Сергий Радонежский

Сергий Радонежский

Реферат

на тему:

ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО И БОГОНОСНОГО ОТЦА НАШЕГО ИГУМЕНА СЕРГИЯ ЧУДОТВОРЦА

ВЕНЕЦ НЕУВЯДАЮЩИЙ

Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам

слово Божие, ихже взирающе на скончание

жительства, подражайте вере их

(Евр,13,7).

Велика и прекрасна сегодня Лавра преподобного Сергия, величественна ее

более чем шестисотлетняя история, бесценны духовные сокровища, ею хранимые.

Здесь — всюду благодатный покров ее устроителя и первого игумена, и тысячи

тысяч людей, с верою притекающих к мощам Преподобного, обретали и обретают

утешение и наставления.

Наверное, таково же было впечатление от обители Пресвятой Троицы и сто

с лишним лет назад у великого святителя Московского, митрополита Филарета,

обратившегося к Лавре преподобного Сергия с проникновенными словами:

«Прости мне, великая Лавра Сергиева, что мысль моя с особенным желанием

устремляется в древнюю пустынь Сергиеву. Чту и в красующихся ныне храмах

твоих дела святых... люблю чин твоих богослужений, и ныне с

непосредственным благословением преподобного Сергия совершаемых, с

уважением взираю на твои столпы и стены, непоколебавшиеся и тогда, когда

поколебалась было Россия, знаю, что и Лавра Сергиева и пустынь Сергиева

есть одна и та же и тем же богата сокровищем, то есть Божией благодатию,

которая обитала в преподобном Сергии, в его пустыни и еще обитает в нем, в

его мощах, в его Лавре, — но при всем том желал бы я узреть пустыню,

которая обрела и стяжала сокровище, наследованное потом Лаврою. Кто покажет

мне малый деревянный храм, на котором в первый раз наречено здесь имя

Пресвятой Троицы? Вошел бы я в него на всенощеное бдение, когда в нем с

треском и дымом горящая лучина светит чтению и пению, но сердца молящихся

горят тише и яснее свещи, и пламень их досягает до неба, и ангелы их

восходят и нисходят в пламени их жертвы духовной. Отворите мне дверь тесной

кельи, чтобы я мог вздохнуть ее воздухом, который трепетал от гласа молитв

и воздыханий преподобного Сергия, который орошен дождем слез его, в котором

впечатлено столько глаголов духовных, пророчественных, чудодейственных.

Дайте мне облобызать порог ее сеней, котрый истерт ногами святых и через

который однажды переступили стопы Царицы Небесной. Укажите мне еще другие

сени другой кельи, которые в один день своими руками построил преподобный

Сергий, и в награду за труд дня и за глад нескольких дней получил укрух

согнивающего хлеба. Посмотрел бы я, как позже других насажденный в сей

пустыни, преподобный Никон спешно растет и созревает до готовности быть

преемником преподобного Сергия. Послушал бы молчания Исаакиева, которое,

без сомнения, поучительнее моего слова. Взглянул бы на благоразумного

архимандрита Симона, который довольно рано понял, что полезнее быть

послушником преподобного Сергия, чем начальником в другом месте. Ведь это

все здесь — только закрыто временем... Откройте мне ковчег, покажите

сокровище, оно непохитимо и неистощимо, из него, без ущерба его, можно

заимствовать благопотребное, например, безмолвие молитвы, простоту жизни,

смирение мудрования».

Кто же не присоединит свой голос к этому столь искреннему чаянию

святителя и не посетует на невозможность его исполнения? И есть лишь один

путь для нас, столь дальних потомков нашего наставника — преподобного

Сергия,— обратиться к житию святого, составленному вскоре после его

преставления его учеником, преподобным Епифанием Премудрым, и продолженному

записью многочисленных чудотворений, совершенных преподобным,— неложных

свидетельств его любви к нам и помощи.

