Законодательство России в период 1237-1497 гг.

Законодательство России в период 1237-1497 гг.

Институт международного права и экономики

имени А.С. Грибоедова

Юридический факультет

Заочное отделение

I курс

Курс: История государства и права России

Тема реферата:

Законодательство России в период 1237-1497 г.

(период монгольского ига)

Реферат студента

группы Ю-13

Дорошина

Андрея Евгеньевича

Преподаватель:

Кандидат юридических наук,

Н.Д. Котков

г. Петрозаводск (филиал)

1999 г.

ПЛАН РЕФЕРАТА:

|1 |Введение |3 |

| | | |

|2 |Номоканон |4-7 |

| | | |

|3 |Двинская и Белозерская уставные грамоты |8-12 |

| | | |

|3.1 |Двинская уставная грамота |8-10 |

| | | |

|3.2 |Белозерская уставная грамота |11-12 |

| | | |

|4 |Псковская и Новгородская судные грамоты |13-25 |

| | | |

|4.1 |Псковская судная грамота |13-21 |

| | | |

|4.2 |Новгородская судная грамота |21-25 |

| | | |

|5 |Московская губная запись 1486 г. |26-27 |

| | | |

|6 |Заключение |28 |

| | | |

|7 |Список литературы |28 |

1. Введение.

В истории государственного права России период так называемого

монгольского ига (от покорения Руси монголо-татарами в 1237 г. до выхода

Судебника Ивана III в 1497 г.) раскрыт не достаточно широко. В предлагаемой

Вашему вниманию работе я попытаюсь приоткрыть завесу неизвестности над

появившимися в этот период на Руси законодательными документами.

В государстве хотя и продолжала действовать Русская Правда, как

основной закон суда и расправы на Руси, и даже имелись новые редакции конца

XIII в. и XIV в., но, тем не менее, дальнейшее развитие русского

законодательства шло вперед, как вслед за естественным развитием общества,

так и под влиянием монголов. Монголы настолько сильно воздействовали своим

влиянием на общественную жизнь и законодательство, что и в том и в другом

отношении этот период истории резко отличается от предшествующего ему.

Татарские ханы в своем управлении Россией строго придерживались

наставлений Чингисхана, выраженных им в его книге «Тунджин» (книга

запретов). Они предоставили России управляться своими князьями, не

коснулись ни обычаев, ни религии страны, а лишь определили форму отношений,

в которых должно было стоять русское общество к хану.

Подчинение татарам выразилось главным образом в 4 условиях: в

признание верховной власти татарского хана; в платеже дани; в

предоставлению войск хану; в содержании войск и баскаков, присылаемых в

Россию.

Полное владычество татар продолжалось не более 100 лет. При Узбеке

ханские чиновники были удалены из России, и сбор дани стал осуществляться

русскими князьями. Московские князья, начиная с Юрия Даниловича, были

верными слугами хану, но служили ему не даром. Хан усиливал их, отдавая им

владения других князей, предоставлял свои войска для борьбы с соседними

князьями.

По смерти Узбека, в Орде начались междоусобица и ханская власть так

ослабела, что не только московские, но и другие князья стали торговаться с

ханом относительно размера дани, увеличивая или уменьшая ее в зависимости

от того – силен или слаб хан. Наконец, в 1380 г. Великий князь московский

Дмитрий Иванович Донской выступил в поход против самого татарского хана

Мамая и разбил его в страшном сражении на Куликовом поле.

Куликовская битва хотя и не освободила страну от татарского

владычества, но сильно подняла русских во мнении татар. Дань стала

платиться все неисправнее, ордынские царевичи стали прибегать к

покровительству Москвы. Московские князья давали им уделы с обязанностью

служить им против хана и защищать Россию. Наконец в 1480 г. Иван III

окончательно свергнул иго татар и стал сам подчинять себе разные татарские

царства.

А теперь, после небольшого экскурса в историю, перейдем к теме

реферата и рассмотрим памятники законодательства России, существовавшие в

рассматриваемый нами период. Этот период был самым деятельным в истории

русского законодательства, когда все законы очень быстро развивались и

изменялись.

2. Номоканон

Одновременно с Русской Правдой и дополнительными к ней уложениями в

рассматриваемый нами период на Руси действовал Греческий Номоканон или

Кормчая. Как и другие правовые документы того времени, Номоканон постоянно

изменялся и пополнялся новыми законами. Он пополнялся правилами чисто

русского происхождения, составленными на церковных соборах русских

епископов, а так же написанными русскими митрополитами по поводу частных

церковных вопросов. Постепенно Номоканон на Руси получил особенный,

отличительный от греческого характер. В него вошли, кроме греческих законов

и церковных правил, правила составленные русским духовенством, а также

Русская Правда и другие законодательные документы Древней Руси. Этот

постоянный рост Кормчей, причем рост обусловленный русской

действительностью, делает ее очень важным законодательным памятником.

Кормчая («Книга, глаголемая Кормчая, рекше правило закону греческим

языком – номос канон») дошла до нас во множестве списков и состав ее по

этим спискам большею частью не одинаков, но, тем не менее, все статьи,

входящие в нее, можно разделить на 6 разделов.

