Петр Ткачев - Основоположник русского бланкизма

Петр Ткачев - Основоположник русского бланкизма

продовольствия, заведующий экономическим обеспечением населения и его

перевозочными средствами. Комитет этот выбирает из своей среды:1)

распорядительный совет и 2) земский союз, подразделяющийся на несколько

секций, в ведении которых железные дороги, телеграф, лошади, телеги. Мосты,

дороги и т.п.

Для охраны отнятого у частных собственников имущества от порчи и

растраты, Ткачев предлагает создать местные группы Комитета работ и

продовольствия.[92] По мнению Ткачева, «все рабочие, примкнувшие к этому

восстанию, составляют общий сход самодержавной общины, решающий все ее

дела».[93]

Таким образом, анализ работ Ткачева позволяет сделать вывод, что

их автор считал необходимым участие в революционном преобразовании

государства самых широких слоев населения.

Глава II. П.Н.Ткачев о крестьянском вопросе в России

В 1861 и 1862 годах по всей Европейской части России происходили

волнения и бунты крестьян. Крестьянство было недовольно теми формами, в

которых положением 19 февраля 1961 года была осуществлена отмена

крепостного права. От этой реформы оно ждало гораздо большего, чем

получило в действительности. Разочаровавшись в полученной «воле»,

крестьянство признало ее не настоящей, «обманной», «панской», и стало

ожидать взамен ее новой «воли», «мужицкой» – такой воли, в результате

которой вся помещичья земля перейдет к крестьянам.[94]

Сведения о волнениях, происходящих в деревне, и об ожидании

крестьянами «новой воли» получили широкое распространение в обществе. В

газетах и журналах того времени печаталось немало корреспонденций и статей

об отношении крестьян к реформе 19 февраля и о растущем в их среде

недовольстве. На этот период и приходится начало революционной

деятельности лидера русских бланкистов П.Н.Ткачева.

Передовую часть российского общества волновал вопрос, по какому

пути пойдет дальнейшее развитие России и обязателен ли путь

капиталистического развития для всех стран и народов? В состоянии ли

русская крестьянская община послужить тормозом на этом пути и средством

построения социалистического общества? Немаловажен был также вопрос, как

революционеры должны отнестись к общине и к начавшимся капиталистическим

преобразованиям? Ответы на стоявшие вопросы пытались дать многие русские

революционные деятели, в том числе такие, как А.И.Герцен,

Н.Г.Чернышевский, М.А.Бакунин, П.Л. Лавров и, конечно же, П.Н.Ткачев. Для

Ткачева крестьянская реформа являлась, прежде всего, определенным фактором

экономической закономерности, а не результатом воли личности или внешнего

толчка.[95] Он не только не отрицал капиталистического характера

крестьянской реформы, но одним из первых революционеров признавал наличие

капитализма в России уже в 60-е годы. Взятая сама по себе, реформа

послужила, по его словам, определенным толчком в развитии

капиталистических отношений. Такое развитие он считал прогрессивным.[96]

Огонь «экономического прогресса», – писал Ткачев в «Набате», –

уже коснулся коренных основ нашей народной жизни. На развалинах

перегорающих форм нарождаются новые формы буржуазной жизни, развивается

кулачество, мироедство; воцаряются принципы индивидуализма, экономической

анархии, бессердечного, алчного эгоизма.[97]

Ткачев с тревогой отмечает в письме к редактору журнала «Вперед!»

П.Л. Лаврову, что разложение общины нарастает: «правительство употребляет

все условия, чтобы уничтожить и разорить ее вконец. Все это, – продолжает

Ткачев в письме, приводит «к образованию, с одной стороны, весьма сильного

консервативного класса крестьян – землевладельцев и фермеров, с другой –

денежной, торговой, промышленной, капиталистической буржуазии».[98] И если

эти классы будут укрепляться, «положение народа, отмечает Ткачев,

неизбежно будет ухудшаться и шансы на успех насильственного переворота

будут становиться все более и более проблематичными».[99] Вот почему

Ткачев утверждает, что «Революции в России настоятельна необходима в

настоящее время»,[100] пока не будет уничтожен самый «принцип общины,

принцип долженствующий лечь краеугольным камнем того будущего

общественного строя, о котором мы мечтаем».[101] Общественный идеал

русского народа – самоуправляющаяся община, «идеал с ярко выраженным

коммунистическим оттенком». Эти положительные качества идеала народа, по

мнению Ткачева, не революционны, ибо они не идут далее застывших форм его

быта. Если предоставить народу возможность реформаторской деятельности по

его собственному разумению, полагал Ткачев, то она сведется к реставрации

старого крестьянского мира, с его окаменевшими устоями, с его неподвижным

консерватизмом. Но и революционно-разрушительная сила русского народа, по

мнению Ткачева, имеет лишь относительное значение, ибо представленный сам

себе, он возвратит себе отнятую у него землю, разрушит все, что угнетало

его мир, его общину, – дальше он не пойдет. В своих воззрениях на

экономические отношения в России Ткачев стоит на позициях народников: он

идеализирует общину и рассматривает ее как исходную основу для развития

России в сторону социализма.[102] Ткачев явно идеализировал жизнь

крестьян после завершения социальной революции, представлял ее следующим

образом: «И зажил бы мужичок припеваючи, зажил бы жизнью

развеселою...»[103]

