Победа троянцев

Победа троянцев

громадного коня нельзя было провезти через ворота, и с ликованием, пением и

музыкой потащили коня канатами в город. Четыре раза останавливался,

ударяясь о стену, конь, когда тащили его через пролом, и грозно гремело в

нем от толчков оружие греков, но не слыхали этого троянцы. Наконец

притащили они коня в акрополь. Вещая Кассандра, дочь Приама, пришла в ужас,

увидав в акрополе коня. Она предвещала гибель Трои, но смехом ответили ей

троянцы — ее предсказаниям ведь никогда не верили.

В глубоком молчании сидели в коне герои, чутко прислушиваясь к каждому

звуку, доносившемуся извне. Слыхали они, как звала их, называя по именам,

прекрасная Елена, подражая голосу их жен. Насилу удержал одного из героев

Одиссей, зажав ему рот, чтобы он не ответил. Слыхали герои ликование

троянцев и шум веселых пиров, которые справлялись по всей Трое по случаю

окончания осады. Наконец наступила ночь. Все смолкло. Троя погрузилась в

глубокий сон. У деревянного коня послышался голос Синона: он дал знать

героям, что теперь могут они выйти.

Синон успел уже разложить и большой костер у ворот Трои. Это был знак

укрывшимся за Тенедосом грекам, чтобы скорее спешили они к Трое. Осторожно,

стараясь не шуметь оружием, вышли из коня герои; первым вышел Одиссей.

Рассыпались по погруженным в сон улицам Трои герои. Началась резня.

Запылали дома, кровавым заревом освещая гибнущую Трою.

На помощь героям явились и остальные греки. Через пролом ворвались они

в Трою. Началась ужасная битва. Троянцы защищались кто чем мог, они бросали

в греков горящие бревна, столы, утварь. Бились вертелами, на которых только

что жарили мясо для пира. Никого не щадили греки. С воплем бегали по улицам

Трои женщины и дети. Ручьями лилась всюду кровь. Горами нагромождались

трупы. Наконец подступили греки к дворцу Приама, защищенному стеной с

башнями. С мужеством отчаяния защищались троянцы. Они опрокинули на греков

целую башню. С еще большим ожесточением пошли на приступ греки. Выбил

топором ворота дворца Неоптолем и первый ворвался в него. За ним ворвались

во дворец и другие герои и воины. Наполнился дворец Приама воплями женщин и

детей и стонами умирающих. У алтарей богов собрались дочери и невестки

Приама, они думали найти здесь защиту.

Вдруг ворвался Неоптолем: он преследовал смертельно раненного сына Приама.

Ударом копья поверг Неоптолем его на землю к ногам отца. Бросил копье в

Неоптолема Приам, но оно, как слабая трость, отскочило от доспехов. Схватил

в гневе Неоптолем Приама за седые волосы и вонзил ему в грудь свой острый

меч. Погиб Приам в том дворце, в котором жил столько лет, правя великой

Троей. В гневе убил бы и Менелай прекрасную Елену, но удержал его

Агамемнон. Богиня же Афродита вновь пробудила в груди Менелая любовь к

Елене. С торжеством повел он ее к своему кораблю.

Дочь Приама, вещая Кассандра, искала спасения в святилище Афины

Паллады. Припала Кассандра к статуе Афины, обняв руками изображение богини.

Грубо схватил ее Аякс и с такой силой рванул от статуи, что упала священная

статуя на пол храма и разбилась. Развевались на Аякса греки, разгневалась и

великая богиня Впоследствии жестоко отомстила она за это Аяксу.

Из всех героев Трои спасся лишь Эней, вынесший на руках из Трои своего

старого отца и маленького сына. Его пощадили греки за то, что он всегда

советовал троянцам выдать грекам прекрасную Елену и похищенные Парисом

сокровища Менелая.

Долго пылала еще Троя. Клубы дыма поднимались высоко к небу.

Оплакивали боги гибель великого города. Далеко был виден пожар Трои. По

столбам дыма и громадному зареву ночью узнали окрестные народы, что пала

Троя, которая долго была самым могущественным городом в Азии.

Богатую добычу захватили греки в Трое, она вознаградила их за все те

беды, которые испытали они во время десятилетней осады. Много золота и

серебра, много утвари и бесчисленное количество прекрасных пленниц увезли

греки с собой на кораблях.

Когда корабли греков пристали к противоположному берегу Геллеспонта,

явилась им тень великого Ахилла. Требовал герой себе в жертву прекрасную

дочь Приама Поликсену, которая была некогда назначена ему в жены. Агамемнон

не хотел отдавать Поликсену. Молила его и Кассандра пощадить сестру. Но

Одиссей настаивал на этой жертве, напоминая, какие великие услуги оказывал

Ахилл грекам за время осады Трои. И сама Поликсена готова была идти под

жертвенный нож. Знала она, что это будет ей избавлением от тяжкого рабства

на чужбине.

Спокойно пошла Поликсена к алтарю, около которого ждал ее с жертвенным

ножом Неоптолем. Не дала она прикоснуться к себе юноше, который должен был

вести ее на смерть. Не хотела Поликсена как раба снизойти в царство Аида,

Сама подошла к алтарю, сама обнажила она грудь. Со вздохом скорби вонзил

меч в грудь Поликсены Неоптолем, и горячая кровь обагрила жертвенник,

сооруженный в честь Ахилла.

НА ИТАКЕ В ОТСУТСТВИЕ ОДИССЕЯ ЖЕНИХИ

БЕСЧИНСТВУЮТ, РАСХИЩАЯ ЕГО ИМУЩЕСТВО

Спустилась с высокого Олимпа на землю в Итаку богиня-воительница Афина

и, приняв образ царя тафиев Мента, пошла к дому Одиссея. В доме застала она

буйных женихов, сватавшихся за Пенелопу, жену Одиссея. Женихи сидели в

пиршественной зале и в ожидании пира, который готовили рабы и слуги, играли

в кости. Первым увидал Афину сын Одиссея, Телемах. Приветливо встретил

Телемах мнимого Мента. Он увел его в дом и усадил за отдельный стол в

стороне от того стола, за которым сидели женихи. Начался пир. Когда женихи

насытились, они призвали певца Фемия, чтобы он развлекал их своим пением.

