«Миф как основа развития культуры Древней Греции». КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА по дисциплине «Культурология».

«Миф как основа развития культуры Древней Греции». КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА по дисциплине «Культурология».

Министерство образования Российской Федерации

Сыктывкарский государственный университет

Финансово-экономический факультет

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине «Культурология»

по теме «Миф как основа развития культуры Древней Греции»

Специальность: «Налоги и налогообложение»

Исполнитель: студентка 4160 группы Красавина Ольга Владимировна

Научный руководитель: Завьялов Михаил Геннадьевич

Сыктывкар, 2005

Содержание:

Введение ……………………………………………………………………. 3

1. Миф как культурное наследие …………………………………………. 4

2. Различное изложение древних мифов ………………………………… 5

3. Место мифа в изобразительном искусстве …………………………… 13

4. Имя - источник мифа …………………………………………………... 16

5. Миф как основа культуры Древней Греции ………………………….. 17

Заключение …………………………………………………………………. 21

Список используемой литературы ………………………………………… 22

Введение

Мифы и легенды нашего мира - величайшее культурное наследие человечества,

интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только

потому, что они сами по себе - шедевры человеческого гения, собранные и

обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей.

Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина,

драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана, Брюллова и

Боттичелли.

Каждый период в истории культуры по-своему ценен. Но не случайно особую

роль исследователи отводят античной (особенно греческой) культуре. И

литература, и искусство, и философия Древней Греции стали отправной точкой

в развитии европейской культуры. Древняя Греция открыла человека как

прекрасное и совершенное творение природы, как меру всех вещей. Наше

знакомство с мировой культурой начинается с великолепных образцов

греческого гения, проявившегося во всех сферах духовной и

социально-политической жизни - в поэзии, архитектуре, скульптуре,

живописи, политике, науке и праве. Греки создали науку, которые некоторые

исследователи называют «мышлением по способу греков». Целая плеяда

блестящих имен открывает страницы античной культуры: драматурги Эсхил,

Софокл, Еврипид, историки Геродот, Фукидид, философы Демокрит, Платон,

Аристотель. Этот список можно до бесконечности продолжать.

В целом для античной культуры характерны рациональный (теорийный) подход к

пониманию мира и в то же время эмоционально-эстетическое восприятие,

стройная логика и индивидуальное своеобразие в решении

социально-практических и теоретических проблем. Этим Древняя Греция

отличалась от Востока, где развитие культуры протекало в основном в форме

комментирования древних учений, ставших каноническими, в форме

увековечивания традиции.

Мифология Древней Греции оказала сильнейшее влияние, как на развитие

античной культуры, так и на формирование общечеловеческой цивилизации в

целом.

1. Миф как культурное наследие

Подобно Эдипу перед Сфинксом, уже много веков стоит наука перед феноменом

греческого мифа, пытаясь понять его происхождение, вникнуть в смысл и

ответить на его загадки. Бесчисленное множество раз предлагались

определения мифа, но ни одно из них не является удовлетворительным,

поскольку исследователи исходили из того, что возникший в недрах

первобытного сознания, которое и принято называть «мифологическим». Но

дошедшие до нас изложения давно изжиты, и нередко то, что представляется

отголоском глубочайшей древности, характеризует поздний процесс

трансформации архаического мифа в определенных групповых интересах.

То, что мы называем «греческой мифологией», - это комплекс преданий и

легенд, изустно сложившихся на территории Балканского полуострова,

островов Эгейского моря и западной части Малой Азии и получивших в

дальнейшем литературную форму. Таким образом, «греческая мифология» - это

культурное наследие не только греков - ахейцев, ионийцев, дорийцев,

эолийцев, но и негреческих племен - пеласгов, тирренов, фракийцев,

карийцев, лидийцев, минойцев, а также финикийцев, колонизировавших ряд

Эгейских островов. Отсюда необычайное разнообразие образов, равно как и

широта географического ареала действия греческих мифов. Странствия

греческих богов и героев, постоянно перемещавшихся из одного места в

другое - из Крита в Карию, из Ликии в Пелопоннес, из Пелопоннеса во

Фракию, отражают не столько подвижность населения, уже знакомого с

мореплаванием, сколько сложный характер формирования мифов. Почитание

одного и того же сходного по функции бога или героя в разных, зачастую

далеко отстоящих друг от друга местах творцам мифов легче всего было

объяснить тем, что сам бог или герой посетил все места своего почитания.

Так появились мифы о скитаниях Диониса, Ио, Европы. Подвиги Геракла,

охватившие едва ли не весь обитаемый мир, отражают как колонизационные

процессы (критскую, микенскую, финикийскую, великую греческую

колонизации), так и слияние аргосского бога-героя Геракла с множеством

других греческих и негреческих мифологических персонажей.

2. Различное изложение древних мифов

Источники изучения греческой мифологии чрезвычайно богаты и разнообразны.