Преподобный Сергий, явившийся началом монашеского делания в Московской

Руси, явился и его непревзойденном венцом, великим делателем на стезях

спасения. Он, основавший малую обитель, стал чрез своих учеников, близких и

дальних, устроителем всей русской монашеской жизни; его, искренне

избегавшего руководства малой братией, Господь уготовал быть игуменом всей

земли Руссской. Верим, что и поныне предстоит он Престолу Вседержителя как

горячий молитвенник и неустанный ходатай за всю Русскую землю и за каждого

из нас, с верою к нему обращающегося.

Патриарх Московский и всея Руси

ВВЕДЕНИЕ

Слава Богу за все и за все дела, ради которых всегда прославляется

великое и трисвятое приснославимое имя! Слава Вышнему Богу, в Троице

славимому, Который есть наше упование, свет и жизнь, в Которого мы веруем,

в Которого мы крестились, Которым мы живем, движемся и существуем! Слава

Показавшему нам жизнь мужа святого и старца духовного! Господь знает, как

прославить славящих Его и благословить благословляющих Его, и всегда

прославляет Своих угодников, славящих Его чистой, богоугодной и

добродетельной жизнью.

Благодарим Бога за Его великую благость к нам, как сказал апостол:

Благодарение Богу за неизреченный дар Его! [2 Кор. 9.15]. Ныне же мы должны

особенно благодарить Бога за то, что Он даровал нам такового святого

старца, я говорю о господине преподобном Сергии, в нашей Русской земле и в

нашей северной стране, в наши дни, в последние времена и годы. Гроб его

находится у нас и перед нами, и, приходя к нему с верой, мы всегда получаем

великое утешение нашим душам и большую пользу; воистину это великий дар,

дарованный нам от Бога.

Я удивляюсь тому, что минуло столько лет, а житие Сергия не написано. Я

горько опечален тем, что с тех пор как умер этот святой старец, пречудный и

совершенный, прошло уже двадцать шесть лет и никто не дерзнул написать о

нем — ни близкие ему люди, ни далекие, ни великие, ни простые: великие не

хотели писать, а простые не смели. Через год или два после смерти старца я,

окаянный и дерзкий, осмелился начать это дело. Вздохнув к Богу и попросив

молитв старца, я начал подробно и понемногу описывать жизнь старца, говоря

самому себе: «Я не возношусь ни перед кем, но пишу для себя, про запас, на

память и для пользы». За двадцать лет у меня составились свитки, в которых

для памяти были записаны некоторые сведения о жизни старца; часть записей

была в свитках, часть в тетрадях, но не по порядку — начало в конце, а

конец в начале.

Так я ждал в то время и в те годы, желая, чтобы кто-нибудь значительнее

и разумнее меня написал о Сергии, а я бы пошел поклониться ему, чтобы и

меня он поучил и вразумил. Но, расспросив, я услышал и точно узнал, что

никто и нигде так и не собрался написать о старце; и когда я вспоминал или

слышал об этом, то недоумевал и размышлял: почему тихая, чудная и

добродетельная жизнь преподобного оставалась не описанной столь долгое

время? Я несколько лет пребывал как бы в безделье и в размышлении,

недоумевая, скорбя в печали, удивляясь умом, побеждаемый желанием. Наконец

меня объяло непреодолимое желание хотя бы как-то начать писать, пусть

немногое из многого, о жизни преподобного старца.

Я нашел старцев, мудрых в ответах, рассудительных и разумных, и спросил

их о Сергии, чтобы разрешить свое сомнение, следует ли мне о нем писать.

