Сущность, проблемы и отношение к смерти в различных религиях

Сущность, проблемы и отношение к смерти в различных религиях

срастается, но остается шрам Вот истина, которой учит середина жизни:

жизнь непредсказуема и конечна. Мы можем быть ни в чем не уверены, но

продолжать все любить. Нам следует лишь убедиться, что Сила Свыше

поддерживает нас, не снимая дар и проклятие свободы. Мы остаемся

ответственны за свою жизнь, свои чувства и поведение Смысл кризиса

середины жизни в том, чтобы не убегать, а повернуться лицом к реальности".

Мы проследили путь человека от детства до второй половины жизни. Мы

увидели, как работают психологические защиты. Мы начинаем понимать, что для

многих жизнь становится лишь бегством от страха смерти. Так человек бежит

от самого себя, от подлинной близости с другими, от правильных

взаимоотношений с Богом. А чтобы быстрее бежать, надо бежать налегке. И

человек оставляет на старте главное — самого себя, непонятого и

невостребованного — чтобы на финише оказалась его потрепанная оболочка. Это

кросс по пересеченной местности: через овраги соблазнов, через барьеры

карьеры, через кустарники страстей.

Вот сейчас на мгновение остановимся, переведем дыхание, оглянемся

вокруг. Все, что мы видим — таинственно и чудесно. Как в маленьком семени

содержится огромное дерево? Почему нет одинакового узора хотя бы у двух из

мириадов снежинок? Как неповторимы черты лица каждого человека!

"Природа, что ж тут такого", — говорим мы и снова уходим от ответа. Нас

не удивляет мир, в котором мы призваны жить, и это признак дремоты нашего

сознания. Встряхнуть нас могут только искусственные сверхсильные

раздражители. "А вот инопланетяне.., а экстрасенсы.., назначенный конец

света". Бесстыдная наглость секса, разрушающе сладкая наркотическая

эйфория. Бесчувственные к истинной Тайне, мы выдумываем свои убогие

ненастоящие чудеса.

Но Тот, Кто выше нас, не забывает нас. Бог возвращает нас к знанию о

том, кто мы есть. Он не навязывает нам Своей воли. Он предлагает нам понять

Свой замысел о мире. Понять, насколько мы в силах, насколько хватит нашей

решимости. Убежать всегда в нашей власти, и это было и в мировой истории, и

в жизни каждого из нас. Бог не насилует никого. Слово Его — Евангелие —

переводится как Благая Весть. Поверив Ему, мы услышим только хорошие

новости. Но, будучи честными перед самими собой, зададимся вопросом: нужны

ли они нам?

Мы можем быть вполне довольны своей жизнью. Есть здоровье, еда, одежда,

работа или учеба, друзья, увлечения. У нас все ладится. Мы кажемся себе

достаточно умными и привлекательными. Так что же, мы ничего не боимся?

Тогда не к нам ли обращена Евангельская притча: "У одного богатого человека

был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою скажу душе

моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей,

веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя

Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога

богатеет" (Лк 12:16-17,19—21). Угрожает ли здесь Иисус Христос? Очевидно,

нет, потому что несколькими стихами раньше Он ободряет учеников: "Не пять

ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога.

А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих

малых птиц" (Лк 12:6—7). В этом учение Спасителя: не бояться, чувствуя свою

зависимость от всемогущего Бога, и не забывать о том, что в Его воле взять

нашу жизнь.

Не жестоко ли со стороны Бога отнимать у нас жизнь? Вовсе нет, потому

что если мы верим в Него, то верим и в возможность "оставления грехов и

жизни вечной". Блаженный Августин писал: "Мы не боимся умирать, потому что

имеем доброго Бога".

Область веры отличается от науки, хотя и здесь и там мы имеем дело с

истиной. В случае науки — с относительной; правильно (ортодоксально) веруя

— с абсолютной. В духовной сфере также есть свои законы, и один из них

гласит: истина антиномична, то есть верное утверждение объединяет две

исключающие друг друга истины, поднимаясь над ними.

Итак, мы умрем... и не умрем. Умрем потому, что смерть есть

принадлежность этого мира. Один из мыслителей писал, что в момент рождения

в человека выпускается невидимая стрела, которая настигнет его в час

смерти. С первым криком ребенка отмирает часть клеток мозга и этот процесс

умирания продолжается всю жизнь. Смерть сопутствует нам в каждом шаге, ждет

за каждым поворотом. Смерть — источник вдохновения художников и поэтов.

Смерть может быть даже желанной. Для христианина смерть — это не конец, а

завершение какого-то этапа, рубеж, а для праведника — рождение в новую

реальность.

Да, все-таки мы не умираем. Все в человеке противится сознанию конца.

Это мудро устроенное тело, это творчество, вкладываемое в жизнь, эта

любовь, которую мы отдаем и получаем, — разве можно представить себе, что

это исчезнет бесследно? Даже оказываясь свидетелями смерти, мы отдаем себе

отчет, что когда человек умирает, это вовсе не похоже на то, когда заглох

мотор автомобиля или погас экран телевизора. Это не механический процесс —

происходит какое-то таинство. Мы всегда испытываем боязливо почтительное

отношение к телу умершего человека, у нас ощущение, что нечто осталось в

нем. Даже те, кто считает себя атеистами, не выбрасывают покойников на

помойку. Мы бережно храним память об ушедших, дорожим их изображениями,

видим их во сне.

Как нам вместить в себя это знание смерти и уверенность в бессмертии?

Задумаемся, разве мы не умираем с каждой минутой? Отшелушивается кожа,

выпадают волосы, не восстанавливаются нервные клетки, изнашиваются ткани

внутренних органов. Зрение теряет остроту, снижается слух. Но вместе с тем

с каждым моментом мы извлекаем все новые уроки из событий, происходящих с

нами. Мы растем в осознавании себя, в опыте, в мудром отношении к миру.

Наша душа приходит в меру своего возраста, мы приближаемся к своей истинной

сути. В нас крепнет и набирает силу то, что не подвержено смерти.

