Социально-экономическое развитие казахского общества XVIII-XIX

Социально-экономическое развитие казахского общества XVIII-XIX

Глава 2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КАЗАХСКОГО ОБЩЕСТВА В XVIII -

СЕР. XIX В.

§ 1. Хозяйство

Скотоводство. В результате природно-климатических условий Казахстана

основной формой природопользования и жизнеобеспечения населения на

протяжении трех тысячелетий было кочевое скотоводство — особый род

производящего хозяйства, при котором преобладающим занятием является

экстенсивное подвижное скотоводство, а большая часть населения вовлечена в

сезонные перекочевки'.

Главной особенностью кочевого скотоводства являлось круглогодичное

содержание скота на подножном корму, что было обусловлено дефицитом

кормовых и водных ресурсов.

Средняя протяженность маршрутов кочевания составляла 50—100 км в течение

года, но у отдельных родоплеменных групп (например, адай, шекты, табын и

др.) могла достигать 1000—2500 км.

Особенности среды обитания определили способы использования казахами

природных ресурсов в качестве зимних, весенних, осенних и летних пастбищ.

Для зимних пастбищ использовались берега озер, долины рек, горные ущелья,

опушки леса, невысокие горы и южные склоны сопок, т. е. места, где имелись

естественные средства защиты стад от снежных буранов и ветров. Осенние и

весенние пастбища обычно размещались на близлежащих от зимовок земельных

угодьях, которые рано освобождались от снежного покрова. Летние постбища

располагались, как правило, на территориях с большим запасом

осадконакопления, сравнительно обильным растительным покровом и наличием

водных ресурсов естественного происхождения.

Особенности географической среды и потребности жизнеобеспечения казахов

определили и видовой состав стада. Удельный вес овец в нем составлял в

среднем 60% всего поголовья, лошадей — 13, крупного рогатого скота — 12,

верблюдов — 4%2. Важную роль в регулировании видового состава стада играла

способность животных адаптироваться к быстрым и частым перекочевкам, а

также возможность их многоцелевого использования в хозяйственной (мясо,

молоко, шерсть, тягло) и общественно-политической жизни (транспорт, военные

цели).

В Казахстане сложилось два типа скотоводческого хозяйства:

кочевое скотоводство, основанное на эксплуатации искусственных

водоисточников, и полукочевое хозяйство — на утилизации водных ресурсов

естественного происхождения.

Первый тип скотоводческого хозяйства локализовался в ареалах с резко

выраженной аридностью и континентальностью природно-климатическихусловий,

низкой продуктивностью растительного покрова, отсутствием естественных

водоемов (степи, полупустыни, пустыни, горные и предгорные районы).

Большой труд, расходуемый скотоводами на создание сети искусственных

колодцев и извлечение необходимого минимума воды, почти полностью поглощал

их энергетические ресурсы и рабочее время, которое было подчинено

исключительно интересам и нуждам

кочевого скотоводства. Ограниченность водных источников и кормов диктовала

повышенную частоту миграций, кратковременность остановок и огромную

амплитуду кочевания. В результате этого в стуктуре стада преобладали

наиболее подвижные и выносливые виды животных (овцы и верблюды), все

предметы материальной культуры (юрта, домашняя утварь) наиболее полно

соответствовали кочевому образу жизни и скотоводческому хозяйству. Та^ой

тип хозяйственной деятельности получил распространение на полуострове Ман-

гышлак, плато Устюрт, в некоторых районах Приаралья, Западного и

Центрального Казахстана.

Иной тип кочевого скотоводства сложился в ландшафтных зонах,

характеризующихся более равномерным распределением осадков по сезонам года,

реками с круглогодичным стоком воды, наличием плодородных участков почвы и

проч. К ним относятся речные и околоозерные долины в степной и лесостепной

зонах, предгорной и высокогорной полосе. Сравнительно высокая

продуктивность растительного покрова и лучшая обеспеченность запасами воды

определили в этих районах большую продолжительность стоянок и менее

интенсивный режим кочевания, ограничивали ареал миграций. Для этого типа

хозяйства было характерно наличие большей доли крупного рогатого скота и

лошадей, меньшей — верблюдов и мелкого рогатого скота. Некоторые

особенности прослеживаются и в характере выпаса скота: в отличие от

хозяйств первого типа, находившихся в режиме круглогодичного кочевания, в

хозяйствах естественного водопользования имело место стационарное

зимование, а потому возведение постоянных зимних жилищ и хозяйственных

построек. Многие скотоводческие хозяйства получали возможность заниматься

на призимовочной территории земледелием и рыболовством. Удельный вес

второго типа хозяйств был особенно значителен в Восточном и Северо-

Восточном Казахстане, Семиречье и некоторых районах Южного Казахстана.

Земледелие. Второе место в структуре хозяйственных занятий казахов

занимало земледелие. Очаги земледельческой культуры локализовались, как

правило, в наиболее удобных для хлебопашества в природно-климатическом

отношении районах Казахстана. Такими районами были на северо-западе

территории в бассейнах р. Сагыза, Эмба, Илек, Иргиз, Утва и Уил, долины

Мугоджарских гор: в Центральном Казахстане — долины среднего течения р.