Однако по сравнению с источниками древнеиндийской, древнеегипетской и

вавилонской мифологий они обладают одним существенным пороком. Катастрофа

конца II тысячелетия до нашей эры, уничтожившая эгейскую цивилизацию,

смыла почти все, что относилось к ранней стадии формирования греческих

мифов. А это не только устная, но и письменная традиция, связываемая с

именами Орфея, Лина, Фамиры и других предшественников Гомера. Гомер, если

считать его создателем «Илиады» и «Одиссеи», жил на грани IX-VIII веков до

нашей эры, после названной катастрофы, в эпоху зарождения нового,

полисного мира. Он не был создателем мифов, а лишь его собирателем и

рассказчиком в художественной форме эпоса. Он произвел отбор мифов для

придания им логического и художественного единства.

В эпических произведениях, написанных после Гомера, тема Троянской войны

разрабатывалась не менее обстоятельно. Но, не желая повторяться, поэты,

которых условно называли кикликами (т.е. авторами «круговых» поэм),

освещали то, что не вошло в «Илиаду», в виде серии последовательных

эпизодов. Так, милетянин Арктин в поэме «Эфиопика» рассказал о событиях

после погребения Патрокла, описанного в предпоследней песне «Илиады»: о

битвах с пришедшими на помощь Трое эфиопами и амазонками. Другие

киклические поэты разрабатывали мифы, относящиеся ко времени,

предшествующему «гневу Ахилла» - главному стержню «Илиады». Произведения

кикликов не сохранились, но общее их содержание известно по изложениям

поздних греческих и римских историков, мифографов, поэтов, для которых они

служили образцами и источниками.

Имя Гомера носит гимны олимпийским богам, написанные в той же стихотворной

форме, что «Илиада» и «Одиссея», - гекзаметром. Их авторы неизвестны. Ими

могли быть упомянутые в античной научной литературе поэт Памн, которому

приписывается изобретение гекзаметра, Олен и даже известный по «Илиаде»

Фамира, ослепленный музами. В гимнах, начинающихся с гомеровского

обращения к музам, разрабатываются мотивы происхождения, странствий и

супружества богов. Это литературные произведения, целью которых было не

только возвеличивание богов, но и создание их человеческого образа, что и

достигается с помощью диалогов между богами и даже пародирования их

подвигов.

Одновременно с древнейшими гомеровскими гимнами создавались под таким же

условным авторством гимны орфические. Это своего рода воззвания к богам,

окрашенные в тона орфизма как религиозного учения.

Поэма беотийского поэта Гесиода (около 700 г. до нашей эры) «Теогония»

(«Происхождение богов») отражает более развитую форму мифологического

сознания, чем поэмы Гомера и кикликов, с определенными философскими и

предфилософскими построениями, использующими восточную мифологию и

космогонию. Другая поэма Гесиода, «Труды и дни», принадлежит к широко

распространенному на Востоке жанру поучений и нравоучений, воспевает

сельский труд. В ней содержатся мастерски нарисованные картины

современного поэту общества и его пессимистическая оценка. В небольшой

поэме «Щит» говорится о борьбе Геракла как защитника религии Аполлона и

его оракула в Дельфах с враждебными светлому богу Аресом и его сыном

Кикном.

Не осталась в стороне от мифов и греческая хоровая лирика, развиваемая

младшими современниками Гесиода. До нас дошли оды позднего представителя

этого жанра - Пиндара (первая половина V века до нашей эры), воспевающие

победителей на олимпийских, пифийских, истмийских и немейских играх.

Восхваляя атлета, поэт не забывает и о его родине и ее богах. Так, ода,

посвященная Диагору из Родоса, победителю в кулачном бою, содержит

древнейший из дошедших до нас очерков Родосской мифологии.

Еще с VI века до нашей эры художественная и философская разработка

мифологических сюжетов сменяется тем, что может быть названо «ученой

литературой», с элементами рационалистической критики мифов. Первый

историк Гекатей Милетский в своей «Генеалогии» вступает в сферу мифов с

новым, чуждым его предшественникам постулатом - выяснение истины. В свете

истины делается невозможным спуск Геракла в подземный мир и извлечение

оттуда чудовищного пса Кербера, и Гекатей преобразует его в страшную змею,

обитавшую у входа в подземный мир, справиться с которой было не так

трудно. Самого Геракла историк называет «народом Эврисфея» - в том смысле,

что подвиги целого народа были приписаны одному Гераклу. В другом

произведении - «Объезд земли» Гекатей противопоставляет блужданиям

мифических героев по морям, полным фантастических чудовищ, четкий,

продуманный маршрут обхода земли по берегам хорошо известным грекам морей.