В первом разделе русских Кормчих помещается «Слово о святых

вселенских соборах, где, когда и почему который собор был собран». Это

краткая история вселенских соборов без изложения их правил.

Во втором отделе излагаются правила апостольские и отеческие по

толкованию дьякона Алексея Аристина, законохранителя и эконома

константинопольской церкви, известного византийского законотолкователя XII

века. Эти изложения начинаются приведением текстов апостольских правил и их

толкованием, затем следуют правила соборные и их толкование.

Третий раздел составляют «Правила Василия Великого» относящиеся к

церковным законам. Эти 91 правило собраны из разных посланий Василия

Великого.

Четвертый раздел составляют церковно-гражданские законы греческих

императоров. В наших Кормчих они известны под следующими названиями:

1. «Заповеди царя Юстиниана, или от различных титл, рекше граней,

царя Юстиниана новых заповедей главы избранны различны». В этой части

приводились извлечения сделанные патриархом Фотием из Юстиниановых новелл.

2. «Юстиниана царя 6 собора узаконения, коего подобает поставляти в

епископы и клирики». Отрывок из Юстиниановой новеллы о поставлении

епископов и клириков.

3. «От книг божественных повелений блаженныя кончины Юстиниана

различныя заповеди, правил 87». Сборник, приписываемый Иоанну Схоластику, в

котором помещены законы о церковном устройстве, управлении и имуществе.

4. «Леона царя премудраго и Константина вернаго царю главизны о

совещании обручения и о образех и о инех различных винах». Так названа в

русских Кормчих эклога императора Льва Исаврянина и Константина Копронима,

изданная в 739-741 годах. В ней приводятся законы о браке и гражданских

обязанностях брачующихся, помещены узаконения об опеке, об освобождении

рабов, о займах, о залогах, о дарах, о завещаниях, о наследстве без

завещания, о наймах, о свидетелях и о разных преступлениях.

5. «Законы градскаго главы различны в 40 гранях». Под этим названием

помещен перевод статьи Прохирона Василия Македонянина.

6. «Новая заповедь царя Алексея Комнена». В ней говорится об

уравнении брака рабов, с браками свободных, именно – чтобы браки между

рабами совершались по тем же церковным правилам, как и браки свободных.

7. «Царя Алексея Комнена от новых заповедей». В ней помещены законы о

браках.

8. «Изложение бывшаго церковнаго соединения при Константине и Романе

в лето 6428». Под этим названием, помещались постановления о третьем и

четвертом браках. Четвертый брак отвергается, а для третьего назначаются

годы, старше которых брак не может быть совершен.

9. «Об усыновлении и братотворении, о браке и степенях родства,

воспрещающих супружество». Это статьи, явно византийского происхождения, но

в подлиннике еще не открытые и только отрывками встречаются в напечатанных

работах Левенклавия.

10. «Избрание от закона Богом даннаго Израильтяном Моисеем о суде и

правде». Приводятся извлечения из Моисеевых книг: Исход, Левит, Числа и

Второзаконие, а также извлечения из гражданских законов.

11. «Судебник царя Константина» более известный, под названием «Закон

Судный людем».

Пятый раздел в русских Кормчих содержит различные церковные и

гражданские законы русских князей. Сюда включают: «Устав князя Владимира,

крестившего Русскую землю, о церковных судах и десятинах», «Правило о

церковных людях, о десятинах и о судах епископских, о мерилах градских и о

прочих вещах», Устав Ярослава «о судах церковных», «Суд Ярославль

Володимирович Правда Русская», Устав князя новгородского Святослава о

десятинах. Здесь же приводятся и законодательные памятники созданные

русским духовенством:

1. «Слово святых отец 165 о обидящих церкви святыя». В этом законе

говорится о наказаниях за похищение церковных вещей, за грабежи монастырей

и церковных имений, за церковные мятежи. Нет никакого сомнения, что это

очень древний документ, скорее всего современник Русской Правды. Но он явно

не русского происхождения, так как на Руси не существовало наказания

сожжением, которое предусматривается за церковный мятеж.

2. Далее помещены статьи «о послусех». В них узаконяется норма не

принимать в свидетели еретиков, и рабов, и только в крайности, за

недостатком свидетелей из свободных, в незначительных тяжбах принимать

свидетелем боярского тиуна, который был рабом только по должности, и

закупа. Этот закон также не чисто русского происхождения, так как на Руси

еретиков не было.

3. «Вопрошение князя Изяслава, сына Ярославова, игумена печерского

Феодосия о Латыне» (Латинской церкви). Приводится перечень обрядов и

правил, которыми латинская церковь отличается от греческой. Феодосий

убеждает Изяслава строго держаться правил православной церкви, но и быть

милостивым к иноверцам.

4. «Вопросы Кирика к епископу новгородскому Нифонту». Рассматриваются

различные вопросы церковного устройства.

