Григорий Распутин

Григорий Распутин

религиозный русский человек. В минуты сомнения и душевной тревоги я люблю с

ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и

спокойно”. Эту мысль он неоднократно повторяет в переписке и в беседах.

Царь с царицей уважительно называли Распутина “наш друг” или

“Григорий”, а Распутин их “Папой и Мамой”, вкладывая в это смысл “отец и

мать народа”. Беседовали друге другом только на “ты”.

В жизни царской семьи - по мнению Вырубовой - Распутин играл такую же

роль, как святой Иоанн Кронштадтский. “Они также верили ему, как отцу

Иоанну Кронштадтскому, страшно ему верили, и когда у них горе было, когда,

например, наследник был болен, обращались к нему с просьбой помолиться” (из

протокола допроса Вырубовой А.А.).

Письма царицы супругу наполнены глубочайшей верой в Григория

Распутина.

“Да, одни молитвы и беззаветная вера в Божью милость, - пишет она, -

дают человеку силу все переносить. И наш Друг помогает нести твой тяжелый

крест и великую ответственность” (24 сентября 1914 г.).

“Нет, слушай нашего Друга, верь ему, его сердцу дороги интересы России

и твои. Бог недаром его нам послал, только мы должны обращать больше

внимания на его слова - они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь

не только его молитвы, но и советы!” (10 июня 1915 г.)

“Ах, милый, я так горячо молю Бога, чтоб он просветил тебя, что в нем

наше спасение: не будь его здесь, не знаю, что было бы с нами. Он спасает

нас своими молитвами, мудрыми советами. Он - наша опора и помощь” (10

ноября 1916 г.).

И наконец, незадолго до убийства Григория, 5 декабря 1916 года:

“Милый, верь мне, тебе следует слушаться советов нашего Друга. Он так

горячо, денно и нощно, молится за тебя. Он охранял тебя там, где ты был,

только Он, - как я в том глубоко убеждена... Страна, где Божий человек

помогает Государю, никогда не погибает. Это верно - только нужно слушаться,

доверять и спрашивать совета - не думать, что Он чего-нибудь не знает. Бог

все ему открывает. Вот почему люди, которые не постигают его души, так

восхищаются его умом, способным все понять. И когда он благословляет какое-

нибудь начинание, оно удается, и если он рекомендует людей, то можно быть

уверенным, что они - хорошие люди. Если же они впоследствии меняются, то

это уже не его вина - но Он меньше ошибается в людях, нежели мы: у Него -

жизненный опыт, благословенный Богом”.

Мы не имеем морального права комментировать эти слова, ибо еще так

мало знаем мир высших чувств, которыми жила царская семья. Спасение России

- в следовании народным традициям, основам и идеалам - было отвергнуто

большинством образованного общества. Мозг нации был болен недугом

чужебесия, при котором отечественные ценности представлялись мракобесием и

реакцией.

“Я твердо верю в слова нашего Друга, - писала царица супругу, - что

слава твоего царствования впереди. Всякий раз, когда ты, наперекор желанию

кого бы то ни было, упорствуешь в своем решении, мы видим его хороший

результат”.

Сегодня кто-то может усмехнуться, прочитав эти слова, но если

посмотреть на историю России с более высоких позиций, то можно истолковать

слова Распутина и так, что значение твоего царствования поймут в будущем. А

ведь так и есть. Период правления Николая Второго характеризовался

культурным и экономическим расцветом России. И только сегодня мы можем

спокойно оценить высокие достижения России. Это совсем не противоречит тем

катастрофическим событиям, которые последовали потом. Ядовитые плоды

антирусской революции, созревшие в царствование Николая Второго, начали

вызревать задолго до него. И то, что они созрели в его правление, - не его

вина, а его беда.

Царь и царица часто обращаются к Распутину за помощью и молитвой. Вот

довольно характерная строчка из письма царицы царю: “Я просила Аню

телеграфировать нашему Другу, что дело обстоит очень серьезно и что мы

просим его помолиться” (24 ноября 1914 г.).

Или: “Меня беспокоит твоя мысль о поездке в Литву и Польшу, не рано ли

едешь, - пишет царица супругу, - ведь настроение так враждебно России... Я

попрошу нашего Друга особенно за тебя помолиться, когда ты там будешь” (6

апреля 1915г.).

“Наш Друг благословляет твою поездку”, - нередко пишет царица царю.

Дело доходит до того, что царица видит особые свойства в вещах,

принадлежащих Распутину, рассматривает как своего рода святыню.

“Благословляю и целую, мой дорогой, не забудь причесаться маленькой

гребенкой”, - говорила царица супругу в особо ответственные периоды.

Гребенка эта была подарена царю Распутиным. Или в другом месте: “Не забудь

перед заседанием министров подержать в руке образок и несколько раз

расчесать волосы его гребнем” (15 сентября 1915 г.). После убийства

Распутина Николай Второй носил его нательный крест.

Царица старательно переписывает для царя телеграммы от Распутина.

“С принятием Св. Тайн умоляю Христа вкушая Тело и Кровь духовно

созерцание небесную красоту радости, пусть небесная сила в пути с вами

ангелы в ряды воинов наших спасение непоколебимых героев с отрадой и

победой” (20 октября 1914 г.).

“Ублажишь раненых Бог имя твое прославит за ласкоту и за подвиг твой”

(21 ноября 1914 г.) - “Так трогательно! - восклицает царица, - это даст мне

силы преодолеть мою застенчивость”.