Не меньшими были заслуги Гелланика Лесбосского (середина V века до нашей

эры). В мифологических сочинениях «Девкалиония», «Атлантида» и других

Гелланик охватил мифологию балканского и Малоазийского полуостровов и

островов Эгейского моря, а также северных и южных соседей, изложив мифы в

системе, учитывающей хронологию и место действия сказаний. Другие ранние

историки ввели в изложение мифов предания своих городов - Афин, Аргоса,

Лампсака, Самоса. К несчастью, от всего этого богатства сохранились

незначительные фрагменты, и мы не всегда в состоянии определить, какое

влияние оказали труды первых историков на последующую литературу.

Полностью сохранился труд Геродота из Геликарнаса, историка, жившего в

эпоху греко-персидских войн. В «Историю» Геродота вошло множество мифов,

как греческих, так и негреческих. Он испытывает к ним больше доверия, чем

его предшественники, особенно Гекатей и Гелланик, и не берется выявлять,

что в них выдумка, а что соответствует истине. Но немалой заслугой

Геродота является выяснение вклада в греческую религию и мифологию

«варваров» (как называли эллины всех негреков) - пеласгов, египтян,

финикийцев.

На протяжении всего V - начала IV веков до нашей эры греческие мифы

становятся материалом для произведений греческих драматургов, использующих

мифологические сюжеты для постановки актуальных политических, философских

и моральных проблем. Метрополией драматургии становятся Афины, сыгравшие

главную роль в победе над персами и освобождении от владычества

малоазийских городов и островных центров. Великие афинские трагики Эсхил,

Софокл и Еврипид обрабатывают сюжеты не только афинской, но и беотийской,

аргосской, малоазийской мифологии, поворачивая их таким образом, что

Афинам уже в глубокой древности принадлежала выдающаяся роль в жизни

греческого мира. Афинская мифология не давала материала для такого

выгодного Афинам ракурса. Внося поправку на афинскую «модернизацию» мифов,

современные исследователи извлекают из афинских трагедий ценную

информацию.

Для эллинистической эпохи (III-I века до нашей эры), с присущей ей

страстью к научной (или псевдонаучной) систематизации и универсальным

подходом к прошлому, характерно появление множества изложений мифов по

тематическому и географическому принципам.

Пользуясь формой гомеровских гимнов, поэт Каллимах создает собственные

гимны богам. В них небожители сходят с Олимпа, приближаясь к маленьким

людям большого эллинистического города. Артемида в посвященном ей гимне

Каллимаха - капризный ребенок, сидящий на коленях отца Зевса и

выпрашивающий у него подарки, а рассказ о Деметре в другом его гимне

вложен в уста поклонницы богини из городских низов.

Сама форма эпоса как пространного последовательного повествования о

подвигах героев во многом изживает себя. Каллимах противопоставляет эпосу

так называемый «малый эпос» - эпиллий, короткий стихотворный рассказ,

посвященный какому-либо одному, притом малоизвестному, деянию героя. Так,

в эпиллии «Гекала» поэт выбрал не громкие подвиги Тесея на Крите, а

победу, одержанную трезенским героем в Атике близ Марафона над местным

быком. В сюжет вводится безвестная старушка Гекала, бедный домик которой

герой посещает до схватки с быком и получает ее благословение.

В начале II века до нашей эры афинский грамматик Аполлодор создал обширное

сочинение «О богах» (оно не сохранилось) и «библиотеку», дошедшую до нас в

виде сокращенного изложения I века нашей эры. Здесь дается краткая сводка

всей греческой мифологии.

Эллинистические мифографы выделили мифы, относящиеся к превращениям героев

и героинь в животных, растения, камни. Вслед за ними эту тему разработал

римский поэт конца I века д нашей эры - I века нашей эры Овидий в

«Метаморфозах» («Превращениях») - сокровищнице греческой мифологии. Другая

заинтересовавшая эллинистических авторов тема - любовные приключения богов

и героев. До нас дошло сочинение Парфения из Никеи «Любовные страдания»,

оказавшее влияние на римских поэтов, особенно Овидия, обратившегося к этим

сюжетам в поэме «Героини».

Научные интересы эллинистических авторов отразились на изучении ими мифов

о небесных явлениях, звездах и созвездиях под углом зрения современной им

астрономии. Расширение географического кругозора в эпоху, последовавшую за

завоеваниями Александра Македонского, сделало возможным появление обширной

поэмы Аполлония Родосского «Аргонавтика», где древний миф об аргонавтах

наложен на современную поэту географическую и этническую карту берегов

Малой Азии и Кавказа.

В эту же эпоху находит продолжение линия Гекатея и Гелланика по

рационализации мифов. В начале III века до нашей эры сицилиец Эвгемер в

своем описании затерянного в океане фантастического острова выдвинул идею,

будто боги были первоначально справедливыми царями и полководцами,

обожествленными за великие деяния. Линию Эвгемера продолжил его

современник и последователь Палефат в сочинении «Невероятные события», от

которого сохранилось краткое резюме, т также некий Гераклит (тезка

знаменитого философа), написавший трактат «О недостоверности мифов».