5. «Иоанна, митрополита русскаго, нареченнаго пророком, правило

церковное к Иакову Черноризцу». В этом документе помещены 9 правил

отражающих положение общества и характер церковного и гражданского

устройства Руси того времени:

а) Больных младенцев крестить до 6 недель от рождения, не дожидаясь пока

они выздоровеют; запрещалось есть звероядину и удавленину; предписывалось

соблюдать посты, не иметь двух жен, не прибегать к волхованию и

чародейству.

б) Священник обязан подчинятся своему архиерею.

в) Запрет на поставление в поддьяконы и дьяконы неженатых.

г) Описано устройство церкви.

д) Разрешено поставлять в священники того, кто поступил в монастырь,

разведясь с женой.

ж) Требование к князьям, чтобы они не выдавали дочерей в чужую землю за

иноверцев.

з) Разрешало священникам входить в церковь и совершать богослужения в

овчинном платье «ради холода», и предписывало священникам, чтобы они не

позволяли своим прихожанам приносить жертвы воде, болотам, бесам и жить с

женами без церковного венчания.

и) Повелевает священникам отлучать от церкви, не покоряющихся им в правилах

жизни прихожан.

й) Запрещает священнослужителям присутствовать на бесчинных пирах,

продавать холопов-христиан иноверцам, определяет степени родства, при

которых не допускается брак, запрещает монахом жить вне монастырей и

устраивать пиры в монастырях и, наконец, чтобы священники не носили богатых

одежд.

6. «Послание того же Иоанна, митрополита Русского к папе,

архиепископу римскому о опресноках». В этом послании Иоанн убеждает папу

отказаться от разногласий с православной церковью.

7. «Кирилла, епископа Туровскаго сказание о Черноризском чину».

Приведены правила монастырской жизни.

8. «Исправление архиепископа новгородского Илии с белгородским

епископом о забытии вина и воды, иже не влити при службе».

9. «Послание Германа, патриарха константинопольского и с ним 6

греческих митрополитов к русскому митрополиту Кириллу 1-му о непосвящении

рабов в духовный сан».

10. «Правило Кирилла митрополита и епископов, сшедшихся на

постановление владимирского епископа Серапиона». Эти правила предписывают

чтобы епископы не поставляли в священники, дьяконов и игуменов «на мзде»,

чтобы до поставления собирали справки о лицах ищущих поставления, чтобы

поставления не проводились тайно, запрещалось поставлять пришедших из

другого города и рабов не получивших свободы, требовалось поручительство за

поставляемого его духовного отца и 7 священников, устанавливался

минимальный возраст поставляемого (в дьяконы 25 лет, в священники 30 лет),

предписывалось крещение везде проводить одинаково, запрещались языческие

игры в праздничные дни («бой дрекольем») и отказывалось в христианском

погребении убитым в таких боях, устанавливаются правила богослужения.

11. «Поучение к попам» того же Кирилла. Включающее в себя «обращение

к князю», которого Кирилл называет сыном Александра Невского, и напоминает

ему о соблюдении десятины и суда церковного, узаконенных в уставе Владимира

Святославовича.

12. Вопросы, предложенные Константинопольскому собору Феогностом,

епископом Сарским и Подонским в 1301 году. Касаются в основном чина

священослужения.

13. «Правила Максима, митрополита русского (написанные в 1305 г.), о

среде и пятнице, о мясопусте и о законном браце».

14. Грамота Великого князя Василия Дмитриевича митрополиту Киприану о

судах церковных, дана в 1403 году. Этой грамотой князь подтверждает все

права церкви по Номоканону и по уставам Владимира и других русских князей.

15. Постановления Великого князя Ивана Васильевича, касающиеся

церковных дел, изданные по совещанию с митрополитом Симоном.

Кроме перечисленных, в некоторые списки Кормчей включались церковно-

юридические статьи, относящиеся к западной и литовской Руси.

В шестом разделе Кормчей помещались статью не юридического

содержания, греческие и русские, например такие как «Речь жидовского языка,

переложенное на русское, неразумное – на разум», «Князя Владимира о

крещении Русской земли и похвала ему», «Беседа полоцкого князя Костянтина с

епископом о тиуне» и т.д.

Состав Кормчих, хотя и носит на себе более или менее одинаковый

характер, по преимуществу – характер юридического сборника, но, тем не

менее, он очень разнообразен. В Кормчих русское духовенство, а может быть и

князья, видели общий юридический кодекс законов не только церковных, но и

гражданских. К ним обращались для решения различных юридических вопросов,

как церковных, так и светских.

3. Двинская и Белозерские уставные грамоты

Впервые уставные грамоты стали применяться Великими князьями

литовскими. По отношению к вошедшими в состав литовского княжества русскими

землями они придерживались принципа «мы старины не рухаем, а новин не

вводим» и довольствовались сбором дани с присоединенных земель, да

привлечением к ополчению местных княжеских дружин. Такого рода отношения

закреплялись в специальных договорах – уставных грамотах, весьма

напоминавших договоры Новгорода с князьями. Фактически формировалось

федеративное государство, со своеобразной, средневековой, но федерацией.