Если мы правильно устроили свою душу, то уже на земле она принадлежит

вечности. Человек поднимается до уровня бессмертных бесплотных сил.

Монашество не зря называется ангельским образом. Церковь ублажает своих

святых в словах "земной ангел и небесный человек". Для нас, призванных к

святости, возможен выход в вечность.

В терминах духовной жизни состояния души в вечности обозначаются как

рай и ад. Это, конечно, таинственные термины, далекие от обывательских

представлений. Рай — состояние блаженства. Высшее блаженство твари —

приближение к Творцу. В молитве ко святому Причащению христианин просит о

том, чтобы "встретить Тебя на облаках, Судию и Создателя моего со всеми

святыми Твоими". Так Церковь вводит нас в Рай не одних, а напоминает нам

выстраивать свою жизнь соответственно жизни людей, угодивших Богу и

прославленных в сонме святых. При этом не существует единого шаблона;

каждая личность бесконечно дорога Богу, при одном и том же направлении пути

разнятся его особенности, как "звезда от звезды разнится в славе" (1 Кор

15:41). В аду, словами Святых Отцов, "грешники будут жегомы огнем любви".

Здесь личность окончательно и сознательно выбирает богооставленность.

Возможно ли это? Да, — учит Церковь, предусматривая полную реализацию

личностной свободы. Как это совместимо с Божией любовью к человеку? Есть

богословское мнение — ад существует, но он пуст. Впрочем, в своем интересе

здесь нам следует остановиться и склонить голову перед тайной промысла Бога

о нас.

Итак, главное. Критерий правильного устроения души или, что одно и то

же, духовной зрелости — это осознанное принятие факта собственной

конечности. Описанная выше двойственность — знание и отрицание знания,

столь свойственная человеческой натуре, должна быть преодолена. От

двусмысленности человек призван придти к ясности. "Где просто, там ангелов

со сто, а где мудрено — там ни одного", — говаривал преподобный старец

Амвросий Оптинский. Возрастание личности в духе приводит к простоте.

Простота, собранность, трезвение, смирение — основополагающие понятия

христианской духовности. Проникнувшись ими, мы можем осмысленно и уютно

жить со знанием собственной смертности. Больше того, мы получаем право

истинной свободы. Ведь для христианина свобода — это согласие с волей

Божией, возможность говорить Богу "да". Чтобы жить без страха, следует

позволить Богу решить за нас прежде всего вопрос конца нашего земного

существования и с благодарностью принять Его волю. Христианин верит в то,

что его жизнь заканчивается в самый оптимальный для этого момент: самый

благоприятный для спасения его души.

Христианин по примеру "всероссийского пастыря" преподобного Иоанна

Кронштадтского, который озаглавил свою книгу дневников и размышлений "Моя

жизнь во Христе", призван жить сопричастным Христу. В центре христианства —

Крест, символ незаслуженной и одинокой смерти. Наш Спаситель был Человеком.

Он пережил внутренние мучения в Гефсиманском саду. У Него был выбор и Он

его сделал. Он решил переступить смерть, принимая ее. Но пока Он, по

человеческой природе страшась смерти, находится в борениях, ученики спят.

Они проснулись такими же, как были, а Он бодрствовал и обрел решимость

послушания Отцу. Его смертью и Воскресением был искуплен мир и мы обрели

бессмертие.

Нам не следует спать в духовном смысле этого слова. Мы должны быть

открыты всему, что ждет нас на пути. Психолог В. Франкл пишет о том, что

без страдания и смерти жизнь не полна. Во всем необходимо обнаружить смысл;

как жить, так и умирать человек должен осмысленно. В беседах митрополита

Антония Сурожского есть пронзительные слова: "Неважно, жив ты или мертв,

важно, ради чего ты живешь или во имя чего умираешь".

Но в чем же мы можем обнаружить смысл смерти? Во-первых, она смиряет

человека. Смирение есть единственная тональность речи для диалога с Богом:

творение осознает себя и свою потребность во встрече с Творцом. Чувство

смертности подчеркивает бессилие человека спасти самого себя; ведь тот, кто

призван к жизни как свободный творец, может опьяняться своими успехами,

почувствовать себя неуязвимым победителем, дойти до крайности "убожества

гордости", сознательно произнести "Провозглашаю себя Христом", подобно

одиозному Секо Асахаре... От этого и предостерегает нас страх встречи с

подлинным Христом по окончании нашего пути.

Во-вторых, сознание смерти облагораживает жизнь, не позволяет человеку

потерять себя в суете. Он живет в присутствии вечности. Жизнь обретает

красоту. Это открывалось в прозрениях на протяжении всей истории

человечества. В Вавилонском талмуде описан диалог Александра Македонского с

древними иудейскими мудрецами. Завоеватель спросил: Что должен делать

человек для того, чтобы жить? — Он должен умертвить себя, — ответили

старцы. — Как человеку умертвить себя, — продолжал Александр. — Он должен

по-настоящему жить, — загадочно отвечали мудрецы. Присутствие смерти в мире

позволяет нам осознать, что жизнь — это Таинство. Издавна известно понятие,

которым озаглавил свою песню Дж. Харрисон — "Искусство умирать". По-латыни

это звучит "ars moriendi". Это искусство заключается не в том, чтобы время

от времени вспоминать о неминуемом конце. Речь идет о том, чтобы конкретно

учиться принимать, не отказываясь, дары Промысла. Таким даром может быть

огорчение, болезнь, разочарование, неудача, одиночество, крушение надежд.

Так, постигая дарственную природу мироздания, человек учится умирать,

приобретает опыт. Кто-то сказал: "Тот, кто не умирает до того, как он

умрет, пропадет, когда умрет".

Древнее "искусство умирать" получило новое осмысление, когда в 60-х

годах нашего века широкий резонанс вызвали описанные психологом Э. Кюблер-

Росс "стадии встречи со смертью", наблюдавшиеся ею у терминальных [1]

пациентов. Так, человек, поняв, что ему предстоит умереть, переживает

первую стадию — отрицание: "Нет, врачи, видимо, ошибаются, речь не обо мне,

я не могу признать то, что я в скором времени покину этот мир". Затем

наступает вторая стадия — гнев: "Почему я, чем я заслужил это, ведь столько

людей более пригодны для того, чтобы умереть. Кто ошибся в моем лечении?

