Анархическое движение в Мексике

Анархическое движение в Мексике

В ней согласились открыто участвовать лишь немногие из старых лидеров.

Среди них были Хосе Лопес Донес, Луис Мендес и Энрике Арсе. Несмотря на

отсутствие открытой поддержки, их газета «Лус» была популярна и выходила

тиражом в 4-5 тысяч экземпляров (...). В 1918 г. группа «Свет» стала

проводить публичные собрания, культурные мероприятия, фиесты. Группа

«Свет» и ее газета помогали поддерживать анархо-синдикалистский дух в

Центральной Мексике в 1917-1920 гг.

Другими, сравнительно менее значительными и большей частью анонимными

анархистскими группами в Мехико в 1917-1918 гг. были «Красные молодые

социалисты», «Автономные» и «Солидарность». Последняя из них почти

целиком состояла из бывших членов Федерации синдикатов Федерального

округа. (...)

В других частях страны продолжали действовать или были созданы заново не

менее 20 анархо-синдикалистских групп. Это были: «Дома рабочих мира» в

Гвадалахаре, Тампико и Сантильо, «Рациональная культура» (1918 г.) и

«Восстание» (1918 г.) в Агуаскальентесе, «Жерминаль» (1917 г.), «Вольная

жизнь» (1918 г.) и «Сила и ум» (1917-1918 гг.) в Тампико, «Красные

братья» в Вилья-Сесилия близ Тампико (1918 г.), «Красный рассвет» в

Сьюдад-Виктория (1918 г.), «Франсиско Феррер Гуардия» в Нуэво-Ларедо

(1918 г.), «Сознательное действие» в Монтеррее (1918 г.), «Акратия» и «Ни

бога, ни хозяина» в Сьюдад-Хуарес (1918 г.), «Синдикалистское культурное

действие» в Сакатекас (1917 г.), «Наука и свобода» и «Свет и сила» в

Толуке (1917 г.). «Освобождение» в Салтильо (1917 г.), «Безвластническое

братство» в Орисабе (1918 г.), «Либертарная культурная группа» в Леоне

(1919 г.).

Наиболее успешными вне Мехико были организационные попытки анархо-

синдикалистов в районе Тампико, где в местный «Дом» входили 16

синдикатов. Среди рабочих Тампико были организованы поденщики, экипажи

портовых судов, парикмахеры, электрики, металлисты, плотники, портные и

печатники. Они составляли Федерацию синдикатов. «Дом» в Тампико и

руководство Федерации создали свой собственный контрольный орган -

«Группу дома рабочих мира». Руководители заявили в редакционной статье

своей газеты «Трибуна роха» о намерении «сломать влияние буржуазных

паразитов» и достичь «классового равенства».

Одна из организованных анархистских групп в Тампико - «Жерминаль» - в

значительной мере состояла из руководителей «Дома» в Тампико. Ее задачей

была пропаганда анархистской идеологии и революционных теорий среди

рабочего класса области. Одна из ее наиболее горячих и противоречивых

организационных попыток имела место среди работников принадлежавшей

американцам нефтяной компании «Тексас ойл» в Мексике. Лишь небольшая

часть ее ра-бочих вступили в профсоюз, те, кто открыто присоединились к

радикалам, были уволены.

В рамках их усилий по развитию мексиканского рабочего движения «Дом» в

Тампико и «Жерминаль» организова-ли Второй национальный рабочий конгресс,

собравшийся 13 октября 1917 г., в годовщину казни Феррера Гуардии.

Приглашения были разосланы всем сохранившимся синдикатам и организованным

анархистским группам Мексики. Большинство профсоюзов, продолжавших

существовать в центральной области страны, находились под властью

правительства и Луиса Моронеса (проправительственного профсоюзного босса,

- прим. перевод.). Тот прибыл на конгресс в Тампико с толпой сторонников,

заявив, что он представляет рабочий класс Мехико и «реорганизовавшихся»

рабочих Идальго. Подсчет голосов показал, что сторонников Моронеса

приехало куда больше, чем ожидавшихся анархо-синдикалистов.

Моронес при помощи Рикардо Тревино, незадолго до встречи вышедшего из

входившего в организацию «Индустриальных рабочих мира» объединения

нефтяников Тампико, (...) развязал ожесточенные дискуссии вокруг

содержания доклада с основным лидером рабочих групп Тампико Хорхе

Д.Борраном, испанским анархистом. Борран хотел обычной анархистской

антиполитической декларации, призывающей к «революционному синдикализму,

рациональному образованию и народным библиотекам и к обобществлению

частной собственности». Моронес, поддержанный делега-циями Федерального

округа и Идальго, наносил поражение Боррану и делегацию Тампико при

каждом голосовании. В итоге была принята резолюция из 10 пунктов,

признававшая, что рабочие нуждаются в улучшении условий труда,

здравоохранения и образования, отстаивавшая их права на ту форму

политического представительства, которую они сочтут необходимой и

призвавшая к созданию центрального комитета новой мексиканской

«региональной» рабочей организации. (...) После конгресса правительство

Каррансы выслало Боррана из страны. Анархо-синдикалисты потерпели

поражение на крупнейшей асамблее организованных рабочих - впервые после

создания «Дома рабочих мира» (...) Им приходилось создавать

альтернативную организацию.

В период конфронтации между старой анархо-синдикалистской гвардией «Дома»

и правительством Каррансы более новые лидеры синдикатов во главе с

Моронесом (...) подчеркивали успех прежнего сотрудничества с

правительством и требовали его продолжения. В условиях разочаровывающего

вакуума в городском рабочем движении в конце 1917 г. большинство из менее

идеологически ориентированных синдикатов, лидеров и рядовых членов, в

1915-1916 гг. вовлеченных с «Дом рабочих мира», теперь стали

ориентироваться на Моронеса как лидера в создании новой рабочей

организации.

Весной 1918 г. Моронес и его сторонники с помощью правительства созвали 4-

й рабочий съезд. Собрание состоя-лось в Салтильо 1-12 мая. Присутствовали

более 100 делегатов со всей страны; количество членов представленных

синдикатов составляло 38 тысяч. Присутствовали и некоторые анархо-

синдикалисты; Хасинто Уитрон был членом ру-ководящего комитета, но

оказался в явном меньшинстве. После ожесточенных дебатов, приведших к

тому, что Уитрон и другие левые покинули съезд, конгресс создал

«Мексиканскую региональную рабочую конфедерацию» (CROM). (...) Многие

рабочие отказались присоединиться к ней (...) В конце 1918 г. членство в

CROM упало до числа чуть больше чем 7 тысяч. В апреле 1919 г. группа

«Свет» опубликовала критику Моронеса и CROM (...)

Всеобщая конфедерация трудящихся (CGT)

Весной 1919 г. группы «Свет», «Рациональная культура» (Агуаскальентес) и

«Красные братья» (Вилья-Сесилия около Тампико) выражали рост ощущения

необходимости создать «либертарную» альтернативу по отношению к

«Мексиканской региональной рабочей конфедерации» (CROМ). Но чисто анархо-

синдикалистский съезд было невозможно провести, пока у власти находился

враждебный режим Каррансы. Группа «Свет» создала в 1919 г. организованную

рабочую группу с центром в Мехико - «Центральный корпус трудящихся»,

который позднее был переименован в «Коммунистическую федерацию

мексиканского пролетариата». Ее задачей была провозглашена

антиполитическая оппозиция против Трудовой партии, созданной CROM, и

новой Коммунистической партии. Но ее деятельность, как и деятельность

коммунистов, не нашла широкого отклика.

В 1920 г. после короткой борьбы Карранса был свергнут Обрегоном, лидером,

который в большей мере симпатизировал организованному труду. Хотя он

благоволил к Моронесу и к CROM, анархо-синдикалисты оказались в менее

пугающей атмосфере, нежели та, которая существовала после августа 1916 г.

(подавления правительством Каррансы стачки, организованной

синдикалистским «Домом рабочих мира», и разгрома рабочего движения, -

прим. перевод.).

15-22 февраля 1921 г. в Мехико состоялась анархо-синдикалистская

конференция с целью создать новую региональную, то есть мексиканскую

рабочую организацию. Она была организована «Коммунистической федерацией

мексиканского пролетариата». Присутствовали 50 делегатов от 30 синдикатов

федерального округа и 20 от штатов. На конференции была создана CGT.

Некоторыми из наиболее значительных синдикатов CGT были:

консолидированная группа рабочих текстильных фабрик («Федерация рабочих

нитей и тканей штата Мехико и Федерального округа»), кондукторы трамваев,

фабричные и дорожные рабочие из «Транспортной компании Мехико» («Служащие

и рабочие транспорта Трамвайной компании» и «Синдикат рельс Трамвайной

компании»); некоторые телефонисты («Рабочие и служащие телефонов

Эриксон»), текстильщики («Прогрессивные рабочие Санта-Росы, Орисаба»),

работники табачных фабрик из Веракруса, «Рабочие коммерческих графических

искусств Федерального округа», «Рабочие и работницы Арсенала», строители

из Койоакана, а также различные другие группы, преимущественно из

Веракруса, Орисабы, Пуэблы, штата Мехико, Федерального округа, Тампико и

Халиско. Многие группы раннее входили в «Дом рабочих мира». Среди

новичков были те, кто пришел их «Индустриальных рабочих мира». Хосе

Рефугио Родригес представлял членов ИРМ в Мехико, а Майкл Пэли был

делегатом организации ИРМ в Тампико - «Индустриальных нефтяных ра-бочих».