Появившиеся на Руси в рассматриваемом периоде Двинская (1397 г.) и

Белозерская уставные грамоты, отражают стремление центральной власти

ограничить самовластие наместников – с одной стороны, а с другой –

признание центром большой значимости в местном самоуправлении общинных

организаций. Несмотря на то, что уставная грамота обращена непосредственно

к населению только одного уезда, это документ принципиального значения.

Уставные грамоты необходимо рассматривать как типовые, которые видимо,

предполагалось дать и другим уездам Русского государства.

Некоторые нормы и положения Двинской и Белозерской уставных грамот

вошли в первый общерусский свод законов Московской Руси – Судебник 1497

года.

3.1. Двинская уставная грамота

Двинская уставная грамота является самым древним памятником

законодательства Руси после Русской Правды. Она была дана Великим князем

московским Василием Дмитриевичем Двинской области в 1397 году. В это время

двиняне отделились от Великого Новгорода, которому были подчинены до этого

и признали власть московского князя. Так как после присоединения двинян к

Москве и суд у них должен был стать московским, то они обратились к

московскому князю, прося его дать им такой устав, который бы служил для

руководства в судных делах. Результатом этого и стала Двинская уставная

грамота.

Эта уставная грамота регулировала судебные дела и доходы, которые

имел с Двинской области Великий князь московский. Суд по Двинской грамоте

очень близок к Русской Правде, но вместе с тем, она включает в себя

несколько нововведений в судопроизводство.

По своему содержанию Двинская грамота разделяется на следующие части:

о видах суда по уголовным преступлениям; о порядке суда; о подсудности; о

торговых пошлинах.

Раздел I: Первым видом суда по Двинской грамоте, так же как и по

Русской Правде, становится суд «в душегубстве». Суд по делам об убийствах

принадлежал князю, вершился княжеским наместником, а пошлина от таких

судных дел, в случае не отыскания убийцы, платилась в княжескую казну и

сохранила прежнее название – вира. В случае убийства община должна была

отыскать убийцу и выдать ее княжескому наместнику. Если община не могла

отыскать убийцу, то она должна была платить в княжескую казну дикую виру –

10 рублей.

Однако в отличие от Русской правды Двинская уставная грамота вводит

несколько важных нововведений:

а) По закону Русской Правды виры собирались особым княжеским

служителем – вирником, который в определенной время объезжал волость. По

Двинской же грамоте сбор вир принадлежал княжескому наместнику.

б) По Русской Правде община платила виру и тогда, когда не отыскивала

убийцу, и тогда, когда не хотела его выдавать. По Двинской же грамоте

община платила виру только в случае не отыскания убийцы, если же убийца был

найден, община обязана была выдать его князю.

Убийство раба по Двинской грамоте, как и по Русской правде, не

считалось уголовным преступлением. В грамоте сказано, что если господин,

наказывая, убьет раба своего до смерти, то вины в этом нет, и убивший не

выдается на суд наместника. Раб по-прежнему считался вещью или домашним

животным.

Ко второму виду суда по Двинской грамоте относятся дела по побоям,

ранам и бесчестью. Побои и раны по Двинской грамоте, так же как по Русской

Правде, разделялись на синяки и кровавые раны. За кровавые раны обидчик

должен был платить обиженному 30 белок, а за синяк 15. Эта статья полностью

согласуется с Русской Правдой. Но удовлетворение за обиду и бесчестие бояр

и боярских слуг определяется иначе, чем в Русской Правде. В Русской Правде

относительно пени за бесчестие, раны и побои было такое деление: княжеский

муж, отрок, людин и прочие. В Двинской же грамоте такого деления нет, по

ней удовлетворение за бесчестие и обиду боярину назначается «по отечеству».

То есть главную роль играла знатность, заслуги предком и «местничество».

Ссоры и драки на пиру разбирались иначе, чем по Русской Правде.

Наместник и его слуги не имели права вмешиваться в ссоры и драки на пиру,

если поссорившиеся на пиру здесь же и мирились. Если же они не помирятся и

выйдут из пира в соре друг с другом, то в этом случае подлежат суду

наместника и платят ему пени «по кунице шерстью», даже, если они и

помирились вскоре. Здесь сказались обычаи, по которым споры и драки на

пирах («братчинах»), разбирались обществом. Все такие пиры на Руси имели

особые привилегии.

К третьему виду суда по уголовным преступлениям относились дела по

нарушению и порче межей. Во взгляде Двинской грамоты на эти преступления

много общего с Русской Правдой, она также считает порчу межей самым

серьезным нарушением прав собственности. Расхождения обнаруживаются только

в подходе к назначению пеней за это преступление. По закону Русской Правды

за порчу межей назначалась одна пеня в княжескую казну в размере 12 гривен.

В Двинской же грамоте пеня разделена на три разряда:

- первый разряд пеней назначался за порчу межи в поле, принадлежавшем

одному селению, за это испортивший межу платил барана или две ногаты;

- второй разряд пеней, в 30 белок, назначался за порчу межи, отделяющей

поля двух разных селений;

- третий разряд пеней назначался за порчу межей в княжеских землях, за это

полагалось пени в 120 белок.

К четвертому виду суда принадлежали дела по покраже и воровству. Дела

эти по Двинской грамоте судились так же, как и по Русской Правде – сводами.