“Увенчайтесь земным благом небесными венцами во пути с вами” (1

декабря 1914 г.).

“Крепость духа - буду на днях у вас, переговорим обо всем” (разговор

по телефону 16 декабря 1914г.).

“Что вас смущает, не бойтесь, покров Матери Божией над вами - ездите

во славу больницам, врачи пугают, верьте” (6 сентября 1915 г.).

“Не ужасайтесь, хуже не будет, чем было, вера и знамя обласкает нас”

(8 сентября 1915 г.).

“Не опоздайте в испытании прославит Господь своим явлением”.

Распутин еще на первых встречах с дядей царя Великим князем Николаем

Николаевичем по тону разговоров, которые велись в его окружении, понял,

какой замысел он скрывает в своей душе. Дело в том, что часть Дома

Романовых считала Николая Второго слабым царем, полагая, что укрепить

положение династии может только отречение его от престола и возведение на

него Великого князя Николая Николаевича (Николая Большого). Первоначально

поднимался вопрос о коронации Николая Николаевича на царствование в Польше

или Галиции. Распутин пишет царице, опасается, что царь пойдет на это.

“Григорий ревниво любит тебя, и для него невыносимо, чтобы Николай

(Николаевич.) играл какую-либо роль” (письмо от 20 сентября 1914 г.).

Неоднократно Распутин напоминает царю об этой опасности, усугубленной тем,

что назначенный верховным главнокомандующим, Николай Николаевич

сосредоточил в своих руках огромную власть, минуя царя, стал приглашать в

свою ставку для отчета министров, требовать назначения на посты министров

своих кандидатов. В этом намерении Николая Николаевича поддерживают не

только некоторые представители Дома Романовых, но и часть высших чиновников

государственного аппарата и высшего духовенства. 10 сентября 1915 года

царица пишет царю: “Когда в эти три постных дня читались молитвы за тебя,

то перед Казанским собором от синода было роздано 1000 портретов Николая

Николаевича. Что это значит? Они замыслили совершенно иную игру. Наш Друг

вовремя раскрыл их карты и спас тебя тем, что убедил прогнать Н. (Николая

Николаевича) и принять на себя командование”.

Смещение Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего

было неожиданным и спутало все планы заговорщиков. Реакция министров на его

отставку (они даже написали письмо царю с просьбой изменить свое решение)

показала, насколько велико было влияние Николая Николаевича и насколько он

был близок к цели в 1914-1915 годах.

Незадолго до своей смерти Распутин говорил царице, и это она

передавала царю в письме от 8 декабря 1916 года. “Наш Друг говорит, что

пришла смута, которая должна была быть в России во время или после войны, и

если наш (ты) не взял бы места Николая Николаевича, то летел бы с престола

теперь”.

Распутин безоговорочно не одобряет либеральную, масонскую струю,

которую вносил в Дом Романовых Великий князь Николай Михайлович, известный

как историк. В разговоре с царицей Распутин о нем однажды сказал так:

“Не проглянуло нигде милости Божией, ни в одной черте письма, а одно

зло - как брат Милюков, как все братья зла...”, “Человек он ничтожный,

добра-то он делает, а милости Божией и на делах нет, никто его не слушает,

а потом убедись на нем”. В то время эти слова могли быть смело отнесены ко

всему российскому либерализму.

Безусловно, царь прислушивался к советам Григория. Из царской

переписки видно, что царь с вниманием выслушивал предложения Распутина и

нередко принимал их. Особенно это касалось кандидатур на посты

руководителей Святейшего Синода и передвижения епископов в различные

епархии, хотя на последнем этапе своей жизни Григорий принимает участие и в

подборе кандидатур на посты министров и губернаторов. Во всех случаях он

высказывал только свое мнение. Влияние его на царя было чисто духовным. А

царь ждал от Григория высших духовных откровений, как бы санкций

Божественной власти.

“Наш Друг желает, - писала царица супругу (25 августа 1915 г.), -

чтобы Орловский был назначен губернатором. Он теперь председатель казенной

палаты в Перми. Помнишь, он поднес тебе книгу, написанную им про Чердынь,

где похоронен один из Романовых, которого они почитают как святого?” И

Орловский был назначен Тобольским губернатором.

Советы Распутина касались не только назначения министров. Бывало ему

ночью во сне явление, и он пересказывал его царю. Так, 15 ноября 1915 года

царица пишет супругу: “Теперь, чтоб не забыть, я должна передать тебе

поручение нашего Друга, вызванное его ночным видением. Он просит тебя

приказать начать наступление возле Риги, говорит, что это необходимо, а то

германцы там твердо засядут на всю зиму, что будет стоить много крови, и

трудно будет заставить их уйти. Теперь же мы застигнем их врасплох и

добьемся того, что отступят. Он говорит, что именно теперь это самое

важное, и настоятельно просит тебя, чтобы ты приказал нашим наступать. Он

говорит, что мы должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом

написать”.

Кстати говоря, многие военные советы Распутина, как это кому-то ни

покажется странным, были, как правило, очень удачны. Принятие Николаем

Вторым верховного командования военными действиями на себя и ряд удачных

операций позволили остановить наступление немцев и стабилизировать фронт.

Как справедливо отмечал У. Черчилль, не произойди революция, победа русской

армии, возглавляемой царем, была бы обеспечена.

