длинные локоны и обычай этот просуществовал

целых 20 лет. Но и в течение этого времени не все причесывались одинаково.

Прическу изменяли как кому больше нравилось, вследствие чего появилось

множество её разновидностей и форм, от простых завитков вокруг лба и

гладкого или слегка взбитого пробора с зачесанной кверху косой и до

разнообразных комбинаций этих двух причесок с длинными локонами и бандо.

Необходимой принадлежностью каждой прически являлись различные

украшения, например жемчужные нанизки, цветные камни, золотые подвески,

искусственные или натуральные цветы, небольшие венчики с зубцами в форме

лилий и т. д. Из различных причесок какая-нибудь всегда была самой любимой

и становилась на определенное время модной не только в месте ее

происхождения, но и за его пределами.

В Риме, например, гладко зачесанные назад волосы носили с

перехваченной лентой косой и вуалью или расчесанными на обе стороны,

взбитыми кверху. Их убирали жемчугом, позументами, охватывали золотым

обручем и на самой макушке прикалывали серебряными булавками бант из

широких лент, концы которых спускались по спине. Эта прическа называлась

канакка. В Вероне, а также в Падуе, Мантуе и некоторых других городах

Ломбардии волосы на висках взбивали тупеем, по сторонам заплетали в бандо,

которые укладывали спирально вокруг ушей, а сзади зачесывали кверху и

украшали бантом. В Романье их мелко завивали, а косы свертывали в высокий

конус и покрывали либо длинной сеткой, спускавшейся до плеч, либо вуалью. В

Венеции по обеим сторонам головы из волос делали два конических возвышения,

а косу свертывали в широкий узел, из которого иногда выпускали несколько

локонов. Эта прическа, которой дамы хотели подражать богине целомудрия,

изображаемой с полумесяцем надо лбом, стала самой популярной во всей

Италии.

С середины века в Италии стала распространяться мода на белокурые и

золотистые волосы, возникшая в Венеции. По описанию Веччеллио, «беление

волос производилось дамами с большими трудностями на плоских крышах домов.

В белой длинной одежде, окружив голову для защиты лица и шеи от солнца

широким соломенным ободом, они садились на самое жгучее солнце и смачивали

свои волосы едким раствором с помощью губки. Эту операцию они повторяли

ежедневно в продолжении нескольких часов подряд, пока волосы не принимали

желаемого цвета, для чего обыкновенно требовалось несколько месяцев. У кого

волосы были очень тонкие, те носили фальшивые косы или парики».

Не менее разнообразна была и манера носить вуаль. Вуаль обычно

делалась из прозрачной белой или черной шелковой или льняной ткани и по

краям обшивалась кружевами, блестками и т. п. Размеры ее были различны,

носили даже вуаль, в которую можно было завернуться с головы до ног. Ее

накидывали на голову или на плечи как плащ, прикалывали к косе, что

особенно любили молодые девушки и это им очень шло. Во многих местах

Ломбардии, особенно в Падуе, нижние концы вуали с обеих сторон

приподнимали, завязывали или скрепляли пряжкой на поясе. В других местах,

например в Канильяно, ее пропускали под правую или левую руку и

пристегивали на противоположном плече, подобно плащу. При том что

постепенно возрастало использование масок из черного бархата или шелка, во

многих местах еще оставалась традиция закрывать себе лицо четырехугольным

куском черного крепа, повязанным на лбу.

Белые или светлых цветов перчатки, носовые платки с вышитыми или

отделанными кружевом краями, веера, как прежних форм, так и складные,

поясные сумки, коробочки, флаконы для духов и т. п. вещи по-прежнему про

должали составлять принадлежности дамского туалета. К ним прибавились

блохоловки, состоявшие из красиво отделанной шкурки какого-нибудь пушного

зверька (белки, хорька и пр.), которую носили на цепочке. Исключительно для

зимнего времени предназначались муфты цилиндрической формы, подбитые или

отороченные мехом.

Как ни экономны были итальянские женщины в домашнем быту, они

старались отличиться богатством своих нарядов каждый раз, когда можно было

показаться на публике. Веччеллио сообщает, что в Венеции благородные дамы,

приглашенные участвовать в празднествах, даваемых в честь иностранных

высокопоставленных особ, могли одеваться так, как им нравилось, хотя при

других обстоятельствах это запрещалось. Это началось с необыкновенно

блестящих празднеств, которые были устроены в честь Генриха III, когда он

проезжал через Венецию (1574 г.) из Польши во Францию, где его ожидал трон.