Сарысу; на юге — по Сырдарье, Кувандарье и Жанадарье: на севере — по Ишиму,

Нуре и Тургаю с их притоками; в Восточном Казахстане у Калбинского и

Тарбагатайского хребтов, в предгорьях Каркаралы; в Семиречье — на верховьях

Лепсы, Аксу, Каратала и в среднем течении Или. Причем географическое

положение этих территорий, орографические и поч-венно-климатические

условия, наличие водных ресурсов, интенсивность культурно-экономических

контактов с соседними оседло-земледельческими народами оказали определенное

воздействие на уровень и размеры казахского земледелия, отбор

земледельческих культур, степень агрономических заимствований у соседей,

способы использования земледельческих продуктов в хозяйственных и иных

целях.

Отношение основной массы кочевого населения к земледелию находилось в

непосредственной зависимости от состояния ее скотоводческого хозяйства.

Наиболее остро неустойчивость своего социально-экономического положения

ощущала казахская беднота. Испытывая большую потребность в использовании

дополнительных ресурсов для получения средств существования, она вынуждена

была обращаться к занятиям земледелием. По определению Я. П. Гавер-

довского, Е. К. Мейсндорфа, А. И. Левшина, султана Т. Сейдаляна и других

очевидцев, занятие земледелием, как и некоторыми другими подсобными

промыслами, являлось у казахов показателем «нищеты».

В то же время земледелие у малоимущих индивидов находилось в тесной

зависимости от состояния этой отрасли в хозяйствах наиболее зажиточных

скотоводов, которые использовали труд издольщиков. Так, во владениях хана

Абылая, заботившегося о создании своего личного комплексного хозяйства,

пашни обрабатывали тюлснгуты из числа пленных русских и калмыков. «Многие

зажиточные хозяйства сеют хлеб, используя труд бедняков-байгушей,

лишившихся скота, из-за куска хлеба сделавшихся рабами», — констатировал в

середине XIX в. И. Ф. Бларамберг'.

Привилегированные слои казахского общества по праву собственника основных

средств производства присваивали себе большую долю произведенного

общественного продукта. В результате этого развитие земледелия у казахов

сопровождалось усилением эксплуатации зависимого населения.

В большинстве ландшафтных зон региона земледелие было, как правило,

поливным. В северо-восточных районах Казахстана с большими естественными

водоемами преобладало менее трудоемкое бо-гарное (неполивное) земледелие.

Обработка земли производилась лопатами и кетменями, использовались также

своеобразные сохи или рала, в хозяйствах, наиболее близко расположенных к

русским земледельческим поселкам, — двухколесные железные плуги или

обыкновенный «русский сабан», кроме того, деревянные бороны, волок или

просто грабли.

Для севооборота была характерна переложная система земледелия, когда из

года в год на одном и том же месте сеяли просо, а после истощения земли

поля забрасывали на несколько лет. В конце XVIII в. некоторое

распространение в земледелии получило трехполье, с которым казахи

познакомились на Ишиме у русских крестьян.

Наиболее распространенной земледельческой культурой в хозяйстве казахов

было просо, которое при искусственном орошении и благоприятных погодных

условиях можно было сеять два раза в год и дважды собирать урожай;

выращивались также просянка и яровая пшеница. Урожайность культур при

хорошо отлаженной оросительной сети, несмотря на трудности земледелия в

условиях Казахстана, примитивность орудий земледельческого труда и способов

обработки почвы, была довольно высокой. Земледелие в некоторых хозяйствах

Младшего и Среднего жуза было настолько успешным, что казахский хлеб

приобретало даже российское купечество4.

Однако в целом земледелие не получило широкого рапростране-ния в

Казахстане, оно всегда имело вспомогательный, второстепенный характер.

Домашние промыслы и ремесла. Определенное место в хозяйственной жизни

казахского населения в XVIII — сер. XIX вв. занимали такие традиционные

занятия, как охота, рыболовство, домашние промыслы и ремесла. Значительная

часть продуктов охоты шла на внутреннее потребление кочевников:

изготовление одежды, продуктов питания. Кроме того, шкурки сурков,

корсаков, лисиц и волков в большом количестве поставлялись на меновые дворы

Оренбургской и Сибирской линий.

Важным источником жизнеобеспечения считались мелкие промыслы:

изготовление разнообразных изделий из дерева и металла, домашней утвари. В

казахских хозяйствах было немало ремесленников, которые «делают арчаки к

седлам, точат деревянную посуду, кузнецы делают ножи, копья..., медники из

меди, латуни кованой работой оправляют камни... и прочие мелкие поделки. По

сведениям Мусы Чорманова, серебряники-казахи делают головные уборы для

невест (саукеле). Они же серебрят разные вещи: джунген (узды), ер (седла) и

проч.»3.

В некоторой степени спрос русского рынка стимулировал изготовление

различных войлоков и обработку скотоводческого сырья. Расширилось

производство изделий из продуктов скотоводческого хозяйства: выделка

бараньих, конских и козьих шкур, изготовление кошм и арканов. Козий пух

нашел широкий спрос у оренбургских купцов.

Изменение специфики хозяйственных занятий казахов в немалой степени

определял ось внутренними социально-экономическими предпосылками.

Вследствие процессов концентрации скота у небольшой части индивидов и

разорения малоимущих скотоводов, обедневшие общинники были вынуждены

искатьдругие средства пропитания. На реках Ишим, Иртыш, Урал, Или,

Сырдарья, Каспийском и Аральском морях постепенно развивалось рыболовство.