Распутин дает царю советы и по продовольственному вопросу. Он

понимает, насколько серьезно этот вопрос может быть обыгран враждебными

антирусскими силами. В феврале 1915 года царица пишет супругу: “Григорий

несколько расстроен “мясным” вопросом, - купцы не хотят понизить цены на

мясо, хотя правительство этого требует, и было даже нечто вроде мясной

забастовки. Наш Друг думает, что один из министров должен был бы призвать к

себе нескольких главных купцов и объяснить им, что преступно в такое

тяжелое время повышать цены, и устыдить их”.

В октябре 1915 года вопрос с продовольствием обострился еще сильнее.

Провинция была полна различных продуктов, а в главных городах не хватало

самого насущного. И вот Григорий начинает выдвигать идею необходимости

обеспечения первоочередного подвоза вагонов с мукой, маслом, сахаром. Ему

ночью, рассказывал он своим поклонникам, было видение - “всё города,

железные дороги и т.д., трудно передать”. Распутин предлагает, чтобы в

течение трех дней приходили исключительно вагоны с мукой, маслом и сахаром.

“Это в данную минуту, - утверждал он, - более необходимо, чем снаряды или

мясо” Распутин считает, что 40 человек старых солдат могут нагружать в час

по одному поезду, которые можно отправлять один за другим, но не все к

одному месту - этого тоже не следует делать, а к Петрограду и Москве. Для

этого надо сократить пассажирское движение, уничтожить 4-е классы на эти

дни и вместо них прицепить вагоны с мукой и мясом из Сибири. Только так

можно избегнуть продовольственных беспорядков”.

Или однажды Григорий со своими близкими обсуждает, а впоследствии

предлагает царю способ, каким образом уменьшить очереди за продовольствием

в Петрограде. Осенью 1916 года, когда были сильные перебои в снабжении,

Распутин предлагает, чтобы продовольствие: мука, масло, хлеб, сахар - все

предварительно развешивать в лавках, и тогда каждый покупатель получал бы

свою покупку гораздо быстрее, и бесконечные хвосты были бы ликвидированы.

Многие предложения Распутина были приняты царем.

Только не надо считать Николая послушным исполнителем указов

Распутина. То, что он советовался с Григорием, вовсе не означало, что он

исполнял все его советы. При решении абсолютного большинства вопросов

Николай не ставил в известность ни Распутина, ни даже Императрицу. О многих

его решениях они узнавали уже из газет или других источников. В одном из

писем к своей супруге Николай достаточно твердо и даже жестко говорит:

“Только прошу тебя не вмешивать нашего Друга. Ответственность несу я и

поэтому желаю быть свободным в своем выборе” (10 ноября 1916 г.).

Историк С.С. Ольденбург специально проследил, как выполнялись

политические советы Распутина. Оказалось следующее:

1. Распутин (6.04.191”5) не советует Государю ехать в Галицию до

окончания войны: поездка состоялась.

Распутин (17.04.1915) не советует созывать Г.Думу: Дума созывается.

Распутин советует (15.11.1915) “начать наступление около Риги”. Нечего

и говорить, что никакого наступления не происходит.

Распутин (15 и 29.11.1915), наоборот, убеждает созвать Г. Думу:

“Теперь все желают работать, нужно оказать им немного доверия”. - Созыв

Думы откладывается на февраль.

Распутин умоляет (12.10.1916) “остановить бесполезное кровопролитие” -

атаки на Ковельском направлении; в этом он сходился с весьма широкими

кругами, включая деятелей “блока”; на военных операциях эти “мольбы”, опять-

таки, не отразились никак.

Распутин “предлагает” в министры финансов гр. Татищева (19.12.1915), в

военные министры - ген. Иванова (29.01.1916), в мин. путей сообщения - инж.

Валуева (10.11.1916); Государь просто игнорирует эти “предложения”. Он даже

не отвечает на них Государыне. Ген. Н.И. Иванов, кстати, около того же

времени увольняется с должности командующего юго-западным фронтом...

Распутин просит: не назначать Самарина (16.06.1915); не назначать

Маркова (23.05.1916). Такое же игнорирование со стороны Государя.

Распутин предлагает в товарищи министра к Протопопову кн. Оболенского

и “недолюбливает” Курлова; фактически назначается именно Курлов.

Как отмечает Ольденбург, все эти советы Государь отвергает молчаливо,

не желая задеть чувства Государыни. Иногда у него, однако, прорывается и

некоторое раздражение. “Мнения нашего Друга о людях бывают иногда очень

странными, как ты сама это знаешь”. (9.11.1916).

Царь и царица ужасно страдали от той кампании лжи и клеветы, которая

организованно велась против Распутина, а на самом деле против них самих.

После газетной кампании по поводу очередного сфабрикованного дела против

Григория (о кутеже в ресторане “Яр”) царица написала царю (22 июня 1915

г.): “Если мы дадим преследовать нашего Друга, то мы и наша страна

пострадаем за это. - Год тому назад уже было покушение на него, и его уже

достаточно оклеветали. Как будто бы не могли призвать полицию немедленно и

схватить его на месте преступления - какой ужас! (царица имеет в виду, что

дело основывалось только на слухах, протоколы были сфабрикованы задним

числом - об этом деле мы еще расскажем).

...Я так разбита, такие боли в сердце от всего этого! - Я больна от

мысли, что опять закидывают грязью человека, которого мы все уважаем, - это

более чем ужасно”.

