Гражданский кодекс

Гражданский кодекс

3

1. ВВЕДЕНИЕ

Переход после гражданской войны к мирному хозяйственному

строительству активизировал дальнейшую разработку гражданско – правого

законодательства , нормирующего основные направления хозяйственной работы .

Новый этап развития поставил ряд важнейших правовых проблем , в том числе

вопросы о правовых источниках и юридической технике.

Первоначальную роль источника права играло революционное

правосознание. Поскольку практика и « революционное мировоззрение

трудящихся масс» в тот период ещё не могли выливаться в форму определённых

законов , а старое законодательство было неприемлемым для нового строя ,

революционное правосознание оставалось почти единственным источником права

. В 1917 – 1918 г.г. принимались новые декреты о суде , в каждом из

которых так или иначе интерпретировалось понятие революционного

правосознания. Так, в статье 5 Декрета о суде №1 (1917г.) говорилось о

«революционной совести» и о «революционном правосознании» как о синонимах.

В статье 36 Декрета о суде №2 (1918г.) упоминается уже «социалистическое

правосознание» , а в статье 22 Декрета о суде №3 (1918г.)-«социалистическая

совесть». Уже на данном этапе делалась попытка разграничить категории

«революционная совесть» и «революционное правосознание» . Первое означало

субъективную способность осознавать и применять революционное правосознание

, второе - объективное содержание права. Правоведы 20-х г.г.

придавали важное значение этим декретам , но всё же главное место

отводили судебному решению , как ведущей форме правотворчества .

Объединялось это отчасти тем , что декреты этого периода (1917-1920 г.г.)

представляли собой нечто разрозненное и не приведённое в систему . На

данном этапе «революционное правосознание» составляло стереотип

«революционной законности» вообще , которая , в свою очередь , почти

совпадала с представлением о «революционной целесообразности» . Лишь к

концу периода «военного коммунизма» в правой теории произошла определённая

дифференциация этих категорий .

С переходом к НЭПу развернулась новая дискуссия по вопросу о

революционной законности в её отношении к экономике переходного периода .

Под революционной законностью стали понимать тот правопорядок , который

признавался «верховными органами пролетарской диктатуры» целесообразным и

4

общеобязательным (П. Стучка) . Правосознание стало рассматриваться в

качестве ведущего принципа правотворчества , положенного в основу

законодательства и наиболее определённо выявляющегося в содержании

принимаемых кодексов .

ПРИНЦИПЫ И ТЕОРИИ ПРАВА 20-х ГОДОВ.

Сама кодификация рассматривалась в этой связи только как этап в

осуществлении революционного правосознания (или целесообразности) , как

способ «лучшего в данных условиях достижения цели» . Законодательные нормы

не могли покрывать всего разнообразия действительности , в каждый отдельный

момент, точно отражать «опыт хозяйственного строительства» . В этой

ситуации революционное (или как чаще начали говорить 20-е г.г. –

социалистическое ) правосознание приобретало новую роль – роль метода ,

восполняющего пробелы в законе . Так , ст.9 УК РСФСР (1922г.) определила

социалистическое правосознание в качестве руководящего начала для

применения статей кодекса , а ст.10 УК РСФСР (об аналогии в применении мер

социальной защиты ) предоставляла этому принципу вполне конкретную область

реализации . Та же роль отводилась правосознанию и в ст. 4ГПК РСФСР

(1923г.) .

В целом правовой теории 20-х г.г. под революционной законностью

стали понимать установленный и определённый государством правопорядок ,

комплекс правил , что связывалось с необходимостью разработки системы

соответствующих норм . Расчёт на скорое отмирание права ( при социализме )

обусловил особое отношение к правовой норме: «закон отмечает те вехи , по

которым определяются границы данного правопорядка , данной системы правовых

отношений ... Теоретически закон должен дать основной принцип данной

системы , а остальное – уже дело пролетарского суда» (П. Стучка).

Ориентация на «революционное правосознание» как на важнейших

источниках права содержалась в концепциях сторонников психологической

теории права (М. Рейснер). Они нередко отождествляли собственно право с

революционным правосознанием . Аргументам психологистов противопоставлялась

социологическая интерпретация права . С этой точки зрения законодательство

являлось не чем иным , как плановой политикой . «Мы не говорим о

верховенстве законов , но говорим , что части подчинены целому и что в

социальном строительстве отдельные его акты увязываются объединяющим их

общим планом» (И. Ильинский) .