Старцы сказали мне в ответ: «Насколько плохо и непо-добает спрашивать о

жизни нечестивых, настолько же неподобает забывать жизнь святых мужей, не

описывать ее, предавать молчанию и оставлять в забвении. Если будет

написано житие мужа святого, то от этого будет большая польза и утешение и

писателям, и рассказчикам, и слушателям; если же не будет написано житие

святого старца, а знавшие и помнившие его умрут, то нужно ли такую полезную

вещь оставлять в забвении и, как пучине, предавать молчанию. Если не будет

написано его житие, то как узнать незнавшим его, каков он был или откуда

происходил, как родился, как вырос, как постригся, как воздержанно

подвизался, как он жил и каков был конец его жизни. Если же житие будет

написано, то, услышав о жизни старца, кто-нибудь последует его примеру и от

этого получит пользу. Великий Василий3 пишет: «Будь подражателем праведно

живущим и запечатлей их жизнь и деяния в своем сердце». Видишь, он

повелевает жития святых писать не только на пергамене, но и в своем сердце

пользы ради, а не скрывать и не таить, ведь следует хранить тайну цареву, а

дела Божий проповедовать — дело доброе и полезное».

Поэтому мне пришлось допытываться и расспрашивать древних старцев,

хорошо и точно знавших жизнь его, как говорит Священное Писание: Спроси

отца своего, и он возвестит тебе, и старцев твоих. и они скажут тебе [Втор.

32. 7]. Все, что я услышал и узнал, сказали мне отцы. кое-что я услышал от

старцев, кое-что видел своими глазами, что-то слышал из уст самого Сергия,

что-то узнал от человека, прислуживавшего ему немалое время и лившего воду

на руки его, и еще кое-что я слышал от старшего брата Сергия Стефана,

родного отца Феодора, архиепископа Ростовского2; часть сведений я узнал от

других старцев, древних летами, достоверных очевидцев рождения Сергия,

воспитания, обучения грамоте, возмужания и юности до самого пострижения

его, третьи старцы были очевидцами и правдивыми свидетелями его

пострижения, начала пустынножительства и поставления его на игуменство; о

других событиях у меня были другие повествователи и рассказчики.

Однако, взирая на множество трудов и великих подвигов старца, я был как

бы безгласен и бездеятелен, ужасаясь, недоумевая и не находя нужных слов,

достойных его деяний. Как могу я, бедный, в нынешнее время по порядку

описать все житие Сергия и рассказать о многих его подвигах и бессчетных

трудах? С чего начну, чтобы по достоинству поведать слушателям обо всех его

деяниях и подвигах? Что подобает вспомнить прежде всего? Какие слова нужны

для похвалы ему? Откуда возьму искусство, необходимое для этого рассказа?

Как поведаю такую трудно передаваемую повесть, не знаю — не будет ли это

выше моих сил? Как невозможно маленькой лодке увезти большой и тяжелый

груз, так же превосходит нашу немощь и ум этот рассказ.

Хотя этот рассказ выше наших сил, но мы все же молимся Всемилостивому и

Всесильному Богу и Пречистой Его Матери, чтобы Он вразумил и помиловал

меня, не ученого и не разумного, чтобы Он дал мне дар слова, который

раскроет уста мои,— не моего ради недостоинства, но ради молитв святых

старцев. Я призываю на помощь самого Сергия с осеняющей его духовной

благодатью, чтобы он был мне помощником и поддержкой в рассказе, а также

его стадо, призванное Богом, благое сообщество, собор честных старцев. К

ним я со смирением припадаю, касаюсь стоп их и призываю и побуждаю на

молитву. Я всегда очень нуждаюсь в их молитвах, особенно же сейчас, когда

начинаю это описание и хочу рассказать эту повесть. Пусть никто не осуждает

меня, дерзающего на это: я сам не имел бы возможности и сил начать это

повествование, но любовь и молитва преподобного старца влечет и тревожит

мой ум и принуждает рассказывать и писать.