Эта мысль, что они не могут защитить близкого им человека, все время

тревожит царскую чету, как и мысль, что он страдает за них. 26 февраля 1917

года царица пишет мужу после посещения могилы Распутина: “Я ощущала такое

спокойствие и мир на его дорогой могиле. Он умер, чтобы спасти нас”.

ТРАВЛЯ

Трагической этап в жизни Григория Распутина - период его

организованной травли, начался в 1910 году по взмаху палочки невидимого

дирижера одновременно во многих органах печати.

Сразу не возможно понять механизм этой травли - откуда и куда шли

нити, кто руководил и кто был заинтересован в этой кампании?

Изучение источников и архивных данных позволили составить список

организаторов и самых активных участников травли.

Это Гучков, Львов, Чхеидзе, Некрасов, Амфитеатров, Джунковский,

Маклаков, Керенский и многие другие.

Что объединяло разных людей в этой кампании организованной лжи против

Распутина.

Из материалов книги Н. Берберовой “Люди и ложи (Русские масоны XX

столетия)”, основанной на архивных материалах и письменных свидетельствах

членов масонской организации, следует, что все лица, занесенные в список,

являются членами масонской организации. Дальнейшее изучение материалов,

документов, воспоминаний современников позволило установить, что именно

перед началом организованной травли Распутина в Брюсселе на Всемирной

ассамблее этой организации вырабатывается идея расшатывания русской

императорской власти путем организованной кампании против Распутина как

человека, близкого царской семье (свидетельство председателя

Государственной думы М.В. Родзянко в его воспоминаниях “Крушение империи”).

Об организации кампании масонов против Распутина свидетельствует также

исследование Б. И. Николаевского “Русские масоны и революция”.

Настоящая травля Распутина, создание его мифологического вымышленного

образа начинается в 1910-1912 годах. В это время происходит сближение

интересов ущемленной Распутиным части высшего духовенства, придворной

антираспутинской партии, душой которой был Великий князь Николай

Николаевич, и откровенно антирусских сил, мечтающих о разрушении России.

Если для первых создание мифа о Распутине - метод его устранения, то для

последних - средство подрыва национальных ценностей страны. На масонском

съезде в Брюсселе уже тогда обсуждается идея о том, что образ Распутина

может быть использован как средство осуществления в России планов

революционных партий и под его разлагающим влиянием русская династия не

продержится и двух лет. Наступление на Распутина разворачивается в виде

хорошо организованной кампании, главными козырями в которой становятся уже

известный нам сфабрикованный в Тобольской консистории доклад о

принадлежности Распутина к секте хлыстов и, позднее, выдуманные обвинения

монаха-расстриги Илиодора.

Начало кампании положено выходом в свет брошюры некоего “специалиста

по делам сектантства” Михаила Новоселова, в которой он бездоказательно

объявляет Распутина сектантом-хлыстом, ссылается на известное нам

тобольское дело, как на полностью доказывавшее вину Распутина. При гласном

расследовании содержания брошюры Новоселова легко было бы опровергнуть, но

власти (и здесь дело, видимо, не обошлось без влияния определенных

церковных иерархов и Великого князя Николая Николаевича) пошли по пути

возбуждения внимания к этому делу. Брошюра была изъята. В результате к ней

спровоцировали нездоровый интерес в обществе. Эту брошюру, как и изложение

её в газете “Голос Москвы”, подпольно перепечатывают за большие деньги. Во

многих левых газетах вдруг почти одновременно начинают публиковаться

выдуманные письма “жертв Распутина”, прилагаются также фальшивые

фотографии.

Центром этой кампании становятся газеты “Речь” и “Русское слово”,

руководящее место в которых занимали масоны Маклаков В.А., Гессен, Винавер,

Амфитеатров, братья Долгоруковы. Через личные связи они распространяют свое

влияние и на другие газеты.

Председатель Совета министров Коковцев в своих воспоминаниях отмечает

организованный характер газетной кампании против Распутина, который он

почувствовал во время встречи с редактором газеты “Новое Время” М.

Сувориными его ближайшим сотрудником Мазаевым. “Оба эти лица, - пишет

Коковцев, - ...твердили, что они тут ни при чем, что “Новое Время”

неповинно в распространении сведений о распутинском кружке, и когда я

привел ряд заметок, перепечатанных и у них же, то они только отмалчивались

или кивали на “Речь” и “Русское слово”, которые были действительно главными

распространителями этих известий. Для меня было ясно, что и в редакции

“Нового Времени” какая-то рука делала уже своё недоброе дело...

Газетная кампания не предвещала ничего доброго. Она разрасталась всё

больше и больше, и как это ни странно, вопрос о Распутине невольно сделался

центральным вопросом ближайшего будущего и не сходит со сцены почти за всё

время моего председательства в Совете министров...”