Кто сделал так, чтобы мне умереть?!". Вслед за этим приходит стадия

выторговывания жизни: "А если я буду соблюдать все предписания, откажусь от

вредных привычек, замолю все грехи, буду набожным, буду делать только

правильные вещи, может быть, смерть отступит?". Когда заканчивается эта

стадия, наступает период депрессии: "Жизнь все равно не имела смысла, какая

разница, я или кто-то другой, все беспросветно". И лишь потом наступает

заключительная стадия — принятия: "Да, я умру. Смерть предстоит всем. В чем-

то моя жизнь была достойной, где-то я падал, но теперь все отступает перед

тем, что мне суждено пережить. Я постараюсь сохранить присутствие духа,

так, чтобы спокойно принять все, что мне предстоит, и не отягощать

страдания моих ближних".

Человек с устоявшимся христианским устроением души не проходит первых

четырех стадий. Он изначально принимает смерть. "Для меня жизнь — Христос,

и смерть — приобретение Влечет меня и то и другое" (Флп. 1:21, 23) —

пишет апостол Павел; для него смерть — неотъемлемая, сознательно принятая

принадлежность жизни. Мученики первых веков христианства встречали смерть

как награду, как привилегию доказать свою верность Христу. Предания доносят

до нас, как они спешили к месту казни. Мученица Фелицата, растерзываемая на

арене диким быком, стремилась лишь к тому, чтобы запахнуть тунику, чтобы не

смутить толпу нецеломудренностью и чтобы волосы оставались гладко

собранными, так как растрепанные по плечам волосы воспринимались в то время

как знак траура, а мученица знала, что уходит в свет, в радость, в славу.

Само слово мученик, (греч. martis) означает 'свидетель', то есть

человек видевший, до конца убежденный в том, что его смерть исполнена

смыслом. Так же достойно покидали на протяжении веков земную жизнь

подвижники благочестия. В древней Руси был распространен обычай для

престарелых родителей уходить в монастырь и там, принимая схиму, заживо

погребать себя для суетного мира. Кажется, весь ужас смерти бессильно

отступает перед христианином. "Что ты будешь делать, если умрешь завтра

утром?" — спросили у известного проповедника Джона Уэсли. — "Допишу

проповедь и, как обычно, лягу спать", — отвечал человек, готовый к смерти в

любой момент. "Как необыкновенно хороши предсмертные минуты", — прошептал

умирающий русский ученый-богослов, профессор Духовной Академии.

Христианская смерть мирна, и даже если она насильственна, в ней нет гнева и

злобы. Широко известны строки, записанные дочерью Николая II

непосредственно перед казнью: И в час мучительной кончины / Вдохни в сердца

Твоих рабов / Нечеловеческие силы / Молиться кротко за врагов.

В-третьих, смерть объединяет нас. Столкнувшись со смертью человека, мы

осознаем свою причастность человечеству. В Ветхом Завете о смерти говорятся

замечательные слова: приложился к народу своему (см. Быт 25:8,17; 35:29;

49:33 и др.), отправился в путь всей земли (см. Нав 23:14; 3 Цар 2:2). Так

в событии смерти человек полностью приобщается к человечеству. Мы прощаем

умершего, как бы ни были обижены на него — "о мертвых либо хорошо, либо

ничего", — и нередко начинаем выше ценить близких, оставшихся с нами.

"Любовь к отеческим гробам" является добродетелью. Первый проблеск

религиозного сознания — благоговение — часто просыпается на кладбищах.

Смерть позволяет подвести итоги. Мы говорили, что в христианском

сознании смерть — это не конец, а рубеж. Уже упомянутый нами психолог В.

Франкл, построивший свою систему психотерапии на поиске человеком смысла

жизни, пишет: "В жизни человек всегда в процессе, в становлении. В каждую

отдельную минуту о нем можно только сказать, что он “был”, он уже не такой,

как мгновение назад. Только в момент смерти он “есть”. Он есть то, кем он

был в этой жизни".

И последнее, основное. Смысл смерти — в ее преодолении. Смерть

преодолевается любовью. Философ Габриель Марсель однажды написал: "Сказать

человеку — я тебя люблю, значит сказать — ты никогда не умрешь". Сознание

смерти, принятие и преодоление этого страха — это призыв любви, призыв

следовать за Христом, Который Сам есть Любовь. Христианская любовь — особая

любовь. Может быть, вернее сказать, что то, что в мире называется любовью,

не совсем совпадает с христианской сутью этого понятия. Признанный духовный

авторитет прошлого века святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет в частном

письме: "Признаю только ту любовь, которая действует по велениям Евангелия,

которая сама — свет. Другой любви не принимаю, не признаю. Любовь,

превозносимая миром, сопровождаемая рвением, мечтательная и переменчивая,

признаваемая человеками их собственностью — искажение любви. В (истинной)

любви не может быть ни мечтательности, ни плотского разгорячения. Мир

Христов есть некоторый тонкий духовный хлад; когда он разольется в душе —

она пребывает в высоком молчании, в священной мертвости. Такая любовь —

свет — она неприступна для греха, всегда пресмыкающегося на земле; она

живет на небе, — туда переносит на жительство ум и сердце, соделавшиеся

причастниками Божественной Любви".

Итак, мы начали со страха и пришли к любви. Это не случайно. В Ветхом

Завете мы читаем "Начало премудрости — страх Господень". А в конце Нового

Завета, в послании Иоанна Богослова есть слова, которые вдохновляют каждого

христианина: "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх,

потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви" (1 Ин 4:18).

Постараемся же принять неизбежность смерти; в неизбежности увидим тайну, в

тайне — надежду на Божию милость; в уповании на Бога — доверие Его

милосердию, так просто выраженное словами святителя Афанасия

Александрийского: "Бог стал Человеком для того, чтобы человек стал богом".