Своими основополагающими принципами CGT признала в своей конституции

«либертарный коммунизм», «рационалистическую систему образования

трудового народа» и «прямое действие, которое предусматривает исключение

любой политики». Они необходимы для «полного освобождения рабочих и

крестьян».

Некоторые из основателей CGT были многолетними лидерами мексиканского

анархо-синдикализма, среди них - Рафаэль Кинтеро и Хасинто Уитрон. К ним

присоединились более молодые, но столь же радикальные члены. Типичными

представителями этих людей были члены исполкома «Коммунистической

федерации», которые председательст-вовали на первой конференции CGT. В

него входили Альберт Араос де Леон, Хосе Валадес и Мануэль Диас Рамирес.

(...)

Конференция приняла ряд важных резолюций, призывавших к немедленной

аграрной реформе и созданию крестьянских оргкомитетов. Аграрная программа

выдвигалась CGT на протяжении всей ее истории, но без большого успеха. В

одной из деклараций заявлялось, что рабочие США, Панамы, Кубы и Санто-

Доминго и др. стали жертвами «белого террора» со стороны «американских

капиталистов». CGT выразила протест против высылки 6 своих организаторов,

родившихся за границей - Себастьяна Сан-Висенте, Фрэнка Симэна, Натальи

Михайловой, Майкла Пэли, Хосе Рубио, «Форта Мэйера» и Хосе Альена. Другая

резолюция критиковала «Панамериканскую конфедерацию труда» как попытку

американского правительства и Американской федерации труда (АФТ)

манипулировать рабочим классом Западного полушария. Это было также атакой

против Моронеса и CROM, которые установили тесные связи с Гомперсом

(лидером АФТ, - прим. перевод.) и АФТ. (...). Наподобие настроений в духе

«народного фронта» среди анархистов других стран в 1921 г., коммунисты

были приглашены вступить в CGT. CGT присоединилась к Интернационалу,

возглавляемому Москвой, и послала своим представителем в Москву Диаса

Рамиреса; эта миссия и опыт навсегда определили его идеологию. CGT даже

признала принцип «диктатуры пролетариата», хотя и давала ему анархо-

синдикалистское истолкование. Эта «диктатура» не должна была

контролироваться какими-либо политическими кадрами или группой,

заявлявшей о том, что она представляет пролетариат. Она описывалась как

дело «трудящегося класса, организованного в Советы рабочих, крестьян и

солдат и управляющего через них». Новая компартия присутствовала на

конгрессе и, очевидно, вытерпела его без какого-либо негодования.

Учредительный конгресс CGT подписал все свои заявления: «Салют и

либертарный коммунизм!».

Но вскоре анархо-синдикалистское руководство CGT вступило в открытый

конфликт с компартией. Поводом послужил «Первый национальный рабочий

конгресс CGT», проходивший в Мехико 4-11 сентября 1921 г. Дебаты и

идеологические споры на конгрессы вылились в голосование, выигранное

анархо-синдикалистским руководством. В конечном счете делегаты приняли

анархо-синдикалистскую резолюцию, призывавшую членов синдикатов

проголосовать по вопросу о том, сохранить членство в московском Третьем

Интернационале или выйти из него. Эта мера была предпринята в связи с

репрессиями большевиков против российских анархистов. В знак протеста

делегация компартии покинула конгресс. Уход маленькой компартии придал

CGT единство (...).

Анархо-синдикалистская группа контроля («Либертарный синдикалистский

центр», CSL) после сентябрьского конгресса неизменно сохраняла «власть»

над организацией. Выступая в качестве преемника группы «Ла Сосиаль» в 19

в., «интеллектуальных рабочих» из синдиката «графических искусств» и

группы «Свет и борьба» в «Доме рабочих мира», CSL был организационным и

пропагандистским ядром CGT. Он нес ответственность за идейное руководство

и придавал организационный импульс. CSL создавал специальные подкомитеты

для выполнения таких задач, как привлечение новых синдикатов, петиции за

освобождение «политических заключенных» из CGT, арестованных без суда и

следствия правительством. Среди членов CSL были Кинтеро, Валадес, Араиса,

Саласар, Агирре и ряд других бывших лидеров «Дома рабочих мира». CSL

публиковал официальную газету CGT - «Вербо рохо» под руководством Араисы.

Статьи о политической теории в «Вербо рохо» принадлежали перу Бакунина,

Прудона, Кропоткина, Лоренсо, Малатесты и Реклю; мексиканцам принадлежали

оценки текущей ситуации и стратегии CGT. Иногда публиковались статьи

Рикардо Флореса Магона, содержавшегося в заключении в Ливенворте, в

Канзасе. Его непрерывную борьбу за анархический коммунизм CGT-CSL считали

героической, а его самого - революционным мучеником.

13 мая 1922 г. Уитрон, Кинтеро и Алехандро Монтойа созвали специальную

встречу CSL, на которой Росендо Саласар и Хосе Эскобедо были исключены из

Директората CGT за сотрудничество с политическим движением во главе с

Адольфо де ла Уэртой в его борьбе за президентство и за их прошлую

политическую деятельность, относительно которой их предупреждали. (...)

CGT намеревалась оставаться в стороне от «политики», хотя некоторые из ее

радикаль-ных членов индивидуально и втайне участвовали в попытке Уэрты

(...)

12-летняя история CGT как анархо-синдикалистской группы была наполнена

насилием, особенно в первые боевые 6 лет. Эти инциденты обыкновенно

вызывались вездесущими и сверхбдительными властями, но иногда и CGT

прибегала к самым решительным средствам в борьбе за достижение своих

целей. Примером может служить празднование 1 мая 1922 г. Был организован

марш к американскому консульству с требованием освободить Рикардо Флореса

Магона и Либрадо Риверу из федеральной тюрьмы в Левенворте. Когда колонна

проходила через Нижний город Мехико, воз-вращаясь к штаб-квартире CGT,

она оказалась перед центром «Рыцарей Колумба». Ультраконсервативные

«Рыцари» уже поджидали на балконах и у окон. После криков и обмена

оскорблениями последовал выстрел снайпера; ребенок одного из

демонстрантов CGT был убит. Десятки человек из однотысячной демонстрации

(многие из них были вете-ранами «Красных батальонов», созданных «Домом

рабочих мира» в годы революции) достали пистолеты и открыли огонь по

зданию, взобрались на стены и выбили дверь. Они ворвались внутрь здания и

«красные» гнали «христиан» по узким улочкам старой части Нижнего города.

Полиция предпочла осторожно выжидать.

Четыре месяца спустя насилие вспыхнуло в другом беспокойном месте - на

текстильной фабрике Сан-Ильдефонсо в Сан-Анхеле, юго-западном уголке

Мехико, частом центре сопровождавшихся насилием попыток рабочей

организации в 19 веке. Фабрика была парализована «дикими» стачками

рабочих. Они еще не входили ни в один профсоюз и попросили о помощи

проправительственных лидеров CROM и «Мексиканской трудовой партии»

Моронеса. К их ужасу, их обращения были отвергнуты, поскольку владельцы

фабрики Сан-Ильдефонсо обладали значительным политическим влиянием (...).

Когда CGT попыталась принять участие в стачке, CSL принял решение оказать

ей всемерную поддержку. Организаторы и ораторы CGT устраивали

демонстрации забастовщиков, выступали на них, помогали организовывать

пикеты. Когда эти усилия не дали результатов и штрейкбрехеры начали

проникать на фабрику, была объявлена всеобщая стачка всех текстильных

синдикатов CGT в Федеральном округе. В ходе ее рабочие близлежащей

фабрики Ла-Магдалена перерезали электропровода в знак поддержки товарищей

в Сан-Ильдефонсо. Администрация текстильных предприятий района Сан-

Ильдефонсо раньше уже побеждала рабочих и на сей раз продемонстрировала

свою решительность, объявив локаут на 6 фабриках района.

Конфронтация продолжилась в октябре 1922 г. и усугубилась похищением

лидера синдиката текстильщиков Хулио Маркеса. 20 октября в знак протеста

против исчезновения Маркеса была организована демонстрация, руководимая

CGT. Она завершалась у ратуши Сан-Анхеля. Полиция открыла огонь по 5-

тысячной толпе и атаковала ее на лошадях. Один из рабочих был убит,

десятки ранены в результате обстрела и паники. CGT обвинила в нападении

генерала Селестино Гаска - военного губернатора Федерального округа,

бывшего члена «Дома рабочих мира» и командира «Красных батальонов». Она

обвинила также национальное правительство и президента Обрегона за

создание общего репрессивного климата, который сделал нападение

возможным. 22 октября по всему Федеральному округу были расклеены плакаты

протеста (...), призывавшие к проведению 25 октября марша протеста перед

дворцом губернатора. (...)