Большая группа депутатов, преимущественно левого толка, делает в

Государственной думе запрос правительству по поводу Распутина. Дело

становится известным по всей России, так как бездоказательная статья в

газете “Голос Москвы” за подписью того же Новоселова, за которую номер был

конфискован, полностью приводится в тексте запроса: соответственно она

попала в стенографические отчеты заседания Государственной думы и была

опубликована во многих газетах. В ней, в частности, говорилось: “Почему

молчат епископы, которым хорошо известна деятельность наглого обманщика и

растлителя? Почему молчат и стражи Израилевы, когда в письмах ко мне

некоторые из них откровенно называют этого лжеучителя - лжехлыстом,

эротоманом, шарлатаном? Где Его Святейшество, если он по нерадению или

малодушию не блюдет чистоты веры Церкви Божией и попускает развратного

хлыста творить дело тьмы под личиной света? Где его правящая десница, если

он пальцем не хочет шевельнуть, чтобы низвергнуть дерзкого растлителя и

еретика из ограды церковной? Быть может, ему недостаточно известна

деятельность Григория Распутина? В таком случае прошу прощения за негодующи

дерзновенные слова и почтительнейше прошу меня вызвать в высшее церковное

учреждение для представления данных, доказывающих истину моей оценки

хлыстовского обольстителя”. И в подтверждение - та же куцая брошюрка с

голословными обвинениями.

То, что кампания была организована деятелями масонства,

свидетельствуют следующие факты. Во-первых, газета “Голос Москвы”

издавалась на средства группы московских промышленников во главе с масоном

А.И. Гучковым, а её редактором был родной брат масона Ф.И. Гучков.

Во-вторых, инициатором запроса в Государственной думе был тот же

Гучков, а по вопросу о спешности запроса выступали Гучков и другой видный

масон В.Н. Львов.

Если бы депутаты Государственной думы повнимательней и непредубежденно

ознакомились бы с фактической стороной доказательств обвинений, выдвигаемых

против Распутина, то сразу бы поняли, что они не стоят и выеденного яйца.

Но организаторы намеренно торопились, и запрос был принят безо всякой

предварительной проработки.

Председатель Государственной думы Родзянко подготавливает доклад для

царя, в котором он излагает все известные ему “факты”, представленные

Гучковым, Новоселовым и некоторыми другими лицами.

Перед встречей с царем Родзянко показывает эти материалы вдовствующей

императрице Марии Федоровне, которая поддерживает его, отражая в этом

интересы значительной части царской фамилии, не понимая, что тем самым

готовит ловушку для собственного сына.

26 февраля 1912 года Родзянко делает доклад царю: “Ваше Величество,

присутствие при дворе в интимной его обстановке человека столь

опороченного, развратного и грязного, представляет из себя небывалое

явление в истории русского царствования. Влияние, которое он оказывает на

церковные и государственные дела, внушает немалую тревогу решительно во

всех слоях общества. В защиту этого проходимца выставляется весь

государственный аппарат, начиная с министров и кончая низшими чинами

охранной полиции. Распутин - оружие в руках врагов России, которые через

него подкапываются под церковь и монархию. Никакая революционная пропаганда

не могла бы сделать того, что делает присутствие Распутина. Всех пугает

близость его к царской семье. Это волнует умы”.

- Но отчего же такие нападки на Распутина? - перебил “речь” Родзянко

царь. - Отчего его считают вредным?

Родзянко, ссылаясь на публикацию в газетах и на разные слухи, сообщил

царю, что Распутин влияет на перемещение церковных иерархов. Способствовал

смещению епископов Гермогена, Феофана, Антония, иеромонаха Илиодора. Все

знают, что Распутин хлыст и ходит с женщинами в баню.

Родзянко зачитывает царю несколько писем.

Царь внимательно слушает.

- Вот письмо одного сибирского священника, - говорит царю Родзянко, -

в котором он умоляет довести до сведения начальства о поведении Распутина,

о развратной его жизни и о том, какие слухи он распространяет о своем

значении в Петербурге и при дворе (зачитывает его).

Вот письмо, в котором одна барыня кается, что Распутин её совратил,

нравственно изуродовал, отшатнулась от него, покаялась, и после этого она

вдруг видит, что Распутин выходит из бани с её двумя дочерьми. Жена

инженера Л. тоже увлеклась этим учением. Она сошла с ума и теперь ещё в

сумасшедшем доме. Поверьте, Ваше Величество.

- Но отчего вы думаете, что он хлыст?

- Ваше Величество, прочтите брошюру Новоселова. Он специально занялся

этим вопросом. Там есть указание на то, что Распутина судили за

хлыстовство, но дело почему-то было прекращено. Кроме того, известно, что

радения приверженца Распутина происходили на квартире Сазонова, где

Распутин жил.

Родзянко обманывал царя. Письма, которые он ему зачитал, при проверке

оказались выдумкой, и сам Родзянко их никогда больше не использовал.

Посещение бань с женщинами подтверждалось только предположениями

полицейских агентов, которые следили за Распутиным. Григорий Ефимович

действительно часто посещал баню, иногда его сопровождали и женщины, но в

любой бане есть мужские и женские отделения, а не только семейные номера.

Несмотря на все старания, полицейским агентам не удалось получить показания

банщиков, что Распутин мылся с женщинами в одном помещении. А ведь для

этого у полицейских агентов были все возможности, включая денежные фонды

полиции.

Родзянко обманывает царя своим утверждением, что Распутине, судили за

хлыстовство. Дело до суда не могло быть доведено из-за отсутствия, так

сказать, состава преступления. Выдумкой оказывается факт о проведении

хлыстовских радений на квартире издателя журнала “Экономия России”

Сазонова. Ни Родзянко, ни полиция этот факт больше не используют, так как

не имеют никаких доказательств, кроме беспочвенных домыслов и слухов.

