Смутное время

Смутное время

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ

ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ВЛАДИМИРСКИЙ ФИЛИАЛ

Кафедра «Управление»

Реферат по курсу

«История государственного управления в России»

Тема: «Конец царствующей династии

Рюриковичей.

Смутное время начала XVII века».

студент

заочного отделения,

2 курса, 101СрП/ГР группы

Владимир, 2002 г.

СОДЕРЖАНИЕ.

1. Введение. 4

1. КОНЕЦ ДИНАСТИИ 6

2. ВХОЖДЕНИЕ В СМУТУ. 8

2.1. Борис Годунов. 8

2.2. Лжедмитрий I. 9

2.3. Василий Шуйский. 11

3. УЧАСТИЕ СРЕДНЕГО БОЯРСТВА И СТОЛИЧНОГО ДВОРЯНСТВА В СМУТЕ. 14

3.1. Восстание Ивана Болотникова. 14

3.2. Лжедмитрий II. 15

3.3. Дворцовый переворот. 17

3.4. Первое земское ополчение. 19

3.5. Второе земское ополчение К. Минина И Д. Пожарского. 19

4. ИЗБРАНИЕ НОВОГО ЦАРЯ. 22

5. ПОСЛЕДСТВИЯ ВЕЛИКОЙ СМУТЫ. 24

6. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. 25

Введение.

К концу XVI века Московское государство переживало тяжелое время.

Постоянные набеги крымских татар и разгром Москвы в 1571 году; затянувшаяся

Ливонская война, длившаяся 25 лет: с 1558-го по 1583-ий, достаточно

измотавшая силы страны и закончившаяся поражением; так называемые опричные

«переборы» и грабежи при царе Иване Грозном, потрясшие и расшатавшие старый

уклад жизни и привычные отношения, усиливавшие общий разлад и

деморализацию, серьезно подорвали экономику страны. Положение еще более

ухудшилось из-за нескольких неурожаев и эпидемии чумы. Все это привело в

итоге к серьезному кризису. Центральные и западные районы страны

обезлюдели. В Новгородской земле численность населения сократилась в пять

раз. В Московском уезде обрабатывалось лишь шестнадцать процентов пахотных

земель.

Такое грандиозное запустение было вызвано не только политическими и

природными катаклизмами, но и намечавшейся во второй половине XVI века

массовой миграцией жителей центральных районов Московского государства за

Оку и в Поволжье. Переселенцы стремились сменить северные суглинки на южный

чернозем, а также избавиться от непосильного государственного и помещичьего

тягла. Бегство податного населения стало серьезной государственной

проблемой, и правительство оказалось перед лицом трудноразрешимых

противоречий, вызванных несовпадением интересов главных общественных сил –

крестьянства и землевладельцев. Острые разногласия существовали и между

различными группами феодалов.

Массовые побеги крестьян на окраины разоряли прежде всего мелких и

средних помещиков. В условиях громадной, но малозаселенной страны главную

ценность приобрела не столько земля, сколько рабочие руки способные ее

обработать. Между различными группами землевладельцев развернулась за них

острая борьба, и мелкие помещики ее явно проигрывали. Допустить разорения

служилого сословия правительство не могло, тем более, что побеги тяглого

населения наносили ущерб и казне. Поэтому в конце XVI века усилилась

тенденция к насильственному закрепощению крестьян за их владельцами.

Новый этап крестьянского закрепощения последовал в 1597 году, когда

были введены «урочные лета» – пятилетний срок сыска беглых крестьян и

возвращения их старым владельцам. Сравнительно небольшой срок сыска был

результатом компромисса между различными группами землевладельцев, одни из

которых были заинтересованы в удержании крестьян, другие – в привлечении их

на свои пустующие земли. Указы 80 – 90 годов XVI века о крестьянах не

смогли остановить миграцию сельского населения, но резко ухудшили его

юридический и социальный статус, вызвали рост общественных противоречий в

стране, ожесточили народ, создали почву для массовых волнений.

Вырваться наружу скопившимся в русском обществе социальным страстям и

политическим амбициям помог династический кризис. В 1581 году Иван Грозный

в припадке ярости убивает своего сына Ивана, который своими достоинствами и

своими недостатками, кажется, повторил своего отца. Престол унаследовал

слабый умственно и физически царь Федор Иоаннович. В 1598 году он

скончался, не оставив потомства. С его смертью пресеклась династия

московских князей «собирателей русских земель» Рюриковичей. Предстояло

невиданное еще в отечественной истории событие – выборы нового царя. Это не

могло не вызвать в верхах острую борьбу за власть. Но кто бы не взошел на

московский престол, он не мог располагать в народе авторитетом «природных»

государей. Отношение к новым выборам царя было иным, менее почтительным.

Если Рюриковичи, как считалось, получали власть от Бога, то выборные

государи – от подданых. Люди дали царю власть, люди, следовательно, могли

ее и отобрать.

Это свершилось в первые годы XVII века и известно в нашей истории под

именем Смуты или Смутных времен. Русские люди, пережившие это тяжелое

время, называли его, и именно последние его годы, «великой разрухой

Московского государства». Признаки Смуты стали обнаруживаться тотчас после

смерти последнего царя старой династии, Федора Ивановича. Смута

прекращается с того времени, когда земские чины, собравшиеся в Москве в

начале 1613 года, избрали на престол родоначальника новой династии, царя

Михаила. Смутным временем в нашей истории можно назвать 14 –15 лет с 1598

по 1613 г.