Распространенной формой заработка в первой половине XIX в. стал наем в

работники к линейным казакам, куда шли бедняки, не имевшие средств

прокормить семью. Они же нанимались в ямщики на почтовых станциях. Часто

нанимали казахов переселенцы для обработки полей, иногда полностью сдавая

их в аренду за часть урожая.

С развитием промышленности на территории Казахстана появилась возможность

получить работу на приисках, заводах по переработке сельскохозяйственной

продукции, соляных промыслах в Илец-ке, Коряковском форпосте, на озерах

Эльтон и Баскунчак.

Торговля. Важную роль в экономическом развитии казахского общества играли

традиционные торговые связи кочевников с оседло-земледельческими

государствами и народами. Во второй половине XVIII — сер. XIX в.

доминирующее положение в них занимал товарооборот с Россией. Меновая

торговля казахов с российским купечеством сосредоточивалась в основном на

севере и северо-востоке региона в таких населенных пунктах, как Оренбург,

Троицк, Петропавловск, Семипалатинск, Усть-Каменогорск. Товарооборот был

взаимовыгодным, и торговые обороты купечества постепенно возрастали. В 1858

г. весь товарный оборот русско-казахской торговли на Сибирских линиях

составил 4,5 млн., а на Оренбургской линии — около 2,5 млн., руб. При этом

средняя ежегодная стоимость ввозимых и вывозимых товаров через

Семипалатинскую таможню насчитывала в 40—50-хгг. XIX в, от 700 тыс. до 900

тыс. руб., через Петропавловскую — 1,8 млн. руб., Омскую — около 100 тыс.

руб.6

Большим спросом у казахского населения пользовались русские ткани,

особенно хлопчатобумажные и шерстяные, металлические изделия (топоры, ножи,

кухонная утварь), меха, юфтевые кожи, галантерея. Широкий сбыт находили

сукно, сахар, соль. Во второй четверти XIX в. Казахстан становится главным

потребителем российского хлеба, который вывозится ежегодно в степь по всем

пограничным линиям на сумму 400—500 тыс. руб. ассигнациями. Значительно

меньшим спросом у казахского населения пользовались металлы, что было

обусловлено низким уровнем развития ремесленного производства в регионе и,

следовательно, большей потребностью в готовых металлических изделиях.

Главными статьями вывоза из степи были скот и продукция скотоводческих

хозяйств. В конце XVIII — нач. XIX вв. на пограничных линиях с Россией в

течение одного года закупалось свыше 1,5 млн. крупного рогатого скота и

более 100 тыс. лошадей. В середине XIX в. только ка Иртышскую линию

ежегодно поступало около 150 тыс. лошадей, 3 млн. баранов и 100 тыс. быков

и коров на сумму до 8 млн. руб.7 Из других товаров преобладали сало,

шерсть, выделанные кожи, шкуры зверей, изделия'из козьего пуха, кошмы,

войлоки, отдельные предметы домашнего обихода.

Для казахов, проживавших на востоке и юге региона, большое значение имела

торговля с ханствами Средней Азии, Восточным Туркестаном и Китаем. Был

развит преимущественно натуральный обмен, в котором баран выступал как

эквивалент потребительской стоимости товаров. Торговля между казахами и

соседними азиатскими народами производилась на .меновых дворах и таможнях

пограничных линий, в крупных торгово-экономических центрах Востока, таких,

как Ташкент, Бухара, Хива, Коканд, Чугучак, Кульджа. Большое количество

товаров обменивалось непосредственно в казахских кочевьях,

Казахи приобретали у среднеазиатских торговцев в большом количестве

бумажные ткани, разного рода сосуды из меди и бронзы, фрукты, бухарский

сафьян, ковры, оружие (сабли, ружья, ножи, луки), изделия из кожи, Большое

место среди импортируемых товаров в Казахстан из Средней Азии занимали хлеб

и рис.

Казахстан представлял интерес для среднеазиатских торговцев главным

образом как поставщик скота. Многие присырдарьинские казахи пригоняли в

Бухару ежегодно от 50 до 100 тыс. баранов, в Ташкент — около 200 тыс. и в

Коканд — около 100 тыс. баранов в год8. Значительная часть казахского скота

из Среднего и Старшего жузов направлялась также на китайские таможни в

Кульджу и Чугучак.

Определенная часть скотоводческой продукции казахского населения

реализовывалась внутри степи. Это вызвало появление такой социальной

прослойки среди местного населения, как перекупщики товаров — алыпсатары.

Они выполняли роль посредника, связывавшего приезжих торговцев с казахскими

скотоводами—потребителями товаров. Особенно активно развернулась торговая

деятельность

алыпсатаров в Букеевском ханстве, где некоторые из перекупщиков становились

владельцами солидных оборотных средств. Однако в сер. XIX в. эти явления

еще не получили широкого распространения. Существенные изменения в развитии

товарно-денежных отношений у казахов вглубь и вширь были характерны только

для последней четверти XIX в.

§ 2. Социальная организация

Социальная организация казахов основывалась на многообразии

взаимосвязанных форм отношений между людьми: кровнородственных семейных,

хозяйственных, генеалогических, потестарно-полити-ческих, военных,

культурных, этническихи проч., которые возникали в разных сферах

общественной жизни и создавали сложную систему разнообразных социальных

организмов и их институтов, обеспечивших функционирование общества как

саморегулирующегося целого.