Это вскроется позже, а пока царь дает Родзянко поручение произвести

расследование по делу Распутина. Он получает возможность изучить то самое

тобольское дело о хлыстовстве и целый ряд других документов, позволявших

сделать вывод о том, что кампания против Распутина намеренно сфабрикована.

Но Родзянко не интересует истина. Запряженный в колесницу своих

политических устремлений, он продолжает намеренно искажать факты. Вот как,

например, он представляет уже известное нам дело о принадлежности Распутина

к секте хлыстов. Миссионер Тобольской епархии “представил обширный доклад,

изобилующий документальными данными, сделал обыск в квартире Распутина,

произвёл несколько выемок вещественных доказательств и раскрыл много бывших

неясными обстоятельств, несомненно изобличающих принадлежность Распутина к

хлыстовству. Некоторые из этих подробностей, указанных в докладе, были до

того безнравственны и противны, что без отвращения нельзя было их читать”.

Так намеренно производится шельмование неугодного человека, создается миф о

Распутине.

Однако царь параллельно с Родзянко поручает разобраться в деле

Распутина и другим, более честным, людям, а также сам затребовал и изучил

обвинительные материалы. В результате царь, всегда доверявший Родзянко,

после этого стал относиться к нему холоднее и даже некоторое время

отказывался его принимать. Это недоверие к нему он сохранил до конца своих

дней.

При дворе оружием враждебных Распутину сил стала фрейлина царицы София

Ивановна Тютчева, тесно связанная с окружением Великого князя Николая

Николаевича. Тютчева собирает о Распутине компрометирующие материалы

(слухи, “одна дама сказала”) и передает их царице, которая, проверив их,

убеждается в их вымышленности.

Фрейлина Тютчева с удивительной настойчивостью продолжает распускать

слухи о том, что Распутин чуть ли не ежедневно бывает во дворце, купает

Великих княжон. Дошло до того, что царь был вынужден пригласить Тютчеву к

себе и сделать ей внушение.

Однако и после беседы с царем Тютчева продолжала распускать слухи и

интриговать. Как рассказывает Вырубова, “она бегала жаловаться семье Её

Величества на неё же. Она повлияла на фрейлину княжну Оболенскую, которая

ушла от Государыни, несмотря на то, что служила много лет и была ей

предана. В детской она перессорила нянь, так что Её Величество, которая

жила с детьми, избегала ходить наверх, чтобы не встречаться с надутыми

лицами. Когда Великие княжны стали жаловаться, что она восстанавливает их

против матери, Её Величество решила с ней расстаться (это произошло в 1912

г.). В глазах московского общества Тютчева прослыла “жертвой Распутина”, в

самом же деле все нелепые выдумки шли от неё, и она сама была главной

виновницей чудовищных сплетен на семью их Величеств”.

В те же годы распространяются слухи, что Распутин соблазнил нянюшку

царских детей М.И. Вишнякову. Распускается сплетня, что в этом она якобы

каялась своему духовному отцу, признавалась, что ходила со своим

соблазнителем в баню, но потом одумалась, поняла своей грех и во всём

призналась царице. Разбирательство этого дела, проведенное по приказанию

царя, показало, что речь идёт о больном воображении психически

неуравновешенного человека. При допросе она не подтвердила фактом ни

интимной связи с Распутиным, ни хождения с ним в баню, зато рассказала, что

слышала о его якобы безнравственном поведении от других лиц. В Центральном

государственном архиве РФ сохранилась её маленькая записочка, в которой она

перечисляла лиц, якобы соблазненных Распутиным (Решетникова в Москве

(семидесятилетняя старуха) и баронесса Врангель в Ялте). В конце концов её

отправили на лечение.

Как подавалось в высших придворных сферах дело Распутина, можно судить

по секретному донесению, хранящемуся ныне в Центральном государственном

архиве. Донесение напечатано на хорошей бумаге, написано обтекаемым языком,

рассчитанным на деликатную публику (избегаются резкие выражения,

скабрезности передаются эзоповым языком), датировано февралём 1912 года.

“По кулуарным слухам, - сообщается в донесении, - история Григория

Распутина представляется к данному моменту в следующей схеме: значение

Распутина двояко, оно заключается, во-первых, в политическом влиянии на

Государыню.

Политические учения Распутина изложены в его сочинении, посвященном

киевским торжествам, где проводится мысль о государстве как полном

народовластии, “единственным выразителем которого является царь,

представляющий собой наиболее совершенное выражение народного разума,

народной совести и народной воли”.

По мнению “секретного доносителя”, это учение принадлежит не самому

Распутину, а приготовлено для него “Союзом русского народа”.

“Секретный доноситель” сообщает о якобы покровительстве Распутина со

стороны графа Витте, в последнее время весьма стремящегося к примирению с

“Союзом русского народа”, что, по мнению правых членов Думы, “возможно,

хотя и трудно”.

Влияние Распутина на Императрицу, по мнению “доносителя”, можно

понять, прочитав трактат Блаженного Августина “О граде Божием”, в котором

грехопадение трактуется как нарушение гармонии между духовным и

физиологическим. Свою теорию восстановления гармонии между духовным и

физиологическим началами человеческой природы Распутин осуществляет столь

изощрёнными способами, что многие из жертв добросовестно заблуждаются в

истинном значении производимых над ними манипуляций (намёк на “развратное”

поведение Распутина, хождения с женщинами в баню).