Б.Клиническая и естественная смерть - в чем разница?.

Клиническая смерть - это своеобразное переходное состояние между жизнью

и смертью, начинается с момента прекращения деятельности центральной

нервной системы, кровообращения и дыхания и продолжается в течение

короткого промежутка времени, пока не разовьются необратимые изменения в

головном мозге. С момента их наступления смерть расценивается, как

биологическая. Таким образом, главной динамической характеристикой

клинической смерти является возможная обратимость этого состояния.

Во время клинической смерти дыхание и кровообращение отсутствуют,

наблюдается полная арефлексия, однако клеточный обмен веществ продолжается

путем анаэробного гликолиза. Постепенно запасы гликогена в мозге

истощаются, и нервная ткань умирает.

Принято считать (Г.А.Рябов), что в обычных условиях срок клинической

смерти у человека составляет 3-6 минут. Необходимо учитывать, что

необратимые изменения в филогенетически молодых образованиях головного

мозга (кора) наступают гораздо быстрей, чем в более древних (ствол,

продолговатый мозг). При полной гипоксии в коре и мозжечке за 2 - 2.5 мин.

возникают фокусы некроза, а в продолговатом мозге даже через 10-15 мин.

погибают лишь единичные клетки. (А.Д.Адо с соавторами)...

...Основным признаком смерти в последние столетия служило отсутствие

дыхания. Считалось, что достаточ-но подержать зеркальце возле губ, чтобы

убедиться в смерти - отсутствие запотевания доказывало прекращение дыхания.

Иногда врач помещал пушинку перед носом или ртом человека, чтобы определить

неощутимое движение воздуха, возникающее при дыхании. В других случаях на

грудь умершему ставили стакан, наполненный водой, - при дыхательных

движениях вода расплескивалась.

Но еще в прошлом веке надежность этих проб была опровергнута.

Упражнения йогов позволяют приостановить дыхание, не теряя жизни, что дает

им возможность в течение длительного времени обходиться без воздуха -

закопанными в землю, в герметических ящиках, под водой. Хрестома-тийным

стал пример полковника Тоунсенда, произвольно остановившего дыхание перед

консили-умом лондонских врачей. Осмотрев его и составив свидетельство о

смерти, они разошлись по домам, а на следующий день он повторил перед ними

тот же эксперимент.

Прекращение трех биений жизни (работы сердца, дыхания и кровообращения)

ещё долгое время считалось смертью. Но развитие реаниматологии со второй

половины XX века заставило окончательно переоценить эти явления. Сегодня

сердце может работать с помощью электростимулятора, легкие могут дышать

вследствие движений меха-нического респиратора, циркуляцию крови можно

производить через аппарат искусственного кровообращения. Таким образом,

старое определение смерти утратило силу. За ним осталось название

"клиническая смерть", т.е. такое состояние, которое может быть обратимо

благодаря усилиям врачей по восстановлению дыхания, сердцебиения,

кровообращения.

В арсенале современной медицины сейчас насчитываются десятки приемов по

выводу человека из состояния клинической смерти: закрытый (через грудную

клетку) и открытый массаж сердца, элекгростимуляция сердца, методы

искусственного дыхания (дыхание рот в рот и т.д.), искусственная вентиляция

легких с помощью специальных аппаратов. Ежедневно реаниматологи возвращают

с того света к жизни тысячи людей.

В.Христианское понимание смысла жизни, смерти и бессмертия исходит из

ветхозаветного положения: " День смерти лучше дня рождения" и новозаветной

заповеди Христа "... я имею ключи от ада и смерти". Богочеловеческая

сущность христианства проявляется в том, что бессмертие личности как

целостного существа мыслимо только через воскресение. Путь к нему открыт

искупительной жертвой Христа через крест и воскресение. Это сфера тайны и

чуда, ибо человек выводится из сферы действия природно-космических сил и

стихий и ставится как личность лицом к лицу с Богом, который тоже есть

личность.

Таким образом, целью жизни человека является обожение, движение к жизни

вечной. Без осознания этого, земная жизнь превращается в сон, пустую и

праздную мечту, мыльный пузырь. В сущности, она есть только приготовление к

жизни вечной, которая не за горами для каждого. Поэтому и сказано в

Евангелии: "Будьте готовы: ибо, в который час не думаете, приидет сын

Человеческий". Чтобы жизнь не превратилась, по словам М.Ю.Лермонтова, "в

пустую и глупую шутку", необходимо всегда помнить о смертном часе. Это не

трагедия, а переход в мир иной, где уже обитают мириады душ, добрых и злых

и где каждая новая входит на радость или муку. По образному выражению

одного из нравственных иерархов: "Умирающий человек - заходящее светило,

заря которого уже блещет над другим миром". Смерть разрушает не тело, а

тленность его и поэтому она - не конец, а начало жизни вечной.

Иное понимание бессмертия христианство связало с образом "Вечного жида"

Агасфера. Когда изнемогающий под тяжестью креста Иисус шел на Голгофу и

захотел отдохнуть, стоявший среди других Агасфер сказал: "Иди, иди", за что

и был покаран - ему навсегда было отказано в покое могилы. Из века в век

обречен он скитаться по миру, дожидаясь второго пришествия Христа, который

один может лишить его постылого бессмертия.

Образ "горного" Иерусалима связан с отсутствием там болезни, смерти,

голода, холода, нищеты, вражды, ненависти, злобы и прочих зол. Там жизнь

без труда и радость без печали, здоровье без немощи и честь без опасности.

Все в цветущей юности и возрасте Христа утешаются блаженством, вкушают

плоды мира, любви, радости и веселья, причем "друг друга любят как себя".

Евангелист Лука так определил суть христианского подхода к жизни и смерти:

"Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у него все живы". Христианство

категорически осуждает самоубийство, так как человек не принадлежит себе,

его жизнь и смерть " в воле Божьей".