25 октября тысячи рабочих собрались около штаб-квартиры CGT на Калье

Уругвай в Нижнем городе Мехико и двинулись оттуда к губернаторскому

дворцу. По пути к ним присоединились 300 независимо организованных, но

воинственно настроенных железнодорожных рабочих из депо Ноноалько.

Уитрон, Араиса и другие выступили с речами перед дворцом губернатора,

говоря о событиях 20 октября в Сан-Анхеле. Губернатор взирал на это в

бездействии, но своей ответственности так и не признал. Через несколько

дней предприятия снова открылись, и большинство рабочих теперь были

членами CGT. Но это была пиррова победа: рабочие добились лишь небольших

уступок, а правительство было враждебно по отношению к CGT, как никогда.

Через 3 года, в 1925 г. CROM попыталась проникнуть на бастион текстильных

рабочих CGT в Сан-Ильдефонсо, что привело к уличным боям, перестрелкам,

стачкам, локаутам и вмешательству военной полиции правительства на

стороне меньшинства из CROM. «Либертарный синдикалистский центр» был

склонен бороться с капиталом и правительством, невзирая на ситуацию, но

положение на уровне страны было неблагоприятным. Все большее число

рабочих предпочитало воспользоваться скромными благами, предостав-ляемыми

проправительственными национальными лидерами CROM и ее зачастую активными

местными чиновника-ми, нежели рисковать своим будущим вместе с анархо-

синдикалистской CGT.

CSL продолжал вести радикальный (...) курс CGT в 1923 г. 3 января

забастовали рабочие мастерских «Транзитной компании» Мехико. Через 3

недели, поскольку конфликт не был разрешен, CGT призвала к всеобщей

стачке всех транзитных работников, деятельность компании была полностью

парализована. Стачку организовала CGT и ее мощ-ный синдикат - «Федерация

служащих и рабочих транзитной компании Мексики». Правительство и CROM

выступили против нее. После того, как работа компании была парализована,

администрация компании вместе с руководством CROM провели встречу с

бастующими рабочими в попытке убедить их вернуться на работу. В качестве

особого сти-мула была предложена двойная оплата за первый день

возвращения (понедельник), вернувшимся оплачивался и вы-ходной день в

воскресенье. Напротив, не вернувшиеся на работу подвергались штрафам.

Реакция CSL на ситуацию была типично агрессивной. CGT призвала к всеобщей

стачке всех своих членов в Федеральном округе в поддержку транзитных

рабочих. СGT обладала значительным членством в Федеральном округе - около

40 тысяч, однако большинство промышленных предприятий и служб продолжали

работать. Призыв к стачке усилил волнение среди рабочего класса,

транзитная компания по-прежнему стояла. CGT проводила стачечные митинги,

рассерженные новички пополняли ряды синдиката транзитных рабочих.

1 февраля 1923 г. в штаб-квартире CGT была проведена ассамблея бастующих

транзитных рабочих. Во время встречи было получено сообщение, что один из

членов CROM направил трамвай в Нижний город Мехико вдоль дороги из

Такубайи в западном углу города. Маршрут трамвая проходил прямо перед

штаб-квартирой CGT, где собрались сотни бастующих работников транзитной

компании и членов CGT. Улица была быстро перегорожена баррикадами,

подняты красно-черные флаги. Когда трамвай в сопровождении двух

вооруженных солдат подъехал к этому месту, он не смог проехать.

Солдаты и водитель сошли, и один из солдат направил на направлявшихся к

нему членов CGT свое оружие. В этот момент на него напал Хосе Сальгадо,

отобрал у него винтовку и ударил ею им по голове. Солдат упал на землю и

умер. Другой солдат и водитель тоже выхватили свое оружие, но у них не

было шансов. Вооруженные забастовщики из CGT застрелили их. Вездесущие

агенты политической полиции в штатском, размещенные у штаб-квартиры CGT,

увидели начало инцидента и ринулись за подкреплением. Около 2 сотен

конных полицейских спецназа (...) и несколько кавалерийских частей были

отправлены на восстановление порядка. Правительство срочно перебросило в

Мехико 500 солдат кавалерии, чтобы подавить волнения рабочих.

По дороге полицию и войска у офиса телефонной компании Эриксона встретила

воинственно настроенная толпа рабочих телефонной компании - членов CGT и

других сторонников стачки. Полиция (...) врезалась в толпу на лошадях,

легко рассеяла ее и сорвала ее красно-черный флаг. Однако когда отряд

конной полиции галопом доскакал до баррикад CGT на калье Уругвайяна и

попытался применить ту же тактику, дело обернулось иначе. Привыкшие иметь

дело с запуганным и невооруженным гражданским населением, они попали на

улице прямо под ружейный огонь. Несколько полицейских были убиты и ранены

в первые же минуты. Разгорелся часовой уличный бой, стрелки CGT стреляли

из-за баррикад, из окон и подъездов близлежащих домов. В конце концов

около сотне членов CGT пришлось сдаться полиции и армейским частям под

командованием бригадного генерала Арнульфо Гомеса. Им обещали

безопасность, но арестовали, а здание было захвачено. 13 членов CGT были

ранены, 5 конных спецназовцев, 2 солдата и водитель из CROM - убиты,

неизвестное число полицейских и военных - ранены. 3 февраля правительство

объявило о высылке из Мексики 4 родившихся за рубежом арестованных членов

CGT. Все они были испанцами: Себастьян Сан-Висенте, Алехандро Монтойя,

Х.Перес Хиль и Урбано Легаспи. Все четверо являлись видными лидерами

забастовки транзитных рабочих.

Обращение к оружию в мировом анархо-синдикалистском движении было в те

времена обычной тактикой. Она была популярна в те годы среди испанских

анархистов, которые прибегали к использованию «пистолерос» в ответ на

убийства, осуществлявшиеся полуофициальными, поддерживаемыми полицией

правыми террористическими группами и самой испанской полицией. Более

умеренная форма этой тактики применялась и в Мексике, где было много

актив-ных испанцев. 10 марта CGT организовала марш протеста против

убийства в Испании видного анархо-синдикалистского идеолога и писателя

Сальвадора Сеги (...), который был застрелен неизвестными на улице в

Барселоне.

После уличного боя перед штаб-квартирой CGT министр-секретарь

правительства генерал Плутарко Элиас Кальес объявил стачку прекращенной т

заявил, что армия больше не потерпит гражданского неповиновения или

забастовочной деятельности. Сто членов CGT все еще были под арестом, и

перед лицом серьезных репрессий CGT отступила; стачка закончилась. В

течение нескольких последующих лет большинство рабочих транзитной

компании вступило в CROM. Освобождению сотни арестованных членов CGT

национальным правительством помог Адольфо де ла Уэрта, новый лидер левых

военных (...). Он отстоял дело заключенных из CGT перед президентом

Обрегоном. (...) Де ла Уэрта был сильным кандидатом в президенты и

пользовался поддержкой значительной части армии, и Обрегон ста-рался

предупредить его наклонности к мятежу и избежать гражданской войны. Мятеж

вспыхнул позднее в том же году, когда Обрегон выбрал своим преемником

своего близкого доверенного и друга Кальеса. Де ла Уэрта был разбит в

военном отношении, а CGT, хотя и отказавшаяся открыто поддержать мятеж де

ла Уэрты и осудившая его 3 января 1924 г., столкнулась с открытой

враждебностью усилившегося правительства. Об этой враждебности пророчески

объявил помощник Кальеса, вице-секретарь правительства Хильберто

Валенсуэла, с угрозой заявивший, что «прямое действие» не обязательно

является законной тактикой рабочего класса и та должна соответствовать

существующим законам.

На протяжении 1922-1923 гг. главным центром конфликта CGT с

правительством был район Веракруса-Орисабы. В 1922 г. город Веракрус

потрясла массовая стачка съемщиков жилья, организованная анархистами. Она

ускорила конфликты между группами (...). Такими группами были массовый

многотысячный союз съемщиков и союзные с ним синдикаты CGT, профсоюзы,

входившие в CROM, где конфликт разделил враждебных лидеров и

симпатизировавший стачке базис, ассоциацию собственников и

правительственные элементы города, штата и страны.

Социально-экономическая ситуация в Веракрусе (...) обострилась до

крайности (...) Более 96% населения составля-ли съемщики жилья. (...)

Собственники организовали свой союз и специальную частную полицию (...).

Но появление в Веракрусе в 1922 г. революционного союза защиты интересов

съемщиков было следствием не только общей ситуации. В городе имелось ядро

организованных ремесленных и рабочих активистов во главе с портным-

анархистом Эроном Проалем (...) Активность многих рабочих портового

города и их верность принципам «Дома рабочих мира» побудили Федерацию

синдикатов Федерального округа избрать в конце 1916 г. Веракрус местом

созыва Предварительного ра-бочего конгресса, первой после «Дома рабочих

мира» попытки реорганизовать городское рабочее движение на

общенациональном уровне. Проаль был исполнительным секретарем конгресса.