Хозяин, опознавший свою вещь, должен идти до так называемого чеглого

(настоящего) татя, или, другими словами, до того владельца опознанной вещи,

который не мог отвести свода указанием того, от кого он получил вещь.

Наказание же отличается от наказания по Русской Правде, по ней за кражу

была положена одна пеня – 3 гривны. Двинская же грамота назначает разный

размер пени, в зависимости от того первая это кража, вторая или третья. За

первую кражу вор платил цену украденной вещи, за вторую кражу вора

продавали в неволю («а в другие уличат – продадут его, не жалуя»), за

третью кражу вор подвергался повешенью («а уличат в третие, ино повесити»).

Кроме того, в Двинской грамоте впервые упоминается о клеймении воров – «а

татя всякаго пятнити». Закон Двинской грамоты так строго преследует воров,

что обвиняет в самоуправстве («самосуде») и подвергает пени в 4 рубля того,

кто, поймав вора, отпустил его, а не привел к наместнику.

В Разделе II Двинской грамоты рассматриваются следующие положения:

Во-первых, что истец или обиженный для удовлетворения в своем иске

должен бить челом наместнику княжескому, чтобы он рассудил его с ответчиком

или обидчиком. По этому челобитью наместник вызывал ответчика к суду через

двух лиц назначаемых для этих целей – дворянина (слугу своего) и

подвойского (выборного от земщины), иначе ответчик мог не явиться в суд.

Во-вторых, дворянин и подвойский должны были привести ответчика в суд,

но если ответчик жил далеко от наместничьего города, то он мог не являться

немедленно, а только предоставлял поручителей в том, что явится на суд к

назначенному сроку. В случае неявки ответчика по истечению назначенного

срока, наместник не ждал его больше и не делал повторного вызова, а выдавал

истцу так называемую правую бессудную грамоту, по которой истец без суда

признавался оправданным, а ответчик – виновным.

В-третьих, если ответчик по вызову в суд не мог тотчас явиться и не

мог представить поручительство в своей явке к назначенному сроку, то он

немедленно арестовывался и заковывался в цепи.

В-четвертых, в этом разделе говорится о разных судных пошлинах,

которые были следующими:

1. наместнику или судье с виноватого от рубля полтина;

2. пошлина подвойскому и дворянину за вызов в суд, пошлина эта обычно

зависела от расстояния, которое нужно было проехать для вызова ответчик;

3. разные мелкие пошлины, например наместнику – от печати (3 белки),

или дьякам – от письма (2 белки).

В Разделе III Двинской уставной грамоты говорится о подсудности и

определяется, что каждый должен судится в своей области. Это правило

основывалось на общем законе того времени: «А судом и данью потянути по

земле и воде». Поэтому истец должен был бить челом тому наместнику, к

области которого принадлежал ответчик, а ответчика из другого округа нельзя

было ни взять на поруки, ни арестовать.

Впрочем, такой порядок относился только к делам гражданским. В

уголовных же делах, вор и убийца с поличным судились на том месте, где

совершили преступление, а не там, куда они тянут судом и данью по земле и

воде. Выражение «вор с поличным» означает преступника, пойманного на месте

преступления, этот вор судился уголовным судом. Вор же «в поклепе» судился

только гражданским судом. Неприкосновенность местного суда по Двинской

грамоте была так велика, что даже векокняжеские пристава не могли

вмешиваться в суд местного наместника. Впрочем, это была привилегия одних

двинян, у которых наместник выбирался из двинян, и которые, как недавно

присоединившиеся к московскому княжеству, пользовались особыми льготами.

В Разделе IV говорится о торговых пошлинах. Двинская грамота

определяет только пошлины с иногородних купцов («гостей»), так как двинские

купцы были освобождены от всех торговых пошлин.

Двинская грамота определяет несколько видов пошлин:

- пошлины в пользу подвойского и сотского, то есть земским смотрителям,

которым назначалось «с лодьи по пузу (мешку) ржи»;

- пошлины, взимаемые с двинских гостей, если они отправлялись для торга в

другие города. Если купцы отправлялись водным путем, то платили с ладьи «по

два пуза соли», а если везли свой товар сухим путем, то платили «с воза по

две белки».

3.2. Уставная Белозерская грамота

Уставная Белозерская грамота определяет порядок суда и управления

Белозерских наместников, и размер пошлин ими получаемых. Условно в этой

грамоте можно выделить 4 раздела:

В первом разделе грамоты говорится о пошлинах наместников и их судей.

Наместник получал пошлины при въезде на наместничество, что называлось

въезжим. Размер ее не определялся и отдавался на волю плательщиков – «кто

что даст». Также предусматривались регулярные наместничьи и тиунские кормы

и поборы доводчиков. Платились они в два срока: на Рождество и на Петров

день. Кормы наместничьи составляли на Рождество 7 алтын и 2 деньги, а на

Петров день 3 алтына с каждой сохи. Наместничьему тиуну в эти же сроки

половина наместничьих кормов. Доводчику с каждой сохи на Рождество 4

деньги, а на Петров день – 2 деньги.