Во время пения Фемия наклонился Телемах к Афине и стал жаловаться, но

так» чтобы не услыхали женихи, на те беды, которые терпит он от женихов.

Горевал Телемах о том, что так долго не возвращается отец его Одиссей: если

бы вернулся отец, то кончились бы, как верил этому Телемах, все его беды.

Спросил также Телемах гостя, кто он и как его зовут. Афина Паллада,

назвавшись Ментом, сказала, что знала Одиссея, на которого так похож сын

его Телемах, и, словно не зная, что происходит в доме Одиссея, спросила

Телемаха, не празднует ли он свадьбу, не справляет ли какой-нибудь

праздник. Почему так бесчинствуют его гости?

И поведал Телемах гостю свое горе. Он рассказал ему, как принуждают

буйные женихи мать его Пенелопу выбрать себе одного из них в мужья,

бесчинствуют они, как расхищают его имущество. Выслушала Афина Телемаха и

посоветовала искать защиты у народа Итаки, созвав его на собрание и

пожаловавшись в собрании на женихов. Посоветовала также Афина Телемаху

поехать в Пилос к старцу Нестору и в Спарту к царю Менелаю и у них узнать о

судьбе Одиссея. Дав такой совет Телемаху, покинула его Афина. Она

превратилась в птицу и скрылась из глаз Телемаха. Понял тогда он, что

беседовал только что с

богом.

В это время из своего покоя спустилась вниз в пиршественную залу

Пенелопа. Она услыхала Фемия, певшего песнь о возвращении героев из-под

Трои. Пенелопа стала просить Фемия прекратить печальную песнь и спеть

другую. Но прервал ее Телемах. Он сказал, что в выборе песни виноват не

певец, а бог Зевс, вдохновивший его. Просил Телемах мать вернуться в свой

покой и там заниматься делами приличными ей как женщине и хозяйке — пряжей,

тканьем, наблюдением за работой рабынь и за порядком в доме. Он просил мать

не вмешиваться в дела, ей не подобающие, и сказал, что в доме своего отца

Одиссея он один—повелитель. Выслушала Пенелопа сына. Покорно пошла она в

свой покой и, затворяясь в нем, вспоминая Одиссея, горько плакала; наконец

погрузила ее в сладкий сон богиня Афина.

Женихи же, когда ушла Пенелопа, долго спорили, кто из них должен стать

ее мужем. Их прервал Телемах. Он сказал, что обратится за помощью к

народному собранию, чтобы оно запретило им разорять его дом. Грозил им

Телемах гневом богов. Но угрозы его мало подействовали на женихов, ойи по-

прежнему продолжали шуметь, петь и плясать, буйствовали до самой ночи.

Наконец разошлись они.

Пошел и Телемах в свою опочивальню, сопровождаемый верной служанкой

Одиссея, престарелой Эвриклеей, которая вынянчила его. Там лег на свое ложе

Телемах.

Всю ночь не мог он сомкнуть очей, — все обдумывал совет, данный Афиной

Палладой.

На следующий день, рано утром, повелел Телемах глашатаям собрать

народное собрание. Быстро собрался народ. Пришел Телемах в народное

собрание, с ним были две собаки, а в руках у него — копье. Он был так

прекрасен, что дивились собравшиеся. Расступились перед ним старцы Итаки, и

сел он на место своего отца. Обратился Телемах с просьбой к народу защитить

его и мать от бесчинства женихов, грабящих их дом. Он заклинал народ именем

Зевса и богини правосудия Фемиды помочь ему.

Закончив гневную речь, Телемах сел на свое место, опустил голову, и

слезы полились у него из глаз. Смолкло все народное собрание, но один из

женихов, Антиной, дерзко стал отвечать Телемаху. Он упрекал и Пенелопу за

ту хитрость, к которой прибегала она, чтобы только избежать нового брака.

Ведь сказала же она им, что выберет себе из них мужа, как только окончит

ткать богатый покров. Днем действительно ткала покров Пенелопа, ночью же

распускала то, что успевала соткать за день. Антиной требовал, чтобы

Телемах отослал мать свою к ее отцу. Этим хотел он заставить ее выбрать

себе мужа. Отказался Телемах изгнать мать из дома, он призвал в свидетели

тех оскорблений и зла, которые терпит от женихов, Зевса.

Услыхал его Зевс-громовержец и послал знамение. Над народным собранием

поднялись два высоко парящих орла, долетели орлы до середины народного

собрания, бросились друг на Друга, в кровь разодрали груди и шеи и быстро

скрылись с глаз удивленного народа. Птице гадатель Галиферс возвестил всем

собравшимся, что знамение это предвещает скорое возвращение Одиссея и горе

тогда женихам. Никем не узнанный, вернется Одиссей и жестоко покарает тех,

кто грабит его дом. Вот что поведал Галиферс собравшимся.

Не стал больше Телемах убеждать женихов прекратить бесчинства. Он просил

народ дать ему быстроходный корабль, чтобы мог он плыть на нем в Пилос к

Нестору, где надеялся узнать что-либо об отце. Поддерживал Телемаха лишь

один разумный Ментор, друг Одиссея, он упрекал народ за то, что дозволяет

женихам обижать Телемаха.

Молча сидели граждане. Из среды женихов встал Лео-Крит. Он, издеваясь

над Телемахом, грозил гибелью Одиссею, если, вернувшись, попытается тот

выгнать из своего дома женихов. Леокрит самовольно распустил народное

собрание.

В глубоком горе ушел Телемах на берег моря, и там обратился он с

мольбой к Афине Палладе. Явилась ему богиня, приняв образ Ментора.

Посоветовала она оставить в покое женихов, так как те в своем ослеплении

сами готовят себе гибель, которая все ближе и ближе. Обещала богиня добыть

корабль Телемаху и сопровождать его на пути в Пилос. Повелела ему идти

домой и приготовить все необходимое для далекого пути.