(...) В 1919 г. в Веракрусе была создана Федерация трудящихся порта

Веракрус. Позднее она превратилась в основ-ную организацию CGT в районе

порта, а Проаль был членом ее директората. В январе 1922 г. Проаль и

группа анархистов из CGT провела серию публичных митингов протеста против

крайнего роста платы за аренду и вызывающего поведения частной полиции

владельцев в отношении съемщиков. В митингах приняли участие разозленные

и стремительно растущие массы, включая даже проституток, однако власти

игнорировалим требования протестующих (...). 3 февраля 1922 г. был

официально создан союз съемщиков, когда группа возмущенных членов

входившего в CROM союза моряков ушла с собрания их союза после отказа

лидеров поддержать разворачивающуюся стачку съемщиков. Они присоединились

к Проалю и его группе на улице и оформили свой альянс, учредив

«Революционный синдикат съемщиков». Президентом нового союза был избран

Проаль.

На протяжении следующих месяцев специальные группы членов синдиката

съемщиков организовали растущую стачку съемщиков и вступали в уличные

схватки с частными «полицейскими силами» собствеников, пытаясь

предотвратить выселение. Главным противником Проаля в борьбе был Симон

Касерес, шеф частной полиции и собственник многих доходных домов. Когда

количество и воинственность отрядов союза съемщиков, включавших в себя

мужчин и женщин, старых и молодых, стала возрастать, он постепенно удалил

с улиц «частную полицию».

Местные власти под давлением союза собственников с запозданием пожелали

прекратить стачку, но та распространилась и вышла из-под их контроля еще

до того, как они обратили на нее внимание. Они не смогли добиться под-

держки губернатора Адальберто Техады, одного из «социалистических

губернаторов Побережья» и не сумели отвлечь от движения огромное

большинство жителей Веракруса, которые должны были платить арендную плату

и симпатизи-ровали масовым демонстрациям или участвовали в них. По городу

периодически шли марши с числом участников, часто превышавшем 10 тысяч -

20% населения города. Техада взаимодействовал с обеспокоенным президентом

Обре-гоном; «социалистические губернаторы» оказывали нажим на

оказавшегося в тупике президента, чтобы тот сделал своим преемником

Кальеса, а не де ла Уэрту. Проаль, которого в его квартале и на митингах

синдиката окружали вооруженные сторонники, был неприемлем для местных

властей, которым не хватало военной силы.

В результате стачки съемщиков, массовых демонстраций и действий «групп

самообороны» вооруженных съемщиков уровень арендной платы

стабилизировался, а во многих районах города даже упал. В мае Проаль и

Синдикат съемщиков почувствовали, что потенциал их движения еще больше

нарастает. Урсуло Гальвану было поручено мобилизовать крестьян в качестве

первого шага к созданию еще более мощной массовой «антиполитической»

организации трудящегося класса.

9 мая состоялась давно запланированная и крупнейшая демонстрация. Проаль

объявил, что победа над собственниками - это только начало. Теперь

синдикат намеревался добиться установления сниженных и твердых цен на

основные продукты питания и одежды. В тот же день в город вступили

федеральные войска, но не приступили к действиям. С этого момента новая

кампания синдиката тормозилась конфликтами в директорате между

«антиполитическим» анархистским большинством и членами Мексиканской

компартии, которые настаивали на участии движения в местной и

национальной политической кампании. Результатом спора стал уход

коммунистов и публичное заявление Проаля 30 июня о том, что синдикат

съемщиков остается «революционным, антиполитическим и подлинно

коммунистическим».

5 июля съемщики готовились начать кампанию за стабилизацию и сокращение

цен на продукты питания и одежду. Многотысячная демонстрация началась под

дождем, который вскоре перешел в потоп. Толпа рассеялась, а Проаль, его

товарищи и охранники направились в штаб-квартиру синдиката. Ночью здание

было окружено и захвачено войсками. Представители синдиката были

застигнуты врасплох. Перестрелка была интенсивной, но неравной.

На следующий день симпатизировавшая владельцам местная газета «Эль

диктамен» сообщала, что были убиты один полицейский и несколько членов

союза, 5 солдат и 10 членов союза ранены. Проаль был арестован, брошен в

тюрьму в Мехико, а затем выслан. В 1924 г. после окончания срока

полномочий Обрегона, а затем в 1926 г. сильно сократившийся в размерах

союз съемщиков опубликовал, ссылаясь на «независимое расследование», свои

оценки: «свыше 150 убитых» и 141 арестованный или временно задержанный за

«смуту и убийства». Многие обозреватели на-зывают средние цифры (...).

Гальван возглавил знаменитую «Лигу аграрных общин и синдикатов штата

Веракрус», основанную в марте 1923 г. Впоследствии он отказался от

анархизма, стал убежденным марксистом и поддерживал губернатора Техаду.

Во второй половине 1923 г. сцена действий CGT переместилась в район

Орисабы. 20 июня Энрике Флорес Магон написал обращение к бастующим

текстильным рабочим Орисабы и призвал их использовать в борьбе силу.

Владельцы предприятий в Орисабе и Веракрусе объявили локаут. Ответом

стала всеобщая стачка, поддержанная CGT и СROM. Стачки, акты саботажа,

локауты, а затем и конфликты между рабочими распространились по всей

промышленной зоне района и продолжались месяцы. CROM и CGT боролись за

контроль, поселения бастующих, по вопросам идеологии.

15 сентября CGT вступила в анархо-синдикалистскую Международную

ассоциацию трудящихся (М.А.Т.) и объявила о планах созвать 3-й

национальный конгресс. Он состоялся в январе 1924 г. Апогей наступил,

когда был зачитан доклад об исследовании текстильных предприятий,

закрытых в Федеральном округе. Владельцы утверждали, что закрытие на

короткий срок объяснялось нехваткой материалов из-за всеобщей стачки в

Веракрусе. Доклад CGT, подготовленный Хосе Валадесом, (...) утверждал,

что на многих предприятиях есть запасы материалов, которых хватит на 3

месяца, и рекомендовал рабочим в свете плохого управления со стороны

владельцев, взять в свои руки контроль над предприятиями. Национальный

конгресс CGT одобрил доклад. Локауты продолжались.

3 марта представители CGT встретились с владельцами текстильных фабрик

Федерального округа и заявили, что заводы должны оставаться открытыми или

рабочие захватят их. Владельцы попросили об отсрочке, чтобы подготовить

ответ, и встреча была отложена. 8 марта генерал Мануэль Перес Тревиньо

заверил, что дело текстильных фабрикантов - «правое», и на следующий день

правительство Федерального округа послало войска для охраны текстильных

фабрик от захватов со стороны рабочих. Спор продолжался всю весну и

начало лета, сопровождаясь серьезными стачками и временами вспышками

насилия. В конце концов, 2 лидера синдиката текстильных рабочих CGT Отило

Венсес и Сиро Мендоса были приглашены правительственным арбитражем на

встречу с 2 представителями промышленников. Конфликт был разрешен, и

текстильные фабрики Федерального округа жили в условиях относительного

мира, пока организаторы текстильных рабочих CROM не бросили вызов

гегемонии CGT примерно год спустя.

Администрация Кальеса вступила в должность в 1924 г. и еще более открыто

стала действовать вместе с CROM против CGT. 2 декабря Моронес был

назначен секретарем правительства по вопросам промышленности, торговли и

труда. Престиж Моронеса и открытая поддержка CROM со стороны

правительства придавали ей привлекательность в глазах многих рабочих и

служащих. В декабре 1924 г. правительство приняло важное трудовое

законодательство, ук-реплявшее позиции CROM и подрывавшее позиции CGT.

Два закона, проведенные в этом месяце при поддержке Мо-ронеса и Кальеса,

предусматривали, что на каждом предприятии мог быть признан только один

профсоюз, который обладал на нем наибольшим представительством среди

рабочих. Новые законы были популярны среди рабочих, поскольку

предоставляли коллективу права в трудовых спорах и гарантировали

безопасность бастующих. Более крупная и официально поддержанная CROM явно

извлекала выгоду из новых законов. За 2 года 1925-1926 гг. число членов в

CROM, по ее собственным данным, выросло с 1,2 миллионов до 2 миллионов. В

действительности же их было, веро-ятно, около 100 тысяч, то есть всего в

2 раза больше, чем в CGT. Коллективные переговоры CGT и забастовочные

действия оппозиционных меньшинств или тех, кто просто заявлял о поддержке

большинства CROM теперь были нарушением федеральных законов. 28 января

1925 г. Моронес и его правительственный секретариат по делам промыш-

ленности, торговли и труду назначили официальных лиц, призванных

выполнять в различных штатах и в Федеральном округе роль наблюдателей,

примирителей и арбитров в трудовых конфликтах. Более 2/3 из них были

членами CROM. Созданные в соответствии с законом новые правительственные

комиссии по трудовым отношениям - «хунты примирения и арбитража» -

находились под контролем ведомства Моронеса. Они приобрели большое

значение, по-стоянно принимая решения в трудовых конфликтах в пользу CROM

и обычно занимая враждебную позицию (...) в отношении CGT. В 1925 г. CGT

сталкивалась с соединенной атакой CROM и правительства в Федеральном

округе, поставившей под угрозу ее существование.