Определенное влияние оказал Эвгемер и на Диодора (I век до нашей эры),

автора «Исторической библиотеки». В четвертой книге своего огромного труда

Диодор разбирает предания о деяниях Геракла, видя его заслуги в том, что

он совершенствовал своими трудами обитаемую землю, избавляя ее от чудовищ

и свирепых хищников. В изображении Диодора Геракл - не прислужник

ничтожного, коварного Эврисфея, вынужденный удовлетворять его прихоти, а

подлинный культурный герой, действующий исходя из собственных убеждений. В

пятой книге «Библиотеки» Диодор, используя несохранившиеся источники, дает

систематическое изложение мифов Сицилии, Родоса и других средиземноморских

островов.

Падение эллинистических царств и союзов городов в результате римского

завоевания не привело к упадку интереса к греческим мифам, а в известной

мере его стимулировало, поскольку новые владыки мира пожелали возвести

свое происхождение к троянцу Энею, провозгласив Рим второй Троей, подобно

тому, как впоследствии появился «второй» и даже «третий» Рим. Вергилий и

другие римские поэты, воспевавшие величие Рима и созданной им империи,

разрабатывали фиктивную тему странствий Энея, касаясь попутно и

переселений других героев - микенских, критских, троянских.

Вслед за Вергилием к греческим мифам обращается в той же эпической форме

греческий поэт Стаций, живший при императоре-тиране Домициане. Обращаясь

во вступлении к поэме «Фиваида» к императору, он просит у него прощения за

то, что еще не созрел для описания его триумфов и уходит в греческую

древность. На самом деле существовал иной предмет для извинения, хотя,

может быть, сам поэт этого не осознавал. Воссоздаваемые страсти и

преступления потомков Эдипа мало чем отличались от того, что происходило

при дворе Домициана и его предшественников. Поэту не приходилось что-либо

добавлять к своим источникам - менялись имена, а страсти и преступления

оставались теми же.

В римскую эпоху осуществляется исключительно важная для понимания

греческих мифов запись местных сказаний, сравнимая с деятельностью

современных фольклористов. Часть сказаний дошла в записи греческого

географа начала империи Страбона. Но в наиболее полном виде местные

предания сохранились в произведении греческого путешественника II века

нашей эры Павсания. В его труде «Описание Эллады» сохранена мифологическая

традиция Аттики, Коринфа, Сикиона, Лаконики, Мессении, Элиды, Аркадии,

Беотии, Фокиды. Одновременно путешественник сообщил о местах культа богов

и их памятниках - храмах, героонах, алтарях, культовых статуях и разного

рода религиозных раритетах.

Среди римских мифографов, писавших на латинском языке, наиболее известен

грамматик II века нашей эры Гигин, под именем которого до нас дошли

«Поэтическая астрономия», дающая вслед за эллинистическими поэтами

мифологическую карту звездного неба, и «Мифы», произведение, содержащее

версии мифов, подчас значительно отличающиеся от широко распространенных.

Их источник, как установлено, недошедшие трагедии Софокла и Еврипида.

В середине II века нашей эры в финикийском городе Библе жил писатель

Филон, знавший не только греческий, но и язык своих предков, финикийцев. В

труде «Финикийская история» он, пользуясь трудами древних финикийских

авторов, изложил финикийские мифы и сопоставил их с греческими мифами,

придя к выводам, что прекрасные по форме греческие «Теогония»,

«Титаномахия», «Гигантомахия» являются переложениями финикийских текстов.

Сохранению отрывков труда Филона и частично его древних источников мы

обязаны христианскому писателю IV века нашей эры Евсевию Кесарийскому,

воспользовавшемуся критикой греческих мифов язычником в целях прославления

христианского писателя Августина Блаженного «О государстве Божьем» мы

также находим изложение многих греческих и римских мифов и их критику.

Греческий поэт III века нашей эры с латинским именем Квинт написал поэму

«После Гомера», призванную заполнить хронологическую лакуну между

«Илиадой» и «Одиссеей». Будучи уроженцем Смирны, он проявляет особенный

интерес к малоазийской мифологии. В «Одиссее» упомянут мисийский герой

Эврипил, царь китеев. Из краткого упоминания Гомером этого героя, сына

Телефа, следовательно, внука Геракла, выступающего как противник Ахилла, у

Квинта возникает настоящая Эврипилиада, прославляющая мужество

исчезнувшего народа китеев и их доблестного вождя.

Немало сведений по мифологии греков, финикийцев, египтян содержит

византийская литература. Эпический поэт V века нашей эры Нонн оставил

поэму «Деяния Диониса» в сорока восьми книгах, в которых детально описаны

рождение и жизнь Диониса, его триумфальное шествие в Индию и апофеоз. В

поэме масса эпизодов из редких греческих и негреческих мифов, как-либо

связанных с Дионисом или близкими ему по функциям восточными богами.

