Гибель Титаника

Гибель Титаника

счел такой шаг преждевременным. Но лайтоллер был другого мнения и, считал,

что времени осталось ало, пошел прямо к капитану Смиту. Тот разрешил

вываливать шлюпки за борт. Прошло несколько минут, и Лайтоллер вновь

обратился к старшему, можно ли начинать посадку. Уайлд вторично ответил

отказом. Лайтоллер снова отправился на поиски капитана. Шум выходящего пара

был настолько сильным, что второй помощник, приставив ладони ко рту,

вынужден был кричать капитану в ухо: - Не лучше ли сэр, чтобы женщины и

дети спустились в шлюпки? Капитан только кивнул головой в знак согласия.

Лайтоллер приказал приспустить шлюпку N4 до уровня палубы А и вместе с

группой пассажиров спустился вниз, полагая, что оттуда посадку будет

производить легче.

Постепенно стих наконец невыносимый гул пара, выходившего из котлов.

По сравнению с тем, что было несколько минут назад, над шлюпочной палубой

"Титаника", несмотря на весьма оживленную суету вокруг спасательных шлюпок,

воцарилась страшная тишина. И в этот момент все вдруг осознали, что

происходит нечто нереальное: играла музыка! Судовой оркестр под управлением

Уолласа Генри Хартли собрался вначале в просторном холле I класса, где

столпились пассажиры, ожидавшие дальнейшего развития событий. Яркий свет и

знакомые мелодии, прежде всего регтайма, в значительной степени помогли

успокоиться и снять повышенную нервозность и напряжение. Потом восемь

музыкантов перешли на шлюпочную палубу в выходу на парадную лестницу и

продолжили импровизированный концерт.

Примерно в половине первого ночи первые шлюпки начали заполняться

женщинами и детьми. Многие женщины колебались, они еще не считали положение

настолько опасным, чтобы покидать внешне безопасную палубу огромного

парохода и переходить в маленькие лодочки, висевшие на канатах над черной

бездной океана на высоте более двадцати метров. Другие не хотели оставлять

своих мужей. Пока нигде не было заметно признаков паники, не слышно криков

или беготни. Пассажиры тихо стояли на палубе, наблюдая за работой экипажа,

готовившего шлюпки, и ждали распоряжений. Неожиданно появился один из

офицеров, по-видимому Лайтоллер, и крикнул: - Женщинам и детям садиться в

шлюпки, мужчинам отойти в сторону! С правого борта спуском шлюпки N7

руководил первый помощник капитана Мэрдок. Женщины и дети с помощью членов

экипажа с трудом преодолевали пространство, отделяющее палубу от борта

подвешенной шлюпки. Посадка шла медленно, большинство пассажиров все еще

колебались.

В то время как на шлюпочной палубе и в других местах огромного судна

ход событий все ускорялся, рулевой Джордж Томас Роу продолжал нести вахту

на кормовом мостике. С того момента, как час назад он в ужасающей близи от

судна увидел айсберг, он ни с кем не разговаривал, ни от кого не получал

никаких указаний и ничего не знал. Только с изумлением увидев на воде

неподалеку от правого борта спасательную шлюпку, он решился позвонить на

ходовой мостик и спросить что случилось. На другом конце провода оказался

четвертый помощник капитана Боксхолл, которого этот вопрос буквально вывел

из себя. Но вскоре стало ясно, что о Роу просто-напросто забыли, и Боксхолл

приказал ему немедленно прибыть на ходовой мостик и принести сигнальные

ракеты. Роу спустился палубой ниже, в кладовую, взял жестяную коробку с

дюжиной ракет и пошел на нос.

А в рубке радиотелеграфист Филлипс, не переставая, передавал сигналы

бедствия, записывал ответы судов, отвечал на их вопросы и уточнял

первоначальную информацию. Брайд там временем выполнял функции связного

между рубкой и ходовым мостиком. Время от времени заходил капитан Смит. В

начале он очень рассчитывал на помощь "Олимпика", располагающего всем

необходимым снаряжением для проведения подобной спасательной операции, но

вскоре стало ясно, что это нереально. Судно находилось на расстоянии 500

миль от "Титаника". Это было слишком далеко. Даже при слишком высокой

скорости, оно не могло придти раньше, чем "Титаник" затонет.

На шлюпочной палубе продолжался спуск спасательных шлюпок. Когда

третий помощник Питман предложил женщинам садиться в шлюпку N5, к нему

присоединился и пятый помощник Лоу. Вокруг шлюпки собрались практически

только пассажиры I класса. Когда поблизости уже не оставалось ни одной

женщины, третий помощник Питман позволил сесть в шлюпку нескольким

мужчинам. По правому борту шлюпочной палубы в течении всего времени спуска

шлюпок действовало правило: женщины и дети садятся первыми, но когда

поблизости их уже не оставалось или они не решались садиться, а в шлюпках

имелись свободные места, их могли занять мужчины. На левом борту

категоричный Лайтоллер был не столь благосклонен к мужчинам, он

принципиально не пускал их в шлюпки.