КОНЕЦ ДИНАСТИИ

Иван Грозный, можно сказать, был последний московский государь из

династии Рюриковичей. Захват земель, уничтожение прежних родовых отношений

между князьями не обходилось без кровавых мер, которые, все более и более

усиливаясь, под конец достигли страшных размеров и принесли свои плоды:

боковые линии в потомстве Василия Темного пресеклись – князья этих линий

погибли либо в темницах, либо насильственной смертью. «Грозный царь Иван

Васильевич года за два с чем-нибудь до своей смерти, в 1581 г., в одну из

дурных минут, какие тогда на него находили, прибил свою сноху за то, что

она, будучи беременной, при входе свекра в ее комнату оказалась слишком

запросто одетой, как объясняет иезуит Антоний Поссевин, приехавший в Москву

три месяца спустя после события и знавший его по горячим следам. Муж

побитой, наследник отцова престола царевич Иван вступился за обиженную

жену, а вспыливший отец печально удачным ударом железного костыля в голову

положил сына на месте.»[1] Вследствие этого несчастного случая преемником

Грозного стал второй сын царевич Федор. Хотя он вступил на престол

«возрастным, но был младенец по способностям». Необходима была опека –

регентство. Умирая, царь Иван торжественно признал своего «смирением

обложенного» преемника неспособным к управлению государством и назначил ему

в помощь правительственную комиссию – регентство из нескольких наиболее

приближенных вельмож. В первое время наибольшей силой среди регентов

пользовался родной дядя царя по матери Никита Романович Юрьев. Но вскоре

его болезнь и смерть расчистили дорогу к власти другому опекуну, шурину

царя, Борису Годунову. Пользуясь характером царя и поддержкой сестры-

царицы, он постепенно оттеснил от дел других регентов, и сам стал править

государством от имени зятя. Годунов окружался царственным почетом, принимал

иноземных послов. Он правил умно и осторожно, и четырнадцатилетнее

царствование Федора было для государства временем отдыха от погромов и

страхов опричнины. Правительство Годунова продолжало политическую линию

Ивана Грозного, направленную на дальнейшее усиление царской власти и

укрепления положения дворянства. Были приняты меры по восстановлению

помещичьего хозяйства. Пашни служилых феодалов были освобождены от

государственных налогов и повинностей. Были облегчены служебные обязанности

дворян-помещиков. Эти действия способствовали укреплению правительственной

базы, что было необходимым в связи с продолжавшимся сопротивлением феодалов-

вотчинников.

Большую опасность для власти Бориса Годунова представляли бояре Нагие,

родственники малолетнего царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного.

Дмитрий был выслан из Москвы в Углич, который был объявлен его уделом.

Углич вскоре превратился в оппозиционный центр. Бояре ожидали смерти царя

Федора, чтобы оттеснить Годунова от власти и править от имени малолетнего

царевича. Однако в 1591 году царевич Дмитрий погибает при загадочных

обстоятельствах. Следственная комиссия под предводительством боярина

Василия Шуйского дала заключение, что это был несчастный случай. Но

оппозиционеры начали усиленно распускать слухи о преднамеренном убийстве по

приказу правителя. Позднее появилась версия о том, что был убит другой

мальчик, а царевич спасся и ждет совершеннолетия для того, чтобы вернуться

и наказать «злодея». «Углицкое дело» долгое время оставалось загадкой

для русских историков. В 1598 году умер, не оставив наследника, царь Федор

Иванович. Москва присягнула на верность его жене, царице Ирине, но Ирина

отказалась от престола и постриглась в монашество. «Итак, династия вымерла

не чисто, не своею смертью».

Пока на Московском престоле были государи старой привычной династии

(прямые потомки Рюрика и Владимира Святого), население в огромном

большинстве своем беспрекословно под-чинялось своим «природным государям».

Но когда династия прекратилась, государство ока-залось «ничьим». Высший

слой московского населения, боярство, начало борьбу за власть в стране,

ставшей «безгосударственной».

ВХОЖДЕНИЕ В СМУТУ.

Борис Годунов.

В развернувшейся после смерти царя Федора борьбе победителем вышел Борис

Федорович. Он не мог равняться знатностью своего рода с большинством членов

Боярской думы, но уже 12 лет фактически стоял во главе государственного

управления, завоевал немалый авторитет, влиятельных сторонников в

административном аппарате. На стороне правителя выступил и патриарх Иов,

который по традиции считался вторым человеком в государстве после царя. Сам

Борис Годунов вел себя в этой ситуации как умный и расчетливый политик.

Внешне он ничем не обнаружил свое стремление к власти, поселился в

Новодевичьем монастыре, где приняла постриг его сестра царица Ирина, и

заявил, что отходит от государственных дел. Только после неоднократных

уговоров и народных шествий к монастырю он согласился занять престол.

Царствование Годунова было прямым продолжением его предыдущего

правления. Монарх стремился укрепить внутреннюю стабильность государства,

поднять народное благосостояние, освоить обширные территории на юге и

востоке страны. Поощряя культурно-экономические связи с Западом, царь

охотно приглашал в Москву иноземных купцов, гражданских и военных

специалистов. В его планы входило открытие в России университета. Занятый

сложными внутренними проблемами, Годунов продолжал проводить осторожную

внешнюю политику и приобрел весомый международный авторитет.

Словом, он был бы идеальным правителем, родись он на троне, являясь

«природным» государем. Но новый царь взошел на престол благодаря личным

заслугам, таланту и благоприятному стечению обстоятельств. Поэтому в глазах

многих современников, особенно знати, он был монархом не по праву.

Бояре, много натерпевшиеся при Грозном, теперь при выборном царе из

своей братии не хотели довольствоваться «простым обычаем», на котором

держалось их политическое значение при прежней династии. Они ждали от

Бориса более прочного обеспечения этого отношения, т.е. ограничения его

власти формальным актом. Борис поступил двоедушно: он хорошо понимал

молчаливое ожидание бояр, но не хотел ни уступить, ни отказаться прямо, и

вся затеянная им комедия упрямого отказа от предлагаемой власти была только

уловкой с целью уклониться от условий, на которых эта власть

предполагалась. Борис перемолчал бояр и был выбран без всяких условий. Это

была ошибка. В конечном итоге получилось, что Годунов перехитрил самого

себя. Когда бояре увидели, что их надежды обмануты, что новый царь

расположен править так же самовластно, как правил Иван Грозный, они решили

тайно действовать против него. Борис принял меры, чтобы оградить себя от их

козней: была сплетена сложная сеть тайного полицейского надзора, в котором

главную роль играли боярские холопы, доносившие на своих господ, и

выпущенные из тюрем воры, которые подслушивали, что говорили о царе, и

хватали каждого, сказавшего неосторожное слово. Доносы сопровождались

опалами, пытками, казнями и разорением домов. В 1600 году опала постигла и

влиятельный клан бояр Романовых, которые были обвинены в злоумышлении

против царя. Бояре Романовы и их ближайшие родственники были отправлены в

ссылку, а старший среди них боярин Федор Никитич Романов был пострижен в

монахи под именем Филарета. Всеми этими мерами Борис создал себе

ненавистное положение. Боярская знать скрывалась по подворьям, усадьбам и

дальним тюрьмам. На место династии стала родня, главой которой явился

земский избранник, превратившийся в полицейского труса. Он спрятался во

дворце, редко выходил к народу и не принимал сам челобитных, как это делали

прежние цари.