Тогда в большом зале городского совета было собрано до 200 знатнейших и

красивейших дам города. Все они были одеты в белое и своей грацией и

блеском туалетов совершенно очаровали короля и его спутников. Иногда дамы

заставляли вышивать на своих нарядных платьях различные эмблемы, которые

сами сочиняли. Так, одна знатная красавица в Павии появилась на большом

балу в голубом, атласном платье, на котором были вышиты, в предостережение

ее бесчисленным обожателям, зажженные свечи и летающие вокруг них бабочки,

некоторые уже с опаленными крыльями. Каждому, кто спрашивал ее о значении

такого странного украшения, дама объясняла его с шаловливой откровенностью.

Пожилые женщины в таких случаях одевались проще и скромнее, а дома обычно

ходили в черном шерстяном или камлотовом платье с коротким шлейфом, но с

открытой или полуоткрытой шеей, а голову накрывали черной вуалью.

Одежда куртизанок почти везде была определена постановлениями,

которые они всеми силами пытались обходить, часто довольно успешно. По

указу Пия V (1566—1572 гг.) римские куртизанки, для отличия от честных

женщин, могли показываться на улицах только в длинном шелковом платье с

надетой поверх него нераспашной верхней одеждой из черной саржи,

подпоясанной широким кушаком, и с длинной, до пояса, вуалью на голове,

спущенной на лбу до глаз и завязанной на груди. В Болонье их одежду

составляло длинное распашное верхнее платье без талии, застегнутое на

груди, с умеренно широкими разрезными рукавами, завязанными бантами, и

черный платок, накинутый на голову и заколотый под подбородком. В других

местах они одевались иначе. Но даже в Риме, где за а ними особенно строго

наблюдали, они постоянно нарушали предписанные правила, а со смертью Пия V

совсем перестали подчиняться им, одеваясь по собственному вкусу, часто так

же богато, как дамы знатнейших фамилий. В других городах было то же самое,

так что касавшиеся куртизанок постановления были оставлены только для

простых публичных женщин, находящихся в домах терпимости и более доступных

надзору.

Монтень нашел самых красивых и богатых куртизанок в Венеции. Среди

них было сто пятьдесят таких, которые жили роскошно, как принцессы. Самые

бедные и наименее привлекательные куртизанки, по словам Монтеня, жили во

Флоренции. Здесь они выходили к дверям своих домов, тогда как в Венеции и

Риме они показывались только в окнах. Больше всего он дивился умению

римских куртизанок скрывать свои недостатки и придавать еще больше

очарования своим прелестям. Фома Гарцони в своем подробном описании

куртизанок касается этого их качества: «Иногда видишь такую сударыню

стоящей у окна с задумчиво склоненной головой, волосы у нее спереди подняты

кверху, на шее золотая цепь, на руках браслеты, пальцы все в кольцах, в

ушах жемчужные серьги, в руке цветы, и вся она так разряжена и расписана,

что глаз не отвести» и т. д.

Траурная одежда обоих полов была черной, за некоторыми исключениями,

которые изредка позволяли себе женщины. Мужчины носили длинный плащ (в

начале траура со шлейфом) и круглую шапку; вместо бархатного пояса кожаный,

а вместо башмаков сандалии. В Венеции и в больших городах Ломбардии мужская

траурная одежда состояла из длинного и широкого распашного кафтана,

застегнутого на груди, с широкими суживающимися книзу рукавами и длинной

пелериной. На голову надевали берет, обвитый крепом, У женщин траурный

костюм состоял из длинного плаща и длинной черной вуали на голове. Но уже

около 1500 г. многие женщины в Венеции вместо траурного плаща носили

длинное платье из черной камки, бархата или шелка, под ним — обычно темно-

коричневое, а некоторые и вовсе не надевали траура, а одевались как обычно.

Вдовы носили вуаль и накидку, на которой спереди были нашиты белые полосы,

а на плечах — по куску желтой материи. Голову покрывали чепцом из белого

газа. В Венеции вдовы полностью одевались в черное, без всяких украшений.

Свое намерение снять траур они выражали тем, что к траурному платью

пришивали шлейф, те, которые собирались снова вступить в брак, надевали

какое-нибудь крашение и спускали с головы свою вдовью вуаль.