Наместники, тиуны и доводчики назначались на один год. Доводчик был

чем-то вроде нынешнего следователя, посылаемый в деревни для обследования

на месте обстоятельств дела.

Наместники, их тиуны и доводчики получали эти корма в городе от

сотских, и не имели права самостоятельно собирать их по волостям и станам.

Наместник обязан был поделить волости и станы между доводчиками, которые не

имели права ездить по другим округам. Доводчик ездил по своему округу один,

на лошади, без слуги. Закон устанавливал правило: «где ночует, там ему не

обедать, и где обедает, там не ночевать».

Кроме кормов наместникам полагалась явочная пошлина с приезжих

торговцев. Пошлину эту платил начальник судна по гривне с большого судна и

сверх того с каждого человека по деньге с головы. С малых судов платилось

только по деньге с головы.

Кроме того, в случае если купцы торговали в не указанном им месте, с

них брались заповеди: с каждого купца и продавца по 2 рубля, из которых 1

рубль шел наместнику, второй в таможню, а товар отбирался на Великого

князя.

Во втором разделе Белозерской грамоты говорится о порядке

наместничьего суда и о судебных пошлинах. По грамоте на суде наместника или

его тиуна непременно должны были быть сотские или «иные добрые люди», без

них наместник и тиун не имели права судить.

Пошлины от гражданских дел определялись ценой иска. Каждый начинающий

иск должен был предварительно оценить его и затем в челобитной указать, что

он оценивает свой иск во столько-то. Если истец и ответчик до суда

мирились, то наместнику или его тиуну платилось по гривне с рубля. Та же

пошлина взималась и в том случае, если дело по суду было доведено до

поединка, но истец и ответчик, став у поля помирились. Если поединок

состоялся, то побежденный платил полный иск победителю и такую же сумму

наместнику, «на все пошлины в раздел с тиуном и доводчиком».

В уголовных делах, так же в начале на виновного (вора, грабителя,

убийцу) оформлялся иск истца, и только затем виновный передавался

наместнику. Если убийца не отыскивался, волость или стан, где был найден

убитый, платила пени 4 рубля. Если кто поймал вора и отпустил его, не

представив в суд, платил наместнику пени 2 рубля. Если у кого-нибудь

находили украденные вещи, то по Белозерской грамоте предусматривался тот же

порядок, что и по Русской Правде. Хозяин вещи по сводам отыскивал ее (хоть

до 10 свода), до тех пор, пока не дойдет до того, кто не сможет указать,

где он взял найденную вещь. Все пошлины наместник получал с истинного вора.

Поличным, по Белозерской грамоте, признавалось только то, что истец с

приставами вынет у подозреваемого в клети или под замком. Те вещи, которые

найдены на дворе или в доме, но не под замком, поличным не считались.

Такого определения поличного не встречается ни в Русской Правде, ни в

других законодательных документах того времени.

В порче межей наместник получал с виновного 8 денег на свои пошлины.

В третьем разделе Белозерской грамоты определяются пошлины наместнику

и владычная десятнику от выдачи девиц замуж. Если кто выдавал дочь замуж из

одной волости в другую, платил выводную куницу размером 1 алтын. Если кто

выдавал дочь «за рубеж», то есть не в Белозерский уезд, платил пошлины 2

алтына. Если дочь выдавалась замуж в своей волости в пользу наместника

бралось свадебное или новоженный убрус – 2 деньги. Десятнику уплачивалась

владычная за выдачу «знамения» на венчание – 3 деньги.

В четвертом разделе Белозерской уставной грамоты говорилось о том,

что если белозерцы будут терпеть обиды и притеснения от наместника, его

тиунов и доводчиков, то они имеют право жаловаться на них Великому князю и

назначать сроки, когда наместнику или его тиунам и доводчикам явиться на

суд Великого князя.

4. Псковская и Новгородская судные грамоты

Псковская судная грамота является одним из замечательнейших после

Русской Правды законодательным памятником России, к сожалению, дошедшим до

нас в одном списке и с большими пропусками. Псковская грамота представляет

собой следующую за Русской Правдой ступень в развитии русского

законодательства. Несмотря на видимое сходство ее с Русской Правдой, между

этими документами существуют серьезные различия. Источниками Псковской

судной грамоты были княжеские уставы и нормы обычного права.

Другой, более поздний, законодательный документ – Новгородская судная

грамота – ограничивается рассмотрением законодательных норм о суде и

порядке суда, других положений она не содержит. Новгородская судная грамота

дошла до нас, также не полностью, а в отрывке из 42 статей. Положения,

заложенные в судную грамоту, были основаны на обычном праве, «по старине».

4.1. Псковская судная грамота

Время появления Псковской грамоты с точностью определить невозможно.

В ее заглавии сказано, что она была написана на Псковском народном вече в

1397 году «по благословению попов всех пяти соборов … и всего божьего

священства». Скорее всего, год указан неверно, так как в 1397 году в Пскове

было не пять, а только четыре собора. Псковские соборы имели не только

церковное, но и политическое значение. В Пскове не было архиерея, поэтому

псковское духовенство нуждалось в единении, для чего были созданы соборы в

составе нескольких церквей. До XV века было утверждено 4 собора. Появление

пятого относится к XV веку, а точнее к 1462 году. Можно предположить, что

Псковская судная грамота появилась не ранее 1462 года. Из самой Псковской

грамоты видно, что она представляет собой окончательную редакцию

законодательных норм изданных в разное время псковскими князьями. По своей

структуре Псковская грамота делится на 2 части, которые подразделяются на

разделы.