Главным стержнем общественных связей являлось единство интересов и целей,

формировавшихся в процессе общественного производства. В условиях аграрного

общества оно реализовывалось в виде общины, которая функционировала на

основе производственных связей. В источниках отмечается: «У киргизов

владение землей общинное, каждый род и отдел имеют свой определенный

участок, на этом пространстве каждый из родовичей может иметь свои пашни,

летовки и зимовки; но род ревниво следит за тем, чтобы никто из другого

отдела не занимал их земель»9. Существование общины обусловливалось

необходимостью трудовой кооперации скотоводов для осуществления всех

звеньев производственного процесса, который предполагал объединение усилий

большого числа людей.

Функционирование кочевой общины в значительной мере опос-редовалось

посезонным ритмом выпаса скота. В зависимости от различий в характере

кочевания в разные сезоны года в Казахстане сложилось два типа общины. В

зимний, ранневесенний и осенний периоды получает развитие так называемая

минимальная община, размеры которой (5—б хозяйств) обычо соответствовали

средней величине зимней отары овец (300—400 голов). Размеры общины в эти

времена года определялись количеством скота, способного прокормиться на

прилегающих к зимовке пастбищных угодьях и в максимальной степени зависели

от продуктивности кормов на этой территории. Пастбищные участки,

располагавшиеся в радиусе 2—4 км от зимовки, находились в собственности

данной общины, которая являлась не только формой кооперации труда и самих

индивидов, но и единицей землевладения и землепользования.

Второй тип общины имел место в теплый период года. когда кочевники

объединялись в более крупные хозяйственные группы преимущественно на основе

интересов наиболее рационального обеспечения скота водой.

Размеры расширенной общины определялись в этом случае не столько ее

зависимостью от емкости пастбищных угодий, сколько от обеспечения животных

водными источниками. Поэтому она обычно представляла собой объединение двух-

трех минимальных общин. На основе общей потребности в урегулировании

вопросов водопользования возникали отношения собственности на водные

источники. В засушливых районах, где основными водоисточниками служили

колодцы разной глубины, собственность общины на водные источники

реализовывалась в виде права «первого использования», а в ландшафтных зонах

с преобладанием источников естественного происхождения — по праву

«первозахвата». Присваивая тот или иной источник, расширенная община

фактически присваивала территорию вокруг данного водоема. Следовательно,

она не только регулировала производственные процессы в сфере кочевого

скотоводства, но и являлась субъектом землепользования.

В свою очередь, расширенная община входила в более широкую социальную

группу, которая регулировала отношения разных общинных групп по поводу

землепользования, распределения пастбищных угодий и водных источников,

координации маршрутов кочевания. Эта социальная группа известна в

исторической литературе под названием «род», «племя», «патронимия»,

«пастбищно-кочевая община». Она являлась непосредственным собственником

всех пастбищных угодий, на которых в летнее время сосредоточивались

составляющие ее части. На уровне этой ассоциации общин реализовывались

функции внеэкономического регулирования межобщинных отношений по поводу

земли и воды, а потому она фактически осуществляла регламентацию всей

системы кочевания.

Наряду с данной социальной структурой в казахском обществе существовала

разветвленная родоплеменная организация, представлявшая собой форму

объединения людей в разные иерархически организованные социальные группы

посредством генеалогического родства.

Казахи подразделялись на Старший (Улы), Средний (Орта) и Младший (Киши)

жузы. В Старший жуз входили племена: жалаир, ошакты, канглы, шанышклы,

дулат, албан, суан, шапрашты, сарыуй-сын, сргели, ысты. Средний жуз

составляли племена: аргын, найман, кыпчак, керей, конрад. Казахи Младшего

жуза подразделялись на три крупных объединения: алимулы, байулы и жетыру.

По отдельным подсчетам, в XVII — первой пол. XVIII вв. в состав всех трех

жузов входило 112 родоплеменных подразделений. Каждое звено данной

структуры, например, объединение или племя, дробилось, в свою очередь, на

множество более мелких групп (родов и их отделений, поколений, кланов и т.

д.), тесно связанных между собой традицией единого генеалогического древа.

Все они, как и система в целом, имели сложные генеалогические предания,

возводившие свое происхождение к одному реальному либо легендарному предку.

Совокупность социальных функций, выполняемых родоплемснной организацией, и

строгая экзогамия по седьмое колено, позволяют представить ее как большую

патронимию.

Сфера действия системы генеалогического родства распространялась на

общественное сознание, семейно-брачные и социально-бытовые отношения,

идеологию, структуры власти и политику. Принадлежность к тому или иному

подразделению родоплеменной структуры могла влиять на социальное положение

и престиж какой-либо группы, рода, индивида в обществе, определять характер

отношений с ними других групп и индивидов. Определенное воздействие оказы

вал принцип генеалогического родства и на разные стороны социально-

экономической жизни казахов, например, в таких случаях, как поручительство

за провинности родственников, долги и уплату куна, защита сородичей и

оказание материальной помощи.

В низших звеньях родоплеменной организации (аул, отделение, род)

посредством этого принципа регулировались вопросы наследования имущества и

установлении опеки над малолетними детьми, праволевирата, материального

обеспечения ритуальных торжеств по случаю рождения, свадьбы, похорон и т.