Г.Другая мировая религия - ислам - исходит из факта сотворенности

человека волей всемогущего Аллаха, который, прежде всего, милосерден. На

вопрос человека: "Разве, когда я умру, я буду известен живым?", Аллах дает

ответ: "Разве не вспомнит человек, что мы сотворили его раньше, а был он

ничем?". В отличие от христианства, земная жизнь в исламе расценивается

высоко. Тем не менее, в Последний день все будет уничтожено, а умершие

воскреснут и предстанут перед Аллахом для окончательного суда. Вера в

загробную жизнь является необходимой, поскольку в этом случае человек

будет оценивать свои действия и поступки не с точки зрения личного

интереса, а в смысле вечной перспективы.

Разрушение всей Вселенной в день Справедливого суда предполагает

творение совершенно нового мира. О каждом человеке будет представлена

"запись" деяний и мыслей, даже самых тайных и вынесен соответствующий

приговор. Таким образом, восторжествует принцип верховенства законов морали

и разума над физическими закономерностями. Морально чистый человек не может

находиться в униженном положении, как это имеет место в реальном мире.

Ислам категорически запрещает самоубийство.

Описание рая и ада в Коране полны ярких подробностей, дабы праведники

могли полностью удовлетвориться, а грешники получить по заслугам. Рай - это

прекрасные "сады вечности, внизу которых текут реки из воды, молока и

вина"; там же "чистые супруги", "полногрудые сверстницы", а также

"черноокие и большеглазые, украшенные браслетами из золота и жемчуга".

Сидящих на коврах и опирающихся на зеленые подушки обходят "мальчики вечно

юные", предлагающие на блюдах из золота "мясо птиц". Ад для грешников -

огонь и кипяток, гной и помои, плоды дерева "заккум", похожие на голову

дьявола, а их удел - "вопли и рев". Спрашивать Аллаха о смертном часе

нельзя, так как знание об этом только у него, а " что тебе дано знать, -

может быть, час уже близок".

Д.Отношение к смерти и бессмертию в буддизме значительно отличается от

христианского и мусульманского. Сам Будда отказывался отвечать на вопросы:

"Бессмертен ли познавший истину или смертен он?", а также: может ли

познавший быть смертным и бессмертным одновременно? В сущности, признается

только один вид "дивного бессмертия" - нирвана, как воплощение

трансцендентного Сверхбытия, Абсолютного Начала, не имеющего атрибутов.

Буддизм не стал опровергать развитое брахманизмом учение о переселении

душ, т.е. веру в то, что после смерти любое живое существо снова

возрождается в виде нового живого существа (человека, животного, божества,

духа и т.д.). Однако буддизм внес в учение брахманизма существенные

изменения. Если брахманы утверждали, что путем различных для каждого

сословия ("варны") обрядов, жертв и заклинаний модно достичь "хороших

перерождений", т.е. стать раджей, брахманом, богатым купцом и т.д., то

буддизм объявил всякое перевоплощение, все виды бытия неизбежным несчастьем

и злом. Поэтому высшей целью буддиста должно быть полное прекращение

перерождений и достижение нирваны, т.е. небытия.

Поскольку личность понимается как сумма драхм, находящихся в постоянном

потоке перевоплощения, то отсюда следует нелепость, бессмысленность цепи

природных рождений. "Дхаммапада" утверждает, что "рождение вновь и вновь -

горестно". Выходом является путь обретения нирваны, прорыв цепи бесконечных

перерождений и достижение просветления, блаженного "острова", находящегося

в глубине сердца человека, где ""ничем не владеют" и "ничего не жаждут".

Известный символ нирваны - угашение вечно трепещущего огня жизни хорошо

выражает сущность буддийского понимания смерти и бессмертия. Как говорил

Будда: "Один день жизни человека, видевшего бессмертную стезю, лучше

столетнего существования человека, не видевшего высшей жизни".

Для большинства людей достичь нирваны сразу, в данном перерождении,

невозможно. Следуя по пути спасения, указанному Буддой, живое существо

обычно должно снова и снова перевоплощаться. Но это будет путь восхождения

к "высшей мудрости", достигнув которой существо сможет выйти из

"круговорота бытия", завершить цепь своих перерождений.

Спокойное и умиротворенное отношение к жизни, смерти и бессмертию,

стремление к просветлению и освобождению от зла характерно и для других

восточных религий и культов. В этой связи меняется отношение к

самоубийству; оно считается не столь греховным, сколько бессмысленным,

ибо не освобождает человека от круга рождений и смертей, а только

приводит к рождению в более низком воплощении. Нужно преодолеть такую

привязанность к своей личности, ибо, по словам Будды, "природа личности

есть непрерывная смерть".

Е.Концепции жизни, смерти и бессмертия, основанные на безрелигиозном и

атеистическом подходе к миру и человеку. Безрелигиозных людей и атеистов

часто упрекают за то, что для них земная жизнь - это все, а смерть -

непреодолимая трагедия, которая, в сущности, делает жизнь бессмысленной.

Л.Н. Толстой в своей знаменитой исповеди мучительно пытался найти в жизни

тот смысл, который бы не уничтожался неизбежно предстоящей каждому человеку

смертью.

Для верующего тут все ясно, а для неверующего возникает альтернатива трех

возможных путей решения этой проблемы.

Первый путь - это принять мысль, которая подтверждается наукой и просто

здравым рассудком, что в мире невозможно полное уничтожение даже

элементарной частицы, и действуют законы сохранения. Сохраняется вещество,

энергия и, как полагают, информация и организация сложных систем.

Следовательно, частицы нашего "я" после смерти войдут в вечный кругооборот

бытия и в этом смысле будут бессмертными. Правда, они не будут обладать

сознанием, душой, с которой связывается наше "я". Более того, этот вид

бессмертия обретается человеком в течение всей жизни. Можно сказать в форме

парадокса: мы живы только потому, что ежесекундно умираем. Ежедневно

отмирают эритроциты в крови, клети эпителия, выпадают волосы и т.д. Поэтому

зафиксировать жизнь и смерть как абсолютные противоположности в принципе

невозможно не в действительности ни в мыслях. Это две стороны одной медали.