Повиновался ей Телемах. Позвал он верную служанку Эвриклею и пошел в

обширную кладовую Одиссея, чтобы взять там все необходимое для путешествия.

Одной лишь Эвриклее сказал Телемах о своем решении ехать в Пилос и просил

ее во время его отсутствия заботиться о матери. Стала молить верная

служанка Телемаха не покидать Итаку - боялась она, что погибнет

единственный сын Одиссея. Но он был непреклонен.

Афина Паллада между тем, приняв образ Телемаха, обошла весь город,

собрала двадцать юных гребцов и зашла также к Ноемону просить корабль.

Охотно дал свой прекрасный корабль Ноемон. Теперь все было готово к

отъезду. Афина, невидимая, вошла в залу, где пировали женихи, и погрузила

всех их в глубокий сон. Затем, приняв снова образ Ментора, вывела из дворца

Телемаха и отвела его на берег моря к кораблю.

Спутники Телемаха быстро перенесли на корабль припасы, приготовленные

Эвриклеей. Взошел Телемах на корабль с мнимым Ментором. Афина послала

попутный ветер, и быстро понесся корабль в открытое море.

ТЕЛЕМАХ У НЕСТОРА И МЕНЕЛАЯ

Уже на следующее утро, лишь только въехал на своих белоснежных конях

на небо бог солнца Гелиос, корабль Телемаха прибыл к Пилосу. Телемах застал

весь народ Нестора за жертвоприношением богу морей Посейдону. Множество

быков закололи пилосцы у жертвенника, потом приготовили богатое пиршество.

За девятью столами, по пятьсот за каждым, сидели пилосцы. Уже стали

разносить пищу слуги, как увидал Нестор подходящих к нему чужеземцев,

впереди которых шла богиня Афина Паллада под видом Ментора. Приветливо

встретил престарелый царь Пилоса чужеземцев. Сын его Писистрат подал Афине

кубок с вином, просил ее совершить возлияние в честь бога Посейдона.

Понравилось Афине, что молодой Писистрат почтил ее первым кубком.

Когда окончен был пир, спросил Нестор чужеземцев, откуда они прибыли.

Ему ответил Телемах, что он—сын Одиссея и прибыл в Пилос, чтобы узнать о

судьбе отца. Обрадовался Нестор, узнав, что пред ним сын Одиссея, которого

больше всех героев чтил он за ум. Он дивился, как похож Телемах на отца не

только видом, но и мудростью. Рассказал Нестор Телемаху о тех бедах,

которые пришлось перенести героям на обратном пути. Но об Одиссее ничего не

знал он. Пожалел Телемаха Нестор за то, что столько обид приходится терпеть

ему от буйных женихов. Мудрый старец советовал ему скорее вернуться домой,

но только прежде посетить царя Менелая, так как он позже других вернулся на

родину и, возможно, знает что-нибудь об Одиссее. Уверен был Нестор, что

боги, и особенно Афина Паллада, помогут сыну Одиссея узнать, где отец.

Настала ночь. Телемах стал собираться на свой корабль, но Нестор не

отпустил его. Он хотел, чтобы сын Одиссея провел ночь в его дворце.

Советовал и Ментор Телемаху переночевать у Нестора. Сам же он собрался идти

к кораблю, так как, по его словам, ему нужно плыть в страну кавконов, чтобы

получить с них старый долг. Сказав это, обратился вдруг мнимый Ментор в

морского орла и скрылся из глаз изумленных пилосцев. Поняли Нестор и все

присутствовавшие, что помогает Телемаху сама богиня Афина.

На следующее утро принес Нестор в жертву великой богине Афине тёлку с

позолоченными рогами. После жертвоприношения и пира запрягли сыновья

Нестора коней в колесницу. На колесницу взошли Телемах и младший сын

Нестора Писистрат и отправились в путь к Менелаю.

Быстро бежали кони. К вечеру достигли путники Феры, где жил герой

Диокл. Он дал приют на ночь Писистрату и Телемаху, а утром, едва на небе

разгорелась заря, отправились они дальше и к вечеру прибыли в Спарту.

Когда Телемах с Писистратом прибыли в Спарту, там во дворце Менелая

было большое торжество: Менелай отсылал дочь свою к Неоптолему, сыну

Ахилла, которому он еще под Троей обещал ее в жены. Кроме того, справлял

Менелай и свадьбу сына своего Мегапента.

Весело пировали гости Менелая. Их развлекали игрой на лирах певцы, а

под звуки лиры плясали двое юношей. Как раз в самый разгар пира подъехали к

дворцу Телемах с Писистратом. Их встретил слуга Менелая. Увидев чужеземцев,

побежал он к Менелаю и спросил, примет ли тот во дворце пришельцев. Менелай

велел немедленно отпрячь коней и звать пришельцев на пир. Испытав много

бедствий во время пути, когда и ему самому приходилось часто пользоваться

гостеприимством, никому не отказывал в гостеприимстве Менелай. Побежал

слуга исполнить веление царя. Выпрягли слуги коней и ввели чужеземцев во

дворец.

Омывшись в прекрасных ваннах и надев чистые одежды, Телемах и

Писистрат пошли в пиршественную залу. Приветливо встретил чужеземцев

Менелай и пригласил их сесть рядом с собой.

Богат был пир Менелая. Пораженный великолепием дворца и пира, Телемах

наклонился к Писистрату и тихо сказал ему, что нигде не видал он такой

роскоши и думает, что лишь дворец самого Зевса может быть богаче. Услыхал

Менелай слова Телемаха и с улыбкой сказал, что не могут смертные равняться

с бессмертными богами, если

же велико богатство его дворца, то велики труды и грозны те опасности,

которые пережил он, добывая эти богатства. Но если и велики были опасности,

пережитые им, все же они ничто в сравнении с теми, которые выпали на долю

Одиссея. Так сказал Менелай. Заплакал Телемах, услыхав об отце.