Одновременно распространился слух о том, что в Польше скрывается

законный наследник престола – «природный» царевич Дмитрий, считавшийся

погибшем в 1591 г.

Лжедмитрий I.

В среде наиболее гонимого Борисом боярства во главе с Романовами, по

всей вероятнос-ти, и появилась мысль о самозванце. По показанию разных

свидетельств (правительственных и частных) Юрий Отрепьев, переменивший в

монастыре это имя на звучное имя Григорий, был сыном галицкого боярина

Богдана Отрепьева. Григорий отличался грамотностью, жил в Москве и был

холопом у Романовых и у князя Бориса Черкасского и тем самым стал известен

царю как человек подозрительный. Спасаясь, он постригается в монахи. После

скитаний из монастыря в монастырь Григорий попадает в Чудов и становится

писарем у патриарха Иова. Здесь его раз-говоры о «возможности быть ему

царем на Москве» привели к тому, что ростовский митрополит Иона донес

сперва о них патриарху, и когда тот мало обратил на них внимания, - самому

царю. Борис велел сослать Отрепьева под «крепким присмотром» в Кириллов

монастырь. Но какие-то сильные люди прикрыли его, и он бежал в Литву. Потом

он появился в «польских пределах» на службе у князя Адама Вишневецкого,

которому он и нашел случай открыть свое царственное происхождение, причем

показал дорогой крест, возложенный на него при крещении крестным отцом –

князем Мстиславским. Вишневецкий поверил, и весть о московском царевиче,

чудесно спасшемся от смерти, быстро распространилась между соседними

панами. Отрепьев ездил от одного из них к другому, и везде принимали его с

царским почетом. Получив поддержку неко-торых литовских магнатов, а затем и

короля Сигизмунда III, осенью 1604 г. самозванец, кото-рого историки

называют Лжедмитрием I, с войском, собранным из польско-литовской шляхты,

русских дворян-эмигрантов, запорожских и донских казаков неожиданно

появился на юго-за-падной окраине России, в Северской земле. «Украинные

люди», среди которых было много бег-лых крестьян и холопов, толпами

присоединялись к самозванцу: они видели в «царевиче Дми-трии» своего

«заступника», тем более что самозванец не скупился на обещания. Присущая

сред-невековому крестьянству вера в «хорошего царя» помогла Лжедмитрию I

увеличить свое вой-ско.

Годунов приказал набирать полки. Новое войско было поручено вести

первому боярину, князю Мстиславскому. Мстиславский сошелся с войсками

самозванца под Новгородом Север-ским: царское войско было от 40 000 до 50

000 , у самозванца же – не более 15 000. Но Мстис-лавский, подступив к

стану самозванца, медлил, ожидая еще подкрепления: 50 000 против 15 000 ему

показалось мало! Лжедмитрий не хотел медлить и ударил по царскому войску,

которое тотчас дрогнуло. Царское войско потеряло 4000 человек убитыми, и

только неопытность Лже-дмитрия в военном деле помешала ему нанести

Мстиславскому «совершенное поражение». Позднее, под Добрыничами самозванец

был разбит и с немногими оставшимися сторонниками укрылся в Путивле.

Большинство польско-литовских шляхтичей покинуло его.

Однако на южной окраине уже разворачивалось широкое народное движение

против Бо-риса Годунова. Один за другим южные города переходили на сторону

«царевича Дмитрия». С Дона подошли отряды казаков, а действия царского

войска были крайне медлительными и нере-шительными — бояре-воеводы готовили

измену Борису Годунову, надеялись использовать са-мозванца, чтобы свалить

«дворянского царя». Все это позволило Лжедмитрию I оправиться от поражения.

В этот момент, в апреле 1605 г., царь Борис Годунов неожиданно умер.

Ходили слухи, что он был отравлен. Шестнадцатилетний сын Годунова — царь

Федор Борисович — недолго удержался на престоле. Он не имел ни опыта, ни

авторитета. 7 мая на сторону Лжедмитрия пе-решло царское войско. Бояре-

заговорщики 1 июня 1605 года организовали государственный пе-реворот и

спровоцировали в столице народное возмущение. Царь Федор был свергнут с

прес-тола и задушен вместе с матерью. Самозванец без боя вошел в Москву и

был провозглашен ца-рем под именем Дмитрия Ивановича.

На престоле московских государей он был небывалым явлением. «Молодой

человек, рос-та ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с грустно-

задумчивым выражением лица, он в своей наружности вовсе не отражал своей

духовной природы: богато одаренный, с бойким умом, легко разрешавшим в

Боярской думе самые трудные вопросы, с живым, даже пылким темпераментом, в

опасные минуты доводившим его храбрость до удальства, податливый на

увлечения, он был мастер говорить, обнаруживал и довольно разнообразные

знания. Он совершенно изменил чопорный порядок жизни старых московских

государей и их тяжелое, угнетательное отношение к людям, нарушал заветные

обычаи священной московской старины, не спал после обеда, не ходил в баню,

со всеми обращался просто, обходительно, не по-царски.»[2] Лжедмитрий

показал себя деятельным управителем, избегал жестокости, сам вникал во все,

каждый день бывал в Боярской думе, сам обучал ратных людей. Он возбуждал

против себя в различных слоях московского общества множество нареканий и

неудовольствий, хотя вне столицы приобрел широкую и сильную привязанность в

народе.

Лжедмитрий недолго продержался на престоле. Бояре были недовольны

привилегирован-ным положением польских и литовских шляхтичей, которые

окружали трон, получали огром-ные награды (деньги для этого изымались

самозванцем даже из монастырской казны). Право-славная Церковь с

беспокойством следила за попытками распространить в России католичество.

Лжедмитрий хотел выступить с войной против татар и турок. Служилые люди с

неодобрением встретили начавшуюся подготовку к войне с Турцией, которая

была не нужна России.

Недовольны были «царем Дмитрием» и в Речи Посполитой. Он не решился,

как обещал ранее, передать Польше и Литве западнорусские города.

Настойчивые просьбы Сигизмунда III ускорить вступление в войну с Турцией не

имели результата.