Волнения начались с серии судебных споров, которые привели к физическим

нападениям и, наконец, к тому, что во время празднования 1 мая снайпером

была убита женщина-член CROM. В то время как было заявлено о причастности

нескольких видных лидеров синдикатов CGT, конфедерация провела свой 4-й

национальный конгресс 4-10 мая. Декларации конгресса подстегнули

ситуацию. Были провозглашены новые кампании. Во-первых, CGT выступила за

6-часовой рабочий день как средство борьбы с безработицей. Во-вторых, она

обновила стойкую поддержку мексиканскими анархистами аграрному движению и

потребовала полного и немедленного распределения помещичьей земли среди

крестьянства. Более того, она критиковала правительство за недостаточную

активность в этом вопросе. Раннее в том же году региональные группы CGT

выразили свою поддержку далеко идущего плана аграрной реформы,

предложенного бывшим членом «Дома рабочих мира» и сапатистом, а теперь -

депутатом парламента Антонио Диасом Сото-и-Гамой. Мексиканский парламент

отверг предложения Диаса Сото-и-Гамы. Правительственный секретарь по

вопросам развития и сельского хозяйства Луис Леон сердито отреагировал на

предложения «красных» из CGT, заявив, что они «требуют новой революции».

По его словам, режим Кальеса всегда дает возможность осуществить

земельную реформу по закону. В других решениях конгресс CGT призвал к

созданию «рационалистических школ» и к «прямому действию»; он отверг

легитимность, честность и авторитет «хунт примирения», где господствовал

Моронес. Прямая конфронтация была неизбежна.

7 июля владельцы текстильных предприятий Ла-Абеха, Ла-Магдалена и Ла-

Ормига в районе Сан-Анхель - Контрерас в Федеральном округе, где была

сильна CGT, официально запросили местную «хунту примирения» обсудить

«исправленные ставки зарплаты». Решение «хунты» было не в пользу рабочих

из CGT с этих заводов, и это побудило мощную Всеобщую федерацию рабочих

текстильной отрасли, входившую в CGT, заявить о том, что она «не признает

авторитет хунты примирения и арбитража Федерального округа». 14 июля

национальное правительство подало в суд на CGT по обвинению в проведении

незаконной стачки на Ла-Ормига, организации помех рабочим, не входящим в

профсоюзы или принадлежащим к CROM, войти на Ла-Магдалену и в проведении

незаконных рабочих митингов внутри Ла-Магдалены.

20 июля волна насилия сотрясла район текстильных фабрик Сан-Анхель -

Контрерас. Банды членов CROM (неко-торые из них были вооружены) напали на

рабочих CGT на улице около фабрик, по меньшей мере одна работница-член

CGT была убита. Вспыхнули уличные бои между «красными» из GGT и

«желтыми», как они называли сторонников CROM. В августе «хунта

примирения» объявила, что если большинство рабочих на той или иной

фабрике не состоят в профсоюзах, ни один профсоюз не может представлять

их. Это было ударом по CGT, имевшей поддержку большинства из профсоюзно-

организованных рабочих текстильных предприятий района Сан-Анхель -

Контрерас и вообще Федерального округа, но страдавшей от постоянной

текучести рабочих на фабриках, в результате чего доля ее членов часто

падала ниже 50%. Хунта получила отпор, когда CGT и владельцы текстильного

предприятия Сан-Антонио-де-Абад договорились о предотвращении стачки в

обмен на неприем на работу рабочих, не входящих в профсоюзы.

В сентябре CGT подтвердила свой отказ признавать «хунту примирения». В

ответ агентство секретариата по делам промышленности, торговли и труда

объявила CGT вне закона, а все ее стачки - нелегальными. Конфликт

продолжался в октябре, когда CGT отказалась участвовать в организованном

Моронесом съезде текстильной промышленности под эгидой его секретариата.

CGT заявила, что ее позиция - «отказ от сотрудничества с политиками». В

ноябре на Ла-Магдалене вспыхнули насильственные столкновения между

вооруженными членами CGT и членами CROM, принятыми владельцами на работу.

CGT объявила «всеобщую стачку» входящих в нее текстильных рабочих в

поддержку своего требования изгнать членов CROM. Стачка сопровождалась

насилием и привела к столкновениям между двумя профцентрами.

Поворотный пункт наступил 17 декабря, когда правительство направило

конную полицию против пикетов CGT, размещенных вне предприятий. Линии

пикетов были прорваны и разогнаны. CGT протестовала и организовала

спорадические остановки работы в Федеральном округе, хотя и тщетно. В

январе 1926 г. 50 членов CGT были уволены с Ла-Магдалена, и на фабрике

были размещены правительственные войска, чтобы защитить рабочих из CROM и

само предприятие. Через несколько дней владельцы предприятия (...)

закрыли его, оставив без работы 300 человек. CGT протестовала, и

предприятие было снова открыто при некотором увеличении персонала,

входящего в CROM.

Борьба в текстильной промышленности Сан-Анхель - Контрерас мало изменила

баланс сил между профсоюзами. CROM отвоевала несколько позиций, но

проявила свою коррумпированность. Профсоюз текстильных рабочих остался

одним из самых крепких в CGT, сравнительно крупным, боевым, но

вынужденным вести оборонительные бои. На территориях, более удаленных от

района Мехико и бастионов CGT, CROM было гораздо проще.

На протяжении 4 лет правления режима Кальеса штаб-квартиры CGT и ее

синдикатов подвергались бомбовым атакам, поджогам, взломам, нападениям,

члены организации часто арестовывались. Лишь сохранение агрессивного духа

и состояния «Центра либертарного синдикализма» позволяло CGT удерживать

число своих членов на уровне около 60 тысяч. Однако она оставалась в

обороне, членских взносов не доставало для того, чтобы содержать постоян-

ный конторский персонал. Однако оборонительная борьба CGT, вероятно, дала

свои результаты. Так или иначе, в 1926 г. межпрофсоюзные столкновения

сократились, поскольку CROM отказалась от попыток проникнуть в зоны кон-

троля CGT и обратилась к организации тех секторов городских трудящихся,

которые еще не имели профсоюзной орга-низации. (...)

CGT оставалась неустрашимой перед лицом невзгод. В середине июля 1926 г.

собрался ее 5-й мексиканский регио-нальный конгресс. Среди наиболее

крепких, боевых и старейших анархо-синдикалистских синдикатов,

представленных на съезде, были союзы текстильщиков, рабочих транзитной

компании, Арсенала, пекарей, работников телефонной компании. Все эти

группы установили рекорды длительности революционных рабочих действий;

некоторые из них выступали еще в первых стачках «Дома рабочих мира». На

сцене оставались такие давние анархо-синдикалистские лидеры, как Рафаэдь

Кинтеро и Родольфо Агирре, подписавший судьбоносный пакт между «Домом» и

конституционалистами в Веракрусе во время революции, Луис Араиса,

сыгравший видную роль во время всеобщей стачки 1916 г. В руководстве

съездом участвовали также Валадес и Араос-де-Леон. Собрание единодушно

объявило окончательной целью CGT анархистский коммунизм. Оно подтвердило

членство в анархо-синдикалистской М.А.Т. (...) Были созданы специальные

комитеты, чтобы добиваться от национального правительства и правительств

штатов (...) «политических заключенных». Съезд вновь призвал к аграрной

реформе и объявил о создании специального крестьянского оргкомитета.

Наконец, он провозгласил «решительно и верно следовать путем к социальной

революции и анархистскому коммунизму, проложенным Михаилом Бакуниным» и

поручил своим членам распространять в массах соответствующие идеи.

В 1927 г. главные усилия CGT были направлены на забастовочную поддержку

своего боевого синдиката рабочих-нефтяников в Тампико и бастующей

независимой конфедерации железнодорожников, которая в период апогея своей

активности в феврале стала больше известна как «Конфедерация работников

транспорта и сообщения». 9 февраля CGT призвала к «всеобщей стачке» своих

членов в Федеральном округе в поддержку железнодорожников.

Железнодорожные рабочие до этого участвовали в стачках CGT, в том числе в

насильственной стачке текстильщиков 1922 г. и столь же мощной стачке

транзитников 1923 г. «Всеобщая стачка» способствовала вспышке эмоций со

всех сторон, но не привела к разрешению конфликта. Забастовка

продолжалась еще месяц. Стачка нефтяников Тампико быстро углубилась,

когда президент Кальнс послал войска для «защиты» имущества компании.

Солдаты были вовлечены в перестрелки, рабочие отвечали актами саботажа

(...).

В 1928 г., несмотря на сохраняющиеся анархо-синдикалистскую риторику и

членство в М.А.Т., начала проявлять признаки спада настроения и

изнашивания революционного пыла. Несмотря на волну стачек весной,

организованных CGT и CROM и увенчавшихся четырехмесячным параличом

текстильной фабрики Рио-Бланко и серьезной стачкой CGT в августе на

телефонной компании Эриксона, наиболее важными событиями, с точки зрения

анархо-синдикализма, были начавшийся дрейф CGT в сторону соглашения с

правительством и коллапс CROM.