Второй путь - обретение бессмертия в делах человеческих, в плодах

материального и духовного производства, которые входят в копилку

человечества. Для этого, прежде всего, нужна уверенность в том, что

человечество бессмертно и идет космическое предназначение в духе идей

К.Э.Циолковского и других космистов. Если же для человечества реально

самоуничтожение в термоядерной экологической катастрофе, а также вследствие

каких-то космических катаклизмов, то в этом случае вопрос остается

открытым.

Третий путь к бессмертию, как правило, выбирают люди, масштаб

деятельности которых не выходит за рамки их дома и ближайшего окружения. Не

ожидая вечного блаженства или вечных мук, не вдаваясь в "хитрости" разума,

соединяющего микрокосмос (т.е. человека) с макрокосмосом, миллионы людей

просто плывут в потоке жизни, ощущая себя, его частицей. Бессмертие для них

- не в вечной памяти облагодетельствованного человечества, а в повседневных

делах и заботах. "Веровать в бога не трудно.... Нет вы в человека

уверуйте!" - Чехов написал это, вовсе не предполагая, что именно он, сам,

станет примером такого типа отношения к жизни и смерти.

3.Жизнь после смерти. Мнения ученых и свидетельства очевидцев.

Интересен рассказ поэта Арсения Тарковского об его опыте внетелесного

существования. Это случилось с Тарковским в январе 1944 года, после

нескольких реампутаций ноги, когда он погибал во фронтовом госпитале от

гангрены. Он лежал в маленькой, тесной палате с очень низким потолком.

Лампочка, висевшая над кроватью, выключателя не имела, и приходилось

вывинчивать ее рукой. Однажды, выкручивая лампочку, Тарковский

почувствовал, что его душа (сознание) спиралеобразно выскользнула из тела -

вывинтилась, подобно лампочке из патрона. Удивленный, он глянул вниз и

увидел свое тело. Оно было совершенно недвижимо, как у человека, спящего

мертвецким сном..Затем ему почему-то захотелось посмотреть, что делается в

соседней палате. Он стал медленно "просачиваться" сквозь стену, но в какой-

то момент почувствовал, что еще немного - и он уже никогда не сможет

вернуться в свое тело. Это его испугало. Он снова завис над кроватью и

каким-то странным усилием скользнул в тело, как в лодку.

Запад, последовательно отболевший в XX веке разными мировоззренческими

модами, начиная от теософии и кончая дзен-буддизмом, в какой-то момент

почувствовал потребность вернуться к классическому рационализму. При этом

таинственные моменты бытия не отвергались, а объяснялись путем соединения

трех компонентов: свидетельств чувственного опыта, рационалистического

анализа (естествознание, помноженное на формальную логику), мистического

(мифологического, религиозного) знания. В 1970-х годах западного читателя

захлестнула волна литературы, посвященной тому, на что. прежде было

наложено негласное табу. Особенно рьяно бросились писать о смерти медики.

Пионером здесь стала доктор Элизабет Кюблер-Росс, автор книг "О смерти и

умирании" (1969) и "Смерть не существует" (1977). Среди других серьезных

работ выделю следующие: Дж. Мейерс "Голоса на краю вечности" (1973), Осис и

Харальдсон "В час смерти" (1976), Бетти Мальц "Мои впечатления о вечности"

(1977), Д. Р. Уиклер "Путешествие по ту сторону" (1977), М. Ровслинг "За

дверью смерти" (1978), Тим Ле Хэй "Жизнь после жизни" (1980), И. Стивенсон

"Двадцать случаев, заставляющих думать о перевоплощении" (1980), Серафим

Роуз "Душа после смерти" (1982), Станислав и Кристина Гроф "Сияющие города

и адские муки", Лайэлл Уотсон "Ошибка Ромео", Майкл Сабом "Призывы смерти"

(1982), Кеннет Ринг "Трагедия ожидания" Петр Калиновский "Переход"(1991).

Но самое большое количество читательских взоров притянула книга Р.

Моуди «Жизнь после жизни» (1976) и ее продолжение "Размышления о смерти

после смерти" (1983).

В первой книге Моуди описал и проанализировал 150 случаев, когда люди,

побывавшие в состоянии клинической смерти, хорошо помнили о том, что

происходило с ними, имели опыт предсмертных видений, связанных с ощущением

(или реальностью) внетелесного существования (обозначим его аббревиатурой

ОВС). Для процесса ОВС характерны следующие стадии: остановка всех

физиологических функций организма (причем умирающий еще успевает услышать

слова врача, который констатирует летальный исход); нарастающие неприятные

шумы; умирающий выходит из тела и с большой скоростью несется по тоннелю, в

конце которого виден свет, иногда - светоносное существо; перед умирающим

проходит вся его жизнь; он встречает умерших родственников и друзей; в

какой-то момент возникает ощущение границы, из-за которой уже невозможно

вернуться в тело; умирающий "усилием воли" или иногда против воли

возвращается в тело. Согласно исследованиям Моуди, существует 11 четко

различимых стадий процесса умирания и возвращения с того света

(американский кардиолог Сейб насчитывает 10 таких фаз).

По данным американского психолога Кеннета Ринга, изучившего 102 случая

"возвращения с того света", 60 процентов "возвращенцев" испытали

непередаваемое чувство покоя, 37 процентов парили над собственным телом, 26

процентов запомнили всевозможные панорамные видения, 23 процента входили в

тоннель, колодец, погреб, шлюз или мешок, 16 процентов были очарованы

удивительным светом, 8 процентов встречались с умершими родственниками.

Встречаются у "возвращенцев" и описания ада - об этом свидетельствуют

сообщения того же Р. Моуди, а также М. Сабома, Дж. Ритчи, Б. Мальц. Доктор

Морис Ровслинг в книге "За дверью смерти" рассказывает о своем пациенте,

"который во время остановки сердца попал в ад. В процессе оживления он

несколько раз приходил в себя, но сердце снова останавливалось. Когда он

был в нашем мире и обретал дар речи, он все еще видел ад, был в панике и

просил врачей продолжать оживление. Эти процедуры болезненны, и обычно

больные, возвращаясь к земной жизни, просят прекратить их. Спустя два дня у

больного не осталось никаких воспоминаний о происходившем. Он все забыл, он

никогда не был в аду и никакого ада не видел".