Новому заговору предшествовала свадьба Лжедмитрия с Мариной Мнишек,

дочерью ли-товского магната. Католичка была увенчана царской короной

православного государства. На собрании заговорщиков накануне восстания

князь В.И. Шуйский откровенно заявил, что признал Лжедмитрия только для

того, чтобы избавиться от Годунова. Боярам нужно было создать самозванца,

чтобы низложить Годунова, а потом низложить и самозванца, чтобы открыть

дорогу к престолу одному из своей среды. Бояре не решались поднять народ на

Лжедмитрия и на по-ляков вместе, и 17 мая 1606 года ввели народ в Кремль с

криком: «Поляки бьют бояр и госу-даря». Их цель была окружить Лжедмитрия

будто для защиты и убить его. Ворвавшись в Кремль и захватив Лжедмитрия,

заговорщики оповестили народ, что это самозванец и, что цари-ца Марфа

подтверждает это. «Тогда отовсюду раздались крики «Бей его! Руби его!»

Выскочил из толпы сын боярский Григорий Валуев и выстрелил в Дмитрия,

сказавши: «Что толковать с еретиком: вот я благославлю польского свистуна!»

Другие дорубили несчастного и бросили труп его с крыльца...»[3]

Василий Шуйский.

После свержения самозванца бояре думали, как бы договориться «со всей

землей» и вызвать в Москву людей из разных городов, чтобы «по совету

выбрать государя такого, который бы всем был люб». Но Шуйскому было опасно

дожидаться выборных из городов. Он был хорошо известен только в Москве, но

его мало знали в областях, и поэтому советные люди могли легко подчиниться

влиянию людей, не хотевших Шуйского, людей, неодобрявших его последнего,

«самого видного поступка».

«19 мая, в 6 часов утра, купцы, разнощики, ремесленники толпились на

Красной площади точно так же, как и 17 числа; бояре, чины придворные,

духовенство вышли также на площадь и предложили избрать патриарха, который

должен был стоять во главе временного правления и разослать грамоты для

созвания советных людей из городов: но понятно, как страшно было Шуйскому

избрание патриарха, если бы избрали человека к нему равнодушного, а может

быть и не расположенного. На предложение бояр в толпе закричали, что царь

нужнее патриарха, а ца-рем должен быть князь Василий Иванович Шуйский.

Этому провозглашению толпы, только что ознаменовавшей свою силу

истреблением Лжедмитрия, никто не осмелился противодейство-вать, и Шуйский

был не скажем избран, но выкрикнут царем.»[4]

Свое царствование он открыл рядом грамот, которые были распространены

по всему го-сударству, и в каждой из них заключалось по меньшей мере по

одной лжи. Так, в одной из гра-мот, написанной от имени бояр и разных чинов

людей, было написано, что «по низложении Гришки Отрепьева Освященный собор,

бояре и всякие люди избирали государя всем Мос-ковским государством и

избрали князя Василия Ивановича, всея Руси самодержца». А на самом деле на

Красной площади имя его прокричала преданная ему толпа москвичей, которых

он под-нял против самозванца и поляков. Даже в Москве, по летописцу,

«многие не ведали про это де-ло». Еще одна грамота содержала поддельные

польские показания о намерении самозванца пе-ребить всех бояр, а всех

православных крестьян обратить в «люторскую и латынскую веру».

Вступая на престол, Шуйский ограничил свою власть и условия этого

ограничения офи-циально изложил в разосланной по областям записи, на

которой он целовал крест при воца-рении. Все обязательства, принятые на

себя царем Василием по этой записи, были направлены исключительно к

ограждению личной и имущественной безопасности подданных от произвола

сверху. Царская власть ограничивалась советом бояр, но это ограничение

связывало царя лишь в судных делах, в отношении к отдельным лицам. Но в то

время высшему боярству только это и было нужно. Как правительственный

класс, оно делило власть с государями в продолжении все-го XVI века, но

отдельные лица из его среды много терпели от произвола верховной власти при

царях Иване и Борисе. Теперь они были ограждены от повторения испытанных

бедствий, обязав царя призывать к участию в политическом суде Боярскую

думу.

Воцарение Василия Шуйского не прекратило «смуту». Новый царь опирался

на узкий круг близких ему людей. Даже внутри Боярской думы у него были

недоброжелатели, сами пре-тендовавшие на престол (Романовы, Голицыны,

Мстиславские). Не был популярен Шуйский и у дворянства, которое сразу

признало его «боярским царем». Народные массы не получили ника-кого

облегчения. Василий Шуйский отменил даже налоговые льготы, данные

самозванцем насе-лению южных уездов. Началось преследование бывших

сторонников «царя Дмитрия», что еще больше накалило обстановку.

УЧАСТИЕ СРЕДНЕГО БОЯРСТВА И СТОЛИЧНОГО ДВОРЯНСТВА В СМУТЕ.

Восстание Ивана Болотникова.

Во времена Смуты боярство действовало не единодушно, а раскололось на

два слоя: от первостепенной знати заметно отделяется среднее боярство, к

которому примыкают столичное дворянство и приказные дельцы, дьяки. Этот

второй слой правящего класса вмешивается в Сму-ту с воцарением Василия.

Именно они поддержали восстание Ивана Болотникова в 1606 — 1607 г.

Движение, поднятое дворянами, Болотников повел в глубь общества, откуда

вышел сам. Он набирал свои дружины из бедных посадских людей, бездомных

казаков, беглых крестьян и холопов – из слоев, лежавших на дне общества, и

натравлял их против воевод, господ и «всех власть имущих».

Болотников был «боевым холопом» князя Телятевского, бежал к казакам,

был одним из атаманов волжской казацкой вольницы, попал в плен к татарам и

был продан в рабство в Тур-цию, был гребцом на галере, участником морских

сражений, был освобожден итальянцами. За-тем Венеция, Германия, Польша, где

он встречается с самозванцем. И вот Путивль, где неизвес-тный странник

вдруг становится вместе с боярским сыном Истомой Пашковым и дворянином

Прокопием Ляпуновым во главе большого войска. Ядро повстанческой армии

составили дво-рянские отряды из южных уездов, остатки воинства первого

самозванца, вызванные с Дона каза-ки, стрельцы пограничных гарнизонов. И,

как во время похода к Москве первого самозванца, к войску присоединяются

все недовольные Василием Шуйским. Сам Иван Болотников называет себя

«воеводой царя Дмитрия». Создается впечатление, что вожди провинциального

дворянства учли опыт похода на Москву первого самозванца и постарались

использовать народное недо-вольство для достижения своих сословных целей.