Народническая утопия о возможности победоносной социалистической

крестьянской революции была в то же время, как писал В.И. Ленин,

«спутником и симптомом великого, массового демократического подъема

крестьянских масс, то есть масс, составляющих большинство населения в

буржуазно-крепостнической современной России».[104] Однако Ткачев не верил

в революционную активность русского крестьянства и население деревни,

сидящее на земле и кормящееся от нее, он к пролетариату не причислял.

Объясняется это тем, что Ткачев отличал пролетариат от крестьянства,

считая обеспеченное земельными наделами крестьянство классом реакционным,

а не революционным.[105]

«Мелкая, раздробленная поземельная собственность – писал Ткачев в

статье «Софистическая статистика» – это экономический фундамент буржуазного

общества. Большепоместность для него невыгодна и опасна, она создает бок о

бок с аристократией фабрики аристократию земли, а внизу, под ногами –

массы сельского волнующегося пролетариата. Такая вулканическая почва

слишком зыбка н ненадежна для буржуа. Для него во всех отношения удобнее

опираться на массы мелкопоместных собственников, на миллионы этого

неподвижного, приросшего к земле, консервативного крестьянства. Из

приведенной цитаты видно, что в глазах Ткачева «трудовое крестьянство, в

отличие от сельскохозяйственного пролетариата, являлось надёжной опорой

буржуазного порядка».[106]

Таков был урок, вынесенный Ткачевым из истории революции 1848 года

во Франции. И, следовательно, на современном буржуазном Западе социальная

революция. Может быть, по мнению Ткачева, только революцией рабочей, а не

крестьянской.[107]

Однако в истории Запада была эпоха, когда там, по мнению Ткачева,

являлась возможной крестьянская социальная революция. В частности, в

Германии такой эпохой Ткачев считает эпоху крестьянских войн ХVI века,

когда крестьянство выступало в качестве борца «за изменение принципа,

лежащего в основе данного социального быта».[108] Таким образом, по мнению

Ткачева, в эпоху разложения феодального строя эксплуатируемое земельными

собственниками крестьянство является революционной силой, а в эпоху

капиталистическую мелкособственническое крестьянство, проникнутое

буржуазным духом, служит крепкой опорой буржуазного порядка. Но Ткачев не

понимал двойственной природы мелкой буржуазии и не замечал тех шатаний

между пролетариатом и крупной буржуазией, которые в условиях буржуазного

порядка свойственны крестьянству по самой его социальной природе.

Совершенно иначе, чем на Западе, стоит, по мнению Ткачева, вопрос о

социальной революции в современной ему России. Свое мнение Ткачев

обосновывал тем, что русское крестьянство, ввиду экономической отсталости

Рос-

сии, не заражено еще тем буржуазным духом, который свойственен

крестьянству западному. К тому же у русского народа, утверждал Ткачев,

сохранился давно погибший на Западе общинный строй крестьянского

землевладения. «Наш народ, – писал Ткачев, в «Открытом письме… господину

Энгельсу», – проникнут принципами общинного владения; он, если так можно

выразиться, коммунист по инстинкту, по традиции». По мнению Ткачева идея

коллективной собственности – «так крепко срослась со всем мироощущением

русского народа, что теперь, когда правительство начинает понимать, что

идея эта несовместима с принципами «благоустроенного» общества и во имя

принципов хочет ввести в народное сознание и народную жизнь идею частной

собственности, то оно может достигнуть этого лишь при помощи штыков и

нагайки. Из этого ясно, что наш народ, несмотря на свое невежество, стоит

ближе к социализму, чем народы Западной Европы, хотя последние и

образованнее его».

Свои надежды на успешность социальной революции Ткачев строил на

экономической отсталости России, на низком уровне ее промышленного

развития. По его мнению, будучи не в состоянии питаться и развиваться на

собственные ресурсы и существуя главным образом за счет государственного

бюджета, помещичье землевладение России, ее промышленность находится в

зависимом положении и в силу этого не представляют собой самостоятельной

экономической силы. Такой самостоятельной силой в России Ткачев считал

только труд, то есть фактор производства, представителем которого в России

является мужик.[109] Только он один, утверждал Ткачев, – дурно или хорошо,

живет на собственный счет, стоит на собственных ногах и не черпает никаких

ресурсов из государственного бюджета, но, напротив, сам доставляет ему

ресурсы, необходимые для оказания помощи и поддержки остальным факторам

экономического производства».[110]