Младший современник Нонна Келлуф написал две эпические поэмы -

«Калидонская охота» и «Похищение Елены».

Ценнейшим источником, сохранившим уникальные осколки не дошедших до нас

древнейших вариантов мифов, являются географические и

историко-этнографические словари, составлявшиеся византийскими

грамматиками на основе ранней антикварной литературы. Первый из этих

словарей составил грек из Александрии Гесихий, скорее всего в V веке нашей

эре. В VI веке нашей эры сходную работу проделал византийский эрудит

Стефан.

Ученый энциклопедической образованности Иоанн Цец, живший в XII веке,

оставил обстоятельнейшие комментарии к «Илиаде» и «Одиссее», по объему

значительно превышающие и обе эти поэмы, и все те комментарии, которые

сохранились от эллинистического времени.

Краткий обзор античной художественной, исторической и мифографической

литературы может показать внимательному читателю, что находящиеся в нашем

распоряжении источники мифов являются зачастую их художественными или

научными интерпретациями, выдвигающимися на протяжении двух тысячелетий

античной истории. Выделить из этих оценочных описаний древнюю основу мифа

столь же сложно, как отделить от соленой влаги морей пресную воду

стекающих в них рек.

3. Место мифа в изобразительном искусстве

Миф как слово (таково значение греческого «mythos») рождался вместе с

живописью на стенах палеолитических пещер вместе с пением и пляской их

обитателей как часть ритуала. Развитие греческого мифа происходит в иных

условиях - пещеры давно сменились хижинами, домами, дворцами и храмами,

каменные орудия - металлическими, вместо пальцев художники стали

пользоваться кистью, резцу стали доступны даже твердые породы камня,

посуда, изготавливаемая с помощью гончарного круга, была не только

прочной, но и совершенной по форме.

Миф дает темы для керамики, подчас используемой в погребальных обрядах.

Современниками Гомера были огромные сосуды, украшенными росписями

геометрического стиля, некоторые исследователи находили несоответствие

между высокой техникой стихосложения Гомера и «примитивизмом»

геометрических росписей. Однако это не примитивизм, а символизм, далекий

от примитивной иллюстрации мифологического сюжета. Вспомним, что и Гомер

был не простым пересказчиком, а преобразователем мифов.

На аттическом кратере VIII века до нашей эры изображен сорокавесельный

корабль с сидящими в два ряда фигурками гребцов и находящимися вне корабля

двумя фигурами мужчины и женщины, чей рост более чем впятеро превышает

фигурки сидящих. Рисунок назван первыми исследователями «Восхождение на

корабль». Но на корабле для этих великанов не оставлено места. Не была ли

это амфора приношением на кенотаф, поставленный морякам потонувшего

корабля? В этом случае большие фигуры - это скорбящие боги.

К первой четверти VII века до нашей эры относится самый крупный сосуд

геометрического стиля, подписанный именами Клития и Эрготима, названный

«царицей ваз» или, по имени открывателя, - вазой Франсуа. Он представляет

собой энциклопедию греческой мифологии. В шести поясах изображений

представлены Калидонская охота, игры в честь Патрокла, погоня Ахилла за

Троилом, битва пигмеев с журавлями и многие другие сюжеты.

Ваза Франсуа, созданная греческими художниками, найдена в этрусской

монументальной гробнице. В Этрурии греческий миф обрел для себя

благоприятную почву. Независимо от того, кто был художником -

грек-переселенец или коренной этруск, трактовка одного и того же мифа в

Этрурии и в собственного Греции отличается не столько тем, что греческие

имена передавались соответствующими им этрусскими, а особой

направленностью, учитывающей среду, в которой изображения должны были

иметь хождение, настроение общества в целом и отдельных его прослоек -

аристократии, простонародья, а также локальные пристрастия к тем или иным

героям.

В V-IV веках до нашей эры, когда в Греции существовали различные

художественные типы расписной керамики, миф широко проникает в греческий

быт. Изображаемые на стенках сосудов боги и герои становятся участниками

греческих застолий и излюбленной игры в коттаб. Вместе с питьем и пищей

обогащались зрение, воображение, дух. Грек узнавал своих богов и героев «в

лицо» и привыкал к их новому для него реалистическому облику.

В это же время на сюжеты греческих мифов были написаны монументальные

картины Полигнотом, Паррасием, Апеллесом и многими другими художниками,

выставлявшиеся на обозрение в публичных местах. Ни одно из этих

произведений не сохранилось. Но до нас дошли их детальные описания в труде

Павсания «Описание Эллады» и книге Филострата «Картины», позволяющие нам

представить не только мастерство и манеру художников, но и различные

варианты мифов. Монументальная живопись оказала влияние на изображения

мифологических сюжетов на вазах.