В это время вошла жена Менелая, прекрасная Елена. За ней рабыни несли

золотую прялку и серебряную, с золотыми краями корзину с пряжей. Взглянув

на чужеземцев, поразилась Елена сходством одного из них с Одиссеем. Она

сказала об этом Менелаю. Писистрат, услыхав ее слова, сказал ей, что пред

ней действительно Телемах, сын Одиссея. Обрадовался Менелай,—ведь рядом с

ним сидел сын его любимого друга, который претерпел столько бед ради него.

Стал вспоминать он о подвигах Одиссея и о тех невзгодах, которые претерпели

греки под Троей. Вспомнила об Одиссее и прекрасная Елена.

Эти воспоминания об отце вызвали вновь слезы у Телемаха. Заплакал и

Писистрат, вспомнив погибшего под Троей брата своего Антилоха. Печаль о

погибших друзьях овладела и Менелаем. Тогда Елена, чтобы развеселить

пирующих и прогнать невеселые думы, подлила в кубок сок чудесного растения.

Этот сок, дающий забвение печалей, подарила ей в Египте царица Палидамна.

Но пора было кончать пир. Вскоре царь Менелай и его гости удалились на

покой. Разговор с Телемахом царь Спарты отложил до следующего дня.

Рано утром вышел из спальни своей царь Менелай. Он прошел в покой, в

котором ночевал Телемах, и спросил его о причине приезда в Спарту. Телемах

ответил, что прибыл в Спарту узнать о судьбе отца. Рассказал Менелай сыну

Одиссея о всех своих приключениях и о том, как морской бог Протей открыл

ему судьбу героев, возвращавшихся из-под Трои. Одиссей, как сказал тогда

Протей, томится в неволе на острове нимфы Калипсо. Вот все, что мог

сообщить об отце Телемаху Менелай. Стал уговаривать царь Спарты Телемаха

остаться у него гостем на двенадцать дней. Но Телемах просил не удерживать

его и отпустить скорее домой. Долго длилась беседа Менелая с Телемахом.

Пока беседовали они, вновь собрались гости во дворце царя. Скоро

должен был опять начаться веселый пир.

ЖЕНИХИ ГОТОВЯТ ГИБЕЛЬ ТЕЛЕМАХУ, КОГДА ОН ВЕРНЕТСЯ В ИТАКУ

Пока Телемах был в Пилосе и Спарте, женихи узнали случайно от

пришедшего к ним Ноемона, что Телемах покинул Итаку. Испугались они, так

как думали, что Телемах поехал за помощью. Антиной посоветовал женихам

снарядить корабль и, отплыв в море, подождать Телемаха и неожиданно напасть

на него. Тотчас согласились на это злое дело все женихи. Собрав гребцов,

пошли они на берег моря, снарядили корабль и отплыли по направлению к

острову Астериду, чтобы устроить там засаду.

Узнала об их коварном замысле Пенелопа и пришла в отчаяние. Ведь и она

не знала, что Телемах отплыл из Итаки. Она уже хотела послать слугу к отцу

Одиссея, старцу Лаэрту, чтобы известить об опасности, которая угрожает его

внуку. Но служанка Эвриклея удержала ее от этого. Она посоветовала Пенелопе

молить о помощи богиню Афину. Послушалась царица Эвриклею, принесла жертву

богине и обратилась к ней с мольбой. Затем легла на свое богатое ложе и

заснула. Богиня Афина вняла ее мольбам. Послала она спящей Пенелопе призрак

ее сестры Ифтимы. Поведал призрак Пенелопе, что не погибнет Телемах. Когда

же спросила Пенелопа о судьбе мужа, ничего не ответил ей призрак Ифтимы и

скрылся, подобный легкому туману. Поняла Пенелопа, что боги послали ей это

видение.

ОДИССЕИ ПОКИДАЕТ ОСТРОВ НИМФЫ КАЛИПСО

Пять долгих лет томился Одиссей на острове Огигия у нимфы Калипсо.

Тосковал Одиссей по родной Итаке и по своей семье, но не отпускала его

Калипсо. Наконец сжалились боги-олимпийцы над Одиссеем. На собрании богов

решил Зевс по просьбе своей дочери, богини Афины Паллады, вернуть Одиссея

на родину, несмотря на то, что бог моря Посейдон всюду на море преследовал

Одиссея, гневаясь на него за то, что он ослепил циклопа Полифема, сына

Посейдона.

На совете решили бессмертные боги, что Гермес должен лететь на остров

Огигия и повелеть нимфе Калипсо отпустить Одиссея. Громовержец тотчас

послал Гермеса к Калипсо.

Надев свои крылатые сандалии и взяв в руки жезл, быстрый, как мысль,

Гермес понесся с Олимпа. Подобно морскому орлу, летел он над морем и в

мгновение ока достиг Огигии. Прекрасен был этот остров. Пышно разрослись на

нем платаны, тополя, сосны, кедры и кипарисы. Лужайки покрыты были сочной

травой, а в траве благоухали пышные фиалки и лилии. Четыре источника

орошали остров, и, прихотливо извиваясь между деревьями, бежали от них

ручьи.

На острове был прохладный грот, в нем-то и жила нимфа Калипсо. Весь

грот зарос виноградными лозами, а с них свешивались спелые гроздья. Когда

Гермес вошел в грот, Калипсо сидела и ткала золотым челноком покрывало с

дивным узором. Одиссея не было в гроте. Одиноко сидел он на утесе у самого

берега моря, устремив взор в морскую даль. Слезы лил Одиссей, вспоминая о

родной Итаке. Так проводил он целые дни, печальный и одинокий.

Увидев входящего Гермеса, встала навстречу ему Калипсо. Она пригласила

его сесть и предложила амброзии и нектара. Насытившись пищей богов, передал

Гермес нимфе волю царя богов и людей — Зевса. Опечалилась Калипсо, узнав,

что должна она расстаться с Одиссеем. Она хотела навсегда удержать его у

себя на острове и даровать ему бессмертие, но не могла противиться воле

Зевса.

Когда Гермес покинул Калипсо, она пошла на берег моря, туда, где сидел

печальный Одиссей, и сказала ему:

— Одиссей, осуши твои очи, не сокрушайся более. Я отпускаю тебя на

родину. Иди, возьми топор, наруби деревьев и сделай крепкий плот. На нем

отправишься ты в путь, а я пошлю тебе попутный ветер. Если угодно это

богам, то ты вернешься на родину.