Первая часть Псковской грамоты состоит из 3 разделов.

В I разделе первой части перечисляются виды суда: суд князя и

посадника; суд псковских выборных судей; суд владычного наместника; суд

веча.

Суд князя и посадника был одно и тоже. Ни князь не мог судить без

посадника, ни посадник без князя. Они представляли два начала –

государственное и земское. Производился этот вид суда у князя в сенях и

рассматривал дела о головщине, татьбе, грабеже, разбое. В псковских

пригородах этот суд принадлежал княжескому наместнику, осуществлялся же он

в присутствии выборных от земщины посадников.

Суд выборных псковских, а по пригородам суд пригородских посадников и

старост рассматривал дела гражданские по займам, наймам, покупкам,

наследствам, земельные споры.

Суд владычного или епископского наместника производился по делам церковным

и гражданским, если они касались лиц духовных или принадлежавших церковному

ведомству. При этом суде состояли два судебных пристава, назначаемых от

общества. Однако по тяжбам людей церковных с не церковными назначался общий

суд, то есть с участием князя с посадником или земскими судьями. При этом

пошлины делились пополам. Владычный суд основывался на Номоканоне.

Суд братчины рассматривал все дела и споры, возникшие на братчинном пиру.

Он производился выборным братчинным князем пира и судьями, которые судили

на основании старинных обычаев. Приговор братчинного суда приводила в

исполнение сама братчина. Однако Псковская грамота ввела ограничения на

братчинный суд – недовольные его решением могли переносить свой иск в общие

суды, в то время как на решения других судов в Пскове нельзя было делать

апелляцию.

Суд веча описан в сохранившемся списке не полно. На этом суде не могли

присутствовать ни князь, ни посадник. Приговоры этого суда решались волею

народа. Очевидно, что ему принадлежали «высшие» дела, касающиеся всего

Пскова, а также частные, которые не смогли решить князь и посадник.

По Псковской судной грамоте суд пользовался таким большим уважением,

что каждое дело решенное им, не подлежало апелляции и всякий приговор был

окончательный. Неприкосновенность суда так значительна, что по грамоте

любой судья оставляя должность, должен был завершить все дела при нем

начатые. Новый судья не мог вмешиваться в дела своего предшественника.

Псковский закон, признавая неприкосновенность судей, требовал он быть

правдивыми и беспристрастными. Каждый судья, включая князя, при вступлении

в свою должность приносил присягу – целовал крест в том, что будет судить в

правду, виновного не оправдает, а правого не обвинит и не погубит.

Во II разделе первой части говорится о порядке суда. Суд по Псковской

грамоте начинался с жалобы или челобитья истца, а также с иска самого

общества, по преступлениям, где не было частных исков.

По иску суд вызывал ответчика через особых служителей – позовников или

приставов, которые были двух родов: княжеские и земские. Первых называли

дворянами, а вторых подвойскими. При каждом вызове в суд позовники должны

были быть от двух сторон, в противном случае ответчик имел право не

являться. Позовникам назначалась особая пошлина – езд или хоженное. Размер

этой пошлины зависел от расстояния до ответчика.

Впрочем, закон разрешал истцу нанять постороннего человека для вызова

ответчика и дать ему позовницу, грамоту подтверждающую вызов в суд. По

грамоте приставы и позовники должны были быть людьми честными и

добросовестными, известными князю и посаднику, заслуживающими доверия.

Позывница писалась княжеским писцом и к ней прикладывалась княжеская

печать. Получив позывницу, позовник отправлялся в то место где жил ответчик

и там, у церкви перед священником и народом зачитывал ее. Если ответчик по

первому вызову не являлся в суд, выдавалась новая позывная грамота «на

виновного». С этой грамотой позовники отправлялись к ответчику, зачитывали

ее и вели его прямо в суд. При этом позовники не должны были бить или

мучить ответчика, а ответчик сопротивляться им. Если вызываемый

сопротивлялся им и бил их, он подвергался уголовному суду. Если ответчик

после первого вызова скрывался, то истцу выдавалась бессудная правовая

грамота, в которой ответчик признавался виноватым, а истец правым. Правовая

грамоты могла быть написана княжеским писцом и скреплена княжеской печатью,

а могла быть написана и неофициальным лицом и скреплена печатью церкви

Святой Троицы.

По Псковской грамоте при истце и ответчике допускались в суд адвокаты

- «пособники или стряпчие». Однако этот институт не пользовался в Пскове

большим доверием и допускался в случаях, когда истцом или ответчиком была

женщина, малолетний, чернец, черница, больной, старый или глухой. Стряпчий

не мог участвовать более чем в одном деле в один день.

В III разделе первой части Псковской судной грамоты были включены

статьи о судебных доказательствах и судебных пошлинах.