Созданием новой полисной эпохи стал храм, мыслимый местом обитания

божества и космосом в миниатюре. Его колонны, первоначально деревянные,

виделись множеством богинь и богов наподобие нимф, куретов, корибантов. Да

и статуи богов сохраняли долгое время колоннообразную форму. Треугольник,

образуемый крайними бревнами кровли, фронтон, стал использоваться для

выражения средствами искусства тех или иных мифологических идей и мотивов.

На фронтоне храма Артемиды на Керкире изображена Горгона в окружении

меньшего размера пантер. Своим отталкивающим обликом она была призвана

отпугивать от жилища богов смерть и всякое зло. Фронтоны и метопы

архаических храмов украшались изображениями эпизодов греческих мифов -

похищение Диоскурами быка, гигантомахией, подвигами Геракла и Тесея и т.д.

В самом храме выделили место для статуарных изображений обитавших в них

божеств. Во второй половине V века до нашей эры появились грандиозные

камни из мрамора, золота, слоновой кости, создающие величественный облик

Зевса, Афины и других олимпийских богов, сопоставимый по силе воздействия

на верующих с произведениями Гомера.

Колоссален изобразительный фонд греческой мифологии. Это культовые статуи

и статуэтки, служившие приношениями (вотивами), мифологические сцены,

воспроизведенные на фризах и фронтонах храмов, сосудах, погребальных

стелах, мозаиках, фресках, зеркалах, разных камнях (геммах), монетах и

множестве предметов художественного ремесла. Мифология на протяжении

многовековой истории античного мира давала искусству идеи, темы, образы,

независимо от того, верили или не верили в богов, примитивным или развитым

было общество.

Разумеется, художники, скульпторы, граверы, создававшие произведения на

мифологические темы, испытывали влияние классических мифологических

текстов. Но в том случае, если они создавали не предметы античного

«ширпотреба», а работали на храмы, на дворцы, общественные здания, на

богатых заказчиков, то давали мифам свою трактовку. Они создавали великие

творения, соперничавшие с литературными произведениями на мифологические

темы.

Отсюда возникает ряд сложных проблем при использовании произведений

искусства как источника изучения мифов. Очень трудно сказать, объясняются

ли расхождения между произведениями искусства на мифологические темы и

литературными изложениями мифов фантазией художника, вольностью его

подхода к своим задачам, недостаточной осведомленностью или пользованием

не дошедшим до нас вариантом мифа. В каждом отдельном случае современному

искусствоведению приходится отвечать на эти вопросы. Ответы эти, в свою

очередь, зависят от принадлежности исследователей к тем или иным школам,

от их подготовки.

4. Имя - источник мифа

Знакомство с греческими, да и любыми другими мифами начинается с имен

задействованных в них персонажей.

Боги и герои так же, как и их древние почитатели, отличались друг от друга

именами, и установление смысла этих имен едва ли не главный путь к истокам

религиозно-мифологических представлений. Однако применительно к греческим

богам и героям на этом пути мы сталкиваемся с огромными трудностями.

Значительная часть имен греческих богов и героев необъяснима с помощью

греческого языка (к числу таких загадок относятся, в частности, Афродита,

Артемида, Аполлон, Асклепий, Гефест, Персефона, Гера, Геракл).

Этот феномен может быть объяснен представлениями, восходящими к тому

времени, когда предки греков пользовались другим языком, отличным от языка

Гомера, Гесиода и иных авторов, сохранивших мифологические сюжеты. В них

задействованы боги и герои с загадочными для нас и для самих греков

именами или именами, заимствованными у других народов. Здесь поле действия

лингвистов, археологов языка, для которых имя бога - это реликт,

исследуемый на материале других, более древних, чем древнегреческих,

мертвых языков, как родственных, так и чуждых ему. Сравнивая, например,

имя «Персефона» с этрусским героем Ферсу, изображаемым в маске в сцене

схватки, подобной гладиаторскому бою, мы понимаем, что элемент имени

богини «перс» не имеет никакого отношения к персам, как истолковывалось в

древности имя Персей, а ближе к слову этрусского происхождения «персона»,

имевшему значение «маска». Персефона так же, как и Персей, скорее всего,

были персонажами особого религиозного действа, как бы карнавала,

участниками которого являлись также горгоны, богини, отпугивавшие духов

смерти. Эта и подобные ей гипотезы, прилагаемые к загадочным именам других

мифологических персонажей, как бы они не казались нам неожиданными или

чересчур смелыми, дают для понимания происхождения греческой мифологии

неизмеримо больше, чем наивные толкования древних мифографов, обладавших

знанием лишь для одного греческого языка. Но они остаются гипотезами,

относящимися к подтексту мифов.