5

Советские правоведы 20-х г.г. столкнулись с важным противоречием ,

заложенным в самой правовой системе переходного периода , - между

«пролетарским судом» и «буржуазным правом» . Преемственность юридических

форм («буржуазное» – советское право) выражалась , в частности , в том ,

что праву переходного периода наряду с принципом целесообразности был

присущ и принцип «справедливости» . Хотя последнее ни разу прямо не

упоминалось в ГК РСФСР , но определённо присутствовало в содержании его

статей ( что видно из положений ст. 142 ГК РСФСР или ст.137 ГПК РСФСР

1922г.) , в ряде случаев даже определяя границы применения закона .

Судебная и правоприменительная практика представлялась советским правоведам

наиболее эффективным средством противодействия «буржуазным» началам , все

ещё существующим в праве переходного периода . «Творческая активность

судебной практики , точно ограниченная исключительно интересами государства

и трудящихся , но вовсе неограниченная неподвижными рамками закона» - в

этом виделся главный корректив правотворческой деятельности в условиях

переходного общества .

Разрешение дилеммы « пролетарский суд – буржуазное право»

осуществлялось следующим образом : судья должен был прежде всего попытаться

найти прямой ответ в действующем законе . Если это не удавалось , он

обращался к анализу «общих начал» , которые можно вывести из существа

советского законодательства . Не найдя достаточно определённого ответа там

, судьи вправе искать решения в последней инстанции – в «общих принципах

классовой политики» . Такой порядок обуславливал необходимость тщательно

регламентировать процедуру судебного разбирательства , поэтому

законодатель значительное внимание уделял разработке норм

процессуального права . Например , ст.4 ГПК РСФСР непосредственно не

наделяла судью правом решать дело вопреки существующему

законодательству , но в целях восполнения существующих пробелов давала

широкие возможности для судебного толкования , применительно к

«особенностям экономической ситуации».

КОДИФИКАЦИЯ ПРАВА

Уже в 1919 г. П. Стучка предложил начать кодификацию нового права

. Главенствующее место должна была занять конституция . Далее шло

«социальное право» , включающее семейное право и право социального

обеспечения . Затем должны были располагаться «имущественные права» ,

точнее , нормы ,

6

отменяющие и ограничивающие эти права ( о национализации земли и

производства) , а также «допустимость применении пережитков частной

собственности переходного времени» .

Завершат сборник кодифицированные правила от руки , «остатки

договорного права» и международное право . Систематизированные таким

образом нормы составят «обязательное для всех право» , тогда как все

дальнейшие узаконения будут представлять собой лишь технические инструкции

. Этот первый подход к вопросу о системе права был обусловлен

практической необходимостью , связанной формированием системы советского

законодательства .

20 – г.г. стали периодом интенсивной кодификационной работы.

Были приняты и вступили в действие Гражданский , Уголовный , Земельный ,

Гражданско – процессуальный , Уголовно – процессуальный кодексы , Кодекс

законов о труде , разработаны проекты Хозяйственного , Торгового ,

Промышленного , Кооперативного , Административного кодексов .

ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС 1922 ГОДА .

Гражданский кодекс состоял из общей части , вещного ,

обязательственного , наследственного права .При формировании особой отрасли

гражданского права в 1921-1923 гг. законодатель стремился по возможности

упростить систему норм , регламентирующих хозяйственную жизнь .

Позже (1923 – 1924г.г. ) в развитии гражданского

(хозяйственного) законодательства наметилась другая тенденция, что

сказалось на усложнении структуры и языка правовых норм ГК .

Гражданско-правовые нормы дифференцировались по принципу обязательности

: диспозитивные и принудительные . Чем шире была автономия сторон

в гражданском правоотношении , тем больше норм , регулирующих его ,

являлись диспозитивными . Наоборот , по мере так называемой социализации

гражданского права (т. е. проникновения в него плановых начал ) возрастало

число принудительных норм .

Гражданский кодекс , кроме того , содержал нормы определительные

, декларативные , истолковательные и организационные . При разработке ГК

предполагалось выделить в кодексе группу основных статей , непосредственно

выражающих социально-экономические задачи нового гражданского права .

Такими декларативными статьями стали : ст.1 о применении гражданского

законодательства на практике и ст. 4 о

7

нормировании общего порядка разрешении гражданских споров . В эти статьи

были введены неправовые критерии ( так, ст.1 ГК устанавливала порядок

защиты имущественных прав только в случае их соответствия «социально-

хозяйственному» ) . Это давало судьям большой простор для толкования закона

, не связывая их чёткими правовыми нормами .