Последнее событие произошло в конце 1928 г. после длительного и временами

ожесточенного противоборства ме-жду Моронесом и его сторонниками из CROM,

с одной стороны, и Обрегоном и его последователями, с другой. Расхождения

между надеявшимся на пост президента Моронесом и Обрегоном обострились в

1927 г., когда группа про-обрегоновских профсоюзников собралась в

Сальтильо и разработала (...) стратегию смещения Моронеса с поста лидера

CROM. После того, как Обрегон был убит религиозным фанатиком 17 июля 1928

г., некоторые из его потрясенных сторонников стали говорить, что Моронес

по меньшей мере «интеллектуально и морально ответственен» за это убийство

(...) В знак протеста против этой критики Моронес 21 июля (...) подал в

отставку с поста секретаря по вопросам промышленности, торговли и труда.

Двое других сторонников CROM и Трудовой партии, Гаска и Эдуардо Монеда,

также ушли с правительственных постов (...). Отставка Моронеса была

стратегической ошибкой. Она подорвала его престиж и удалила его из узкого

круга носителей правительственной власти. В конечном счете, это (...)

привело к раз-рушению CROM. В августе газеты в Федеральном округе впервые

подвергли критике CROM и рабочие, входившие в синдикаты CROM, стали

покидать ее.

Моронес вступил в конфликт с (уходящим, - прим. перевод.) президентом

Кальесом, когда временным президентом (вместо убитого Обрегона, - прим.

перевод.) был назначен Эмилио Портес Хиль. Моронес выступил против этого

выбора и совершил ряд шагов, заставивших «сильного человека» Кальеса

выбирать между своим бывшим союзником Моронесом и кандидатом,

поддержанным созданной лично самим же Кальесом новой Национально-

революционной партии. (...) Кальес не пошел на риск развала своей партии

и утраты воплощенных в ней политического контроля и стабильности. Он

поддержал Портеса Хиля.

В декабре 1928 г., когда стало известно о позиции Кальеса, профсоюзы

CROM, начиная с лидеров, наиболее оппозиционных по отношению к Моронесу,

стали в массовом порядке покидать организацию. К середине 1929 г. CROM,

созданная на основе правительственной поддержки, стала распадаться. Ее

политическая и арифметическая гегемония в мексиканском рабочем классе

была сломана. Большинство профсоюзов, вышедших из CROM, стали

независимыми или создали местные союзы (...) при поддержке правительства.

Некоторые из наиболее радикальных бывших синдикатов CROM присоединились к

CGT, увеличив еее ряды на 20 тысяч членов - до 80 тысяч. Президент Портес

Хиль, хотя и отрицал намерение сломить Моронеса и CROM, не сделал ничего,

чтобы остановить коллапс огромной конфедерации. Напротив, CGT,

исторический соперник СROM, ощущал меньшие нападки со стороны

правительства, чем когда-либо за свою историю.

В 1929 г. CGT, казалось, утратила ориентиры. Огромное большинство из ее

80 тысяч членов находились в Федеральном округе, а руководство переживало

(...) период наиболее гармоничных отношений с правительством. Ввиду

очевидно возросшей мощи и стабильности правительства многие из старых

лидеров CGT теперь были согласны с новыми членами, пришедшими из CROM,

что прямое действие, анархия и революционный синдикализм нереалистичны.

Отказ некоторых лидеров от их анархо-синдикалистских позиций следует

понимать в контексте длительных и обескураживающих репрессий против CGT.

Это разочарование и преклонный возраст уже привели к тому, что некоторые

из бывших лидеров CGT и «Центра либертарного синдикализма» сдались и

отошли от борьбы - аналогично тому краху, что пережил раннее «Дом рабочих

мира». Пораженческие настроения усиливались приходом бывших лидеров CROM,

которые пропагандировали пользу сотрудничества с правительством. В 1929-

1931 гг. CGT пережила 2-летний период кризиса идентичности, время

раздоров и исходов. Кинтеро, Лопес Донес, Арсе и Валадес теперь

отсутствовали. Когда это промежуток времени завершился, основная масса

руководства CGT, несмотря на оппозицию членов из Тампико, была впервые

готова к полному сотрудничеству с правительством.

В это время правительство предприняло шаги по укреплению контроля над

мексиканским рабочим классом. При президенте Портесе Хиле был подготовлен

новый «Федеральный трудовой кодекс», значительно расширявший

правительственное вмешательство в рабочее движение и отношения между

трудящимися и администрацией. (...) Режим президента Паскуаля Ортиса

Рубио сообщил, что с 1 июля 1929 г. по 30 июня 1930 г. было произведено

вмешательство в 402 трудовых конфликта «всегда для защиты интересов

рабочих... Федеральная хунта примирения и арбитража стала функционировать

нормально... устанавливая равновесие и гармонию между важными секторами

производства и все-гда ограждаясь от политического влияния и профсоюзного

сектантства... Произошло заметное уменьшение забастовок в

промышленности». Доклад упоминал также, что частные предприятия уплатили

на поддержку Федеральной хунты 136.278, 29 песо.

В 1929-1931 гг. правительство Ортиса Рубио подготовило расширенный

Трудовой кодекс, который, среди прочего, давал правительству право

признавать законность профсоюзов, проверять все стачки и проводить

переговоры, обязывая стороны признать их результаты.(...)

Вначале CGT и многие другие рабочие организации выступили против нового

кодекса. На встрече, организованной в президентском дворце, восходящий

рабочий лидер Висенте Ломбардо Толедано (в прошлом - один из активных дея-

телей CROM, - прим. перевод.) зачитал протест, к которому присоединилась

и CGT. Однако 20 июля 1931 г. мекси-канская Палата депутатов утвердила

новый кодекс, и многие лидеры синдикатов CGT, включая Вольстано Пинеду,

Сиро Мендосу и Луиса Араису, приняли это решение. С этого дня CGT стала

разваливаться. Энрике Ранхель, Росендо Саласар и Хасинто Уитрон

возглавили диссидентские и соперничающие фракции. Роковым ударом по

надеждам CGT стал выход мощной Рабочей федерации шерстяной отрасли в

самый разгар споров. Один из бывших лидеров CGT в интервью Марджори-Рут

Кларк (...) дал циничное объяснение происшедшего (...) в июле 1931 г.

Кларк так передавала его слова: «Когда я спросила, как рабочие отнеслись

к новому сотрудничеству с правительством, он ответил: Конечно же, массы

были обескуражены увидеными ими переменами, но это неважно; когда лидеры

- анархисты, они тоже анархисты, когда лидеры - «за правительство», они

тоже за правительство».

В течение года CGT раскололась на 4 крупные части. Некоторые из

диссидентов, такие как Саласар, отказались от анархо-синдикализма как

«нереалистичного». Один, Хасинто Уитрон, - нет. Создатель и член группы

«Свет», которая основала в свое время «Дом рабочих мира», он сохранил

верность идеям Хуана Франсиско Монкалеано и его делу. Вплоть до конца

своей жизни ( конец 60-х гг.) он возглавлял Мексиканскую анархистскую

федерацию. МАФ была единственным значительным анархо-синдикалистским

остатком CGT, но она была маленькой и состояла лишь из индивидуальных

членов, а не синдикатов. На средства своих членов она издавала газету

«Рехенерасьон», которая в тече-ние 30 лет выходила раз в неделю, затем -

раз в 2 месяца. Тираж ее был ограничен, а ее последовательная оппозиция

против сотрудничества лидеров организованного рабочего движения с

правительством имела минимальное воздействие на мексиканский рабочий

класс. Другие маленькие группы, такие как «Культурная группа им. Рикардо

Флореса Магона» и «Земля и воля» также просуществовали долго, но их роль

в государственническую эпоху, наступившую после краха CGT, была

незначительной.

Документы Всеобщей конфедерации трудящихся (CGT)

ВКТ в конце 1923 - начале 1924 г.

«Организация крестьян в Мексике имеют особый характер. Синдикаты создаются

не сельскохозяйственными рабочими-пеонами; они возникают в небольших

регионах, где большинство поместий и латифундий разбиты на куски. Таким

образом, синдикаты создаются крестьянами, которые получили землю и теперь

соединяются для защиты своего нового положения. Синдикаты, примкнувшие к

CGT, взяли в свои руки земли, вырванные у помещиков, с намерением

обрабатывать их коллективно. Эта тактика привела к многочисленным

вооруженным столкновениям крестьян с вооруженными силами помещиков,

поддерживаемых властью государства. Наиболее крупные центры крестьян,

входящих в CGT, находятся в провинциях Наярит, Веракрус, Мехико и Пуэбла,

особенно в Пуэбле; они нашли свое организационное выражение в создании

федерации крестьян, в которую входят 67 синдикатов. Во время крупных

забастовочных движений, которые CGT возглавляла в Веракрусе и в столице,

крестьянские синдикаты оказывали бастующим товарищам действенную поддержку,

доставляя им большое количество зерна.

Для защиты отобранных у помещиков земель крестьяне имеют небольшие отряды

добровольных вооруженных сил.