Стоит также отметить тяжелый опыт ОВС у самоубийц, возвращенных к

жизни. Их видения мрачны, безрадостны, порой просто ужасны. По утверждению

К. Ринга, показания "возвращенцев", различаясь в некоторых деталях,

совпадают в главном, независимо от национальности, возраста, пола, места

проживания и религиозной принадлежности исследуемых. Об этом же говорит и

австралийский врач П. Калиновский, хотя отмечает, что "иногда люди видят

то, что они ожидают увидеть. Христиане видят ангелов, Богоматерь, Иисуса

Христа, патриархов. Индусы видят индусские храмы; неверующие видят фигуры в

белом, юношей, иногда ничего не видят, но чувствуют "присутствие".

Психологи видели в свете облик своего отца или понимали его как

"коллективное сознание" и так далее".

По данным Э. Кюблер-Росс, только 10 процентов людей, находившихся на

грани смерти или переживших клиническую смерть, могли ясно припомнить, что

они переживали при этом. Другие исследователи называют более высокие цифры

- от 15 до 35 процентов.

Вот еще несколько историй в передаче исследователей или рассказанных

самими "возвращенцами".

"Врач британских ВВС потерпел аварию при взлете с маленького сельского

аэродрома. Он был выброшен из кабины, упал на спину и лежал без всяких

признаков жизни. Из ложбины, в которой он оказался после аварии, здания

аэродрома не видно, но тем не менее доктор ясно видел все этапы

спасательной операции. Он вспоминает, что глядел на аварию с высоты около

двухсот футов и видел свое тело, лежащее поблизости. Глядя, как бригадир и

уцелевший пилот бежали к его телу, он недоумевал, зачем им это нужно,

желая, чтоб его оставили в покое. Он видел, как из ангара выехала машина

"скорой помощи" и сразу же заглохла. Он видел, как водитель вылез, завел

машину ручкой, вскочил в кабину, проехал немного и притормозил, чтобы

захватить на заднее сиденье санитара. Он наблюдал, как "скорая"

остановилась возле госпиталя, где санитар что-то забрал, а затем двинулась

к месту катастрофы. Тогда еще не пришедший в сознание доктор почувствовал,

что удаляется от аэродрома, пролетает над островом Корнуолл и с огромной

скоростью несется над Атлантикой. Внезапно путешествие окончилось, и он,

очнувшись, увидел, как санитар льет ему в глотку раствор нюхательной соли.

Позднейшее расследование обстоятельств аварии показало полное соответствие

всех деталей рассказа действительным событиям".

"Однажды у меня был сердечный приступ. Я вдруг обнаружила, что я

нахожусь в черном вакууме, и я поняла, что я покинула свое физическое тело.

Я знала, что умираю, и я подумала: "Боже, я бы жила не так, если бы знала,

что случится сейчас. Пожалуйста, помогите мне". И немедленно я стала

выходить из этой черноты и увидела что-то бледно-серое, и я продолжала

двигаться, скользить в этом пространстве. Потом я увидела серый тоннель и

направилась к нему. Мне показалось, что я двигаюсь к нему не так быстро,

как мне хотелось бы, потому что я поняла, что, продвигаясь ближе, я смогу

что-то увидеть сквозь него. За этим тоннелем я увидела людей. Они выглядели

так же, как и на земле. Там я увидела нечто такое, что можно было бы

принять за картины настроения.

«Все было пронизано удивительным светом: живительным, золотисто-желтым,

теплым и мягким, совсем непохожим на тот свет, который мы видим на земле.

Когда я приблизилась, я почувствовала, что прохожу сквозь тоннель. Это было

удивительное, радостное ощущение. На человеческом языке просто нет слов,

которыми можно было бы это описать. Только моё время перейти за этот туман,

вероятно, еще не пришло. Прямо перед собой я увидела моего дядю Карла,

который умер много лет назад. Он преграждал мне путь, говори: "Иди назад,

твое дело на земле еще не закончено. Сейчас возвращайся обратно". Я не

хотела идти, но у меня не было выбора, поэтому я вернулась в свое тело. И

вновь ощутила эту ужасную боль в груди и услышала, как мои маленький сын

плакал и кричал: "Боже, верни мамочку!".

"Я видел, как они поднимали мое тело и вытаскивали его из-под рулевого

управления, я чувствовал, что меня как будто тащат через какое-то

ограниченное пространство, что-то вроде воронки. Там было темно и черно, и

я быстро двигался через эту воронку обратно, к моему телу. Когда я был

"влит" обратно, мне показалось, что это "вливание" началось с головы, будто

я входил с головы. Я не чувствовал, что могу как-то рассуждать об этом, не

было даже времени подумать. Перед этим я был в нескольких ярдах от моего

тела, и все события вдруг приняли обратный ход. Я не успел даже сообразить,

в чем дело, я был "вливаем" в мое тело".

"Я была взята в больницу в критическом состоянии. Они говорили, что я

не выживу, пригласили моих родных, потому что я должна скоро умереть.

Родные вошли и окружили мою кровать. В тот момент, когда врач решил, что я

умерла, мои родные стали мне далекими, будто бы они стали удаляться от

меня. Это в самом деле выглядело так, будто не я удаляюсь от них, а они

начали удаляться все дальше и дальше от меня. Становилось все темнее, и,

тем не менее, я видела их. Потом я потеряла сознание и не видела, что

происходило в палате.

«Я находилась в узком Y-образном тоннеле, похожем на изогнутую спинку

вот этого стула. Этот тоннель по форме соответствовал моему телу. Мои руки

и ноги, казалось, были сложены по швам. Я стала входить в этот тоннель,

продвигаясь вперед. Там было темно настолько, насколько вообще бывает

темно. Я двигалась через это вниз. Потом я посмотрела вперед и увидела

прекрасную полированную дверь без всяких ручек. Из-под краев двери я видела

очень яркий свет. Лучи его выходили таким образом, что было ясно, что все

там, за дверью, очень счастливы. Лучи эти все время двигались и вращалась.