Летом 1606 года, восставшие двинулись на Москву. Под Кромами и Калугой

они раз-громили царские войска. Осенью они осадили Москву.

По мере вовлечения в движение народных масс (восстание охватило более

70 городов!) оно приобретало все более антифеодальный характер. В «листах»,

которые рассылались штабом восстания, призывалось не только к замене

Василия Шуйского «хорошим царем», но и к рас-праве с боярами. Дворянские

вожди, присмотревшись, с кем имеют дело, что за народ сос-тавляет рать

Болотникова, покинули его и перешли на сторону царя Василия. 2 декабря 1606

го-да в сражении у деревни Котлы Болотников был разбит и отступил в Калугу,

затем перешел в Тулу, где продержался до октября 1607 г., отбивая приступы

царского войска. Наконец, обес-силенные длительной осадой и голодом,

защитники Тулы сдались, Иван Болотников был сослан в Каргополь, где и

погиб.

Объективно движение Ивана Болотникова ослабляло Российское государство

и подготав-ливало условия для внедрения в Россию второго самозванца,

пользовавшегося прямой помощью польско-литовской шляхты.

Лжедмитрий II.

Среди среднего боярства выработался другой план государственного

устройства, тоже основанный на ограничении верховной власти, но гораздо

шире охватывавший политические отношения. Царем Василием мало кто был

доволен – значит нужен самозванец: самозванство становилось стереотипной

формой русского политического мышления. Слухи о спасении Лже-дмитрия I,

т.е. о втором самозванце, пошли с первых минут царствования Шуйского. Во

имя но-вого самозванца в 1606 году поднялись против Василия Северская земля

и заокские города с Путивлем, Тулой и Рязанью во главе. Мятежники,

пораженные под Москвой царскими войсками, укрылись в Туле и оттуда

обратились к пану Мнишеку с просьбой выслать им «какого ни на есть человека

с именем царевича Дмитрия». Лжедмитрий II нашелся.

Летом 1607 г. в Стародубе появился второй самозванец, выдававший себя

за царевича Дмитрия (Лжедмитрий II). Происхождение его не ясно, по

некоторым сведениям это был крещеный еврей Богданка, служивший писцом у

Лжедмитрия I. Лжедмитрий II добился некоторых успехов. В январе 1608 г. он

дошел до города Орла, где встал лагерем. В Орел приходили шляхетские

отряды, остатки войска Болотникова, казаки атамана Ивана Заруцкого,

служилые люди южных уездов и даже бояре, недовольные правительством Василия

Шуйского. Ряд городов перешел на его сторону.

В июне 1608 г. Лжедмитрий II подступил к Москве, не смог взять ее и

остановился в укрепленном лагере в Тушине (отсюда его прозвище — «Тушинский

вор»). В Тушино перебралось немало дворян и представителей власти,

недовольных правлением Шуйского. Вскоре туда пришло и большое войско

литовского гетмана Яна Сапеги. Участие Речи Посполитой в событиях «смуты»

становилось все более явным. К концу 1608 г. самозванцу «присягнули» 22

города. Значительная часть страны попала под власть самозванца и его

польско-литовских союзников.

В стране установилось двоевластие. Фактически в России стало два царя,

две Боярские думы, две системы приказов. В тушинской «воровской думе»

заправляли бояре Романовы, Салтыковы, Трубецкие. Был в Тушине и собственный

патриарх — Филарет. Бояре в корыстных целях неоднократно переходили от

Василия Шуйского к самозванцу и обратно; таких бояр называли «перелетами».

Не имея достаточной поддержки внутри страны, Василий Шуйский обратился

за военной помощью к шведскому королю. Племянник царя, Михаил Скопин-

Шуйский отправился в Новгород для переговоров со шведами. Весной 15-

тысячное шведское войско поступило под командование Скопина-Шуйского;

одновременно на русском Севере собралась и русская рать. Летом 1609 г.

русские полки и шведские наемники начали наступательные действия.

Однако шведы дошли только до Твери и дальше наступать отказались.

Стало ясно, что надеяться на иноземцев нельзя. Михаил Скопин-Шуйский с

одними русскими полками ушел к Калязину, где стал лагерем, и начал собирать

новое войско. Гетман Ян Сапега пытался штурмовать укрепленный лагерь

Скопина-Шуйского, но потерпел сокрушительное поражение и отступил. Русский

полководец выиграл время для сбора войска. Осенью того же года началось

планомерное наступление Скопина-Шуйского на тушинцев, он отвоевывал город

за городом. Под Александровской слободой он еще раз разгромил гетмана

Сапегу. Войско Скопина-Шуйского достигло численности в 30 тыс. человек, в

нем совершенно затерялся оставшийся с русскими 2-тысячный шведский отряд.

Решение царя Василия Шуйского призвать на помощь иноземцев дорого

обошлось России. Шведскому королю пришлось пообещать город Корелу с уездом.

Реальная же военная помощь шведов была незначительной: Москва была

освобождена русскими полками. Но главное, союз со Швецией обернулся

крупными внешнеполитическими осложнениями. Между Швецией и Польшей в то

время шла вражда из-за того, что у выборного польского короля Сигизмунда

III отнял наследственный шведский престол его дядя Карл IX. А царь Василий

вынужден был заключить вечный союз со Швецией против Польши. На такой

прямой вызов Сигизмунд ответил открытым разрывом с Москвой и осенью 1609

года осадил Смоленск. Но осада с самого начала пошла неудачно: «...однажды

шестеро смельчаков переехали из крепости в лодке через Днепр к шанцам

неприятельским, среди белого дня схватили знамя и благополучно с ним ушли

обратно за реку.»[5] 12 октября король приказал своему войску идти на

приступ. Разбив ворота, часть войска ворвалась в город, но не получила

подкрепления от своих и была вытеснена осажденными. Подкопы также не

удавались, потому что осажденные имели при стенах в земле «тайные

подслухи». И основной удар испытало Тушино, а не Смоленск.