У второго помощника капитана Лайтоллера на левом борту неожиданно

возникла серьезная проблема - нехватка людей, которые могли бы спускать

шлюпки. Палубная команда "Титаника", помимо капитана и семи офицеров,

насчитывала 59 матросов. Часть из них была занята у шлюпбалок,где их число

уменьшалось с каждой спущенной шлюпкой, часть занималась другими делами -

например, открывала окна на палубе А. Кроме того, десять минут назад

Лайтоллер отправил боцмана с шестью матросами вниз, чтобы они открывали

порты с левого борта перед грузовым люком N2. Лайтоллер хотел, чтобы оттуда

в спускаемые шлюпки могли сесть женщины и дети из III класса, которые все

еще находились на нижних палубах. Боцман Николс и шесть матросов ушли, и

больше их никто не видел. Скорее всего, в носовой части судна их неожиданно

накрыла хлынувшая вода, и все они погибли. Когда Лайтоллер подсчитал,

скольких людей ему не хватает, то получилось, что с каждой очередной

шлюпкой он может отправить максимум двоих, если хочет обеспечить

непрерывную эвакуацию пассажиров.

В ноль часов 55 минут, когда на правом борту готовилась к спуску

шлюпка N5, Лайтоллер начал спускать шлюпку N6. Но у него остался только

один матрос для обслуживания талей. Все время, пока продолжался спуск на

воду спасательных шлюпок, с борта "Титаника" запускались сигнальные ракеты.

После того, как были выпущены все ракеты, стало ясно, что "Титаник"

обречен, и даже самые большие оптимисты, до сих пор верившие в его

непотопляемость, отрезвели.

[pic][pic]

По мере того как огромное судно медленно погружалось в воду, офицеры

стремились ускорить спуск шлюпок, поскольку никто точно не знал, сколько

времени еще осталось. Набрав в трюм большое количество воды, "Титаник"

начал крениться на левый борт, и между леерным ограждением шлюпочной палубы

и бортами шлюпок образовалась метровая щель.

В то время, когда с правого борта спускалась шлюпка N13, на левом

борту под руководством пятого помощника капитана Лоу готовили к спуску

шлюпку N14. С момента столкновения с айсбергом прошло почти два часа,

большая часть спасательных шлюпок была уже спущена, и на шлюпочной палубе,

где до сих пор удавалось без особых проблем поддерживать дисциплину,

ситуация начала ухудшаться. Из трюма выбралась толпа пассажиров III класса,

и многих из них ужаснул вид сильно накренившейся палубы и пустые шлюпбалки.

Стюарды и другие члены команды образовали вокруг последних спасательных

шлюпок кордон, через который пропускали только женщин и детей, но

напряжение с каждой минутой нарастало.

Шлюпка N14 быстро заполнилась женщинами и детьми, преимущественно из

III класса, которые только сейчас оказались на шлюпочной палубе. Шлюпка

была уже почти заполнена, когда стоявший поодаль шестой помощник капитана

Дж.П.Муди заметил, что с левого борта спущены уже пять спасательных шлюпок,

но ни в одной из них нет офицеров, поэтому хотя бы один из них должен сесть

в шлюпку N14. Муди предложил сесть Лоу, а сам решил подождать следующей.

Между одним и двумя часами ночи 15 апреля 1912 года, когда большинство

спасательных шлюпок "Титаника" было уже спущено на воду, эфир южнее

Ньюфаундленда заполнили десятки, а возможно, и сотни сигналов судов,

которые отвечали на отчаянные призывы о помощи, без устали передаваемые

Джеком Филлипсом. Станция на мысе Рейс передала на континент сообщение о

столкновении с айсбергом самого большого судна в мире. С того момента, как

это сообщение поймал молодой радист Дэвид Сарнофф на крыше торгового дома

Уонамейкена в Нью-Йорке, оно распространилось по США и Канаде как лавина.

Журналы радиотелеграфистов пассажирских судов зафиксировали события

страшной морской трагедии минута за минутой.

После затопления котельной N5 в следующих четырех в сторону кормы

котельных отсеках кочегары прилагали асе усилия, чтобы не упало давление

пара, чтобы могли работать насосы и поддерживалась выработка

электроэнергии. Темнота на огромном судне, при том что на палубах даже

после спуска большинства шлюпок оставалось более восьмисот пассажиров,

вызвала бы панику и переполох. Когда произошло столкновение, многие

кочегары, свободные от вахты, перед тем как получили приказ отправиться в

котельные, видели на шлюпочной палубе подготовку к спуску шлюпок, посадку

женщин и детей и то, как отходили первые спасательные шлюпки. Им было ясно,

что положение очень серьезное. Об увиденном они рассказали своим товарищам.

И тем не менее кочегары спустились глубоко в трюм, в самое опасное и

страшное помещение на тонущем судне, и работали там до последней минуты.

Около 1 часа 20 минут вода начала проникать между стальными листами

пола котельной N4. Она быстро прибывала, хотя насосы работали на полную

мощность. Ничего не оставалось, как погасить огонь в топках и покинуть это

помещение.

В 2 часа 5 минут на шлюпочной палубе настала очередь складной шлюпки

D. Для ее спуска должны были использоваться шлюпбалки, освободившееся после

спуска шлюпки N2. Шлюпку D переместили к краю палубы, подняли и закрепили

стойками ее полотняные борта, а затем быстро подвесили на шлюпбалках.

Второй помощник капитана Лайтоллер уже начал усаживать в нее женщин и

детей.

Шел уже третий час ночи. "Титаник" накренился на левый борт, и его

носовая часть погружалась уже все глубже. Через большие круглые окна на

палубе С вливалась вода и затопляла роскошные каюты I класса. В безлюдных

салонах, ресторанах и холлах горели хрустальные люстры, которые висели

теперь под странным, неестественным углом, а там, где еще четыре часа назад

наслаждались жизнью сотни людей в смокингах и дам в черных туалетах, царила

мертвая тишина. В длинных коридорах лишь изредка раздавались торопливые

шаги кого-нибудь из членов команды и пассажиров, бежавших на открытую

шлюпочную палубу.