5. Миф как основа культуры Древней Греции

По самой своей сути миф - одна из форм истории, и в этом едва ли не

главное отличие от сказки. Он призван удовлетворить присущую роду

человеческому потребность в собственной идентификации и ответить на

возникающие вопросы о происхождении мира, жизни, культуры, отношений,

складывающихся между людьми и природой. Характер ответов на эти и другие

подобные вопросы зависит от многих причин, но, прежде всего, от состояния

самого общества и объема находящейся в его распоряжении информации.

Пытаясь объяснить скудность сведений о прошлом своего народа,

древнегреческие мыслители выдвигали гипотезы природных катастроф, потопов,

уничтожавших на их земле все живое. Они пытались восполнить лакуны в

исторической памяти сведениями заморских соседей, сохранивших древнейшую

письменную традицию, и порой признавали своих богов и героев выходцами из

восточного региона.

Для преобладающего большинства греков мифы были древнейшей историей их

народа. Они не сомневались в реальности Девкалионова потопа, в подвигах

Геракла, в Троянской войне и определяли историческую глубину этих

«событий» количеством поколений, предшествующих их собственному. Лишь

отдельным светлым умам было ясно, что мифам нельзя верить. Так, первый

греческий историк Гекатей Милетский начинает свой труд словами: «Это я

пишу, что считаю истинным, ибо рассказы эллинов, как мне кажется,

необозримы и смешны».

Однако и Гекатей, и его последователи не отбрасывали мифы как источник

исторических сведений, а пытались их очистить от всего неправдоподобного.

Так, для Гекатея кербер - не пес, охраняющий врата подземного царства, а

страшная змея, обитавшая у его входа. Поскольку ее укус был смертелен,

змею иносказательно называли «псом Аида». Геракла Гекатей называет

«народом Эврисфея», очевидно, в том смысле, что подвиги, совершенные целым

народом, были приписаны одному Гераклу. Такая рационализация мифов

уничтожает их как отголосок прошлого и ничего не дает для понимания

истории. За тысячелетия исторической жизни греческого мифа критика его

стала более тонкой, исходящей из более глубокого понимания этого феномена

человеческого мышления. Миф не отвергается из-за несоответствия его

реальности, а в самой нереальности ищутся корни религиозных представлений,

которые позволяют понять, как могла возникнуть невидаль или небылица и что

за нею скрывается.

Научная дешифровка мифа ставит проблему мифа и истории на иную плоскость.

И прежде всего возникает задача отделить первоначальный миф от его домысла

или истолкования. Обратимся к примеру рождения Афины Паллады из головы

Зевса. Это миф. Но его поздним античным рассказчикам потребовалось

объяснить, почему Афина называлась Тритогенеей и Палладой. И тогда же

появился домысел о воспитании Афины Тритоном и о дочери Тритона Палладе,

чье имя вошло в эпитет Афины. Таких домыслов - бесчисленное множество. Это

своего рода мифы-паразиты, налипающие на корпус мифа, как ракушки на

подводную часть корабля.

Мифы хранят в себе прошлое человечества, но в формах, далеких от летописи,

от фактологии. Это история человечества во всех его проявлениях. В том

числе и в мистическом, и чем больше мы знаем о прошлом по документам, тем

более глубоким становится понимание мифа как формы духовного и

исторического бытия.

Греческие мифы, восходящие к глубочайшей древности, дошли до нас в

изложении авторов, пользовавшихся не иероглифической или слоговой, а

алфавитной письменностью финикийского происхождения. При этом они

постоянно пересказывались и дополнялись, переживая метаморфозы вместе с

греческим полисом, в котором они бытовали. Все это делает необычайно

сложным использование греческих мифов в качестве исторического источника.

В этом прежде всего убеждает счастливый и в то же время горький для науки

опыт археолога-любителя, энтузиаста, фантазера и миллионера Генриха

Шлимана, отправившегося на поиски Трои с томиком Гомера. Найдя

местоположение древней Трои (оно было известно до него по упоминаниям

древних авторов и предположениям некоторых современникам), он разрушил ее

как культурный памятник, приняв древнейшие слои за гомеровскую Трою и

допустив множество других непоправимых ошибок. Это не уменьшило ценности

изложенных Гомером мифов, но потребовало выделения в них самых древних

слоев, восходящих ко времени существования в Эгеиде государств Аххиявы и

Трои, и позднейших наслоений той самой «героики», которая не древнее IX

века до нашей эры.

Сказанное касается и мифов, относящихся ко времени микенских царств, к

векам, во мраке которых вызревала греческая архаика. За фантастическими и

путаными сведениями о странствиях гомеровских «героев», легенд о

возвращении на историческую родину Гераклидов стоят исторические реалии.

Они были бы не понятны без египетских текстов и изображений XIII - XII

веков до нашей эры, связанных с «народами моря» и соответствующих им

хеттских упоминаний, без археологических данных, добытых о тех же «народах

моря» в Палестине, без материалов раскопок Пилоса, Микен, Фив, Афин,

Орхомена.