д.

На уровне высших патронимических групп (племен, союзов племен, жузов)

генеалогические связи играли большую роль главным образом в сфере власти,

идеологии и политики. Это было обусловлено тем, что в условиях

государственно-политической децентрализации кочевого общества система

генеалогического родства служила основным механизмом регулирования

социальных отношений. Структура власти у казахов была представлена в виде

генеалоги ческой иерархии племен.

Производственные отношения. Определенная роль в системе общественных

отношений указаховпринадлежалаотношениям, складывающимся между людьми в

процессе производства по поводу средств и продуктов труда. В обычном праве

казахов зафиксировано несколько форм собственности на средства

производства: 1) отношения собственности на скот и продукты скотоводства в

форме индивидуальной частно-семейной собственности; 2) общинная

собственность на землю, или точнее, зимние пастбища; 3) собственность

расширенной общины на водные источники: 4) внеэкономическая собственность

ассоциации общин на территорию, на которой кочевали подведомственные ей

группы скотоводов. Характерной особенностью производственных отношений в

кочевом обществе казахов XVIII — сер. XIX вв. являлась предельная

рассеянность прав собственности среди звеньев социальной организации

(семья, община, ассоциация общин). Практически ни одна из ее структур не

обладала монополией на землю и воду и могла реализовать свои права на них

лишь в момент нахождения кочевников на данной территории.

Вместе с тем следует иметь в виду, что зафиксированные в обычном праве

формы отношений собственности в силу своей нормативной природы, как

правило, отражают лишь внешнюю сторону явлений и не в состоянии дать полное

и объективное представление о сути вещей. В этой ситуации важное значение

приобретает рассмотрение производственных отношений в казахском обществе

через основную л первичную форму собственности — индивидуальную

собственность на скот.

Современными исследованиями выявлена прямая зависимость между общей

обеспеченностью хозяйств скотом и видовым составом стада. В стадах богатых

скотовладельцев очень высокий удельный вес (по сравнению со

среднестатистическим) имели наиболее подвижные виды животных (лошади,

верблюды, овцы), тогда, как доля крупного рогатого скота (коров, быков)

была минимальной. Напротив, бедные хозяйства располагали весьма

значительным количест--^ вом крупного рогатого скота, но имели относительно

небольшое поголовье лошадей, верблюдов и овец. Поэтому вполне закономерно,

что богатые скотовладельцы, имевшие более мобильный состав стада, кочевали

намного быстрее своих малоимущих сородичей и первыми потребляли свежую,

никем не тронутую растительность. В то же время менее обеспеченные семьи

скотоводов были вынуждены идти следом за ними и потреблять только те корма,

которые остались после выпаса хозяйств. В этой связи очевидцы отмечали, что

при переходах на летние кочевки «от сего, кто прежде прибудет, тот и

занимает лучшие кочевья, другие же, опоздав, не находят уже своих выгод»''.

Следовательно, земля в процессе кочевания также вовлекалась в отношения

фактической собственности посредством присвоения лучших кормовых и водных

ресурсов богатыми скотовладельцами, осуществлявшими на практике право

владения земельными угодьями в виде «права первозахвата». При этом

качественно-видовой состав стада, прямо зависевший от имущественной

обеспеченности той или иной семьи, опосредственным путем обусловливал

неравенство индивидов в сфере землепользования и водопользования.

Численность богатых скотовладельцев в казахском обществе была в целом

незначительна, но доля принадлежавшего им скота была достаточно велика.

Исследователь середины XVIII в. И. П. Фальк писал в своих записках, что «у

богатых киргизов считают во владении пять и даже десять тысяч голов коней.

Такие богачи не могут даже знать с точностью своих стад»". Еще большие

цифры о количестве скота у некоторых казахов указывают в своих работах С.

Б. Бронев-ский, А. И. Левшин, В. В. Радлов и другие современники. Из

приведенных ими сведений видно, что для социально-экономического развития

казахского общества в XVIII — сер. XIX вв. были характерны процессы

концентрации скота в руках относительно немногочисленной группы индивидов.

Однако большая часть казахов, по признанию очевидцев, состояла из «людей

бедных, не имевших достаточного скотоводства для пропитания своего»12.

Данная социальная группа кочевого населения по своему социально-

экономическому положению может быть причислена к категории зависимых

производителей. В силу жизненной необходимости малоимущие скотоводы были

вынуждены продавать свою рабочую силу, а поэтому вступали в разные

экономические отношения с богатыми скотовладельцами.

Основной формой эксплуатации в казахском обществе в рассматриваемый

период являлся сам совместный труд имущественно дифференцированных

индивидов в рамках общины. Каждое хозяйство, вступавшее в нее, поочередно

осуществляло выпас общинного стада, независимо от доли скота, которая

находилась в его личной собственности. Разница между равными затратами

труда и частным характером присвоения и потребления продуктов этой

совместной деятельности «составляла величину прибавочного продукта для

одних и норму эксплуатации для других»13.

Использовалась и такая форма эксплуатации, как саун — институт наделения

скотом бедных хозяйств более богатыми хозяйствами. Малоимущие кочевники,

бравшие скот на выпас, ,были обязаны ухаживать за стадом своего

«благодетеля», а в случае гибели последнего, возвратить ранее взятое

количество скота, вместе с приплодом. Однако саунные отношения не получили

в среде казахов широкого

распространения ввиду малочисленности богатых хозяйств, способных давать

скот на выпас.