В тушинском лагере у самозванца служило много поляков под главным

начальством князя Рожинского, который был гетманом в тушинском стане. Когда

здесь узнали об этом походе, то начались волнения. Поляки кричали, что

Сигизмунд пришел за тем, чтобы отнять у них заслуженные награды и

«воспользоваться выгодами, которые они приобрели своею кровию и трудами».

Гетман Рожинский был против короля, так как в Тушино он был полновластным

хозяином, а в королевском войске он не мог иметь такого значения. И собрав

своих, он легко уговорил их дать друг другу присягу ни с кем в переговоры

не входить и не оставлять Дмитрия, а посадив его на престол, требовать всем

вместе награждения. Все поляки охотно подписали конфедерационный акт и

отправили к королю под Смоленск послов с просьбой, чтобы он «вышел из

Московского государства и не мешал их предприятию. Тем временем король

отправил своих послов в Тушино, которые должны были внушить полякам, что им

«гораздо приличнее служить природному своему государю, чем иноземному

искателю приключений».

Лжедмитрий хотел уехать из стана со своими русским приверженцами,

которым «неприятно было такое обращение поляков с их царем прирожденным».

Ему удалось ускользнуть, но Рожинский догнал его и привел назад в Тушино,

где он был с того времени под строгим надзором. 27 декабря Лжедмитрий

спросил у Рожинского, о чем идут у них переговоры с королевскими

комиссарами, и гетман, бывший в нетрезвом виде, ответил : «А тебе что за

дело зачем комиссары приехали ко мне? Ч... знает, кто ты таков? Довольно мы

пролили за тебя крови, а пользы не видим».[6] Тогда Лжедмитрий решился

бежать из Тушино и в тот же день вечером, переодевшись в крестьянское

платье, сел в навозные сани и уехал в Калугу. Там он остановился в

пригородном монастыре и послал монахов в город с известием, что он покинул

Тушино, спасаясь от гибели от рук польского короля и, что он готов «в

случае нужды положить голову за православие и отечество». Князь Шаховский

остался верен самозванцу и привел к нему казаков. Он надеялся на первую

роль при Лжедмитрии, так как там уже не было Рожинского. А в Тушино

началось волнение. Приверженца соединения с королем говорили, что стоять за

Дмитрия не выгодно: Москва его ненавидит. Рожинскому необходимо было

немедленное прибытие короля на помощь, поэтому он послал письмо, где

сообщил о мятеже войска и старался уговорить Сигизмунда к скорейшему походу

к Тушино. Но король не двинулся из-под Смоленска и не выслал никого в

Тушино для окончательных переговоров. Рожинский вынужден был покинуть

Тушино.

Дворцовый переворот.

Полки Михаила Скопина-Шуйского совместно со шведским вспомогательным

отрядом очистили от тушинцев северные города и в марте 1610 года вступили в

Москву. Молодой даровитый воевода был желанным в народе преемником царя.

Царь Василий был бездетный, следовательно, его брат Дмитрий считал себя

наследником престола, но он увидел страшного соперника в Скопине, которому

«сулила венец любовь народная при неутвержденном еще порядке

престолонаследия». Князь Дмитрий пытался очернить племенника перед царем,

но тот «не начинал вражды с любимцем народа и сердился на брата за его

докучные наветы и даже, говорят, прогнал его однажды от себя палкой!»

Тем временем, все тушинские поляки после смерти Рожинского от

несчастного случая соединились на реке Угре и возобновили отношения с

Лжедмитрием, который два раза сам приезжал к ним из Калуги и многих смог

привлечь к себе. Его войско увеличилось до 6200 человек. Остальные поляки

отправились под Смоленск изъявить свою преданность королю. Туда же

отправился и Ян Сапега. И Лжедмитрий и король находились в затруднительном

положении: первый со своим войском не мог ничего предпринять против Москвы,

в тоже время московские отряды подходили к Калуге. Движение Скопина и

шведов к Смоленску против короля должно было решить борьбу, и ,по всей

видимости, в пользу царя Василия. Тогда что останется царю калужскому? С

другой стороны, король видел, что его вступление в московские пределы

принесло пользу только Шуйскому, выгнав вора из Тушино и раздробив его

силы. Шуйский торжествовал. У него было большое войско под начальством

знаменитого полководца, у него была шведская помощь. Но счастье улыбнулось

на очень короткое время. 23 апреля князь Скопин на крестинах у князя Ивана

Михайловича Воротынского «занемог кровотечением из носа и после

двухнедельной болезни умер». Пошел общий слух об отраве: все знали

ненависть к покойному его дяди князя Дмитрия. Толпы народа двинулись к дому

царского брата, но были отогнаны войском.

Теперь, когда Скопина больше не было, первым поднял голос против

Шуйского Ляпунов. Он требует свержения Шуйского, но переемника не называет

и заводит переговоры с калужским «цариком» и поднимает восстание в Рязани.

А московское войско уже под предводительством князя Дмитрия Шуйского

выступило против поляков по направлению к Смоленску. Царское войско было

разгромлено в сражении у села Клушино. Дмитрий Шуйский, по словам

летописца, возвратился в Москву со срамом: «Был он воевода сердца не

храброго, обложенный женствующими вещами, любящий красоту и пищу, а не

луков натягивание».[7]

Лжедмитрий узнав, что при Клушине дело Шуйского проиграно, переманил к

себе войско Сапеги и двинулся к Москве. У Шуйского еще было около 30 000

войска, но никто не хотел сражаться за него. Служилые люди переписывались с

гетманом Жоклевским об условиях, на которых должен царствовать Владислав.

Тушинским полкам предлагали отстать от своего царя, а москвичи сведут

своего. Тушинцы уже указывали на Сапегу как на человека, достойного быть

московским государем. Шуйский видел, что трудно будет ему удержаться на

престоле, и поэтому хотел вступить в переговоры с Жоклевским. Но 17 июля

1610 г. бояре и дворяне во главе с Ляпуновым свергли В.Шуйского с престола.

Царь Василий Шуйский был насильно пострижен в монахи и вывезен в Чудов

монастырь. В Москве произошел дворцовый переворот.