Казалось, что там, за дверью, все ужасно заняты. Я глядела на все это и

говорила: "Господи, вот я. Если ты хочешь, возьми меня!" Но хозяин вернул

меня обратно, и так быстро, что у меня захватило дух".

"Я слышал, как врачи оказали, что я умер. И тогда я почувствовал, как я

начал падать или как бы плыть через какую-то черноту, некое замкнутое

пространство. Словами это невозможно описать. Все было очень черным, и

только вдалеке я мог видеть этот свет. Очень-очень яркий свет, но сначала

небольшой. Он становился больше по мере того, как я приближался к нему. Я

старался приблизиться к этому свету, потому что чувствовал, что это был

Христос. Я стремился попасть туда. Это не было страшно. Было более или

менее приятно. Как христианин, я тотчас связал этот свет с Христом, который

сказал: "Я свет миру". Я сказал себе: "Если это так, если я должен умереть,

я знаю, что ждет меня в конце, там, в этом свете".

"Я встал и пошел в другую комнату налить чего- нибудь выпить, и именно

в этот момент, как мне потом сказали, у меня было прободение аппендицита, я

почувствовал сильную слабость и упал. Потом все как будто сильно поплыло, и

я почувствовал вибрацию моего существа, рвущегося из тела, и услышал

прекрасную музыку. Я парил по комнате и затем через дверь перенесся на

веранду. И там мне казалось, что вокруг меня стало собираться какое-то

облачко сквозь розовый туман. И тогда я проплыл мимо через перегородку, как

будто ее там и не было вовсе, по направлению к прозрачному ясному свету.

«Он был прекрасен, такой блестящий, такой лучезарный, но он совсем не

ослеплял меня. Это был неземной свет. По-настоящему я не видал никого в

этом свете, и все же в ней была заключена особая индивидуальность... Это

был свет абсолютного понимания и совершенной любви. Мысленно я услышал:

"Любишь ли ты меня?" Это не было сказано в форме определенного вопроса, но

думаю, что смысл можно выразить так: "Если ты действительно любишь меня,

возвращайся и закончи в своей жизни то, что начал". И все это время я

чувствовал себя окруженным всепоглощающей любовью и состраданием".

Феномена посмертных видений у людей, находившихся в состоянии

клинической смерти, не отрицает никто. Вопрос в трактовке природы этих

видений. Президент Французской танталогической ассоциации Луи-Венсен Тома

считает, что не правы как фанатичные мистики, пытающиеся использовать

феномен ОВС для пропаганды своих идей, так и те, кто упрощенно сводит

феномен к галлюцинациям. Большинство пациентов, опрошенных Моуди,- люди

верующие, как правило, христиане. Их экзистенциальный опыт как будто

свидетельствует о безусловном существовании Бога и о том, что наша душа

бессмертна. Доктор Карлис Озис, собравший данные о 3800 больных,

находившихся на грани смерти, отмечает, что верующие имеют видения чаще,

чем неверующие. При этом в христианский опыт "возвращенцев" вплетаются

явные элементы буддизма.

Впрочем, Моуди, как добросовестный исследователь, рассматривает и

другие объяснения ОВС, разделяя их на три типа: сверхъестественные,

естественные (научные) и психологические. О сверхъестественном уже было

сказано. В качестве научных Моуди предлагает фармакологические,

физиологические и неврологические объяснения.В них мы не будет углубляться.

Заключение.

Современная танатология (учение о смерти) представляет собой одну из

"горячих" точек естественнонаучного и гуманитарного знания. Интерес к

проблеме смерти обусловлен несколькими причинами.

Во-первых, это ситуация глобального цивилизованного кризиса, который в

принципе может привести к самоуничтожению человечества.

Во-вторых, значительно изменилось ценностное отношение к жизни и смерти

человека в связи с общей ситуацией на Земле.

Почти полтора миллиарда жителей планеты живут в полной нищете и еще

один миллиард приближается к отметке, полтора миллиарда землян лишены какой-

либо медицинской помощи, миллиард людей не умеют читать и писать. В мире

700 миллионов безработных. Миллионы людей во всех уголках земного шара

страдают от расизма, агрессивного национализма.

Это приводит к выраженному обесцениванию человеческой жизни, к

презрению жизни как своей, так и другого человека. Вакханалия терроризма,

рост числа немотивированных убийств и насилия, а также самоубийств - это

симптомы глобальной патологии человечества на рубеже XX - XXI вв. В то же

время на рубеже 60-х годов в странах Запада появилась биоэтика -

комплексная дисциплина, находящаяся на стыке философии, этики, биологии,

медицины и ряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реакцией на

новые проблемы жизни и смерти.

Это совпало с ростом интереса к правам человека, в том числе и по

отношению к телесному собственному и духовному бытию и реакции общества на

угрозу жизни на Земле, вследствие обострения глобальных проблем

человечества.

Если у человека есть нечто вроде инстинкта смерти (о чем писал

З.Фрейд), то каждый имеет естественное, врожденное право не только жить,

каким он родился, но и умереть в человеческих условиях. Одной из

особенностей XX в. является то, что гуманизм и гуманные отношения между

людьми являются основой и залогом выживания для человечества. Если раньше

любые социальные и природные катаклизмы оставляли надежду на то, что

большинство людей выживет и восстановит разрушенное, то сейчас витальность

можно считать понятием, производным от гуманизма.

Используемая литература.

1. Настольная книга атеиста. Издательство политической литературы.

2. Философия. Учебное пособие для студентов. 1997 г.

3. Культурология. Учебное пособие и хрестоматия для студентов. 1993 г.

4.Теология смерти. Издательство политической литературы.1991 г.

5.Религия Синто и войны. Лениздат.1987 г.

6.Internet

Страницы: 1, 2