Вне пределов кочевой общины широко практиковался наем обедневших казахов

в работники к богатым скотовладельцам, русским переселенцам и казакам, на

сезонные работы наборных приисках, соляных промыслах и промышленных

заведениях региона.

Рядовые общинники и богатые скотовладельцы могли существо-рать и

нормально обеспечивать функционирование скотоводческого хозяйстватолько в

процессе активного взаимодействия другсдругом, так как первым альянс с

богатыми кочевниками предоставлял необходимый прожиточный минимум для того,

чтобы есть, пить и воспроизводить себе подобных, а зажиточные индивиды

получали возможность реализовывать свое стремление приумножать и

увеличивать принадлежавшие им стада. Таким образом, оба класса казахского

общества взаимно дополняли друг друга и выступали составными частями

единого социально-экономического комплекса.

§ 3. Социальная стратификация

Процессы общественного разделения труда и социально-экономической

дифференциации казахского общества имели своим продолжением оформление

социальных институтов и градаций, отражавших сложный спектр различных

функций и ролей в структуре общественно полезной деятельности. Социальная

стратификация возникла в процессе субъективного осмысления общественного

разделения труда и социально-экономической структуры как идеальная модель

расстановки разных индивидов, корпораций и слоев в зависимости от

сложностей и значения выполняемых ими социальных функций. При этом

социально-экономическая структура и социальная стратификация казахов часто

не совпадали, а иногда даже приходили в противоречие друг с другом.

Социальный статус человека далеко не всегда определялся его экономическим

благосостоянием, а последнее, в свою очередь, не всегда зависало от его

привилегированного положения.

Характерной особенностью сословного деления казахского общества в период

XVIII — сер. XIX вв. являлась дифференциация индивидов на так называемую

«белую кость» (ак суйек) и «черную кость» (кара суйек). Первый социальный

слой представлял собой закрытую привилегированную корпорацию'индивидов,

непроницаемую извне в силу ее социальной изолированности и высокой

общественной значимости в структуре общественных отношений. К ней

относились два аристократических сословия — торе и кожа.

В отличие от ак суйек сословие-корпоративные группы «черной кости»

являлись открытыми статусами, достижение которых было доступно любому

индивиду в зависимости 6т его личных качеств и имущественного положения. К

ним принадлежали категории биев, тарханов, батыров, старшин (аксакалов).

Однако большая часть казахского населения, определяемая, как свободные

общинники, никак не дифференцировалась по сословным признакам, что отличало

ее от господствующего класса казахов.

Привилегированную элиту кочевого общества составляло аристократическое

сословиеторе (султанов), являвшееся основой «белой кости». Оно объединяло

группу лиц, принадлежавших к старшей ветви Чингизидов — потомков Джучи.

Сословие торе играло огромную роль в общественной и политической жизни

казахов. Из его срезы избиралась верховная власть в лице хана,

осуществлявшего основное руководство политической организацией казахского

общества. Принадлежность к сословию султанов по праву рождения означала

фактическую принадлежность индивида к господствующему классу и

предопределяла его преимущественное право осуществлять регламентацию и

регулирование общественных отношений.

Другую элитарную группу кочевников представляло сословие служителей

мусульманского культа — кожа. Кожа, пользовавшиеся наследственными

привилегиями, играли важную роль в духовной жизни казахского общества.

Политическое влияние кожей в кочевом обществе было незначительным, что во

многом объясняется слабым распространением ислама в степи.

Среди привилегированных социальныхкатегорий «черной кости» чрезвычайно

важное место занимало у казахов сословие биев, осуществлявших функции

судебной власти в кочевых коллективах. Под словом «бий, — указывал Я. П.

Гавердовский, — разуметь должно людей красноречивых, богатых и

оборотливых»14. Привилегированное положение биев в Казахстане определялось

прежде всего большой общественной значимостью функции правового

регулирования, арбитража и посредничества и выражалось в преимущественных

правах в системе имущественных отношений, в частности правом на присвоение

прибавочного продукта в форме одной десятой размера иска (бийлык).

Большой авторитет и политическое влияние в Казахстане в XVIII — сер. XIX

в. имела социальная группа батыров — военных вождей. По определению Е. К.

Мейендорфа, батырами казахи называли «людей храбрых, справедливых и

предприимчивых, во время войны — это наездники»'5. Звание «батыра» никогда

не было наследственным, его приобретали только личными подвигами.

Принадлежность батыров к господствующему классу определялась большой ролью

военно-потестарных структур в казахском обществе в рассматриваемый

исторический период, а следовательно, и той огромной властью и влиянием,

которыми обладали герои — вожди в эпоху военной конфронтации. К середине

XIX в. в связи с относительной стабилизацией военно-политической обстановки

на границах Казахстана этот институт во многом утратил свое значение и

постепенно отошел на задний план.