По свержению Шуйского самой сильной стороной в Москве была та,

которая не хотела иметь государем ни польского королевича, ни Лжедмитрия,

следовательно, хотела избрать кого-нибудь из своих знатных людей. Было два

кандидата на престол – князь Василий Голицын и 14-летний Михаил Романов. Но

в Можайске стоял гетман Жолкевский, который требовал, чтобы Москва признала

царем Владислава, и имел у себя значительный отряд русских служилых людей,

уже присягнувших королевичу. А в Коломенском стоял Лжедмитрий. Временному

московскому правительству не было возможности отбиваться от Жолкевского и

Лжедмитрия вместе. Не было времени и на созыв собора для выбора царя «всею

землею». Надо было выдирать из двоих готовых соискателей престола –

Лжедмитрия и Владислава. И Мстиславский послал сказать Жолкевскому, чтобы

тот шел немедленно под столицу. Бояре никак не могли согласиться принять

вора. 20 июля гетман двинулся из Можайска. А 11 декабря начальник татарской

стражи Лжедмитрия вместе со своими товарищами вызвал самозванца за город

охотиться за зайцами, убили его и бежали в степь.

Как только в Москве узнали, что вор убит, то «стали друг с другом

говорить, как бы всей земле, всем людям соединиться и стать против

литовских людей, чтоб они из земли Московской вышли все до одного...»

Первое земское ополчение.

В стране поднималось национально-освободительное движение против

интервентов. Во главе первого ополчения стал думный дворянин Прокопий

Ляпунов, который уже давно воевал против сторонников «Тушинского вора».

Ядром ополчения стали рязанские дворяне, к которым присоединялись служилые

люди из других уездов страны, а также отряды казаков атамана Ивана

Заруцкого и князя Дмитрия Трубецкого.

Весной 1611 г. ополчение подошло к Москве. В городе вспыхнуло народное

восстание против интервентов. Все посады оказались в руках восставших.

Польский гарнизон укрылся за стенами Китай-города и Кремля. Началась осада.

Однако вскоре между руководителями ополчения (Прокопий Ляпунов, Иван

Заруцкий, Дмитрий Трубецкой) начались разногласия и борьба за первенство.

Иван Заруцкий и Дмитрий Трубецкой, воспользовавшись тем, что власть в

ополчении все больше переходила в руки «дворян добрых», прибывавших из всех

уездов страны, что вызывало недовольство казачьих атаманов, организовали

убийство Прокопия Ляпунова: он был вызван для объяснений на казачий «круг»

и зарублен. После этого дворяне начали покидать лагерь. Первое ополчение

фактически распалось.

Между тем положение еще больше осложнилось. После падения Смоленска 3

июня 1611 года польско-литовская армия высвободилась для большого похода на

Россию.

Король Сигизмунд III теперь надеялся захватить русский престол силой.

Однако новый подъем национально-освободительной борьбы русского народа

помешал ему это сделать: в Нижнем Новгороде началось формирование второго

ополчения.

Второе земское ополчение К. Минина И Д. Пожарского.

Организатором ополчения стал «земский староста» Кузьма Минин,

обратившийся с призывом к нижегородцам: «Если мы хотим помочь Московскому

государству, то не будем жалеть своего имущества, животов наших. Не то что

животы, но дворы свои продадим, жен и детей заложим!» Тогда же с одобрения

нижегородцев был составлен приговор о сборе денег «на строение ратных

людей», и Кузьме Минину было поручено установить, «с кого сколько взять,

смотря по пожиткам и промыслам». Средства для снаряжения и жалованья

«ратным людям» были быстро собраны.

Решающую роль сыграл Кузьма Минин и в выборе военного руководителя

ополчения: именно им были сформулированы жесткие требования к будущему

воеводе. Нижегородцы приговорили позвать «честного мужа, которому заобычно

ратное дело и кто б был в таком деле искустен, и который бы во измене не

явился». Всем этим требованиям удовлетворял князь Дмитрий Пожарский.

В Нижний Новгород стали собираться служилые люди из соседних уездов. К

осени 1611 года в городе уже было 2 — 3 тысячи хорошо вооруженных и

обученных «ратному делу» воинов; они и составили ядро ополчения.

Руководители ополчения налаживали связи с другими городами Поволжья,

отправили тайного посла к патриарху Гермогену, находившемуся в заключении в

Кремле. В это «безгосударево время» Патриарх Гермоген, патриотически

настроенный, благословил ополчение на войну с «латинянами». Поддержка

Православной Церкви способствовала объединению патриотических сил.

Весной 1612 г. «земская рать» во главе с Мининым и Пожарским пошла из

Нижнего Новгорода вверх по Волге. По пути к ним присоединялись «ратные

люди» волжских городов. В Ярославле, где ополчение простояло четыре месяца,

было создано временное правительство — «Совет всей земли», новые органы

центрального управления — приказы. Усиленно шло пополнение войска за счет

дворян, «даточных людей» из крестьян, казаков, посадских людей. Общая

численность «земской рати» превысила 10 тыс. человек. Началось освобождение

от интервентов соседних городов и уездов.

В июле 1612 г., когда пришло известие о походе на Москву войска

гетмана Ходкевича, «земская рать» выступила к столице, чтобы не допустить

его соединения с польским гарнизоном.

В августе 1612 г. ополчение подошло к Москве. Атаман Заруцкий с

немногими сторонниками бежал из-под Москвы в Астрахань, а большинство его

казаков присоединилось к «земской рати».

Ополчение не пропустило гетмана Ходкевича в Москву. В упорном сражении

возле Новодевичьего монастыря гетман потерпел поражение и отступил.

Польский гарнизон, не получивший подкреплений, продовольствия и

боеприпасов, был обречен.

22 октября «земской ратью» был взят штурмом Китай-город, а 26 октября

капитулировал польский гарнизон Кремля. Москва была освобождена от

интервентов.

Польский король Сигизмунд III пробовал организовать поход на Москву,

но был остановлен под стенами Волоколамска. Защитники города отбили три

приступа поляков и заставили их отступить.

Освобождением столицы не завершались военные заботы руководителей

«земской рати». По всей стране бродили отряды польских и литовских

шляхтичей и «воровских» казачьих атаманов. Они разбойничали на дорогах,

грабили села и деревни, захватывали даже города, нарушая нормальную жизнь

страны. В Новгородской земле стояли шведские войска, и шведский король

Густав-Адольф намеревался захватить Псков. В Астрахани засел атаман Иван

Заруцкий с Мариной Мнишек, которые вступили в отношения с персидским ханом,

ногайскими мурзами и турками, рассылали «прелестные письма», заявляя о

правах на престол малолетнего сына Марины Мнишек от Лжедмитрия II

(«воренка», как его называли).