— Богиня, — ответил ей Одиссей, — не возвращение на родину готовишь ты

мне, а что-нибудь другое. Разве могу я на утлом плоту переплыть бурное

море? Ведь не всегда благополучно переплывает его и быстроходный корабль.

Нет, богиня, я только тогда решусь взойти на плот, если дашь ты мне

нерушимую клятву богов, что не замышляешь

погубить меня.

— Правду говорят, Одиссей, что ты умнейший и самый дальновидный из

смертных! — воскликнула Калипсо. — Клянусь тебе, не хочу я твоей гибели.

Вернулась с Одиссеем Калипсо в грот. Там во время трапезы стала она

уговаривать Одиссея остаться. Бессмертие сулила она ему. Она говорила, что

если бы только знал Одиссей, сколько опасностей предстоит ему пережить во

время пути, то остался бы у нее. Но слишком сильно было желание Одиссея

вернуться на родину, никакими обещаниями не могла его заставить Калипсо

забыть родную Итаку и свою семью.

На следующее утро Одиссей приступил к постройке плота. Четыре дня

трудился Одиссей, рубил деревья, обтесывал бревна, связывал их и сбивал

досками. Наконец плот был готов и укреплена была на нем мачта с парусом.

Калипсо дала Одиссею припасов на дорогу и простилась с ним. Распустил

Одиссей парус, и плот, гонимый попутным ветром, вышел в море.

Восемнадцать дней уже плыл Одиссей, определяя путь по созвездиям.

Наконец показалась вдали земля. В это время увидал плот Одиссея бог

Посейдон, возвращавшийся от эфиопов. Разгневался повелитель морей. Схватил

он свой трезубец и ударил им по морю. Поднялась страшная буря. Тучи покрыли

небо, стало так темно, словно наступила ночь. Взволновали ветры море,

налетев со всех сторон. В ужас пришел Одиссей. В страхе завидует он даже

тем героям, которые со славой погибли под Троей. Громадная волна.

обрушилась на плот Одиссея и смыла его в море. Глубоко погрузился в морскую

пучину Одиссей и насилу выплыл. Ему мешала одежда, данная на прощание

нимфой Калипсо. Все ж нагнал он свой плот, схватился за него и с большим

трудом влез на палубу. Яростно бросали плот во все стороны ветры. То гнал

его свирепый Борей, то Нот, то играл им шумный Эвр и, поиграв, перебрасывал

Зефиру Как горы, громоздились вокруг плота волны.

В такой опасности увидела Одиссея морская богиня Левкотея. Она

взлетела под видом нырка из моря, села на плот Одиссея и приняла свой

настоящий образ. Обратившись к нему, повелела ему Левкотея снять одежду,

броситься с плота в море и вплавь достигнуть берега. Дала. Одиссею богиня

чудесное покрывало, которое должно было спасти его. Сказав это, приняла

образ нырка Левкотея и улетела. Не решился, однако, Одиссей покинуть плот.

Но тут снова Посейдон обрушил на плот Одиссея волну. Как порыв ветра

разносит во все стороны кучу соломы, так разметала волна плот. Едва успел

Одиссей схватить одно из бревен и сесть на него. Быстро сорвал он с себя

одежду» обвязался покрывалом Левкотеи, бросился в море и поплыл к острову.

Увидал это Посейдон и воскликнул:

— Ну, теперь довольно с тебя! Теперь плавай по бурному морю, пока не

спасет тебя кто-нибудь. Будешь ты теперь доволен мною!

Так воскликнув, погнал коней Посейдон к своему подводному дворцу. На

помощь же Одиссею пришла Афина Паллада. Она запретила дуть всем ветрам,

кроме Борея, и стала успокаивать разбушевавшееся море.

Двое суток носился по бурному морю Одиссей. Лишь на третьи сутки

успокоилось море. С вершины волны увидал Одиссей недалеко землю и страшно

обрадовался. Но когда он уже подплывал к берегу, то услыхал шум прибоя.

Волны с ревом бились между прибрежными утесами и подводными камнями.

Неминуема была гибель Одиссея, его разбило бы об утесы, но и тут помогла

ему Афина Паллада. Одиссей успел ухватиться за скалу, а волна, отхлынув, с

силой оторвала его от скалы и вынесла в море. Теперь поплыл вдоль берега

Одиссей и стал искать место, где мог бы выплыть на берег. Наконец увидал он

устье реки. Взмолился Одиссей богу реки о помощи. Услыхал его бог,

остановил свое течение и помог Одиссею добраться до берега. Вышел на берег

могучий герой, но долгое плавание так обессилило его, что упал он без

чувств на землю.

Насилу пришел в себя Одиссей. Снял он покрывало Левкотеи и, не

оборачиваясь, бросил его в воду. Быстро поплыло покрывало и вернулось в

руки богини. Одиссей же в стороне от берега нашел две густо разросшиеся

маслины, под которыми была груда сухих листьев. Зарылся он в листья, чтобы

защититься от ночного холода и погрузился в глубокий сон.

ОДИССЕИ И НАВСИКАЯ

Пока Одиссей спал, зарывшись в груду сухих листьев, богиня Афина пошла

в город. Там вошла она во дворец царя феакийцев Алкиноя и, приняв образ

дочери морехода, явилась спящей царевне Навсикие. Стала упрекать Навсикую

богиня за то, что не заботится она об одеждах. Напомнила юной царевне

Афина, что уже недалек день ее свадьбы, для него должна приготовить она

чистые одежды своим родным и тем, кто поведет ее в дом жениха. Торопила

богиня Навсикую ехать с рабынями скорее на берег моря к водоемам, чтобы

вымыть одежды. Сказав это, покинула Навсикую богиня и вознеслась на светлый

Олимп.

На заре пробудилась Навсикая. Поразил ее виденный ею сон. Тотчас пошла

к своим родителям. Она застала мать свою близ очага. Окруженная служанками,

пряла та пурпурную пряжу. Отца же встретила она в дверях, — он шел на совет

старейшин. Подошла к отцу Навсикая и стала просить дать ей повозку,

запряженную мулами, чтобы могла она поехать на реку мыть одежду.