Определенное место в социальной стратификации казахского общества

принадлежало категории тарханов, лиц, наделенных за разные заслуги

верховной властью, привилегиями, например, при уплате налогов и проч. Во

время централизации общества, оформления государственных структур, военных

столкновений (1-й пол.ХУШ в.) тарханы пользовались правом приобретать те

или иные престижные должностные места в системе управления кочевыми

коллективами. Но в тяготах повседневных будней «тарханские привилегии», как

правило, забывались, а роль этой группы сводилась к минимуму. Наиболее

многочисленную прослойку господствующего класса

казахов представляли старшины, осуществлявшие социально-регулирующие

функции во всех звеньях кочевых общин. «Сии начальники, или князья, —

отмечал И. П. Фальк, — самые богатые, весьма уважаемые и суть оракулы

аймаков, и поэтому хан влиянием его на оные места может много действовать

через их посредства, несмотря на малую их власть» "'. Звание старшины,

нередко обозначаемого в источниках термином «аксакал», у казахов могли

получить лица, обладавшие большим интеллектуальным потенциалом,

разносторонними знаниями и богатым опытом пастьбы скота. В условиях

кочевого скотоводческого хозяйства эти качества неизбежно становились

важнейшим фактором концентрации скота и материальной обеспеченности

индивида. Поэтому закономерно, что именно экономически господствующий

класс, присваивая функции социально-экономического, политического и

судебного регулирования, активно вторгался в сферы идеологии и духовной

культуры. В этой связи султан Т. Сейдалин писал, что «слово «аксакал» имело

силу закона для одноаульцев и приказание его исполнялось беспрекословно,

иначе каждый из них за ослушание своему аксакалу подвергался гневу его и

гонению со стороны своих сородичей»17. Старшины-аксакалы образовывали

фундамент всей социальной стратификации казахского общества, пополняя из

своих рядов другие социальные категории и сословия.

• j

Наряду с разными сословными группами, представлявшими господствующую

часть кочевого общества, и свободными общинниками, в Казахстане

существовали категории зависимого населения — рабы и тюленгуты.

Тюленгутами называли лиц, находившихся на службе у султанского сословия.

Появление этой прослойки было связано с междоусобицами и многолетней

борьбой с джунгарами, обусловившими большой спрос верховной власти и ее

представителей — султанов — на «служилых» людей.

К категории зависимого населения относились также рабы-кулы, которые

набирались из среды пленных россиян, калмыков и иранцев. Однако рабство не

получило широкого распространения у казахов и не выходило за рамки

патриархального домашнего рабства. Рабы использовались главным образом в

личном хозяйстве: по уходу за животными, для обработки посевов, в домашнем

обиходе.

В целом социальная стратификация казахского общества свидетельствует о

том, что в XVIII —сер. XIX вв. диапазон внеэкономических отношений в нем

был весьма незначителен. Специфический характер общественного развития

казахов обусловливал неразвитость многих надстроечных категорий, отсутствие

глубокой специализации в осуществлении социальных, военно-политических и

судебных функций, а в результате этого имел место поверхностный характер

процессов формирования социальных институтов и сословий. *

Социально-политическая организация. Необходимость координации и

регулирования взаимоотношений между разными ассоциациями общин по поводу

землепользования, маршрутов кочевания, межобщинных противоречий и отношений

с соседними государствами и народами определяла в казахском обществе

существование структурной социально-политической организации. Характерной

ее особенностью являлось осуществление различных общественных функций

(социальных, судебных, военно-политических и т. д.) одними и теми же

социальными институтами, что объясняется в первую очередь неразвитостью

элементов надстройки в условиях кочевого общества. При этом каждый тип

общественных отношений обладал известной самостоятельностью, в результате

чего вся структура носила дискретный характер.

Основными звеньями социально-политической организации казахского общества

являлись два типа структур: социальные организмы, в рамках которых

осуществлялось внеэкономическое регулирование и координация общественных

отношений, и структуры, выполняющие военно-политические функции.

функции регулирования системы землепользования, организации выпаса стад,

кочевых маршрутов, пастбищных угодий на уровне межобщинных отношений

сосредоточивались в ассоциации общин. На практике это выражалось в праве

хана, султанов, родоначальников-старейшин регламентировать систему

кочевания.

Другой важной функцией ассоциации общин была глубокая регламентация всего

спектра внеэкономических отношений, в частности арбитраж и контроль,

наказание виновников, разрешение межобщинных противоречий и конфликтов с

другими общностями, органи-згЫ.ия обороны и нападения, в том числе, барымты

и т. д.

! Наряду с данной структурной общностью, интегрирующей разные типы общин в

летний период года и распадающуюся на составляющие ее части в прочие сезоны

кочевого цикла, существовала структурная организация, функции которой

состояли в регулировании военно-политических отношений в среде кочевников и

за ее пределами. Поскольку решение всех возникающих внутри и

внешнеполитических проблем могло осуществляться, как политическими, так и

военными средствами, то обе функции в период конфронтации концентрировались

в одних руках (ханов, султанов или батыров), а в период мирной жизни

дифференцировались.

Структура военно-политической организации казахов строилась в форме

доминирования наиболее мощных в военном и политическом отношении племен над

другими. При этом первые составляли ядро в данной организации. Так, сила и

влияние такого крупного государственного деятеля, как Абылай, основывалась

на могуществе аргынов — крупнейшего племени в составе Среднего жуза; Каип-

хана— на силе кочевников шекты и торткары; Барак-хана — на найманах;

Кенесары Касымова — на кыпчаках и т. д. На этой основе строились

государственные образования — ханства.