Судебные доказательства были различные:

1) По земельным спорам: показания старожилов и окольных людей; межевые

знаки; грамоты на право владения; крестное целование; судебные поединки или

поле, если свидетели истца и ответчика говорили противоположное и стояли

упорно на своем. По псковскому закону поле между самими тяжущимися не

разрешалось.

2) По делам о займах и поклаже: «доски» (счетные книги); «рядницы» и

другие записи относительно займа и поклажи; крестное целование и поле (за

исключением дел о закладе). Записи имели законную силу только в случае,

если они писались при церкви Святой Троицы и копия была оставлена «в ларе

Святой Троицы».

3) В делах между господином и закупом: записи или контракты, а также

показания свидетелей.

4) В делах по татьбе, грабежам и разбою: показания свидетелей;

крестное целование и поле. Чужеземцы, в случае иска по грабежу,

освобождались от представления свидетеля, но в таком случае тому «на ком

они искали», предоставлялось или самому целовать крест и заставить истца

это сделать.

Истец и ответчик имели право отвода свидетелей противной стороны

(«заявлять подозрение»). Суду предоставлялось право прислушиваться к такому

свидетелю или нет. При доказательстве присягой или крестным целованием

решение оставалось за истцом – самому целовать крест или требовать, чтобы

это сделал ответчик.

Судебные поединки. По псковскому закону истцу или ответчику, если он

был малолетний, больной, увечный, престарелый, а также попу, черницу,

чернице и т.п., предоставлялось право выставлять на судный поединок наемных

бойцов. При судебных поединках в Пскове соблюдался следующий порядок:

- поединок мог происходить только в присутствии двух приставов – княжеского

и городского;

- побежденный на поединке платил пеню или продажу князю;

- если один их тяжущихся выставлял наемного бойца, другой мог сам идти на

бой или также выставить наемного бойца;

- тяжущиеся, независимо от того бились они сами или нет, до поединка должны

были целовать крест, в своей правде;

- победивший на поединке, признавался оправданным «по божьему суду» и как

победитель брал с побежденного все то, в чем он вышел на бой;

- в споре между двумя женщинами, ни одна из них не могла выставлять

наемного бойца, а должны были сами выходить на бой.

Судебные пошлины по псковской грамоте различались по лицам,

участвовавшим в суде, и по роду самих дел:

1) Князь и посадник получали:

по делу о разбое и грабежу – по 4 деньги;

по делу о земельном споре – по 10 денег.

2) Князь получал:

от печати по всем делам – 1 деньга;

пени с того, кто силой врывался в судебную палату – 1 рубль.

3) Судебные приставы на поединках:

6 денег с виновного (побежденного), если поединок состоялся;

по 3 деньги с каждого, если противники, став на поле, помирись.

4) Позовники, отправляемые для вызова ответчика, получали «езду»:

по гражданскому делу по деньге с 10 верст;

по уголовному делу по 2 деньги с 10 верст.

5) Княжеские писцы:

за «позовницу» и за бессудную грамоту получали по деньге;

за «правую грамоту» или судницу на земельное владение по 5 денег.

6) Подверники при судебных палатах получали:

от всех судных дел по деньге с виноватого;

10 денег с того, кто врывался силой в судебную палату.

Пристава и позовник, ездившие по двое, делились пошлинами поровну.

Тосно также делились подверники княжеские и городские.

Вторая часть Псковской судной грамоты делится на 8 разделов: уголовные

преступления; земельная собственность; займы, кредиты и проценты;

наследство и опека; о братчине; о пайщиках и «сябрах»; о договорах; о

торговле.

I раздел состоит из двух частей: Законы о татьбе и грабеже; Законы об

убийствах, боях и поджогах.

Законы о татьбе, разбое и грабеже. По Псковской грамоте различаются

размер пени за разные преступления. За воровство назначается 9 гривен

князю, а за грабеж и разбой 70 гривен. Кроме этого грамота различает

простых татей от церковных и конокрадов, которые наказывались сметной

казнью.

Предусматривался особый порядок поиска по воровским делам. О пропаже

хозяин был обязан заявить старосте, соседям, мировым судьям или членам

братчины. Если хозяин имел на кого-то подозрение, то заявлял об этом и суд

вызывал подозреваемого. Если подозреваемый хотел оправдаться, от него

требовалась присяга на месте кражи.

Если у кого-то находилась краденая вещь, то, как и везде на Руси

требовался свод, т.е. указание на законный способ приобретения вещи, с

указанием у кого вещь была приобретена. Если хозяин краденой вещи указывал,

что приобрел ее на торгу и не знает, у кого именно, он был обязан

присягнуть в истинности своего показания, и если раннее не был заподозрен в

краже, полностью оправдывался присягой и найденная вещь оставалась у него.

Последнее не согласуется с Русской Правдой, по которой краденая вещь в

любом случае возвращалась прежнему хозяину. Также тот, у кого найдена

краденая вещь, мог представить 5 «добрых и честных" свидетелей,

подтверждающих его показания, и тогда он освобождался от присяги.

Страницы: 1, 2