— Много собралось у нас нечистой одежды, — сказала Навсикая, — я поеду

мыть ее. Ведь должен же ты сверкать чистотою одежд в совете старейшин, да и

твои юные сыновья хотят в чистых одеждах посещать хороводы феакийских дев.

Об одежде же я забочусь одна.

Так сказала Навсикая, но о браке, которого желала всем сердцем, не

проронила она ни слова. Но понял тайную мысль дочери Алкиной и, нежно

улыбнувшись ей, повелел рабам приготовить повозку с корзиной и запрячь в

нее мулов. Поспешно собралась Навсикая. Царица дала ей пищи и вина, чтобы

могли дочь и рабыни утолить голод после работы. Дала им она и золотой сосуд

с благовонным маслом для умащения тела после купания.

Весело отправились Навсикая и ее рабыни на берег моря. Прибыв к

водоемам, вымыли они в них одежды, выполоскали и расстелили сушиться на

морском песчаном берегу. Окончив работу, омылись юные девы в реке и

умастили тело благовонным маслом. Затем, поев, стали они резвиться на

берегу реки, забавляясь игрой в мяч. Тут-то и придумала Афина Паллада, как

разбудить Одиссея. Навсикая бросила мяч в подруг, а Афина, невидимая для

дев, отразила его могучей рукой, и упал он в море. Громко закричали все

девы. От этого крика проснулся Одиссей. Не знал он, на что решиться: выйти

или нет ему из своего убежища? Наконец вышел он к девам, прикрыв тело

ветвями. Страшно выглядел Одиссей, покрытый морской тиной и водорослями.

Испугались девы и разбежались во все стороны. Осталась одна Навсикая, ей

внушила смелость богиня Афина. Не решился подойти к прекрасной деве

Одиссей. Он стал издали молить ее помочь ему, говоря:

О прекрасная дева, к тебе с мольбой простираю я руки. Красотой равна ты

богине Артемиде. Не богиня ли ты? Если же ты смертная, то как счастливы

твои родители, имея такую дочь. Ты своей красотой напомнила мне стройную

пальму, которой дивился я некогда на Делосе у алтаря бога Аполлона.

Сжалься, прекрасная дева, надо мною. Двадцать дней носится я по бурному

морю. Дай мне хоть какой-нибудь лоскут материи, чтобы прикрыть наготу.

Пусть за эту помощь исполнят бессмертные боги все твои желания. Пусть

наградят тебя они счастливым браком.

— Чужеземец,—ответила Одиссею Навсикая,—я вижу по твоим словам, уто ты

не простой человек и что боги наградили тебя мудростью. Но как знатным, так

и незнатным посылает Зевс и счастье, и несчастье. С терпением переноси то,

что послал тебе Зевс. Здесь же у нас ты ни в чем не будешь нуждаться. Я

укажу тебе путь в город. Я— дочь Алкиноя, владыки этого острова.

Созвала Навсикая своих рабынь, повелела им дать Одиссею чистую одежду и

накормить. Одиссей омылся в реке, умастил тело благовонным маслом и надел

данные ему одежды. Афина же наделила Одиссея такой красотой, что, когда сел

Одиссей на берегу моря, Навсикая даже подумала, не один ли из богов явился

на землю. С радостью избрала бы себе такого мужа прекрасная царевна. Подали

рабыни Одиссею пищи и вина, и он утолил мучивший его голод.

Между тем все уже было готово к возвращению в город. Навсикая

пригласила следовать за собою Одиссея. Лишь об одном просила она его, чтобы

в город не входил он вместе с нею и ее рабынями, а обождал у городских

ворот, в саду Алкиноя, около рощи, посвященной богине Афине, и дал ей одной

вернуться во дворец. Боялась царевна, что станут злословить горожане,

увидав ее с прекрасным чужеземцем, и говорить, не избрала ли она его себе в

женихи. Кроме того, посоветовала Навсикая Одиссею, когда он войдет во

дворец, прежде всего пасть к ногам царицы и молить ее о помощи, так как ее,

словно богиню, чтит весь на-

род за великую мудрость. Сказав это, погнала мулов Навсикая по направлению

к городу. За ней пошли рабыни и Одиссей. Сдерживала бег мулов царевна,

чтобы могли поспевать за ней Одиссей и рабыни.

Когда Навсикая вернулась во дворец, ей вышли навстречу ее братья,

выпрягли они мулов из повозки и внесли во дворец корзину с одеждой.

Навсикая же прошла в свои покои, там приготовила ей богатый ужин ее

няня—рабыня Эвримедуза. Одиссей, переждав немного у городских ворот, пошел

в город. Богиня Афина окружила его темным облаком и сделала невидимым,

чтобы не оскорбил героя кто-нибудь из горожан. В воротах города явилась ему

сама Афина Паллада, под видом феакийской девы, и, когда Одиссей обратился к

ней с просьбой указать ему дворец Алкиноя, Афина согласилась проводить его,

посоветовав, не обращаться с вопросами к встречным, так как феакийцы, по ее

словам, негостеприимны. Молча шел за богиней Одиссей. Его удивляли

богатство города, пристань с рядом кораблей, обширная городская площадь и

неприступные стены города. Наконец пришли они к дворцу Алкиноя. Покидая

Одиссея, богиня еще раз, как и Навсикая, посоветовала ему обратиться с

мольбой прежде всего к царице Арете.

Дав эти советы, удалилась Афина.

Если поразило Одиссея богатство города, то еще больше был он поражен

богатством дворца Алкиноя. Весь из блестящей меди был дворец. Наверху стены

были украшены железом. Литая из чистого золота дверь вела во дворец,

притоки были из серебра, а порог медный. У дверей стояли выкованные самим

богом Гефестом две живые, бессмертные собаки — одна золотая, другая

серебряная.