Структуры военно-политической организации включали обычно в среднем 10

тыс. человек, и только в годы движения Кенесары Касымова их численность

составляла около 20—25 тыс. человек.

Исключением явились периоды отражения крупномасштабной агрессии со

стороны соседних государств (например, Джунгарии), когда в боевых действиях

участвовало большинство взрослого мужского населения.

Наибольшую роль военно-политическая организация играла на периферии

кочевого мира, где казахи вынуждены были постоянно регулировать свои

отношения с оседло-земледельческими государ

ствами (Россией, Китаем, Среднеазиатскими ханствами). Не случайно именно на

стыке кочевого и оседло-земледельческого миров располагались центры

государственно-политических образований казахов, в частности резиденция

казахских ханов в г. Туркестан.

Напротив, в кочевых ареалах военно-политическая организация имела свой

порог проникновения в глубину общественных отношений, так как процессы

централизации власти входили в противоречие с характером труда и образом

жизни кочевого населения, предполагавшими необходимость организации

производства в небольших по размеру хозяйственных организмах и их

рассредоточенность на всей пастбищной территории.

В силу замкнутости и натурально-потребительной направленности системы

кочевого скотоводческого хозяйства в сферу действия военно-политической

организации вовлекались социальные институты преимущественно на уровне

ассоциации общин, а то же время сами общинные структуры и масса рядовых

скотоводов оставались вне досягаемости этой организации. Вследствие

незначительной укорененности и дифференцированности разных сфер социально-

политического управления, происходило как бы рассеивание власти, что

приводило к децентрализации всего казахского общества и непрочности его

государственных образований. /

Организация ханской власти. Верховная власть в Казахстане

сосредоточивалась в руках хана, который избирался только из династической

линии чингизидов (торе). Ханская власть считалась наследственной. Законными

наследниками хана становились, как правило, его дети, братья и внуки. В

основе механизма наследования лежал принцип меритократии, согласно которому

ханами избира-лисьлица, обладавшие незаурядным умом и реальным политическим

влиянием в обществе. Такое влияние у кочевников имели обычйо предводители

наиболее крупных и сильных племен или союзов племен: аргыны, шекты,

найманы, занимавших почетные места в генеалогической иерархии. Поэтому

носителями верховной власти в Казахстане становились главным образом

представители торе, стоявшие во главе наиболее могущественных племенных

образований. Но в любом случае возведение на ханский престол могло

осуществляться только с согласия съезда казахской знати.

Функции политического регулирования на уровне верховной власти в

казахском обществе выполняли ближайшие родственники хана. Хан определял их

султанами в крупные родоплеменные подразделения, что способствовало

преодолению чрезмерного сепаратизма кочевых коллективов и осуществлению

координации хозяйственной и общественно-политической жизни кочевников. В

этой связи сила и эффективность ханской власти у казахов в значительной

мере определялась тем, насколько прочными были вассальные связи между ханом

и влиятельными султанами.

При хане действовал периодически создаваемый орган, так называемый

ханский совет, не имевший четко регламентированной компетенции в обычном

праве казахов. В зависимости от реального соотношения сил между субъектами

верховной власти и политическим могуществом кочевой знати значение этого

органа в казахском обществе могло меняться.

Ханский совет состоял из султанов, влиятельных биев ибатыров всех жузов,

которые сообща обсуждали и решали как текущие вопросы экономической и

политической жизни казахов, так и могли принимать решения по наиболее

важным проблемам внутренней и внешней политики государства.

С середины XVIII в. система ханской власти в Казахстане подверглась

сильному воздействию политических институтов Российского государства,

которые являлись наиболее активными (но не единственными) среди всего

комплекса факторов, влиявшихнадестаби-лизацию потестарно-политической

организации казахского социума. В поисках социальной опоры в кочевом

обществе российская административно-политическая система абсорбировала

отдельные звенья социально-политической структуры казахов, законодательно

наделяла их властью, усиливаемой военно-политическими силами для исполнения

новых функций применительно к целям и задачам Российской империи в

казахстанском регионе. В результате этого традиционные политические

институты кочевого общества, т. е. султаны, ханская власть, постепенно

утрачивали самостоятельную интеграти&ную роль на уровне вертикальных

социальных связей, обеспечивающихдинамическое равновесие хозяйственного , и

общественного развития общества, и тем самым теряли свое место в структуре

данного социума.

В 20—40-х гг. XIX в. органы Западно-Сибирской и Оренбургской администрации

произвели территориально-административное разделение подведомственных им

территорий, населенных казахами, и i организовали в них средние и низовые

звенья управления, получившие своеобразные формы.

i Созданные русской властью новые юридические институты султанов

правителей, волостных управителей, аульных старшин уже не поддавались

естественным саморегулирующим механизмам казахского общества, но в то же

время во многом еще не поддавались Контролирующим и регулирующим функциям

российских законов. Это порождало кризисные явления в социальном организме

кочевого общества и вызывало вслед за этим естественное чувство

ущемленности со стороны разных социальных слоев.

В то же время осуществление административной реформы в казахских землях

позволило царским чиновникам более активно и целенаправленно воздействовать

на политические изменения внутри кочевого социума и тем самым положило

начало процессу постепенной политико-экономической абсорбции социальных

институтов казахского общества Российским государством.