Поселяне одевались различно, в зависимости от местности. Вблизи

больших городов, особенно в Верхней Италии, деревенские женщины одевались

по-городскому. Монтень с удивлением рассказывает о том, что в окрестностях

Флоренции и Лукки поселянки одеваются, как благородные дамы, так же

грациозно танцуют и что у них щегольская обувь и прекрасные соломенные

шляпы. В местностях, удаленных от больших городов, они часто одевались по-

старинному или носили костюм, представлявший собой смешение прежних форм с

новыми. Во многих местностях Южной Италии женщины носили похожее на тунику

платье с узкими или широкими рукавами, закрытый или открытый спереди

корсет, поверх юбки фартук, расшитый узорами, соломенную шляпу с высокой

тульей и широкими опущенными полями, на ногах короткие кальсоны и башмачки,

иногда ходили босыми.

3.3. Франция и Англия

Переняв испанский костюм, французские дамы переделали его на свой

вкус, особенно в некоторых деталях. При низком лифе или лифе с глубоким

четырехугольным вырезом они или оставляли шею совершенно открытой или

прикрывали только узенькой обшивкой по краям выреза.

Если они надевали шемизетку с высоким гофрированным воротником, то,

как правило, носили ее слегка раскрытой спереди. Рукава верхнего платья

имели различные фасоны, часто совершенно непохожие на испанские, иногда к

ним прибавляли особые широкие рукава из богатой материи или дорогого меха.

Верхнее платье делалось не такое узкое и закрытое, как испанское, а

имело широкую юбку, распашную от талии вниз и с низким лифом, верхний край

которого полукругло вырезался. В таком, несколько измененном виде испанский

костюм был принят Клавдией, первой супругой Франциска I, вступившей с ним в

брак в 1514 г. и умершей в 1524 г., и он не изменялся до середины столетия.

Такой костюм носила и сестра короля, Маргарита Валуа (1492—1549 гг.),

довольно долго жившая с ним в Мадриде во время его плена, и Элинор

Австрийская (умерла в 1558 г.), его вторая супруга.

Соединение испанского покроя с прежним, более свободным и полным,

породило новый фасон, занимавший как бы промежуточное положение между ними.

Верхнее платье, распашное или закрытое, стало гораздо свободнее в лифе и

шире в юбке, которая нередко бывала настолько длинна, что образовывала

шлейф. Рукава умеренной ширины и длины оканчивались на плечах высокими

буфами. В таком платье изображена на одной современной картине Маргарита

Французская, младшая дочь Франциска I.

Особенно требовательны были французские дамы в отношении убранства

головы. Они по-прежнему носили волосы локонами, а иногда, по испанской

моде, с пробором посредине головы, гладко расчесанные или спущенные вдоль

щек и сзади поднятые. Головные уборы состояли из шапочек разной формы,

иногда из небольшого берета или круглых и твердых, покрывавших только

заднюю часть головы низких шляп с узкими полями и вуалью. Все они

отделывались золотыми украшениями, жемчугом, драгоценными камнями и даже

перьями. Сама отделка изменялась по временам года: зимой носили шапочки «а-

ля франсе», весной «а-л'эспаньоль», летом «а-ля тюрк». Очень полюбился

введенный Элинор Австрийской в 1553 г. простой головной убор, названный «а-

ля ферроньер». Он состоял из золотого обруча, украшенного спереди замком из

драгоценных камней в богатой золотой оправе. Такие уборы носили и в Англии,

но вместе с ними там еще долго, до конца 40-х годов, продолжали

использовать старинный треугольный наголовник с длинной вуалью,

прикрепленной к нему сзади.

В фасонах обуви, употреблении перчаток, вееров и прочих деталей

туалета, а также и в щегольстве золотыми и другими украшениями и дорогими

тканями полностью придерживались испанских обычаев. Одним из самых любимых

украшений были богатые пояса и длинные цепочки или шнурки из жемчуга и

драгоценных камней; их обвивали вокруг шеи и распускали по плечам и на

груди.

Смерть Франциска I (1547 г.) почти не повлияла на привычки и быт

французского двора. Генрих II (1547—1559 гг.) и его супруга Екатерина

Медичи не только не ограничивали вошедшую в обычай роскошь, но и сами

содействовали ее росту. Екатерина, поначалу из личного честолюбия, а

впоследствии из политических соображений, сама поощряла распущенность

придворных нравов и даже возвела ее в ранг хорошего тона. Во время своих

путешествий она постоянно окружала себя свитой из нескольких сот дам и

девиц знатнейших фамилий и настаивала на том, чтобы придворные господа

Страницы: 1, 2, 3, 4