Таким образом, залог возможности и успешности социальной революции

в современной ему России Ткачев усматривал в «преобладании экономической

силы серого мужика над экономической силой представителей других факторов

производства». Обосновывая свои взгляды на возможность социальной

революции в России, Ткачев признавал в полном противоречии с учением

Маркса, что современное ему русское государство стоит вне зависимости от

каких бы то ни было общественных классов. Ткачев не понимал, что социализм

может осуществляться только в результате развития и перерождения

капиталистического строя. Поэтому он исткал зародыш социализма в

докапиталистических отношениях, которые сохранились в виде пережитков в

русской деревне. Крестьянство он рассматривал как единое целое – как класс,

представляющий интересы труда, а не мелкой земельной собственности.

Обосновывая, в противовес теории Маркса, возможность социальной революции

в России, Ткачев выдвинул теорию «исторических скачков»,[111] понимаемых

им механически, – как произвольный перерыв закономерного развития

общественных явлений. В тех случаях, когда в революционных построениях

Ткачева кончалось влияние Маркса. В его учении начинали преобладать

бланкизм, якобинство. В крестьянской по своему содержанию со-

циальной революции, проповедником которой являлся Ткачев, главная роль

должна была принадлежать не крестьянству, не «народу». Если мужик, по

мнению Ткачева, и является в России «единственным представителем реальной

экономической силы», – то это еще не значит, что он в социальной революции

сыграет активную роль. Следует отметить, что народу в революции Ткачевым

отведена весьма специфическая роль. По его мнению, народ никогда сам не

готов к революции, постоянно нуждается в подталкивании и организации. «Для

того чтобы победить в практической жизни, – писал Ткачев, – экономический

интерес нуждается в двух вещах: в материальной силе и в организации этой

силы. Материальная сила представляется, по большей части, людьми

невежественными и непроницательными, неспособными к стройной,

целесообразной организации. Поэтому для победы того или иного общественного

элемента необходимо, чтобы на его сторону стала часть интеллигентного

меньшинства. Это интеллигентное меньшинство придает материальной силе

соответствующую организацию и направляет ее к определенной цели».[112]

«Народным идеалам», как мы видим, Ткачев противопоставляет

«социалистическое миросозерцание революционного меньшинства, которое и

должно господствовать во время революции над народом». В этом

специфические черты революционной концепции Ткачева, которые дают

основании считать его представителем бланкизма. На рассуждения Ткачева

относительно путей развития русской революции тяжким грузом лег его

утопический общенародный идеал. «Священный» для всего народничества принцип

общины, как настаивал Ткачев, должен «лечь краеугольным камнем того

будущего общественного строя, о котором мы все мечтаем».[113]

Такой взгляд Ткачева на роль русской общины, способность русского

народа к революционной борьбе и шансы социальной революции в России вызвал

острую критику современников. Анализируя взгляды Ткачева на крестьянский

вопрос, напрашивается вывод, что он в принципе не понимал характера будущей

революции в России, ошибочно видел в русском крестьянине, по меткому

определению Ф.Энгельса, «коммуниста по инстинкту».[114]

Глава III. Взгляды П.Н.Ткачева на национальный и религиозный вопросы в

России.

Национальному вопросу Ткачев посвятил специальную работу "Революция

и принцип национальности", опубликованную им в 1878 году в журнале "Набат"

по поводу "Записок южнорусского специалиста". В этой работе Ткачев

показывает, что буржуазный прогресс коснулся также и национальных

особенностей и все главнейшие факторы буржуазного прогресса – государство,

наука, торговля, промышленность – имеют одну и ту же общую тенденцию – все

они в большей или меньшей степени стремятся сгладить национальные

особенности.[115]

В каждом государстве, как бы ни был разнообразен его национальный

и племенной состав, всегда есть и всегда должен быть класс людей, у

которых национальные, племенные особенности почти совершенно изгладились и

которых в этом смысле можно назвать общерусами, общефранцузами,

общенемцами, общеитальянцами. Класс этот, считает Ткачев, слагается, во-

первых, из так называемого служивого сословия, из бюрократии,

закрепощенной государством, утратившей под его нивелирующим давлением все

свои национальные особенности, до мозга костей пропитавшийся его идеалами,

его воззрениями, его интересами; во-вторых, из интеллигенции. Наука и

образование, по мнению идеологов русских бланкистов, сглаживают,

стирают национальные особенности, уравнивают, подводят под один знаменатель

великороссов, малороссов, белорусов, финнов, латышей, британцев и

т.п.[116] В результате Ткачев приходит к мысли, что «интеллектуальный

прогресс стремится уничтожить господство над человеком бессознательных

чувств, привычек, традиционных идей, унаследованных предрасположенностей -

следовательно, он стремится уничтожить национальные особенности, которые

именно-то и слагают из этих бессознательных чувств, привычек, традиционных

предрасположенностей».[117]

Другим фактором устранения национальных особенностей, подведению

людей под один общенациональный тип, по мнению Ткачева, является торгово-

промышленный прогресс. «Фабричное производство, ставя рабочую массу в

совершенно однообразные, общенациональные условия труда, развивая в ней

одинаковые привычки, окружая ее одинаковой обстановкой, обобщая ее интересы

и потребности, сглаживает не только национальные, но даже и чисто

индивидуальные различия рабочих».[118]

Таким образом, получается, что тип фабричного пролетария имеет, по

Ткачеву, настолько же общенациональный характер, как и тип «интеллигентного

человека».