Поскольку Трудовой партии были хорошо известны позиции крестьянской

федерации Пуэблы, она попыталась с помощью своих агентов побудить их

примкнуть к их партии, руководствуясь, в первую очередь, желанием

использовать вооруженные силы федерации для защиты «социалистического дела»

Обрегона (против выступления де ла Уэрты, - прим. перевод.). Но наши

товарищи из крестьянской федерации, проникнутые сильным антигосударственным

духом - явление, которое можно повсюду обнаружить и у неорганизованного

народа - не могли понять, как можно использовать их силы для чего-то иного,

нежели для защиты захваченной ими земли.

(...) Перед лицом событий в Веракрусе (выступления де ла Уэрты, - прим.

перевод.) (...) крестьянские организации, оставшиеся независимыми - а это

огромное большинство, охватывающее около миллиона организованных членов -

не стали мобилизовать свои силы. Иллюстрацией может послужить следующее

письмо, полученное секретариатом CGT:

«Региональные Красные гвардии

Пуэбла, 5 января 1924 г.

Товарищу генеральному секретарю Всеобщей конфедерации трудящихся

Сан-Хуае-де-Летран 34, Мехико, Федеральный округ

Товарищи из Конфедерации! Из ежедневных газет мы узнали, что в этом городе

проходит рабочий конгресс, в котором мы, к сожалению, не можем принять

участие, поскольку стоим под ружьем, защищая наши земли. Товарищи из

Конфедерации! Одновременно мы сообщаем вам, что создали региональные

Красные гвардии, чтобы иметь возможность защищаться против помещиков,

прежде всего сражаться против тех, кто был вооружен де ла Уэртой, нашими

врагами. Не думайте, что по этой причине мы стали разбойниками, мы ни кто

иные как убежденные сторонники вольного коммунизма. Сообщаем вам также, что

те, кто о вас плохо думают (речь идет о CROM), сказали нам, что вы

совещаетесь с де ла Уэртой. Осторожно, товарищи из Конфедерации, ни в коем

случае не вмешивайтесь в политику, ведь это было бы самым худшим способом

защиты анархистского коммунизма. Мы снова требуем от вас объявить об

исключении политиков Саласара и Эскобедо, так как на этом все еще не

перестают играть. Если Конфедерация пожелает, мы предоставим в ее

распоряжение наши вооруженные силы 15 синдикатов, но - как мы уже сказали -

только для защиты вольного коммунизма. В заключении еще раз повторяем, что

у нас нет ничего общего с политиками, и мы пишем это, чтобы дать новое

выражение духу наших товарищей. - Привет и вольный коммунизм!

Генеральный секретарь Пабло Руэда»

Как явствует из этого письма, на крестьянские синдикаты нападали помещики,

косвенно защищаемые и поддерживаемые де ла Уэртой.

6 декабря (1923 г.) - в день начала восстания де ла Уэрты - помещики

атаковали крестьянские синдикаты в штате Веракрус. Большинство из

синдикатов крестьян в Веракрусе входят в CGT. На рассвете 6-го помещики при

поддержке сил де ла Уэрты напали на бюро синдиката в Соледад-Добладо, а

также на помещение профсоюза пекарей, разгромили сооружения и все

уничтожили. (...) Они атаковали квартиры наших лучших товарищей и зверски

убили (...) Мануэля Кадену и Антонио Бальесо; второму из них просто зверски

отрезали голову. В местечке Эль-Сапоте напали на членов CGT, принадлежащих

к федерации портовых рабочих Веракруса и ведших оживленную пропаганду в

этой ме-стности. При этом был самым позорным образом убит наш мужественный

товарищ Хосе Фернандес Ока, один из активнейших анархистов.

Организация крестьян в Веракрусе была почти полностью разгромлена. Только в

тех местностях, где было большее число вооруженных товарищей, способных

защищаться, удалось спасти синдикаты от гибели.

Товарищи из Наярита сообщили CGT через делегата, что они единогласно решили

организовать вооруженное движение, носящее выраженный либертарный характер.

Остается упомянуть о том, что небольшой кружок крестьян из Сакатекас,

состоящих в CROM, создали батальон для защиты «славного революционного

правительства Обрегона» и выпустили манифест, в котором СGT критиковалась

за ее «враждебный нейтралитет» и мнимый «саботаж революции».

(...) Остается еще упомянуть о действиях местной федерации портовых рабочих

Веракруса после получения известия о событиях в Соледад-Добладо и в Эль-

Сапоте.

Как только федерация Веракруса получили сообщения о событиях в этих двух

местечках, было немедленно принято решение начать всеобщую стачку протеста.

Но сразу после этого решения «временное правительство» де ла Уэрты,

разбившее свой лагерь в портовом городе Веракрус, захватило помещения

рабочих синдикатов с применением вооруженных банд. Одновременно

правительство выпустило манифест, что оно готово признать все завоевания

рабочих, но только «после торжества революции». В тот же самый день в

помещение профсоюза табачных рабочих, как раз проводившего там свое

заседание, явилась группа вооруженных людей и, не долго думая, запретила

любые собрания как «нарушение общественного порядка», которое в данных

обстоятельствах должно рассматриваться как «контрреволюционный акт».

В то время как в Веракрусе происходили все эти вещи, в текстильном округе

Сан-Анхель помещение членов фабричного комитета фабрики Санта-Тереса было

атаковано вооруженными бандами под предлогом, что комитет устроил заговор

против «безопасности государства». Как только рабочие узнали об этом, они

немедленно соединились, чтобы дать отпор нападению.

В борьбе против вооруженной силы Республики был убит товарищ Хосе В. Чавес,

секретарь данной фабрики» 2 товарищей были ранены. Со стороны солдат был

убит руководитель нападавших, один солдат был ранен. Кроме того, наши

товарищи разоружили нескольких солдат. В этот день ни один рабочий округа

Сан-Анхель не вышел на работу. Это была действительно большая и

вдохновляющая акция протеста».

(Из специального доклада И.К.Валадеса для М.А.Т.

Опубликовано: Die Internationale.#1. Marz 1924. S.44-46)

Присоединение к М.А.Т.

«Мексика. На своем 3-м конгрессе 15 декабря 1923 г. в столице Мехико

конгресс Всеобщей конфедерации трудящихся единогласно принял решение о

присоединении к Международной ассоциации трудящихся (Берлин). Секретариат

одобрил присоединение на своем заседании 21 января 1924 г. Всеобщая

конфедерация трудящихся Мексики насчитывает 100 тысяч членов»

(Die Internationale. #1. S.46)

Принципы CGT

утвержденны на ее 3-м конгрессе в Мехико 15-26 декабря 1923 г.

Организационные принципы

Для нашей защиты и образования, а также для полного освобождения рабочих и

сельских тружеников мы признаем классовую борьбу в качестве

фундаментального принципа. Признавая, что не может быть никакой общности

между рабочим и эксплуататорским классами, мы видим нашу высшую цель в

вольном коммунизме, а тактику нашей борьбы - в прямом действии, исключающем

любую политическую деятельность и признающем рациональную систему

образования трудящегося населения.

1. Вся организация этой страны в целом, состоящая из всех отраслей и сфер

человеческого знания, носит название «Всеобщая конфедерация трудящихся».

2. К этой Конфедерации могут принадлежать все группы борьбы и сопротивления

рабочих, которые признают декларацию принципов и принципы CGT в своей

отрасли производства.

3. Административный орган CGT состоит из Секретариата в составе 5 членов,

которые назначаются конгрессом и сами определяют место своей деятельности.

4. CGT представлена Конфедеральным советом, образованным в составе

председателя и по одному делегату от всех входящих главных и местных

федераций. Эти делегаты избираются через месяц после проведения общего

конгресса и выполняют свои функции до созыва нового конгресса.

5. Как общие, так и местные федерации могут отозвать своих представителей в

федеративном совете, если сочтут это необходимым. Они сообщают о своих

причинах Секретариату, который, в свою очередь, созывает пленарное

заседание Совета и оповещает таким образом всех его членов.

6. Члены Конфедерального совета размещаются по месту федерации, которую они

представляют.

7. Каждый член Конфедерального совета представляет ежемесячный отчет в

Секретариат; этот отчет рассылается Секретариатом на места.

8. Конфедеральный совет собирается минимум раз в год в месте и во время,

определяемые Секретариатом. По требованию двух членов Совета или одной из

общих федераций может быть созвано пленарное заседание.

9. Пленарное заседание Конфедерального совета млжет полностью или частично

отозвать Секретариат, назначив вместо него временный Секретариат и созвав

общий конгресс для обсуждения причин, вызвавших подобное решение.

10. Секретариат передает всем членам Конфедерального совета двухмесячный

отчет, а те рассылают его федерациям, которые они представляют. Секретариат

шлет отчет в Международную ассоциацию трудящихся раз в три месяца.

11. Входя в CGT, общие и местные федерации, синдикаты и примыкающие союзы

как коллективные члены совершенно не утрачивают самостоятельности в их

собственных делах.

12. Каждая страновая или местная федерация, каждый синдикат или входящий

союз могут сами решать свои собственные проблемы без вмешательства других;

в случае большой опасности они могут со всей возможной осмотрительностью

обратиться за помощью ко всем организациям Конфедерации, сообщив им точно

обо всех трудностях, чтобы те, обладая информацией, со своей стороны могли

сделать то, что им надлежит, без промедления с момента просьбы о помощи.