Греческие мифы, имевшие хождение в VIII - V веках до нашей эры, были

своеобразной формой политической мысли, используемой в интересах

государства и противоборствующих в нем идеологий. С помощью мифа

утверждалась давность обладания полисом той или иной территорией. Так,

согласно афинским мифам, царь Кекроп был сыном скалы, на которой возник

акрополь, и его власть без какого-либо перерыва передавалась наследникам.

В этих мифах нет и намека на то, что до ионийцев афинян в Аттике жили

пеласги - они были изгнаны не только со своей исконной территории, но и из

мифа. Поэтому же опущены и предания об уничтожении первоначального

населения Аттики во время потопа.

Из греческих мифов создается впечатление, что деяния героев связаны с

глубочайшей стариной, мало уступающей древности богов. Однако, как

правило, греческие герои не древнее Гомера. Они неизвестны памятникам

микенской письменности. Нет ни одного героона (места культа героя) древнее

IX века до нашей эры. Каждый новый литературный пересказ мифа был новой

его трактовкой, за которой стояли определенные интересы - государственные,

локальные, личные. Миф менял свой облик, как Протей, и выявить его

первоначальное ядро - задача практически нереальная, хотя отказаться от

попытки ее осуществить, как показал опыт исследований, невозможно.

Мифы создают искаженную и неполную картину событий. Но ведь важно и

интересно, как мифологическое сознание воспринимало важнейшие исторические

реалии.

Мифы, повествующие о древнейших событиях греческой истории, являются также

источниками для понимания ситуации в далеком от Миноса, Приама и

Агамемнона мире, поскольку с их помощью подтверждались претензии на те или

иные территории и акватории в эпоху великой греческой колонизации и борьбы

за власть между союзами полисов. Афинянин Дедал, якобы добравшийся до

Крита и соорудивший там лабиринт, продолжил свой маршрут в Сицилию, это

яблоко раздора между Афинским и Пелопоннесским союзами. В Афинах в

соответствии с той же политической тенденцией появляется Тесей в годы

основания афинской морской державы и связывается с древнейшими афинскими

царями, тогда как образ Тесея не мог быть древнее IX века до нашей эры и

сложился он не в Афинах, а в Арголиде.

Греческие героические мифы являются одновременно источником для понимания

культурных контактов между народами в эпоху великой греческой колонизации.

Так, в мифе о Геракле могут быть выделены наряду с его древнейшими

критскими, фиванскими, аргосскими элементами анатолийские, финикийские,

карфагенские и этрусские слои, следы контактов греческих колонистов с

народами, участвовавшими в колонизационном процессе.

Заключение

Мифы - это сложная и тонкая структура, подобная человеческому мозгу, куда

невозможно проникнуть с той же легкостью, как в другие органы

человеческого тела, но если это проникновение будет осуществлено, оно

обещает поразительные результаты.

Складывая подчас оружие перед загадкой мифа, мы с тем большим восхищением

отнесемся к его интеллектуальным и художественным достоинствам. Немало из

того, что в античности казалось сказкой, теперь стало обыденностью, и кто

знает, какие еще невероятные вещи станут обычными. И это раскрывает

понятие мифа в одном из наиболее современных его аспектов - осуществление

мечты. С помощью мифа человек взмывал над бескрылой действительностью,

добивался справедливости, побеждал сильнейших противников, расправлялся со

злодеями, проникал в самые отдаленные уголки земли и вселенной,

преодолевая собственную слабость и косность своего времени. Это обеспечило

мифу любовь всех человеческих поколений, которые примеряли образы

Прометея, Геракла, Тесея, Кассандры к себе и своему времени, наполняя их

страстью, углубляя их философский смысл и усиливая художественное

воздействие.

Список использованной литературы:

1. Античная Греция. Том 1. Становление и развитие полиса. М., 1983.

2. Древние цивилизации / Под общей редакцией Г.М. Бонгард-Левина. М.,

1989.

3. История древнего мира II. Расцвет древних обществ. М., 1989.

4. Культурология. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений.

/ Под научной редакцией Г.В. Драча. Ростов-на-Дону: издательство

«Феникс», 1999.

5. Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. М., 1975.

6. Лосев А.Ф. Античная мифология. М., 1957.

7. Мифы и легенды народов мира. Древняя Греция / А.И. Немировский. М.:

Литература, Мир книги, 2004.

8. Мифы народов мира. Т. 1. М., 1991.Редер Д.Г., Черкасова Е.А. История

древнего мира. Часть I. М., 1985.

9. Радциг С.И. История древнегреческой литературы. М., 1977.

10. Соколов Г.И. Искусство Древней Греции. М., 1980.

11. Успенский В.В., Успенский Л.В. Мифы Древней Греции. Калининград:

Книжное издательство, 1991.

21

22

12.