Наконец, третьим фактором, сглаживающим, по мнению Ткачева,

национальное различие между людьми – это развитие городской жизни за счет и

в ущерб деревенской. Ведь не секрет, что нигде так долго и упорно не

сохраняются местные, национальные особенности, традиционные привычки

и чувства, как в деревенской глуши, и нигде они так скоро не исчезают, как

в больших городских центрах. Исходя из своих рассуждений, Ткачев делает

вывод, что «буржуазный прогресс, нивелируя людей, уничтожая разделяющие их

племенные и национальные перегородки, подготовляет почву для торжества

наших идеалов: он бессознательно прокладывает путь к практическому

осуществлению идей братства и равенства».[119]

Для Ткачева все национальности, входящие в состав Российского

государства, одинаковы; дела и интересы у них также общие, что у

«великорусского мужика, что у украинского, что у белорусского и всякого

другого

мужика». [120] Ткачев глубоко убеждён, что «с повсеместным торжеством

принципов социальной революции всякие индивидуальные и в особенности и

прежде всего всякие элементы национального различия между людьми должны

немедленно исчезнуть».[121] Установление между людьми равенства и братства

— такова, по глубокому убеждению Ткачева, цель социальной революции. И он

опасается, что если «сохранятся индивидуальные и племенные различия, то эта

цель не может быть вполне осуществима».[122]

Принцип национальности, считает Ткачев, несовместим с принципом

социальной революции, и он должен быть принесён в жертву последнему. Это

одно из самых элементарных требований социальной революции и им

определяется отношение социалиста к существующим национальностям.[123]

Основные положения программы Ткачева сводятся к следующему:

- не оскорблять ничьего национального чувства, напротив, пользоваться им во

всех тех случаях, где это может быть полезно для дела революции;

- не раздувать национальные чувства искусственными мерами;

- содействовать всему, что сглаживает и ослабляет национальные особенности;

- противодействовать всему, что усиливает или развивает национальные

особенности.

Ткачев был прав, считая, что нельзя социализм принести в жертву

национальности, то есть национализировать его. Не может, по мнению Ткачева,

«существовать какой-то якутский, чувашский, татарский и малороссийский

социализм, отличный от великорусского, польского, французского и

т.п.».[124] Исходя из этого, Ткачев считает, что социализм проводится при

помощи различных средств, сообразных с требованиями местных условий. Это

положение позже было глубоко рассмотрено и проанализировано В.И. Лениным в

работе «Критические заметки по национальному вопросу", в которой он понял,

что "необходима ... широкая областная автономия и вполне демократическое

местное самоуправление ... на основании учета самим местным населением

хозяйственных и бытовых условий, национального состава населения и

т.д».[125]

И поэтому, как считает Ткачев, «социализм везде и повсюду сохраняет

свой общенациональный характер, везде и повсюду остается одной и той же

общей формулой, одинаково обязательной для всех «племен, наречий и

состояний». Поэтому, по его мнению, как бы ни были разнообразны способы

практического осуществления этой общей формулы, но под её влиянием

неминуемо и неизбежно должны ослабиться и исчезнуть все племенные

особенности, все национальности должны слиться в одну общечеловеческую

семью».[126]

Довольно тесно с национальным вопросом связан религиозный.

Революционное народничество, как самое боевое общественное

движение, имело свою идеологию, в выработке которой большую роль сыграли

теоретики народничества — М.А.Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н.Ткачев. Связь

свободомыслия и атеизма действенного народничества с его революционно-

освободительными устремлениями была не случайна. В основе ее — решение

задач освобождения народа от господства официальной православной церкви как

одной из социальных опор русского царизма. Разоблачение реакционной роли

казённой православной церкви в социально-политической жизни тогдашнего

русского общества было своеобразным моральным долгом революционной

интеллигенции перед собственным народом. Критика народниками социальной

роли религии и церкви в обществе велась с революционных позиций. Церковь,

по мнению народников, всегда выступала оплотом политической реакции,

служила опорой самодержавного деспотизма. В соответствии с народническими

представлениями, эта связь православия и самодержавия выражалась в

следующем: во-первых, религия и церковь учили верующих слепо верить в

божественное происхождение власти государя; во-вторых, служители церкви

декларировали, что государи не имеют никаких обязательств по отношению к

своим поданным, ни политических, ни нравственных; в-третьих, клирики

провозгласили царей земными богами.[127]