В истолковании многих правоведов ГК не следовало рассматривать как

полный и окончательный набор правил . Даже незакреплённые в законе

имущественные права , если на практике они осуществлялись в противоречии с

их « социально –хозяйственным назначением» (что определял суд ) , на

основании ст.1 ГК могли быть аннулированы . Закон в значительной мере

ориентировался на относительный и временный характер права переходного

периода . Правовая форма казалась преходящей , ожидали её скорого

исчезновения и замены правовых норм техническими и организационными .

Принципу законности был противопоставлен принцип целесообразности , что не

могло не привести к правовому нигилизму со всеми вытекающими отсюда

последствиями .

Закон всячески подчёркивал , что имущественные права частных лиц

( как физических так и юридических ) являются уступкой во имя развития

производительных сил страны и должны быть подчинены общей идее о

«господствующей роли социалистической собственности». В общей системе

народного хозяйства относительно автономные частные хозяйства

рассматривались не как замкнутые и обособленные единицы , но как части

единого комплекса.

Наряду с государственной и кооперативной собственностью закон

выделял частную собственность , имевшую три формы: единоличную

собственность физических лиц ; собственность нескольких лиц , не

составлявших объединения (общая собственность) ; собственность частных

юридических лиц .

С лета 1921 года государство начинает осуществлять меры по

денационализации ранее экспроприированной у частных лиц собственности . В

мае 1922 г. была приостановлена национализация частных предприятий . В июне

1924 г. ВСНХ дал разъяснение о допустимом числе рабочих , труд которых мог

использоваться на одном частном предприятии (20 человек). Денационализация

не получила широких масштабов. В ходе её восстанавливались правовые

институты , а не индивидуальные права бывших собственников. Создавались

гарантии для вновь приобретённых прав , но запрещалось восстановление

отменённых в ходе революции имущественных прав. Закон и судебная практика

8

признавали длительное фактическое владение имуществом более « законным» ,

чем ссылки бывших собственников на их право собственности. Вместе с тем

владение не рассматривалось как источник права собственности – во всех

случаях для возникновения права собственности требовалось волеизъявление

государства.

Закон ограничивал объём и размеры права частной собственности (

ограничение круга объектов , допускаемых в частную собственность ,

установление предельного размера частного предприятия , размера

наследственной массы , получаемой частным лицом , размеров домовладения ,

торгового предприятия и т.п.).

Закон ограничивал также право частного собственника распоряжаться

своей собственностью . Так , право сдачи в аренду собственником своего

имущества до мая 1922 г. запрещалось или , во всяком случае , носило

спорный характер. Домовладение , полученное по наследству , не могло

отчуждаться , им можно было только пользоваться (до 1923г.). Пользование

домовладением (сдача его в наём) также ограничивалось законом –

установление нормы жилой площади , тарифы сдаточных цен , сроки сдачи.

Закон использовал специальный термин «обладание» (ст.56 ГК) , означавший ,

что предмет , находящийся в частной собственности , не может вливаться в

гражданский оборот , его нельзя продать или купить.

При этом определённые льготы предоставлялись кооперативам ,

кустарям и арендаторам государственного имущества. Изъятия из общих правил

распоряжения имуществом распространялись также на концессионные

предприятия.

Стремление законодателя обеспечить государственный договорной

интерес ясно проявилось в статье ГК об убыточных для государства договорах

(ст.30 ГК). При установлении факта «убыточности» договор расторгался. В

качестве гарантии интересов стороны – государства вводился институт

неустойки. Ряд других статей (ст.1,19,364 ГК) также обеспечивали гарантии

для государства.

Закон непосредственно регламентировал размеры договорных сумм

(ст.236 ГК) , сроки договоров (ст. 153 ГК ) и другие элементы обязательства

. Многие объекты были изъяты из гражданского оборота ( земля , леса ,

крупные предприятия и др.) .

Правовая основа договора купли – продажи была заложена ещё летом

1921 г. декретом « О взимании платы за товары , отпускаемые государством

для частного хозяйства» . Позже предметы , перечисленные в ст. 21 , 22 , 53

ГК , стали объектами государственной монополии и не могли отчуждаться

частным

9

лицам. В сентябре 1921 г. было принято первое Положение о подрядах и

поставках , а в мае 1922 г. были расширены права госорганов на сдачу

подрядов частным лицам ( регламентация залога , авансовых сумм ) . В том же

году был установлен публичный торговый порядок сдачи подрядов . Система

публичных торгов обеспечивала льготные условия для государственных и

кооперативных предприятий , они находились в более благоприятном положении

, чем частные подрядчики ( это было закреплено в августовской 1923 г.