Следует яснее сказать, что хотя бы я, недостойный, и мог писать, но мне

все же следовало бы со страхом молчать и на уста свои наложить перст, зная

свою немощь, а не произносить устами неподобающие слова, и не следовало бы

дерзать на дело, которое выше моих способностей. Однако печаль напала на

меня и сожаление охватило меня: жизнь этого великого святого старца,

знаменитого и прославленного, всюду известна — в дальних странах и городах

рассказывают об этом муже, известном и славном,— и за столько лет житие его

не было составлено и написано! Я думал это предать молчанию и погрузить в

пучину забвения. Если житие старца не будет описано, но предано забвению,

если у нас не останутся воспоминания и писания о нем, то святому старцу от

этого не будет вреда, ведь тем, имена которых Богом записаны на небесах,

нет надобности в писаниях и воспоминаниях человеческих. Но мы сами тогда не

получим пользы, пренебрегши таким полезным делом. И поэтому, все собрав,

начинаем наше повествование, чтобы и другие монахи, не видевшие старца,

прочли этот рассказ, последовали добродетели старца и поверили в его жизнь,

ведь сказано: Блаженны не видевшие и уверовавшие [Ин. 20. 29]. Одна забота

печалит и удручает меня более других: если я не напишу и никто другой не

напишет жития, то боюсь быть осужденным, согласно притче о негодном рабе,

закопавшем талант и обленившемся3. Добродетельный старец Сергий, чудный

страстотерпец, неленостно всегда подвизался в добрых подвигах и никогда не

был праздным; мы же не только сами не подвизаемся, но даже об известных

чужих трудах, которыми полна жизнь Сергия, ленимся сообщить в повести,

рассказать слушателям.

Теперь же, если Бог подаст, я хотел бы начать с самого рождения старца

и описать его младенчество, детство, юность, иноческую жизнь, игуменство —

до самой кончины его, чтобы не были забыты его великие подвиги, чтобы не

была забыта его жизнь, чистая, тихая и богоугодная; но, смущенный, я боюсь

приступить к написанию повести, не смею и недоумеваю, как начать писать,

ведь это дело выше моих сил, поскольку я немощен, не учен и не разумен.

Однако я надеюсь на Милосердного Бога и на молитву Его угодника,

преподобного старца, и прошу у Бога милости, благодати, дара слова, разума

и памяти. И если Бог подаст мне это. вразумит и научит меня, Своего

недостойного раба, то я не отчаиваюсь получить Его благую милость и

сладостную благодать. Ибо Он может творить все, что хочет: может даровать

слепым прозрение, хромым хождение, глухим слух, немым речь. Так и мое

помрачение ума Он может просветить, неразумие поправить и мое неумение

сделать умением во имя Господа нашего Иисуса Христа, сказавшего: Без Меня

не можете делать ничего [Ин. 15. 5], и еще: Ищите, и найдете: просите, и

дано будет вам [Мф. 7. 7]. Я призываю на помощь Господа Бога нашего,

Спасителя и Помощника, ибо Он есть Бог наш, щедрый Даятель благ, Дарователь

богатых даров, премудрости Наставник и Податель разума, заблуждающихся

Исправление, научающий людей разуму, дающий умение неумеющим, дающий

молитву молящемуся, дающий просящему мудрость и разум, дающий всякое благое

дарование, дающий дар на пользу просящим. дающий хитрость незлобивым и

юному отроку благоразумие и ум, проповедание же слов Его просвещает и дает

разум младенцам.

На этом я заканчиваю предисловие, помянув Бога и призвав Его на помощь:

благо есть с Богом начать дело, и с Богом кончить его, и с Божиими рабами

беседовать, и о Божием угоднике писать повесть. Начнем же самое главное —

возьмемся за повествование, приступим к началу рассказа и так начнем

описание жизни старца в Боге.

ГЛАВА 1. НАЧАЛО ЖИТИЯ СЕРГИЯ

Благослови, отче! Преподобный отец наш Сергий родился от родителей

благородных и благоверных: от отца, звавшегося Кириллом, и матери по имени

Мария, которые были Божиими угодниками, праведными пред Богом и людьми и

исполненными и украшенными всякими добродетелями, что Бог любит *. Бог не

попустил, чтобы младенец, которому предстояло воссиять, родился от

неправедных родителей, но сначала Бог создал и предуготовал таковых

праведных родителей и потом от них произвел Своего угодника. О дос-

тохвальная чета! О блаженнейшие супруги, бывшие родителями таковому

младенцу! Сначала подобает почтить и похвалить родителей его, и это будет

неким добавлением к похвалам и почестям ему. Ибо было необходимо, чтобы

Сергий был дарован Богом для блага, спасения и пользы многих людей, и

поэтому не пристало таковому младенцу родиться от неправедных родителей, и

другим, то есть неправедным, родителям не пристало бы родить таковое дитя.