Не остались без внимания со стороны народников-семидесятников и

клерикальные устремления православной церкви. Известно, что православие в

условиях царской России являлось государственной религией, защита которой

возлагалась на аппарат государственной машины. В статье «Какое дело

рабочему классу до Польши?» Ф.Энгельс указывал, что «русское правительство

у себя в стране не терпело никакой иной религии, кроме православной».[128]

Существенным моментом атеистического мировоззрения народников

явилась попытка решить вопрос о преодолении религиозной идеологии.

П.Н.Ткачев, примыкая к позициям П.Л.Лаврова, решал вопрос о преодолении

религии с просветительских позиций. Научная её критика, считал Ткачев,

должна покончить с представлениями о таинственной, непостижимой,

мистической природе религии.[129]

От юношеских радикальных идей Ткачев приходит к материалистическим

представлениям о закономерном характере происхождения религии, о значении

развития экономических интересов в деле «преодоления религиозных

представлений». Экономические принципы, — пишет он в «Очерках из истории

рационализма», — легли в основу средневекового общества, медленно и

постепенно развиваясь, переоформили это общество, убили феодализм,

расчистили дорогу современной буржуазии и, как песок, разметали и развеяли

самые закостенелые предрассудки и суеверия.[130]

Специальных работ, посвященных религии, у Ткачева нет. Но если

кратко определить суть мировоззрения, к построению которого стремится

идеолог российского революционного народничества, то лучше всего его

выражают его собственные слова: «строго реальное, разумно научное, а потому

самому и в высшей степени человеческое миросозерцание». Причём, как пишет

Ткачев, под «разумно научным» понимается «трезвое, разумное миросозерцание,

свободное от всяких суеверий и предрассудков, — трезвое разумное отношение

к явлениям окружающей среды и к отношениям людей между собой».[131]

Из вышеизложенного следует, что Ткачев — реалист, он никогда и

нигде не покидает почвы фактов, никогда и нигде не выдаёт своей фантазии,

не подчиняет ей своего разума, не раболепствует ни перед какими

человеческими вымыслами, не преклоняется ни перед какими богами и кумирами

человеческого невежества и трусости. Так, в стихотворении "Христово

Воскресенье", написанном им в 1862 году, звучит призыв к освобождению

человечества от религиозных пут:

Что было создано веками,

Мы сломим мощными руками,

И грязью в идол ваш священный

Рукою бросим дерзновенной!

Мы сроем церковь и дворец,

Пусть с рабством будет и конец

Всему отжившему, гнилому,

Пусть место новому, живому

Очистит наше разрушенье,

Зачем же петь о Воскресенье?[132]

Эти строки наполнены «революционным демократизмом, верой в

крестьянскую революцию, любовью к народу и непоколебимой уверенностью в

светлое будущее».[133]

Заключение.

Народничество, как революционная сила, пытавшаяся поднять крестьян

на социалистическую революцию, и как революционная теория, выражавшая идеи

крестьянской демократии, исчерпало себя актом 1 марта 1881 года. Это не

означает, однако, что революционеры-народники после 1 марта сразу вложили в

ножны своё боевое оружие и сошли с исторической арены. Они продолжали ещё

сражаться, но их борьба слабела и постепенно затихала. В то же время

либеральная струя народничества, всегда сопутствовавшая этому движению,

растекалась, ширилась и превратилась в главное течение народнического

мировоззрения, ещё остававшегося господствующим до середины 90-х годов.

Одним из теоретиков революционного народничества был Петр Никитич

Ткачев. Он на протяжении двадцати лет (1861-1881) сам непосредственно

участвовал в революционной борьбе и постоянно подвергался гонению со

стороны царского правительства, не без основания считавшего его одним из

главных и опаснейших своих врагов. Но всё же основное значение имела не его

практическая и повседневная деятельность, а попытки разработать новую

теорию, определить пути русской революции. Этим целям служила вся его

публицистическая деятельность и особенно основанный и редактируемый им

журнал "Набат", один из органов революционной интеллигенции 70-х годов.

Ткачевым была разработана цельная система взглядов на революционный

процесс, получившая наименование русского бланкизма, или якобинства. Как и

все теории революционного народничества, бланкистско-якобинские воззрения

возникали из потребности революционного преобразования русской жизни. В

силу этого русское якобинство могло быть только идеологией крестьянского

демократизма, одной из его форм. Подобно революционерам 70-х годов, идеолог

русского бланкизма смотрел на крестьян как на главную силу революционной

армии. Рабочие также интересовали его. Однако лишь в той мере, в какой они

могли поддержать крестьянское восстание. Ткачев стремился к захвату власти

для того, чтобы при помощи государственного вмешательства приостановить

развитие капитализма и содействовать непосредственному превращению

общинного быта в социалистический строй.