Сотни пассажиров, прежде всего III класса, и значительная часть членов

команды боялись покидать судно. Большинству из них, в основном опять-таки

пассажирам III класса, никто не объяснял, что они должны делать.

После спуска на воду шлюпки D на "Титанике" остались только две

складные шлюпки А и В. Обе были укреплены на крыше офицерских кают перед

первой дымовой трубой. Как и шлюпки C и D, они должны были быть спущены со

шлюпбалок, на которых до этого времени висели шлюпки N1 и N2. Прежде всего

необходимо было переместить их к шлюпбалкам.

Капитан Смит ходил по шлюпочной палубе и время от времени кричал в

мегафон, чтобы спасательные шлюпки, спущенные на воду, держались неподалеку

от судна. Он знал, что они не полностью загружены, и хотел, чтобы они

подобрали еще какое-то количество потерпевших, которым неизбежно придется

искать спасения в холодной воде. Но ни одна из шлюпок не отвечала на его

призывы. Страх перед тем, что случится, когда судно уйдет под воду был

сильнее. Примерно в то же время на шлюпочной палубе появились механики.

Вода уже заливала носовую палубную надстройку, в трюме один за другим

заполнялись отсеки, а корма задиралась все выше. Всем было ясно, что

наступает последний акт трагедии.

Восемь музыкантов судового оркестра, надев спасательные жилеты, так и

не покинули места, которое больше часа назад заняли на шлюпочной палубе у

входа на парадную лестницу. Все это время они неутомимо играли мелодии,

которые раньше поднимали настроение и создавали обстановку спокойствия и

беззаботности, а сейчас помогали преодолевать тревогу и отгонять гнетущее

чувство нарастающего страха. Когда капитан Смит разрешил команде покинуть

судно, руководитель оркестра Уоллас Генри Хартли подал знак. Смолкли звуки

веселого регтайма, и зазвучала величественная мелодия "Осени", одного из

гимнов англиканской церкви. Торжественные звуки поплыли над опустевшими

палубами самого большого в мире судна, погружавшегося в черную бездну.

Когда в третьем часу ночи был отменен запрет мужчинам из III класса

выходить на шлюпочную палубу, из трюма хлынула огромная толпа, в которой

оказалось много женщин, до той минуты остававшихся со своими мужьями,

братьями или знакомыми. Вода уже затопила носовую часть шлюпочной палубы, и

эти люди в полном отчаянии отступали все дальше и дальше к корме. Тем

временем в трюм вливались тысячи тонн морской воды. Носовая часть

"Титаника" все больше погружалась, но это происходило медленно, в сущности

продолжаясь вот уже два часа. Однако примерно в 2 часа 15 минут произошло

внезапное изменение, возвестившее о неотвратимом конце. Нос вдруг резко

опустился, судно заметно двинулось вперед, и по его носовой части

прокатилась мощная волна. В этот момент "Титаник" напомнил огромную

ныряющую подводную лодку. Корма в свою очередь медленно поднялась, масса

воды хлынула через носовую надстройку, затопила мостик, крыши офицерских

кают и смыла все складные спасательные шлюпки. Волна смыла в море капитана

Смита, которого еще несколько секунд назад видели на мостике с мегафоном в

руке, старшего помощника Уайлда, первого помощника Мэрдока, шестого

помощника Муди, восьмерых оркестрантов, многих члеов экипажа и пассажиров.

Тонущий "Титаник" все еще был освещен. Даже в той части, которая уже

находилась под водой, в окнах кают и на прогулочных палубах продолжал

гореть свет и сквозь слой воды мерцало фантасмагорическое сияние. Наклон

корпуса достиг 45 градусов, носовая часть опускалась все быстрее, а корма

задиралась все выше. Неожиданно все огни погасли, и судно исчезло во тьме.

Вдруг оно еще раз на одно мгновение озарилось ослепительной вспышкой, и

свет погас навсегда. Одновременно с этим раздался раскатистый гром, шедший

из трюма. Это срывались с фундамента паровые машины, котлы и обрушивались

на носовые переборки водонепроницаемых отсеков. Облегченная корма начала

резко подниматься, тогда как носовая часть, где к тысячам тонн воды

прибавилась огромная масса паровых машин и котлов, начала так же быстро

погружаться.

Когда грохот прекратился, корма "Титаника" поднялась почти вертикально

над поверхностью воды. На несколько секунд "Титаник" замер, а затем его

корпус начал быстро погружаться. Прошло совсем немного времени , и вода

сомкнулась над кормовым флагштоком. Третий помощник капитана Питман,

находившийся в шлюпке N5, посмотрел на часы: было 2 часа 20 минут ночи 15

апреля 1912 года. Агония самого большого и самого прекрасного судна в мире,

самого совершенного из всех, какие создал человек, чтобы покорить океан,

кончилась. Океан победил...

[pic]

2 часа 17 минут. Носовая часть погрузилась в воду, рухнула первая

труба. Большая волна движется к корме и смывает ходовой мостик, надстройки

с каютами офицеров и стеклянным куполом над парадной лестницей.

[pic]

Носовая часть ушла под воду, обламывается вторая труба. Корма

поднимается под углом 45 градусов, и киль испытывает огромные перегрузки.

[pic]

2 часа 18 минут. Корпус разламывается, рушатся третья и четвертая

трубы. Корма погружается в воду, и после перелома киля обе части судна

отделяются друг от друга.

[pic]

Носовая часть опускается на дно, корма погружается в воду. На дно

падает большое количество обломков.