Бог его даровал только тем, избранным, родителям, что и случилось: добро с

добром соединилось и лучшее с лучшим.

Было же и чудо некое до рождения его: случилось нечто такое, что нельзя

предать забвению. Когда ребенок еще был в утробе матери, однажды в

воскресенье мать его пришла в церковь, как обычно, ко святой литургии. Она

стояла с другими женщинами в притворе, а когда должны были приступить к

чтению святого Евангелия и все люди стояли молча, младенец внезапно

вскрикнул в утробе матери, так что многие изумились этому крику —

преславному чуду, совершившемуся с младенцем. И вот снова, в самом начале

Херувимской песни, на словах «Иже херувимы», младенец внезапно начал громко

верещать в утробе, еще громче, чем в первый раз, и его голос разносился по

всей церкви. Мать его стояла в ужасе, и женщины, бывшие там, недоумевали и

говорили: «Что же будет с этим младенцем?» Когда же иерей возгласил: «Вон-

мем. Святая святым!», младенец снова, втретийраз, громко закричал.

Мать его чуть не упала на землю от сильного страха и, ужасаясь,

охваченная сильным трепетом, начала тихо плакать. Остальные женщины подошли

к ней и стали расспрашивать: «Нет ли у тебя за пазухой младенца в пеленках,

мы слышали детский крик, раздававшийся на всю церковь?» Она же в

растерянности из-за сильных рыданий не могла им ответить, лишь промолвила:

«Спросите,— сказала она,— у других, а у меня нет ребенка». Они же

допытывались, спрашивая друг друга, искали и не нашли, потом снова

обратились к Марии, говоря: «Мы по всей церкви искали и не нашли младенца.

Кто же тот младенец, который кричал? » Мать его, не в силах утаить того,

что произошло и о чем они спрашивали, ответила им: «Младенца за пазухой у

меня нет, как вы думаете, но в утробе у меня ребенок, еще не родившийся. Он

и кричал». Женщины сказали ей: «Как может быть дарован голос младенцу до

рождения, еще находящемуся в утробе? » Она же ответила: «Я сама тому

удивляюсь, я вся объята страхом и трепещу, не понимая случившегося».

Женщины, вздыхая и бия себя в грудь, возвращались каждая на свое место,

говоря про себя: «Что это будет за ребенок? Да будет о нем воля Господня».

Мужчины, бывшие в церкви и все это слышавшие и видевшие, в ужасе стояли

молча, пока иерей не закончил святую литургию, снял ризы свои и отпустил

людей. Все разошлись восвояси. и страшно было всем, слышавшим это.

Мария же, мать его, с того дня, когда было это знамение и происшествие,

жила благополучно до родов и носила младенца в утробе как некое бесценное

сокровище, как драгоценный камень, как чудесный жемчуг и как сосуд

избранный. Когда она носила в себе ребенка и была им беременна, она себя

блюла от всякой скверны и от всякой нечистоты, ограждала себя постом,

избегала всякой скоромной пищи, мяса, молоко и рыбы не ела, питаясь лишь

хлебом и овощами; от вина Мария совершенно воздерживалась, а вместо

различных напитков пила одну только воду, и ту понемногу. Она часто тайно,

наедине сама с собой с воздыханиями и слезами молилась Богу, говоря:

«Господи! Спаси и убереги меня, убогую рабу Твою, и младенца, которого я

ношу в утробе моей, спаси и сохрани! Ты, Господи, хранишь младенцев [Пс.

114. 5],— да будет воля Твоя, Господи! И да будет имя Твое благословенно во

веки веков! Аминь!»