инструкции СНК « О порядке публичных торгов»). В сентябре 1924 г. публичные

торги на подрядные работы для госпредприятий и кооперации вовсе отменялись

, они стали получать подряды в ином , облегчённом порядке .

В период НЭПа широкое распространение получили договоры аренды и

концессии , на основании которых государственное имущество передавалось в

пользование частных лиц . Ещё в ноябре 1920 г. СНК принял декрет « О

концессиях» , однако лишь с 1923 г. начинается практика заключения

концессионных договоров.

ГК РСФСР ввёл понятие концессии как разрешения , особого

исключения из общего порядка. В это понятие включалось единство двух

разнородных моментов : акта публичной власти (законодательной или

административной) , предоставляющего концессионеру особое право , и

договорного соглашения государства с концессионером о праве пользования

государственным имуществом. Договор возлагал на концессионера ряд

обязанностей : вкладывать в предприятие определённый капитал ,

поддерживать предприятие на современном техническом уровне. Договор

предусматривал преимущественную продажу продукции государству по

обусловленным ценам , ограничивал право концессионера распоряжаться

концессионным имуществом.

Близким по характеру к договору концессии был арендный договор на

государственные промышленные предприятия . В июле 1921 г. постановление СНК

регламентировало порядок сдачи в аренду и запретило одностороннее

расторжение договора вне судебного порядка рассмотрения споров. Арендатору

предоставлялось право сбывать продукцию предприятия на вольный рынок ,

договор мог предусматривать снабжение предприятия государственным сырьём .

Вместе с тем на арендатора возлагался ряд обязанностей : договор определял

, какого рода изделия и в каком количестве должен вырабатывать арендатор ;

определялась доля продукции , обязательная для сдачи государству ; на

арендатора возлагалась обязанность поддерживать предприятие на должном

техническом уровне . Сроки

10

аренды жёстко регламентировались , как и другие условия аренды (ст. 416 ГК)

.

Общие условия , на которых заключались договоры , также

регламентировались ГК . Так , ст.33 ГК признавала любой договор

недействительным , если он заключался одной из сторон под влиянием «крайней

нужды» и на невыгодных для неё условиях . Инициатива расторжения договора

могла исходить не только от заинтересованной стороны , но и от госорганов и

общественных организаций . Очевидна социальная направленность этой нормы .

Нередко на практике трудовые отношения в частном секторе хозяйства

маскировались в форму договора подряда или купли – продажи (с целью

уклонения от норм КЗоТ , облегчения налогового давления и т.п.). Судебная

практика пошла по пути презюмирования трудового соглашения там , где

разграничение трудовых и гражданско – правовых отношений представляло

особую трудность. Это мотивировалось защитой прав трудящихся . Закон

предусматривал ответственность частных лиц перед государством за некоторые

понимаемые как незаконные действия . Ст.129 ГК предусматривала

ответственность арендатора государственного имущества за его «расточение» ,

ст.130 ГК карала частного контрагента за невыполнение условий договора ;

ст.132 и 133 ГК предусматривали ответственность нанимателя в случае

нарушения им трудового или коллективного договора . Одной из особенностей

обязательственного права стало применение статей Уголовного кодекса в

качестве санкций за нарушение гражданских договорных отношений . В ряде

случаев несоблюдение установленной законом формы влекло признание сделки

недействительной . О последствиях несоблюдения договорных форм говорили ст.

71 – 84,101 , 137 ,153 , 162 ГК и другие . Добросовестному контрагенту ГК

гарантировал судебную защиту его имущественных прав – ст. 1 ,2 , 6 ГК и

другие .

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В июле 1923 года был принят Гражданско – процессуальный кодекс

РСФСР , введённый в действие с сентября 1923 года . Он обязывал суд не

ограничиваться представленными объяснениями и материалами , а стремиться к

выяснению всех обстоятельств дела . «За недостатком узаконений и

распоряжений для решения какого – либо дела суд решает его , руководствуясь

общими началами советского законодательства и общей политикой Рабоче –

Крестьянского Правительства» ( ст. 4 ГПК ). В целях охраны

11

публичного интереса или «интимной жизни стороны» дело может слушаться в

закрытом заседании .

Как в гражданском , так и в уголовном процессе действовал только

кассационный порядок пересмотра судебных решений .

Кодексы РСФСР использовались в качестве основы для

кодификационной работы в других национальных республиках , где существовали

различные особенности экономического , социального и правового строя .

Следующим этапом кодификационной работы стало создание основ союзного

законодательства .