13. Все синдикаты и местные федерации должны как можно скорее соединиться в

страновые федерации, а там, где таковые уже существуют, им надлежит

конституироваться в той же форме, что Совет и Секретариат Всеобщей

конфедерации трудящихся, чтобы таким образом с помощью прочного сплочения и

согласия осуществлять во всех входящих организациях соглашения и резолюции

страновых и штатных конгрессов.

14. В CGT не должны входить формации, имеющие в своих рядах политических

активистов, будь таковые буржуазными или пролетарскими! Те, кто делают это,

должны быть заклеймены как предатели рабочего класса, и об этом должно быть

сообщено всем пролетарским организациям мира.

15. Чтобы избежать распространения в рядах рабочих тех, кто служит опорой

существующей капиталистической системы, в ходе политических конфликтов,

собственные организации должны воздерживаться от участия в таких кон-

фликтах.

16. Секретариат Всеобщей конфедерации трудящихся при финансовом и

интеллектуальном участии рабочих организаций и пропагандистских групп

излает журнал, являющийся официальным органом CGT.

17. Все члены CGT имеют членскую книжку, в которой записаны принципы

синдикализма и Конфедерации.

18. Все страновые и местные федерации, все синдикаты и присоединившиеся

союзы имеют право самостоятельно определять свой финансовый взнос на

экономическую поддержку Конфедерации.

19. Секретариат CGT берет на себя помощь в необходимых расходы на комиссии

в соответствии с прежними ре-шениями, согласно потребностям организации;

там, где существует федерация, она берет на себя эту задачу.

20. Задачи организации и пропаганды поддерживаются либертарными,

идеалистически настроенными товарищами, так что излишки, собранные на

мероприятиях, идут в пользу CGT.

21. Девиз CGT: Привет и вольный коммунизм!

22. Эмблемой всех входящих федераций служит Земной шар на красном фоне, в

середине которого изображены сельскохозяйственные и промышленные орудия. На

краю эмблемы надпись: Всеобщая конфедерация трудящихся - М.А.Т.

23. CGT информирует обо всех текущих событиях М.А.Т. в письмах и отчетах;

то же самое делают организации внутри страны в отношении CGT.

24. CGT носит интернационалистский характер и потому не признает ни границ,

ни расовых различий.

25. CGT не может распуститься, пока сохраняются хотя бы 2 федерации,

склонные сохранять и поддерживать ее. В случае роспуска ее мебель и иные

предметы переходят в инвентарь комитета помощи заключенным, а если такового

нет, они передаются в руки М.А.Т.

26. Организации, входящие в CGT, оказывают максимальное содействие

пропагандистской работе идеологических групп, также входящих в CGT.

27. Культурные группы, входящие в CGT, имеют лишь задачу воспитывать

словом, письмом и примером. Они не должны вмешиваться в экономическую

работу CGT.

Пленарные заседания и страновые конгрессы

1. Пленумы Конфедерального совета проводятся минимум раз в год; они могут

быть созваны Секретариатом или по инициативе 2 членов совета.

2. Очередные или внеочередные всеобщие конгрессы Конфедерации или конгрессы

одной из федераций проводятся минимум раз в год и созываются следующим

образом:

а). Очередной или внеочередной всеобщий конгресс, если таковой сочтут

необходимым Секретариат или один из членов Конфедерального совета в

согласии с соответствующей федерацией

б). Очередной или внеочередной конгресс федерации, если таковой сочтут

необходимым Секретариат федерации или один из членов Совета федерации в

согласии с соответствующей местной организацией.

3. Страновые федерации информируют Секретариат Конфедерации о результатах

их конгрессов.

4. Сроки и основания для проведения общего конгресса, будь то конгресс

Конфедерации или одной из федераций, заранее сообщаются всем органам CGT.

Пункты резолюций 3-го конгресса

Фабричные советы, советы сельских работников, местные и всеобщие Советы

рабочих

1. 3-й конгресс CGT признает создание фабричных советов и советов сельских

работников, организуемых местными и общими рабочими советами

2. Фабричный совет образуется следующим образом:

а). Рабочие в мастерских, на фабриках и в сельскохозяйственных предприятиях

назначают по одному делегату от каждого предприятия или цеха;

б) На конгрессе делегатов образуется фабричный совет.

3. Задачи делегатов:

а) Осуществлять решения, согласованные фабричными советами;

б) Информировать фабричные советы о технических проблемах в конкретных

мастерских и цехах;

в) Представлять рабочих мастерских и цехов в конфликтах технического

характера;

г) Вести статистику производства, потребления и т.д.

4. Задачи фабричных советов:

а) Выдвижение регламентов технического характера на фабриках и в отраслях;

б) Справедливое распределение труда;

в) Вмешательство в технические конфликты во время труда.

5. Фабричные советы не вмешиваются в административно-технические дела

профсоюзов.

6. Советы сельских работников составляются из различных областей сельского

хозяйства.

7. Задачи советов сельских работников - те же, что у фабричных советов,

только они действуют в иной области.

8. Местный рабочий совет образуется в составе: по 2 делегата от фабричного

совета или от совета сельских работников или же из них обоих.

9. Местные советы, со своей стороны, назначают по одному делегату и одному

заместителю, из которых составляется Всеобщий рабочий совет.

10. Местные советы собираются по меньшей мере раз в 14 дней.

11. Эти советы, местные или всеобщие, раз в 2 месяца посылают отчет во

Всеобщую конфедерацию трудящихся, где они поступают в Секретариат.

Орган CGT

1. Всеобщая конфедерация трудящихся, согласно решению ее 3-го конгресса

публикует журнал, являющийся ее официальным органом.

2. 3-й конгресс поручает Секретариату назначить товарища, который будет по

согласию с ним вести работу по подготовке этого органа.

Международные связи

1. В соответствии с решением 3-го конгресса, Секретариат предлагает

организовать континентальный американский конгресс, на который приглашаются

все революционные организации, известные среди различных наций Америки.

2. В дополнении к предыдущему следует указать, что Индустриальные рабочие

мира (СШ Северной Америки) приглашаются на конференцию, чтобы достичь с

этой организацией договоренности относительно созыва конгресса.

3. Секретариат CGT предварительно определяет дату и место проведения такой

конференции.

4. Тот же самый Секретариат назначает делегатов CGT на эту конференцию и

проводит среди входящих организаций пропаганду с целью сбора средств,

необходимых для делегации.

5. На основе решения 3-го конгресса, Всеобщая конфедерация трудящихся

присоединяется к Международной ассоциации трудящихся и берет на себя все

обязательства, вытекающие из этого решения.

Комитет по делам заключенных и по социальным вопросам

1. 3-й конгресс CGT назначает комитет по делам заключенных в составе

товарищей Николаса Т.Берналя, Франсиско Орельяно и др. Комитет имеет

задачей развернуть интенсивную пропаганду в пользу заключенных в Испании,

России, Соединенных Штатах и т.д.

2. Чтобы придать политическое выражение вышеуказанным планам, Секретариат

уполномочивается основать конфедерацию рабочих портов, транспорта и

моряков, чтобы по согласованию с ней осуществлять бойкот товаров из

упомянутых стран.

Образование

1. 3-й конгресс CGT поручает Секретариату образовать Совет по вопросам

образования, которому надлежит в далеко идущей степени вести дело

Просвещения и таким образом осуществлять на практике решения 2-го

конгресса.

2. Одной из главных задач данного конгресса должна быть организация

синдикатов учителей во всех местностях Мексики, которые с помощью

Секретариата созовут конгресс учителей.

3. Этому Совету надлежит далее оказывать помощь в создании музыкальных и

театральных групп, которые могли бы использовать часть поступлений от их

мероприятий и собранные мим средства для создания рационалистических школ.

Организация женщин

1. 3-й конгресс СGT рекомендует Секретариату вызвать к жизни создание групп

либертарных женщин во всех ме-стностях Мексики.

2. Вплоть до созыва женского конгресса регулирование функций этих групп для

осуществления пожеланий и целей CGT берет на себя Секретариат.

Борьба против клерикализма

1. 3-й конгресс CGT принимает решение активизировать кампанию против

клерикальных элементов, даже если это потребует жертв времени и денег

федеративной организации. Необходимо сломать оглупляющее влияние,

оказываемое этими элементами на массы.

2. Чтобы помочь делу ухода за больными рабочими, 3-й конгресс рекомендует

Секретариату создание и управление Домами матери.

Заключительные замечания

В осуществление раздела III нашей Декларации принципов работа 3-го

конгресса завершилась назначением Секретариата. Были избраны товарищи:

Антонио Пачеко, секретарь по вопросам корреспонденции и изданий, Томас

Кордеро Фаррель, секретарь по вопросам образования, Родольфо Агирре,

кассир, Моисес Герреро и Киро Мендоса, секретари по вопросам конфликтов,

организационным вопросам и ведению архива. Данный Секретариат останется на

посту - за исключением упомянутых нарушений правил - до проведения нового

всеобщего конгресса.

Страницы: 1, 2, 3