Ткачев выступал за преобразование эксплуататорского

государства в социалистическое. Инициатором такого преобразования должна

стать интеллигенция, объединённая в революционную партию, а народ включался

в революцию только после государственного переворота.

Ткачев ошибочно утверждал, что всякий народ в силу условий своей

социальной среды, всегда готов к ней. И если он её не делает, то лишь

потому, что в нём подавлена всякая внутренняя инициатива. Идеолог бланкизма

утверждал, что нужен внешний толчок для выведения народа из такого

состояния, и только в этом случае он поднимется, как буря, и сделает

революцию. Ткачев был противником национализма. Он выступал за равноправие

и свободное развитие всех народов и национальностей, за проведение

социальных реформ с учётом традиций, местных условий, национальных

особенностей народов.

В своих работах Ткачев выступал последовательным атеистом,

противником духовенства.

Идеолог русских бланкистов горячо отстаивал необходимость

политической борьбы, однако он узко понимал эту задачу, отождествляя её с

политическим заговором. С политикой, оторванной от рабочего движения.

По существу, Ткачев был бланкистом, пытавшимся сочетать

политическую борьбу, сведённую к заговору, с народнической доктриной о

путях экономического развития России. Однако, утопические воззрения

Ткачева, как идеолога народничества, не умаляют его заслуг как

представителя крестьянской демократии, как борца за освобождение

России от цепей крепостничества.

Список использованных источников и литературы.

I. Источники.

Ткачев П.Н. Избранные сочинения в пяти томах. М., 1932-1934.

Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах. 1975-1976.

II. Литература.

Антонов В.Д Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности.

// Вопросы истории, № 1, 1991.

Арефьев М.А. Я верю в разум. Народники-революционеры об атеизме и

религии. Л., 1989.

Батурин Н.Н. Сочинения. М.,Л., 1930.

Бельчиков Н. Стихотворные опыты П.Н.Ткачева. // Русская литература.

1958, №4.

Бердяев Н.А.. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

Богучарский В. Активное народничество семидесятых годов. М., 1911

Будницкий Н.В. История террора в России. // Феникс.

Ростов-на-Дону, 1996.

Итенберг Б.С. Движение революционного народничества. М., 1965.

Козьмин Б.П. Ткачев и революционное движение 60-х годов. //

Воинствующий марксизм. 1924, №1.

Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. М., 1961.

Колесниченко Д.А ., Твардовский В.А. Научная конференция о

революционном народничестве. // Вопросы истории. 1960, №2.

Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II (1855-1881). М.,

1909.

Лазуренко В.Д. Взгляды П. Ткачева на государство.// Сб. "Из истории

политических учений" под редакцией П.С. Грацианского. М.,1976.

Ленин В.И. Полное собрание сочинений, t.1, т.2, т.4, т.6, т.20, т.22,

т.24, т.31, т.32, т.41.

Малинин В.А. Философия революционного народничества. М., 1972.

Маркс К., Энгельс Ф. и революционная Россия. М., 1967.

Маркс К., Энгельс Ф. Какое дело рабочему классу до Польши? Сочинения,

т. 16.

Мицкевич С.И. Русские якобинцы. // Пролетарская революция. №6-7, 1923,

с.25.

Овсюк И.В. Народовольцы, их вклад в великую смуту. Кентавр,

№ 1-2, 1991.

Покровский М.Н. Корни большевизма в русской почве. // Российская

коммунистическая партия — вождь пролетариата. М., 1923.

Покровский М.Н. Очерки по истории революционного движения в

России XIX и XX вв. М.. 1924.

Реуэль А.Л. Русская экономическая мысль 60-70 гг. XIX века и марксизм.

М., 1956.

Рудницкая Е.Л. Русский бланкизм. Петр Ткачев. М., 1992.

Седов М.Г. Героический период революционного народничества.

М., 1966.

Седов М.Г. Некоторые проблемы истории бланкизма в России. // Вопросы

истории. М. 1971, № 10.

Смирнов А., Соколов О. Новая литература о революционных разночинцах. //

Коммунист. 1996. № 16.

Троицкий Н. Друзья народа или Бесы? // Родина, № 2. 1996.

Тун А. История революционных движений в России. Л., 1924.

Федоркин Н.С. Утопический социализм идеологов революционного

народничества. М., 1984.

Филиппов Р. В. Из истории революционно-демократического движения в

России в конце 60-х — начале 70-х годов XIX века. Петрозаводск. 1962.

Филиппов Р.В. Пионеры марксизма в России, 1883-1893гг. М., 1989.

Шахматов Б.М. П.Н.Ткачев. Этюды к творческому портрету. М., 1981.

Энгельс Ф. Эмигрантская литература. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения.