[pic]

2 часа 19 минут. Передняя часть кормы заполняется водой и

сместившимися на нее механизмами, становится почти вертикально и

поворачивается вокруг своей оси. Примерно через минуту она исчезает под

водой.

[pic]

В 2 часа 20 минут, "Титаник" исчез в глубинах океана, но именно

теперь, трагедия этой ночи достигла кульминации. Ужас охватил сотни мужчин,

женщин и детей, которые боролись за жизнь на поверхности воды, покрытой

всякими обломками. Это была тщетная борьба. Все эти несчастные постепенно

теряли в ледяной воде силы, пронизывающий холод сковывал их тела, и они

один за другим умирали.

Известно, что капитан Смит приказывал командирам спасательных шлюпок

держаться поблизости. Он надеялся, что, если в шлюпках будут места, они

подберут тех, кто окажется в воде. Этот последний приказ капитана

"Титаника" выполнен не был. Шлюпки удалялись от "Титаника" из опасения, что

их может затянуть мощный водоворот, который возникнет после того, как судно

пойдет ко дну, или в случае взрыва котлов их накроют летящие обломки.

Поэтому, когда люди стали прыгать с палуб - сначала их было немного, - до

шлюпок добрались единицы. Когда же в последние критические минуты судно

сразу покинули сотни пассажиров, команды шлюпок, опасаясь за свою жизнь,

побоялись приблизиться к этой страшной массе.

[pic]

Некоторые шлюпки при спуске были загружены полностью и не могли уже

взять никого, другие - только наполовину. Их командиры стояли перед

выбором, по всей вероятности, самым трудным в их жизни: вернуться и

рисковать, сознавая, что на бортах шлюпки повиснут десятки обезумевших от

страха людей, которые любой ценой будут стремиться попасть в шлюпку, или не

приближаться и предоставить их судьбе? Они знали, были почти уверены, что

шлюпки не выдержат натиска, перевернутся, и десятки людей, кто уже оказался

о относительной безопасности, кончат жизнь а ледяной воде - я это были

преимущественно женщины и дети. Опасность увеличивало еще и то

обстоятельство, что члены команды "Титаника", приписанные к спасательным

шлюпкам, не прошли необходимых тренировок и не могли ни должным образом

управлять ими, ни грести. Командиры шлюпок в своем большинстве не были

трусами. Это были нормальные люди, но оказавшиеся в очень сложной ситуации

и в конце концов решившие не возвращаться к месту погружения судна, откуда

неслись отчаянные призывы о помощи. И только некоторые отважились, но было

уже слишком поздно.

[pic]

Взвесив все обстоятельства, можно сказать, что по крайней мере в

случаях, когда шлюпки были полупустыми, например в шлюпке N7 ,было 27

человек, в шлюпке N6 - 28 человек, а в шлюпке N1 - всего 12, необходимо

было позаботиться о спасении тонущих (на "Титанике" были деревянные

спасательные шлюпки вместительностью 65 и 40 человек). Единственную

организованную попытку спасения людей предпринял пятый помощник капитана

"Титаника" Лоу. И хотя он принял решение очень поздно, несколько человек

были обязаны ему жизнью.

Спасательной шлюпкой N5 (она была спущена одной из первых) командовал

третий помощник капитана Питман. После спуска на воду, шлюпка сразу же

отошла от судна на триста-четыреста метров. Потом вблизи появилась шлюпка

N7, и Питман приказал обеим шлюпкам "счалиться". Он был убежден, что, если

еще до рассвета подойдет какое-нибудь судно, две шлюпки, особенно если

сидящие в них встанут, в темноте будут видны лучше, чем одна. Для

выравнивания загрузки он разрешил перейти двум мужчинам и одной женщине с

ребенком из шлюпки N5, в которой был 41 человек, в шлюпку N7, где было 27

человек.

После спуска на воду спасательной шлюпки N3 никто из ее пассажиров, а это в

основном были пассажиры I класса, не хотел удаляться слишком далеко от

"Титаника": вблизи огромного судна все чувствовали себя более или менее в

безопасности, никто не верил, что оно может затонуть, в конце концов можно

будет вернуться в свои каюты. Но время шло, очертания судна как бы

уменьшались, огни исчезали, а носовая часть погружалась в воду. Только

теперь гребцы налегли на весла. В шлюпке не было ничего, чем можно было бы

поддержать силы в случае, если придется надолго остаться в океане. С

обеспечением спасательных шлюпок провиантом, водой и другими необходимыми

вещами, такими как компасы, сигнальные ракеты, фонари, положение было

катастрофическим. Ни одна спасательная шлюпка не должна была быть спущена

на воду без штатного имущества. Тем не менее большинство шлюпок покидали

судно без спасательного снаряжения и без шлюпочной команды, способной к

активным действиям. Даже в шлюпке N3, хотя в ней было 15 членов команды,

никто грамотно не умел обращаться со шлюпкой и понятия не имел о навигации.

Двое из них не могли даже управиться с веслами и быстро их потеряли,

поэтому все попытки идти на веслах ни к чему не привели и пришлось просто

лечь в дрейф. Огромным счастьем для всех было то, что океан в ту ночь был

на редкость спокойным. Что было бы при сильном ветре и сильном волнении? Об

этом никто не хотел даже думать.