ИЗБРАНИЕ НОВОГО ЦАРЯ.

Однако первоочередным был все-таки вопрос о восстановлении центральной

власти, что в конкретных исторических условиях начала XVII в. означало

избрание нового царя. Прецедент уже был: избрание «на царство» Бориса

Годунова. В Москве собрался Земский собор, очень широкий по своему составу.

Кроме Боярской думы, высшего духовенства и столичного дворянства, на соборе

было представлено многочисленное провинциальное дворянство, горожане,

казаки и даже черносошные (государственные) крестьяне. Своих представителей

прислали 50 городов России.

Главным был вопрос об избрании царя. Вокруг кандидатуры будущего царя

на соборе разгорелась острая борьба. Одни боярские группировки предлагали

призвать «королевича» из Польши или Швеции, другие выдвигали претендентов

из старых русских княжеских родов — Голицыных, Мстиславских. Трубецких,

Романовых. Казаки предлагали даже сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек

(«воренка»). Но не они были на Соборе в большинстве. По настоянию

представителей дворянства, горожан и крестьян было решено: «Ни польского

королевича, ни шведского, ни иных немецких вер и ни из каких неправославных

государств на Московское государство не выбирать и Маринкина сына не

хотеть».

После долгих споров члены собора сошлись на кандидатуре 16-летнего

Михаила Романова, двоюродного племянника последнего царя из династии

московских Рюриковичей — Федора Ивановича, что давало основания связывать

его с «законной» династией.

Дворяне видели в Романовых последовательных противников «боярского

царя» Василия Шуйского, казаки — сторонников «царя Дмитрия» (что давало

основание полагать, что новый царь не будет преследовать бывших

«тушинцев»). Не возражали и бояре, надеявшиеся сохранить власть и влияние

при молодом царе. Очень четко отразил отношение титулованной знати к

Михаилу Романову Федор Шереметев в своем письме к одному из князей

Голицыных: «Миша Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден».

В. О. Ключевский заметил по этому поводу: «Хотели выбрать не способнейшего,

а удобнейшего».

21 февраля 1613 года Земский собор объявил об избрании царем Михаила

Романова. В костромской Ипатьевский монастырь, где в это время скрывался

Михаил и его мать «инокиня Марфа», было направлено посольство с

предложением занять русский трон. Так в России утвердилась династия

Романовых, правивших страной более 300 лет.

К этому времени относится один из героических эпизодов русской

истории. Польский отряд попытался захватить только что избранного царя,

искал его в костромских вотчинах Романовых. Но староста села Домнина Иван

Сусанин не только предупредил царя об опасности, но и завел поляков в

непроходимые леса. Герой погиб от польских сабель, но и погубил

заблудившихся в лесах шляхтичей.

В первые годы царствования Михаила Романова страной фактически

управляли бояре Салтыковы, родственники «инокини Марфы», а с 1619 года,

после возвращения из плена отца царя патриарха Филарета Романова — патриарх

и «великий государь» Филарет. Началось восстановление хозяйства и

государственного порядка. В 1617 году в деревне Столбово (около Тихвина)

был подписан «вечный мир» со Швецией. Шведы возвратили России Новгород и

другие северо-западные города, однако шведы удержали за собой Ижорскую

землю и Корелу. Россия потеряла выход к Балтийскому морю, но ей удалось

выйти из состояния войны со Швецией. В 1618 году было заключено Даулинское

перемирие с Польшей на четырнадцать с половиной лет. Россия потеряла

Смоленск и еще около трех десятков смоленских, черниговских и северских

городов. Противоречия с Польшей не были разрешены, но только отложены: та и

другая сторона не были в состоянии дальше продолжать войну. Условия

перемирия были очень тяжелыми для страны, но Польша отказывалась от

претензий на престол.

Смутное время в России закончилось.

ПОСЛЕДСТВИЯ ВЕЛИКОЙ СМУТЫ.

Смутное время было не столько революцией, сколько тяжелым потрясением

жизни Московского государства. Первым, непосредственным и наиболее тяжелым

его следствием было страшное разорение и запустение страны; в описях

сельских местностей при царе Михаиле упоминается множество пустых деревень,

из которых крестьяне «сбежали» или «сошли безвестно куда», или же были

побиты «литовскими людьми» и «воровскими людьми». В социальном составе

общества Смута произвела дальнейшее ослабление силы и влияния старого

родовитого боярства, которое в бурях Смутного времени частью погибло или

было разорено, а частью морально деградировало и дискредитировало себя

своими интригами и своим союзом с врагами государства.

В отношении политическом смутное время - когда Земля, собравшись с

силами, сама восстановила разрушенное государство, - показало воочию, что

государство Московское не было созданием и «вотчиною» своего государя, но

было общим делом и общим созданием «всех городов и всяких чинов людей всего

великого Российского Царствия».

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост., авт. предисл. и

примеч. А.И.

Самсонов). – 2-е изд.- М.: Просвещение, 1993.

2. Ключевский В.О., Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. -М.:

Мысль, 1993.

3. Электронная энциклопедия Кирилла и Мефодия, 1998 г.

4. В.В.Каргалов, Ю.С.Савельев, В.А.Федоров «История России с древнейших

времен до 1917 года», Москва, издательство «Русское слово», 1998

год.

-----------------------

[1] Ключевский В.О., Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. Кн. 2.-М.:

Мысль, 1993.-стр. 142

[2] Ключевский В.О., Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. Кн. 2.-М.:

Мысль, 1993.-стр. 151

[3] Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост., авт. предисл. и

примеч. А.И. Самсонов. – 2-е изд.- М.:

Просвещение, 1993.- стр. 292

[4] Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост., авт. предисл. и

примеч. А.И. Самсонов. – 2-е изд.- М.: Просвещение, 1993.- стр. 294

[5] Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост., авт. предисл. и

примеч. А.И. Самсонов. – 2-е изд.- М.:

Просвещение, 1993.- стр. 301

[6] Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост., авт. предисл. и

примеч. А.И. Самсонов. – 2-е изд.- М.:

Просвещение, 1993.- стр. 302

[7] Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост., авт. предисл. и

примеч. А.И. Самсонов. – 2-е изд.- М.:

Просвещение, 1993.- стр. 307