М., 1961, т.18.

-----------------------

[1] Ленин В.И. Крестьянская реформа. ПСС т.20, с 173-174

[2] Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. М.1961, с 346-

347

[3] Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. М. 1961, с.349.

[4] Ткачев П.Н. Сочинение в двух томах. М.,1975, т.1, с.5.

[5] Энгельс Ф. Эмигрантская литература. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения.

М., 1961, т.18.

[6] Энгельс Ф. Эмигрантская литература. // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения.

М., 1961, т.18, с.527.

[7] К. Маркс, Ф.Энгельс и революционная России. М.,1967.

[8] Седов М.Г. Некоторые проблемы истории бланкизма в России. // Вопросы

истории.1971, №10, с.40.

[9] Седов М.Г. Некоторые проблемы истории бланкизма в России. // Вопросы

истории.1971, №10, с.40.

[10] Ленин В.И. 0 народничестве. ПСС, т.22, с.304.

[11] Ленин В.И. Задачи русских социал-демократов. ПСС, т. 22, с. 304.

[12] Ленин В.И. Наша программа. ПСС, т. 4, с. 183.

[13] Ленин В.И. О двоевластии. ПСС, т. 31, с. 147.

[14] Тун А. История революционных движений в России. Л., 1924, с.131-132.

[15] Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II (1855-1881).М..

1909.

[16] Богучарский В. Активное народничество семидесятых годов. М., 1912,

с.9.

[17] Мицкевич С.И. Русские якобинцы. // Пролетарская революция № 6-7,

1923, с.25.

[18] Мицкевич С.И. Козьмин Б.К. Из истории революционной мысли в России, с.

397.

[19] Покровский М.Н. Корни большевизма в русской почве. Российская

коммунистическая партия – вождь пролетариата. 1923, с.81-82.

[20] Там же, с. 83.

[21] Покровский М.Н. Очерки по истории революционного движения в России

ХIХ и ХХ вв. М., 1924, с.62.

[22] Козьмин Б.П. Ткачев и революционное движение 60-х годов.// Воинству-

ющий материализм. 1924, №1.

[23] Батурин Н.Н. Сочинения. М.,Л.,1930, с.373.

[24] Батурин Н.Н. Сочинения. М.,Л.,1930, с.397-398.

[25] Бердяев Н.А. Истоки смысл русского коммунизма М., 1990, с. 58.

[26] Бердяев Н.А Истоки и смысл русского коммунизма М., 1990, с. 59.

[27] Там же, с. 59-60.

[28] Там же, с. 59.

[29] Там же, с. 60.

[30] Итенберг Б.С. Движение революционного народничества. М., 1965, с.18.

[31] Итенберг Б.С. Движение революционного народничества. М., 1965, с.18.

[32] Реуэль А.Л Русская экономическая мысль 60-70 гг. XIX века и марксизм

М., 1956, с. 148-159.

[33] Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. М., 1961.

[34] Филиппов Р.В. Из истории революционного-демократического движения в

России в начале 60-х – конце 70-х гг. XIX в. Петрозаводск, 1962,с.42.

[35] Итенберг Б.С. Движение революционного народничества. М.. 1965.

[36] Седов М.Г. Героический период революционного народничества . М., 1966.

[37] Малинин В.А. Философия революционного народничества. М., 1972, с.121-

123.

[38] Лазуренко В.Д. Взгляды П .Ткачева на государство.// Сб. "Из истории

политических учений" под редакцией П.С. Грацианского.

[39] Шахматов Б.М. П.Н. Ткачев. Этюды к творческому портрету. М.,1981.

[40] Н.С. Федоркин. Утопический социализм идеологов революционного

народничества. М., издательство МГУ. 1984.

[41] Будникий В.Г. История терроризма в России. Феникс. Ростов-на-Дону,

1996, с. 15.

[42] Рудницкая Е.Л. Русский бланкизм. Петр Ткачев. М., 1992, с.21.

[43] Троицкий Н. Друзья народа или бесы? // Родина, №2, 1996.

[44] Антонов В.Д. Народничество в России: утопия или отвергнутые

возможности. // Вопросы истории, № 1, 1991.

[45] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах. т.1, с. 23, 1975.

[46] Седов М.Г. Героический период революционного народничества. М.,

1966, с.103-104.

[47] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах. т.2, 1976,с. 141-153.

[48] Там же, с. 163-170.

[49] Там же,с .212, 1976.

[50] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах т.2, 1976, с.558-569.

[51] Итенберг Б.С. Движение революционного народничества. М.,1965,с.209.

[52] Лазуренко В.Д. Взгляды П. Ткачева на государство.// Сб. “Из истории

политических учений” под редакцией П.С. Грацианского. М, 1976, с.94.

[53] Ткачев П.Н. Собрание сочинение в двух томах. т.1, 1975, с. 10.