При дворе идёт борьба двух империатриц. Против Распутина выступает

вдовствующая императрица с генералом Дедюлиным, которая стала побеждать,

чему способствовала жалоба горничной государыни Вишняковой, которую

Распутин якобы хотел соблазнить.

“Доноситель” сообщает подробности отъезда Распутина в Тобольск. На

вокзале его провожали Вырубова и Пистолькорс, а перед самым отправлением

поезда лейб-казак привез Распутину из царского дворца букет белых роз.

Распутин беседовал с сотрудником газеты “Новое время” и якобы сказал ему,

что едет в Тобольск за дочерью, которую Государь обещал воспитать вместе с

Великими княжнами (чистой воды вымысел газетчика), а затем вместе с царской

семьей поедет в Крым.

“Доноситель” зловеще заявляет, что “последнее слово по распутинской

эпопее будет сказано именно в Крыму, вдали от Правительства и от русского

общества и его представителей”. Нет ли здесь намека на готовящееся

покушение, которое хотел организовать ялтинский градоначальник Думбадзе? Во

всяком случае, совпадение поразительное!

В конце 1911 года Гермоген и Илиодор в присутствии ещё нескольких лиц

пытаются по-свойски разделаться с Распутиным. По рассказам участников этой

истории, Гермоген пригласил к себе Распутина и заявил ему:

“Ты обманщик и лицемер, ты изображаешь из себя святого старца, а жизнь

твоя нечестна и грязна. Ты меня обошёл, а теперь я вижу, какой ты есть на

самом деле, и вижу, что на мне лежит грех - приближения тебя к царской

семье. Ты позоришь её своим присутствием, своим поведением и своими

рассказами, ты порочишь имя Царицы, ты осмеливаешься своими недостойными

руками прикасаться к её священной особе. Это нельзя терпеть дальше. Я

заклинаю тебя именем Бога живого исчезнуть и не волновать русского люду

своим присутствием при царском дворе”. После этих слов Распутин высказал

резкое несогласие с несправедливыми выпадами и выводами в свой адрес. Тогда

Илиодор, келейник Гермогена и ещё один участник встречи кинулись его

избивать.

Слежка за Распутиным была заведена ещё при Столыпине. Тогда её

организовал П.Г. Курлов. Однако делалось это очень незаметно,

сверхсекретно.

После известной речи Гучкова и депутатского запроса в Государственной

думе, выступления с клеветническими обвинениями в адрес Распутина царь

приказывает принять меры к охране его жизни. Дается соответствующий приказ

министру внутренних дел А.А. Макарову.

Но под предлогом охраны враждебно настроенные к Распутину чиновники

разрабатывают систему слежки за всей жизнью и деятельностью Распутина,

стремясь всеми возможными способами найти в ней криминал, не гнушаясь идти

даже на обман и фальсификацию. На первых порах подобный подход был задан

А.А. Макаровым. Позднее, при министре Маклакове Н.А., - масоном

Джунковским, который, по словам Белецкого, “с первых своих шагов...

относился к нему отрицательно демонстративно”.

Как показал на допросе чрезвычайной комиссии Временного правительства

Белецкий, и это подтверждается другими показаниями, был выработан план,

сводившийся к командированию развитых и конспиративных филеров, которым

было поручено, кроме охраны Распутина, тщательно наблюдать за его жизнью,

вести подробный дневник, на основании которого составлялись сводки обзора.

В Покровское был командирован филер на постоянное жительство, но не для

охраны, а для всестороннего шпионажа.

Причем с самого начала у полиции возникли трудности.

Прикомандированные к Распутину агенты для охраны сошлись с ним довольно

близко, вели разговоры, пили чай, читали ему газеты и тенденциозный

компромат на него давать, судя по всему, отказывались. Из показаний

Белецкого видно, что этим агентам в плане сбора сведений они не доверяли.

Местной агентуры в Покровском завести не удалось. Как пишет Белецкий,

“служащий элемент, поставленный Распутиным, держался им и мог бы ему

передать и специальные наблюдения за ним, а правительство местное жило с

ним в хороших, добросовестных отношениях, и он многое сделал для своего

селения”.

Сведения о Распутине в письменной форме представляли министрам и их

заместителям. С самого начала большой интерес к этим сведениям проявлял

председатель Совета министров (1911 - 1914 гг.) В.Н. Коковцов.

Полиция использует самые недозволенные приёмы. Министр внутренних дел

Макаров, получив в руки несколько писем Царицы Распутину, пытается сыграть

на этом и дискредитировать его в глазах царской семьи. Письма были украдены

у Распутина и вложены в руки Илиодора некими Каробовичем из Вильно и

Замысловским.

То есть Илиодор здесь был использован для интриги против Распутина. Но

такое грубое вмешательство в личную сферу царской семьи вызвало крайне

отрицательную реакцию с её стороны и, естественно, окончилось отставкой

Макарова.

За спиной этих людей стоял тот же масон Гучков А.И. Бывший глава

правительства России Коковцов В.Н. пишет об этом:

“Особенное обострение получил этот вопрос (о влиянии Распутина на

царя) в связи с именем Гучкова А.И. В начале декабря или в конце ноября

(1912 г.) стали распространяться по городу отпечатанные на гектографе копии

4-х или 5-ти писем - одно императрицы Александры Федоровны, остальные от

Великих княжон, к Распутину. Все эти письма относились к 1910 или 1909

году, и содержание их, и в особенности отдельные места и выражения из

письма императрицы, составляющие, в сущности, проявление её мистического

настроения, давали повод к самым возмутительным пересудам”.