В то время как в некоторых спасательных шлюпках царила напряженная

атмосфера с острыми спорами и взаимными оскорблениями, иная ситуация

сложилась в спасательной шлюпке N13. И здесь, конечно были большие проблемы

с управлением шлюпкой у малоопытных кочегаров и стюардов, составлявших ее

команду. Едва шлюпка удалилась от тонущего "Титаника", ее экипаж даже не

знал, что надо делать и куда плыть. Было ясно, что никто не знает, что надо

делать, чтобы остаться в живых. Некоторые из членов команды, очевидно,

перед тем, как покинуть "Титаник", что-то слышали о том, что удалось

связаться по радио с другими судами, но конкретно говорили только об

"Олимпике", идущем на помощь. Сразу же, как только шлюпка N13 оказалась на

воде, все увидели на горизонте какие-то огни и, без сомнения, приняли их за

огни идущего на помощь судна, но огни стали удаляться и скоро исчезли. Еще

несколько раз все, кто был в шлюпке, полагали, что видят огни судна, но

всякий раз оказывалось, что это лишь звезды, ярко светящие у самого

горизонта. Подобные ошибки неудивительны. После спуска шлюпки, огни на

палубах и в каютах "Титаника" еще горели, и ничто, казалось, не говорило о

том, что большое судно смертельно ранено. Но одна деталь насторожила тех,

кто был в шлюпке: ряды огней на "Титанике" находились под углом у

поверхности океана, и угол заметно увеличивался. Огни в носовой части

исчезали под водой, а на корме поднимались вверх, но многие в шлюпке еще

надеялись, что судно останется на плаву. Когда "Титаник" поглотила почина,

команда шлюпки N13 пыталась криками поддерживать связь с другими шлюпками,

находившимися поблизости. Ни на одной из них, не было огней, поэтому

увидеть что-либо в темноте было практически невозможно. Нарастало опасение,

что без сигнальных огней шлюпки легко могут оказаться под штевнями судов,

спешивших к месту катастрофы.

Рулевой "Титаника" Уолтер Перкис, командир спасательной шлюпки N4,

оказался одним из немногих, кто выполнил приказ капитана не удаляться от

"Титаника". Некоторые женщины в шлюпке, напуганные падавшими с палуб в воду

предметами и страшными звуками, доносившимися из утробы сильно

накреняющегося судна, хотели как можно скорее удалиться от него, но Перкис

не нарушил приказа капитана.

Троим из тех, кто прыгнул с "Титаника" в воду, удалось доплыть до

шлюпки N4, куда их и втащили. Это были матрос Сэмьюэл Хемминг, который по

последней минуты помогал Лайтоллеру у складной шлюпки В, кладовщик Прентис

и вдрызг пьяный кочегарПадди Диллон. "Титаник" стремительно погружался,

шлюпку могло затянуть под воду. Медлить Перкис больше не мог. Когда над

"Титаником" сомкнулись воды и на поверхности оказались сотни людей,

призывающих на помощь, шлюпка находилась от них почти в трехстах метрах.

Перкис и его помощник У.Маккарти, посовещались и решили вернуться и

попытаться кого-нибудь спасти. Шлюпка приблизилась почти к тысячеголовой

массе несчастных, и матрос Маккарти с кем-то из пассажиров втащили в нее

пятерых. Все они уже настолько закоченели, что могли едва передвигаться.

Двое из них, матрос Лайонс и стюард Сиберт к утру умерли.

Спасательной шлюпкой N14 командовал пятый помощник капитана Гарольд

Г.Лоу. Около двух часов ночи в ста пятидесяти метрах от тонущего "Титаника"

он собрал вместе три шлюпки - N10, N12 и складную шлюпку D. Через полчаса к

ним присоединалась шлюпка N4, и Лоу принял командование этой маленькой

флотилией.

Вскоре Лоу осуществил организованную попытку оп спасению тонущих. Было

ясно, что возвращаться пяти нагруженным шлюпкам к массе обезумевших людей,

боровшихся за жизнь, было самоубийством. Поэтому Лоу пересадил 57 человек

из своей шлюпки в остальные четыре и с лучшими гребцами, добровольцами из

всех пяти шлюпок, поплыл к месту катастрофы. С ним пошли шесть человек,

пятерых из них он посадил на весла, матроса первого класса Джозефа Скэррота

определил впередсмотрящим, а сам встал на руль.

В ходе американского расследования было установлено: в ночь с 14 на 14

апреля в районе гибели "Титаника" температура воздуха была минус три

градуса, воды - минус два градуса. Более тысячи человек продержались в

ледяной воде около получаса, а большинство - значительно меньше.

Из двадцати пяти человек, переживших страшную ночь на днище складной

шлюпки, около двадцати перебрались в шлюпку N4, а остальных, взяла шлюпка

N12. Шлюпка N12 была уже опасно перегружена. Лайтоллер, приняв

командование, встав за руль, насчитал 65 человек, но это без тех, кто лежал

на дне. Разглядев их, он прикинул, что в шлюпке было человек 75.

В 6 часов 30 минут утра, шлюпка двинулась к "Карпатии". Она сидела

глубоко в воде, и Лайтоллер правил очень осторожно - начинало штормить.

Поэтому прошло более двух часов, прежде чем шлюпка преодолела четыре мили,

отделяющие ее от "Карпатии", и люди наконец поняли, что спасены.

[pic]

В 2 часа 35 минут на мостик "Карпатии" поднялся судовой врач доктор

Макги и доложил капитану Рострону, что его приказания выполнены и все

готово для приема пострадавших. В этот момент Рострон увидел на горизонте

зеленую сигнальную ракету. Он взволнованно крикнул: - Там огонь! Они еще

держатся на плаву!