[54] Ткачев П.Н. Собрание сочинение в двух томах т.2, с. 22, 1976.

[55] Там же, с. 34.

[56] Там же, с. 36.

[57] Там же.

[58] Лазуренко В.Д. Взгляды П.Ткачева на государство // Сб." Из истории

политических учений" под редакцией П.С. Грацианского. М., 1976, с.100.

[59] Рудницкая Е.Л. Русский бланкизм. Петр Ткачев. М., 1992, с.50.

[60] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 23, 1976.

[61] Там же, с. 69.

[62] Лазуренко В.Д. Взгляды П. Ткачева на государство. // Сб. “Из истории

политических учений ". М., 1976, с.98.

[63] Седов М.Г. Героический период революционного народничества, с. 104.

[64] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 90, 1976.

[65] Федоркин Н.С. Утопический социализм идеологов революционного

народничества, с. 184.

[66] Энгельс Ф. Эмигрантская литература. // Маркс К., Энгельс Ф.

Сочинения. М., 19б1, т.18 с.184.

[67] Лазуренко В.Д. Взгляды П. Ткачева на государство.// Сб. "Из истории

политических учений ". М., 1976, с.96.

[68] Седов М.Г. Героический период революционного народничества., с.103.

[69] Ткачев П.Н, Избранные сочинения. М., 1933, т.3, с.280 // В.Д.

Лазуренко. Взгляды Ткачева на государство. с.96-97.

[70] Реуэль А.Л. Русская экономическая мысль 60-70 гг. ХIX века и марксизм.

М., 1956, с.154.

[71] Седов М.Г. Некоторые проблемы истории бланкизма в России. с. 46.

[72] Седов М.Г. Героический период революционного народничества, с. 103.

[73] Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. с.394.

[74] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 166, 1976.

[75] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 169, 1976.

[76] Там же.

[77] Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. с.397.

[78] Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. с.397.

[79] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 166, 1976.

[80] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 95, 1976.

[81] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 96, 1976.

[82] Там же.

[83] Там же.

[84] Там же.

[85] Седов М.Г. Героический период революционного народничества, с. 106.

[86] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 148-149, 1976.

[87] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т,2, с. 148-149, 1976.

[88] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 97, 1976.

[89] Ткачев П.Н. Избранные сочинения. М., 1932, т. З, с.343.

[90] Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России, с.401.

[91] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 221, 1976.

[92] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 221, 1976.

[93] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 221, 1976.

[94] Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. с.351-352.

[95] Ткачев П.Н. Избранные сочинения. М., 1932, т.2, с.268.

[96] Ткачев П.Н. Избранные сочинения. М., 1932 т.З, с.З43-344.

[97] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 89, 1976.

[98] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с.23, 1976.

[99] Там же.

[100] Там же.

[101] Там же.

[102] Реуэль А.Л. Русская экономическая мысль 60-70 гг. ХIX века и

марксизм. М., 1956, с.151-152

[103] Энгельс Ф. Эмигрантская литература. т. 18, с. 534

[104] Ленин В.И. Две утопии. ПСС, т. 22, с. 119-120.

[105] Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. с.38З.

[106] Овсюк И.В. Народовольцы, их вклад в великую смуту. // Кентавр, 1992,

№ 1-2.

[107] Козьмин Б.К. Из истории революционной мысли в России. с.З85.

[108] Там же.

[109] Козьмин Б.Н. Из истории революционной мысли в России. с.388.

[110] Ткачев П.Н. Избранные сочинения. М., 1932, т.2, с.93.

[111] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.1, с. 33, 1975.

[112] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т. 1, с. 31-32, 1975.

[113] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах. т.2, с. 89, 1976.

[114] Энгельс Ф. Эмигрантская литература. т. 18 с. 543.

[115] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 315, 1976.

[116] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с.314, 1976.

[117] Там же, с.314.

[118] Там же, с.314-315.

[119] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с.315 , 1976

[120] Там же, с.319

[121] Там же, с. 320.

[122] Там же.

[123] Там же.

[124] Там же, с.321.

[125] Ленин В.И. Критические заметки по национальному вопросу. ПСС, т. 24,

с.149,150.

[126] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.2, с. 322, 1976.

[127] Арефьев М.А. Я верю в разум. Народники-революционеры об атеизме и

религии. Л., 1989, с. 8,9.

[128] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. ПСС, т. 16, с.165.

[129] Арефьев М.А. Я верю в разум. Народники-революционеры об атеизме и

религии. Л., 1989, с. 8,9.

[130] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, т.1, с. 129, 1975.

[131] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, t.1, с. 44, 1975.

[132] Ткачев П.Н. Собрание сочинений в двух томах, t.1, с. 567, 1975.

[133] Бельчиков Н. Стихотворные опыты П.Н.Ткачёва. // Русская литература.

1958, № 4. с. 185.

Страницы: 1, 2