Вошел во дворец Одиссей. Там увидал он по стенам богато изукрашенные

скамьи, покрытые драгоценными покрывалами. На подставках стояли отлитые из

золота статуи юношей с факелами в руках. Дивен был дворец Алкиноя. Но

чудеснее всего был сад, находившийся при дворце. Вечно зрели в нем

всевозможные плоды—и зимой, и летом. Теплый Зефир обвевал сад. Там же был и

виноградник, круглый год дававший спелые гроздья. В саду журчал светлый

родник, другой же родник бил у самого порога дворца.

Долго дивился всему Одиссей. Наконец вошел он в пиршественную залу, там

сидели Алкиной, Арета и знатнейшие феакийцы. Они совершали возлияние богу

Гермесу душистым вином. Покрытый облаком, подошел Одиссей к Арете и пал к

ее ногам. В это мгновение рассеяла Афина облако, и все увидели великого

героя. Изумились все. Одиссей же громко молил царицу помочь ему,

несчастному страннику. Высказав свою мольбу, отошел Одиссей и как просящий

защиты сел на пепел у очага. По совету одного из феакийцев, старейшего из

всех, Алкиной взял за

руку Одиссея и посадил рядом с собой.

Подали Одиссею слуги пищи и вина, все присутствующие совершили возлияние

в честь защитника странников, громовержца Зевса. Алкиной же пригласил всех

собравшихся на следующий день к себе, чтобы почтить пришельца богатым

пиром, так как думал Алкиной, что это посетил его один из богов под видом

смертного. Но Одиссей разуверил Алкиноя. Он рассказал царю, сколько бед

претерпел он во время пути с острова нимфы Калипсо, и рассказал также, как

помогла ему царевна Навсикая, которую встретил он на берегу моря. С большим

вниманием выслушал Алкиной Одиссея и, пораженный его мудростью, воскликнул

: — О светлые боги Олимпа! Если бы даровали вы Нав-

сикае мужа, подобного этому чужеземцу, я дал бы ему великое богатство в

приданое! Но тебя, чужеземец, не будем мы держать против твоей воли на

нашем острове. Мы доставим тебя на родину. Никакого пути по морю не

страшатся феакийцы, как бы ни был он далек!

Кончился пир, царица Арета повелела приготовить ложе Одиссею, и он

вскоре заснул глубоким сном. Погрузился в сон и весь дворец Алкиноя.

На следующее утро Алкиной велел собраться на совет всем феакийцам, чтобы

решить, как доставить на родину

Одиссея. Сама Афина Паллада обошла город, созывая под видом глашатая на

площадь граждан. Привел на площадь Алкиной и Одиссея и посадил его рядом с

собой. Вскоре собрался весь народ. С удивлением смотрели феакийцы на героя.

Афина Паллада наделила его невыразимой красотой и величием. Обратился царь

Алкиной к собравшимся и сказал им:

— Слушайте, граждане! Прибыл к нам чужеземец, он молит, чтобы помогли

мы ему вернуться на родину. Ни разу не отказывали мы в помощи чужеземцам.

Снарядим же корабль, отвезем на родину нашего гостя. Всех, кто отправится в

плавание, я приглашаю к себе на пир, приглашаю и всех старейшин. Во дворце

моем почтим мы пришельца богатым пиром. Пусть позовут на пир и певца Де-

модока, чтобы своим дивным пением увеселял он гостей.

Так сказал Алкиной. Тотчас пятьдесят два гребца пошли готовить корабль

для плавания. Все же старейшины последовали за Алкиноем в его дворец. Слуги

царя приготовили богатый пир, заколов для него двух быков, двенадцать овец

и восемь свиней. Привел слуга Алкиноя на пир и слепого певца Демодока. Сели

за стол гости, и начался веселый пир.

Когда все насытились, Демодок взял свою кифару, которая висела на

гвозде над его головой. Ударил по звонким струнам певец и запел о том, как

поспорили два великих героя, Одиссей и Ахилл, во время торжественного пира.

Услыхал эту песнь Одиссей, нахлынули на него печальные воспоминания, слезы

покатились у него из глаз. Чтобы не видели слез его феакийцы, закрыл он

голову пурпурной мантией.

Кончил эту песнь Демодок. Отер слезы Одиссей и, взяв в руки золотой

кубок, сделал возлияние в честь бессмертных богов. Вновь запел Демодок о

подвигах героев под Троей, и снова заплакал Одиссей. Никто не обратил

внимания на его слезы, лишь царь Алкиной задумался, почему льет слезы

чужеземец, и понял он причину этих слез.

Когда насытились гости, пригласил их всех Алкиной пойти на площадь и

принять там участие в играх. Все пошли за царем, рядом с ним шел герой

Одиссей. Стали феакийские юноши состязаться в различных упражнениях: в

быстром беге, в борьбе, прыганье, в кулачном бою и метании диска. Когда уже

заканчивались состязания, прекрасный, могучий Эвриал подошел к сыну Алкиноя

Лаодаму, превосходящему всех красотой, и предложил ему пригласить

участвовать в состязании и чужеземца, который выглядит таким могучим.

Вначале колебался красавец Лаодам, затем подошел он к Одиссею и любезно

пригласил его принять участие в играх. Но отказался Одиссей, — его удручала

печаль по родине. Услыхал отказ Одиссея Эвриал и сказал с усмешкой:

— Странник! Я вижу, что не можешь ты, конечно, равняться с могучими

юными атлетами. Ты, наверно, из купцов, которые, объезжая моря, занимаются

лишь. торговлей.

Грозно нахмурил брови Одиссей и ответил Эвриалу: — Обидное молвил ты слово,

Эвриал! По тебе вижу я, что боги не всем наделяют человека. Так и тебя

наделили они красотой, но зато не дали мудрости. Ты оскорбил меня твоей

речью, но знай, что я опытен в состязаниях. Во многих боях участвовал я,

немало перенес горя, много испытал опасностей, много потерял сил, но все же

испытаю свои силы.