Уже час назад радист Гарольд Коттэм принял радиограмму о затоплении

машинного отделения "Титаника", и стало ясно, что положение гигантского

судна критическое. С тех пор не поступало ни одного сообщения, но это еще

не означало, что все кончено. "Титаник" мог продолжать свои передачи,

просто мощность радиостанции "Карпатии" была недостаточной для приема

затухающих сигналов. Зеленая ракета возродила надежду, что все0таки удастся

достичь места катастрофы вовремя. О том, что эта ракета была одной из

четырех, которые пустил со спасательной шлюпки Боксхолл, никто на

"Карпатии" тогда, конечно не знал.

Спустя минуту или две после того, как заметили ракету, второй помощник

Биссет сообщил, что в трех четвертях мили по курсу айсберг. В этот момент

его увидел и капитан Рострон и приказал изменить курс и сбавить ход до

малого. Перейдя на левое крыло мостика и увидев, что айсберг миновали

благополучно, он дал команду лечь на прежний курс и увеличить ход до

полного. Но появлялись все новые и новые айсберги. Их вовремя обнаруживали,

и "карпатия", не сбавляя хода, лавировала между ними более получаса. В эти

драматические минуты капитан Рострон выполнял проводку своего судна

мастерски, полностью осознавая, что жизнь пассажиров тонущего "Титаника",

зависит от его внимания, быстроты принятия решений и своевременного

поворота штурвала.

Рострон был человеком среднего роста с резкими чертами лица и

проницательным взглядом. Он был приверженцем строгой дисциплины и отличался

от "морских волков" нетерпимым отношением к алкоголю, курению и нецензурным

словечкам.

[pic]

"Карпатия" приближалась к точке, координаты которой передал радист

"Титаника". Капитан Рострон приказал пускать сигнальные ракеты каждые

четверть часа, сообщая тем самым, что помощь близка. Но минуты шли, и даже

самые большие оптимисты на судне стали терять надежду.

В 3 часа 35 минут "Карпатия" была почти на месте. Теперь они должны

были уже видеть "Титаник"! Но его не было. Около четырех часов Рострон

приказал застопорить машины. Рассветало.

В 4 часа старший помощник Ханкинсон сменил первого помощника Дина, а к

штурвалу стал новый рулевой. И тут метрах в четырехстах взметнулась зеленая

ракета. Все сразу поняли, что это сигнал со шлюпки. Дали ход - капитан

решил подойти к шлюпке левым бортом, чтобы она оказалось с подветренной

стороны. Но в этот момент второй помощник Биссет заметил прямо по курсу

дрейфующий айсберг, и Рострон уже не мог выполнить задуманный маневр:

шлюпка оказалась по правому борту. В рассветных сумерках все яснее

проступали ее очертания, она почти не двигалась вперед, как будто гребцов

оставили силы. Это была шлюпка N2, которой командовал четвертый помощник

капитана Боксхолл.

Вслед за спасательной шлюпкой N2, которая в 4 часа 10 минут первой

достигла "Карпатии", начали подходить и другие. Шлюпка N13 в последний

момент вынуждена была обойти большой айсберг, оказавшийся прямо между ей и

судном. В 4 часа 30 минут шлюпка подошла к левому борту "Карпатии", и

первыми по шторм трапам стали подниматься женщины. Матросы "Карпатии" для

большей надежности страховали их канатами, продетыми под мышки. Маленьких

детей поднимали в мешках. Затем поднялись мужчины и шлюпочная команда.

Обстановка в районе гибели "Титаника" 15 апреля 1912 года.

В 6 часов подошла шлюпка N3, в которой наряду с другими, находились

издатель Генри Слипер Харпер, его жена, переводчик-араб и собака. Около

шести часов из складной шлюпки С на палубу поднялся Дж.Брюс Исмей и, сделав

несколько шагов, он прислонился к палубной надстройке.

Около 7 часов к борту "Карпатии" под парусом подошла шлюпка N14,

тянувшая на буксире складную лодку D. Шлюпкой N14 командовал пятый помощник

капитана Гарольд Лоу. Обе шлюпки благополучно пришвартовались. Пока

пострадавших поднимали на палубу, Лоу с присущей ему аккуратностью уложил

мачту и парус. Он любил порядок.

[pic]

В 8 часов 15 минут "Карпатия" приняла на борт почти всех, кроме тех,

кто находился в шлюпке N12. В то время та была еще довольно далеко, и было

видно, что движется она с трудом. Примерно 75 челловек, нашедшие в ней

пристанище, настолько прегрузили шлюпку, что ее борта оказались почти

вровень с водой, и даже при небольшой волне она в любой момент могла

затонуть. К счастью, командовал ею Чарлз Лайтоллер. На "Карпатии" все с

затаенным дыхания наблюдали за шлюпкой. Лайтоллер пересадил большую часть

людей на корму, чтобы облегчить управление.

В 8 часов 20 минут, шлюпка была приблизительно в двухстах метрах от

"Карпатии". Капитан Рострон, понимая, что каждая следующая минута может

быть роковой, чуть развернул "Карпатию" и тем самым наполовину сократил

расстояние до шлюпки. Из шлюпки N12 на борт "Карпатии" поднялся и младший

радист "Титаника" Гарольд Брайд с обмороженными ногами. Наверху его

подхватили, но силы его были на исходе, и, сделав всего один шаг, он рухнул

на палубу.

После прихода последней спасательной шлюпки на "Карпатии" оказалось

706 человек с погибшего судна. Только 706 человек, которым посчастливилось

спастись. И лишь теперь капитан Рострон и его помощники осознали масштабы

страшной трагедии. Погиб капитан самого большого и самого роскошного судна

в мире, трое из семи помощников капитана, старший механик со всеми своими

помощниками, конструктор судна Томас Эндрюс и все восемь служащих верфи

Белфаста, распорядитель рейса и его помощники, судовой врач со своим

заместителем, все восемь музыкантов судового оркестра, почти весь персонал

французского ресторана, все лифтеры и мальчики посыльные, все служащие

судовой почты. Погибло большинство из 57 миллионеров, ехавших в I классе.