Когда о Распутине поползли слухи как о хлысте и некоторые доверчивые

люди стали остерегаться знакомства с ним, царская чета, по-видимому, по

совету вдовствующей императрицы посылает на родину Григория своего

ближайшего друга Анну Вырубову “посмотреть, как он живет у себя” Вырубова

поехала не одна, а ещё с тремя дамами и своей горничной. Из Петербурга

поездом до Тюмени. Там их уже встречал Распутин на тарантасе, запряженном

сильными лошадьми, и повез их по пыльной дороге 80 вёрст до села

Покровского. Вырубову поражала зажиточность сибирских крестьян. У многих

были двухэтажные дома, довольно много земли, крепкое хозяйство.

В последние годы Распутин купил и перестроил двухэтажный дом, скромно

украшенный резными наличниками и балясинами, как это принято в Сибири. Дом

был достаточно вместителен. Несколько комнат на первом этаже, несколько

комнат на втором. Сам Григорий жил на втором, эти же комнаты отводились

почетным гостям. Семья и работники жили на первом этаже. Кроме того, во

дворе главного дома стоял ещё один старый одноэтажный домик, в котором жил

отец Распутина.

Второй этаж главного дома был хорошо, по крестьянским меркам отделан:

цветные обои, расписанные потолки, дорогие иконы и царские портреты (и те,

и другие - все подарки). Зашторенные окна, кресла, диван, большой стол, за

которым собирались гости. В гостиной висело жутковатое изображение

страшного суда Господня, так, как оно часто изображается на западной стене

русских церквей со всеми муками ада для грешников.

В этот дом и приехала Вырубова.

“Встретила нас, - пишет она, - его жена - симпатичная пожилая женщина,

трое детей, две немолодые девушки-работницы и дедушка-рыбак. Все три ночи

мы, гости, спали в довольно большой комнате наверху, на тюфяках, которые

расстилали на полу. В углу было несколько больших икон, перед которыми

теплились лампады. Внизу, в длинной тёмной комнате, с большим столом и

лавками по стенам обедали; там была огромная икона Казанской Божьей Матери,

которую они считали чудотворной. Вечером перед ней собирались вся семья и

“братья” (так называли четырех других мужиков-рыбаков), все вместе пели

молитвы и каноны.

Водили нас на берег реки, где неводами ловили массу рыбы и тут же, ещё

живую и трепетавшую, чистили и варили из неё уху; пока ловили рыбу, все

время пели псалмы и молитвы. Ходили в гости в семьи “братьев”. Везде

сибирское угощение: белые булки с изюмом и вареньем, кедровые орехи и

пироги с рыбой. Крестьяне относились к гостям Распутина с любопытством, к

нему же безразлично, а священники враждебно. Был Успенский пост, молока и

молочного в этот раз нигде не ели; Григорий Ефимович никогда ни мяса, ни

молочного не ел. По возвращении я рассказывала всё, что видела”.

В 1912 году против Распутина пытаются сфабриковать ещё одно дело о

хлыстовстве.

Содержание этого дела передают воспоминания семинариста, учившегося в

Тобольской семинарии в 1907-1913 годах, некоего М.В. Андреева. В 1913 году

он был семинаристом выпускного курса, на котором вел занятия некто

священник Юрьевский. И вот однажды этот Юрьевский пришел к семинаристам

очень расстроенный и начал жаловаться, что Владыко Алексий бросил в горящую

печь его трехмесячный труд о Распутине, выполненный им по заказу епископа

Евсевия.

Юрьевский пересказывает семинаристам свой доклад, содержащий

откровенно фантастические сведения. 30 молодых людей, затаив дыхание ловят

каждое его слово.

Начал он с того, что Распутин был конокрадом, его поймали, избили и

только после этого он стал ходить по богомольям. Легко опровергаемая ложь,

ибо если бы этот факт действительно был, его бы использовали ещё в деле

1907 года, но ни один недоброжелатель об этом не сказал, а на селе такие

вещи не забываются. Нет ни одного документа, который хотя бы косвенно

говорил о конокрадстве Распутина.

Более того, в 1915 году, когда слухи о “конокрадстве” Распутина стали

распространяться ещё шире и “Сибирская торговая газета” напечатала об этом

информацию, редакция получила от Распутина такую телеграмму:

“Тюмень, редактору Крылову. Немедленно докажи, где, когда, у кого я

воровал лошадей, как напечатано в твоей газете; ты очень осведомлён; жду

ответа три дня; если не ответишь, я знаю, кому жаловаться и с кем говорить.

Распутин” Через некоторое время газета напечатала опровержение о том, что

не имеет доказательств обвинения Распутина в конокрадстве (но очень мелким

шрифтом и мало понятным языком).

“Странствовал Распутин вместе с Варнавой года три, а впоследствии он

сделал его епископом”, - продолжал свой рассказ Юрьевский. Это тоже

выдумка, легко опровержимая, так как Распутин познакомился с Варнавой,

когда тот был уже в высоком духовном чине настоятеля монастыря.

Далее Юрьевский рассказывает семинаристам настоящие скабрезности,

фантастические детали, не имеющие никакой документальной основы.

Кто был заказчиком этой истории - сегодня мы можем только

предполагать. Но одно определенно ясно: она сильно способствовала развитию

Страницы: 1, 2, 3