Сказав это, схватил Одиссей громадный камень и бросил его могучей

рукой. Со свистом пронесся камень над головами феакийцев. Нагнулись они,

чтобы не задел их камень, но он пролетел через всю толпу и упал так далеко,

как ни один юноша не мог бы бросить и диска, хотя диски и были много легче

камня. Приняв образ феакийского старца, богиня Афина отметила место, где

упал камень, и сказала, что камень брошен так далеко, как не бросит ни один

феакиец, как бы ни был он могуч. Тогда обрадованный Одиссей воскликнул:

— Юноши феакийские! Бросьте диск так же далеко, как бросил я камень!

Если же добросите вы до моего камня, то брошу я и другой, может быть, еще

дальше, чем

первый. Всех вас вызываю на состязание в кулачном бою, борьбе и беге. Лишь

с одним Лаодамом не буду бороться. Не подниму руки на того, в чьем доме

принят я как гость. Ответил Одиссею царь Алкиной: — Чужеземец, я вижу, что

только насмешка дерзкого Эвриала заставила тебя вызвать на борьбу всех

участников игр, чтобы нам всем показать твою великую силу. Во всем ты,

может быть, превзойдешь нас, но только не в быстром беге, так как боги

даровали феакийцам непобедимость в беге да еще сделали их первыми в свете

мореходами. Все мы, кроме того, любим пение, музыку, веселую пляску и

роскошь пиров. Сейчас призовут сюда искуснейших в пляске юношей, и ты

убедишься, что недаром гордимся мы этим искусством.

Повелел Алкиной принести кифару певцу. Тотчас исполнил его веление

слуга. Взял из руки слуги певец кифару, ударил по золотым струнам и запел

веселую песню. Под пение его в легкой пляске закружились юноши. С восторгом

смотрел на них Одиссей и несказанно дивился на красоту их движений. Когда

окончена была пляска юношей, царь Алкиной повелел всем старейшинам поднести

в подарок Одиссею роскошное одеяние и талант золота. Эвриал же, кроме того,

должен был почтить Одиссея особым даром за нанесенное им оскорбление.

Тотчас снял свой драгоценный меч Эвриал, подал его Одиссею и сказал:

— О чужеземец! Если я сказал обидное для тебя слово, то пусть развеет

его ветер. Забудь о нем! Да пошлют тебе боги счастливое возвращение на

родину, чтобы скорее мог ты увидеть твою жену и всю свою семью.

— Да хранят же и тебя боги, Эвриал! — ответил Одиссей. — Не раскаивайся

никогда, что подарил мне меч, искупая этим даром нанесенную мне обиду.

Но уже садилось солнце, и все поспешили во дворец царя Алкиноя. Там прошел

Одиссей в покой, данный ему Алкиноем. Уложил все дары Одиссей в роскошный

короб, присланный ему царицей, и, обвязав его веревкой, завязал ее концы

искусным узлом. Одевшись в пышные одежды, пошел Одиссей в пиршественную

залу. Там встретил он Навсикаю. К нему обратилась царевна с такими словами:

— Прекрасный чужеземец! Скоро вернешься теперь ты на родину, вспоминай

там меня. Ведь и мне ты обязан своим спасением.

— О прекрасная Навсикая!—ответил ей Одиссей.— Если даст мне Зевс-

громовержец возвратиться благополучно на родину, то там каждый день, как

богине, буду я молиться тебе за то, что спасла ты меня.

Сказав это, сел Одиссей рядом с Алкиноем, и начался веселый пир. Во

время пира попросил Одиссей спеть песнь о деревянном коне, сооруженном

греками под Троей. Запел певец, а Одиссей опять стал проливать горькие

слезы. Увидя слезы чужеземца, прервал Алкиной пение и спросил, почему льет

чужеземец слезы всякий раз, как слышит песнь о подвигах героев под Троей.

Он попросил чужеземца сказать, кто он, кто его отец и мать. Обещал Алкиной

отвезти его на родину, кто бы он ни был.

Он дал слово исполнить свое обещание, хотя знал, что грозил бог морей

Посейдон покарать тех, кто отвозит на родину странников против его воли.

Грозил Посейдон, что когда-нибудь он обратит в скалу корабль, отвезший

странника на родину, а город закроет навсегда высокой горой! Знал это

Алкиной, но все-таки решил доставить Одиссея на родину. Теперь же хотел

знать Алкиной, кто этот чужеземец, который сидит рядом с ним. Потому и

просил он Одиссея рассказать о всех приключениях, которые пришлось испытать

ему.

— Царь Алкиной,—ответил ему Одиссей,—ты желаешь узнать о всех

бедствиях, которые пришлось испытать мне, ты хочешь знать и то, кто я

такой, откуда родом, кто мой отец. Знай же, я — Одиссей, сын Лаэрта, царь

острова Итаки. Ты уже знаешь, что испытал я, покинув остров нимфы Калипсо.

Теперь же я расскажу тебе и о всех других моих приключениях, которые выпали

мне на долю, когда я отплыл из-под Трои. Слушай же!

Так сказал Одиссей и начал повесть о своих приключениях.

КИКОНЫ И ЛОТОФАГИ

Отплыв из-под Трои с попутным ветром, — так начал рассказывать Одиссей,

— мы спокойно поплыли по безбрежному морю и наконец достигли земли киконов.

Мы овладели их городом Исмаром, захватили в плен женщин, а город разрушили.

Долго я убеждал своих спутников отплыть скорее на родину, но не слушались

они меня. Тем временем спасшиеся жители города Исмара собрали окрестных

киконов на помощь и напали на нас. Их было столько, сколько листьев в лесу,

сколько бывает на лугах весенних цветов. Долго бились мы с киконами у своих

кораблей, но одолели нас киконы, и пришлось нам спасаться бегством. С

каждого корабля потерял я по шести отважных гребцов. Три раза призывали мы,

прежде чем выплыть в открытое море, тех товарищей, которых не было с нами,

и только после этого вышли в открытое море, скорбя об убитых спутниках и

радуясь, что спаслись сами.

Только вышли мы в открытое море, как послал на нас Зевс-громовержец

бога северного ветра Борея. Великую бурю поднял он на море. Темные тучи

заходили по небу. Тьма окутала все кругом. Три раза срывал бурный Борей

паруса с мачт. Наконец с великим трудом на веслах добрались мы до

Страницы: 1, 2, 3, 4