Океан не знал сострадания:

Все пустые шлюпки "Титаника", которые можно было разместить на "Карпатии"

подняли на палубу - шесть поставили на носовой палубе, а семь подвесили на

шлюпбалках.. "Карпатия" медленно двигалась вдоль кромки ледяного поля.

Надеялись спасти еще кого-нибудь, но горизонт был чист. Не осталось почти

никаких следов, свидетельствующих о том, что несколько часов назад

произошла страшная морская трагедия, что в этом месте затонул плавучий

дворец и погибло около 1500 человек. Тут и там попадались какие-то

деревянные обломки или куски пробки. С "Карпатии" заметили только одно

неподвижное тело в спасательном жилете, которое плавало на поверхности

воды. И больше ничего. Рострон знал - остаться живым в такой ледяной воде

абсолютно невозможно.

Теперь надо было решать, куда направить судно, переполненное людьми.

Ближе всего был порт Галифакс в Новой Шотландии, но Рострон полагал, что

путь туда забит льдом, а потому не хотел напрасно рисковать. Идеальным

портом для захода и прежде всего в интересах пострадавших представлялся

порт Нью-Йорк. Около 9 часов 10 минут утра "Карпатия" взяла курс на Нью-

Йорк.

[pic]

Общее количество спасенных, которых "Карпатия" увозила с места

трагедии, было 705 человек. Спаслось:

60% пассажиров I класса "Титаника" (94% женщин и детей и 31% мужчин).

44% пассажиров II класса "Титаника" (81% женщин и детей и 10 %

мужчин).

25% пассажиров III класса (47% женщин и детей и 14 % мужчин) и 24%

членов команды (87% женщин и 22%мужчин). То есть примерно две трети людей,

находившихся на "Титанике" в его первом плавании, погибли.

В среду 17 апреля "Карпатия" попала в густой туман, в котором пробиралась

практически до самого Нью-Йорка. Капитан Рострон вынужден был сбавить ход и

приказать каждые полминуты подавать сигнал сиреной, предупреждая все

ближайшие плавучие средства об опасности. В четверг днем наконец-то

услышали ревун плавучего маяка у мыса Файр, а затем, в шесть часов вечера,

"Карпатия" подошла ко второму маяку у входа в канал Амброз, где предстояло

взять лоцмана, для проводки судна по нью-йорскому заливу в порт. Только

теперь, уставший капитан Рострон облегченно вздохнул.

[pic]

Следственный подкомитет американского сената во главе с Уильямсом

Олденом Смитом стоял перед нелегкой задачей: из массы предположений,

слухов, преувеличений и явного вздора добыть правду и выяснить

обстоятельства, которые привели к гибели самого большого пассажирского

судна в мире. Стремление Смита немедленно начать расследование было

прозорливым. Ведь когда спасенные, будь то пассажиры или члены команды, еще

находились в состоянии потрясения от пережитой трагедии, можно было

рассчитывать, что в своих показаниях они будут более откровенными, чем если

бы они давали показания какое-то время спустя. И в высшей степени

бесспорно, что многие важные факторы по делу "Титаника" стали известны

только благодаря прозорливости Смита.

Англичане в подавляющем большинстве американское расследование не

приветствовали. Это было ударом по их национальной гордости. Британские

газеты точно отражали настроение официальных кругов и общественности, и

мощь их протестов отличала только степень благоразумия, на которую была

способна та или иная газета.

Известный писатель и морской эксперт Джозеф Конрад возмущенно писал в

"Инглиш ревью": "Это выше моего понимания, почему офицер британского

торгового флота должен отвечать на вопросы какого-то короля, императора,

самодержца или сенатора любой иностранной державы, когда речь идет о

событии, касающемся исключительно британского судна и имевшем место даже не

в территориальных водах этой державы. Единственно, кому он обязан отвечать

- это британскому министерству торговли".

Журнал "Шиппинг уорлд" замечал более трезво: "Американский сенат

действует, конечно в рамках своей конституции, однако никогда ранее

иностранная держава не производила расследования в связи с гибелью

британского судна".

Появились и первые сомнения в том, соответствует ли уровень сенатора

Смита решению поставленной задачи. Даже в палате общин британского

парламента высказывались возражения против насильственного задержания

американскими учреждениями британских граждан в качестве свидетелей. Но

остроту протестов несколько приглушила позиция британского посла в

Вашингтоне лорда Джеймса Брайса, который приветствовал готовность Брюса

Исмея и других британских свидетелей подчиниться решению американского

сената.

- Их готовность дать показания, - заявил посол, - была тем

дальновидным шагом, который нужно было сделать, принимая во внимание

американскую общественность.

Но в конфиденциальном сообщении министру иностранных дел сэру Эдварду

Грею посол Брайс не скрывал своего отношения к сенатору Смиту. Он написал о

нем, что это "одна из самых неудачных фигур, которым могло быть доверено

подобное расследование". Одновременно посол проинформировал министра, что о

делах следственного подкомитета он говорил с президентом Тафтом. Президент

будто бы жаловался на сенат, который во всем этом деле не интересуется его

мнением, сенаторы настаивают на своих полномочиях, а он, президент, "ничего

не может с ними поделать". Как считает президент, продолжал посол, Смит

будет присутствовать в газетных заголовках. Нет оснований сомневаться, что

посол пересказал содержание разговора с президентом точно и что на первой

встрече только что утвержденного подкомитета столь же точно свою беседу с

президентом воспроизвел и сенатор Смит.

В пятницу 19 апреля 1912 года в 9 часов утра открылись двери

Восточного зала нью-йорского отеля "Уолдорф-Астория". Просторный зал с

хрустальными люстрами, парчовыми портьерами и стенами, выкрашенными белой

краской, ночью был подготовлен для слушаний. Вместо стилизованной мебели в

нем расставили ряды стульев. В течении нескольких минут все стулья

оказались занятыми: десятки людей расположились вдоль стен. Огромный стол

окружили журналисты с блокнотами. В 9 часов 30 минут за него сели

генеральный директор "Уайт стар лайн" и президент треста ИММ Дж.Брюс Исмей,

вице-президент ИММ Ф.А.С. Франклин, второй помощник капитана Чарлз

Лайтоллер, два юриста треста ИММ и, поскольку в адрес Брюса Исмея

высказывались угрозы, два телохранителя.

В 10 часов отведенное место за столом заняли У.О.Смит, сенатор

Ньюлендс и генерал Улер. Смит сразу же кратко изложил основания для дела и

задачи следственного подкомитета. Обсуждение началось. Первым свидетелем,

дававшим показания, был Дж.Брюс Исмей. Смит попросил его изложить весь ход

трагического плавания и предоставить подкомитету всю информацию, которая,

по его мнению, является важной для выяснения обстоятельств трагедии. Перед

тем как приступать у даче показаний, Исмей сказал:

Прежде всего я хотел бы выразить свое глубокое сожаление в связи с этим

прискорбным событием.

Затем он повернулся к членам подкомитета и продолжил:

Насколько я понял, вы, господа, назначены членами сенатского подкомитета,

который должен расследовать обстоятельства трагедии. Что касается нас, мы

это приветствуем. Мы будем приветствовать самое тщательное расследование.

Нам нечего скрывать. Судно было построено в Белфасте и было последним

словом в искусстве кораблестроения. При строительстве "Титаника" с

расходами не считались.

Затем Исмей кратко изложил, как происходило плавание до момента

столкновения с айсбергом. Он подчеркнул, что, хотя максимальная скорость

судна определялась 78-80 оборотами винта в минуту, ни разу в течении

плавания его скорость не превышала 75 оборотов. Сенатор Смит попросил Исмея

сообщить о своих действиях после столкновения судна с айсбергом.

В этой шлюпке уже находилось определенное число мужчин, и офицер крикнул,

нет ли еще по близости женщин, но не получил ответа. На шлюпочной палубе

вообще не было никого из пассажиров: Когда шлюпку начали спускать, я

прыгнул в нее.

Исмей отверг обвинение, что он каким-то образом вмешивался в

полномочия капитана судна. О конструкции "Титаника" он сказал следующее:

- Конструкция судна разрабатывалась особо, поэтому оно могло

удерживаться на поверхности при затоплении любых двух соседних отсеков.

Думаю, я могу с полным основанием сказать, что сегодня очень мало судов с

таким запасом плавучести. Когда мы строили "Титаник", мы это особо имели в

виду. Если бы он столкнулся с айсбергом носовой частью, по всей

вероятности, он не затонул бы.

На вопрос сенатора Ньюлендса, сколько такое судно как "Титаник",

должно было бы иметь спасательных шлюпок, Исмей ответил:

- Насколько мне известно, это определяется требованиями министерства

торговли. На "Титанике" было достаточное количество спасательных шлюпок,

чтобы ему был предоставлен патент пассажирского судна. Оснащение

спасательными шлюпками должно соответствовать требованиям британского

министерства торговли, и, насколько мне известно, они принимаются во

внимание и подлежат исполнению.

Следующим свидетелем был капитан "Карпатии" Артур Генри Рострон. Он

подробно рассказал как реагировал на первый сигнал бедствия с "Титаника",

какие меры предпринял, как действовал после обнаружения спасательных шлюпок

и при подъеме пострадавших на палубу. В заключение Сенатор Смит задал ему

два важных вопроса, которые требовали разъяснения. Первый касался

авторитета капитана судна.

Смит. Кто по правилам вашей компании считается хозяином судна в море?

Рострон. Капитан.

Смит. Он обладает абсолютной властью?

Рострон. Абсолютной. И в юридическом смысле, и в прочих. Никто не

имеет права вмешиваться в его действия.

Но сенатор потребовал более подробных объяснений.

Рострон. С юридической точки зрения капитан обладает абсолютной

властью, но, допустим, он получает от владельца судна какой-то приказ и не

выполнил его. Единственное, что в данном случае ему грозит, - это

увольнение.

Смит. Капитан, принято ли, если на борту находится директор или иной

ведущий представитель компании, выполнять их приказания?

Рострон. Нет, сэр.

Смит. От кого вы получаете приказы?

Рострон. Ни от кого.

Смит. На борту?

Рострон. В море. После выхода из одного порта и до прихода в другой я

как капитан обладаю абсолютным контролем над судном и ни от кого не получаю

приказов. Я никогда не слышал, чтобы в нашей или другой крупной компании

директор или ее владелец, находясь на судне, отдавали приказы. Не имеет

значения, кто окажется на борту судна, в этом случае директор или владелец

компании всего лишь пассажиры. Во время плавания такая персона не обладает

никаким официальным статусом и не служит авторитетом для капитана.

Из показаний Рострона следовало, что ответственным за судно в море

Страницы: 1, 2, 3, 4