Так Мария жила до самого рождения ребенка, особенно прилежала она посту

и молитвам, так что само зачатие и рождение дитяти были исполнены поста и

молитв. Мария была добродетельна и весьма богобоязненна и уже до рождения

младенца поняла и уразумела это чудесное о нем знамение и явление. Она

советовалась с мужем своим, говоря: «Если у нас родится мальчик, давай по

обету принесем его в церковь и отдадим Благодетелю всех Богу», что и

сбылось. О вера славная! О любовь благая! Еще до рождения ребенка родители

обещали принести и отдать его Дарователю благ Богу, как в древности сделала

Анна пророчица, мать пророка Самуила.

Когда пришло время, Мария родила младенца. Радуясь его рождению,

родители позвали к себе родственников, друзей и соседей и веселились, славя

и благодаря Бога, давшего им такое дитя. После рождения его, когда младенец

был завернут в пеленки, нужно было его подносить к груди, но когда

случалось, что мать ела какую-нибудь мясную пищу до сытости, тогда младенец

никак не хотел брать грудь; и так было не один раз, но иногда день, иногда

два дня ребенок не ел. Из-за этого мать младенца и ее родственники были

удручены страхом и печалью, они с трудом поняли, что младенец не хочет пить

молоко, когда кормящая его питается мясом, но согласен пить только если она

не будет разрешаться от поста. С той поры мать воздерживалась в еде и

постилась, а младенец начал питаться ее молоком во все дни, как и подобает.

Пришел день исполнить обет матери его: после шести недель, то есть на

сороковой день после рождения ребенка, родители принесли его в церковь

Божию, отдавая, как и обещали, Богу, Даровавшему его.

Тут же они повелели священнику совершить над ним Божественное крещение.

Священник, огласив младенца и прочтя над ним многие молитвы, с духовной

радостью и со тщанием крестил его во имя Отца, и Сына, и Святого Духа и

нарек во святом крещении Варфоломеем. Священник вынул ребенка, обильно

принявшего от Святого Духа благодать крещения, из купели, и, осененный

Божественным Духом, иерей провидел и предузнал, что этот младенец будет

сосудом избранным.

Отец его и мать хорошо знали Священное Писание и рассказали иерею, как

их сын, еще будучи в утробе матери, три раза прокричал в церкви. «Мы не

знаем, что это означает»,— говорили они. Иерей же по имени Михаил, хорошо

знавший священные книги, поведал им из Божественного Писания, из обоих

Законов, Ветхого и Нового, следующее: «Давид в Псалтири сказал: Зародыш мой

видели очи Твои [Пс. 138. 16]; и Сам Господь святыми Своими устами сказал

Своим ученикам: Потому что вы с начала со Мною [Ин. 15. 27]. Там, в Ветхом

Завете, Иеремия пророк освятился в чреве матери5, а здесь, в Новом Завете,

апостол Павел восклицает: Бог. Отец Господа нашего Иисуса Христа,

воззвавший меня из чрева матери моей, чтобы открыть Сына Своего во мне, да

благовествую о Нем в землях [Гал. 1. 15]». И многое другое иерей поведал

родителям из Писания, о младенце же сказал: «Не скорбите о нем, но,

напротив, радуйтесь и веселитесь, ибо он будет сосудом избранным Бога,

обителью и слугой Святой Троицы», что и сбылось- Благословив дитя и

родителей, священник отпустил их домой.

По прошествии немногих дней случилось еще одно чудесное знамение о

младенце, странное и невиданное: в среду и в пятницу он не брал грудь и не

пил коровьего молока, но отворачивался и не сосал грудь и оставался без еды

в течение всего дня, а в прочие дни. кроме среды и пятницы, питался как

обычно; по средам же и пятницам младенец оставался голодным. Так было не

один раз, не дважды, но многократно, то есть каждую среду и пятницу,

поэтому некоторые думали, что ребенок болен, и об этом мать его сетовала со

скорбью. Она советовалась с другими женщинами — кормящими матерями, считая,

что это происходило с младенцем из-за какой-нибудь болезни- Однако,

осматривая младенца со всех сторон, женщины видели, что он не болен и что

на нем нет явных или скрытых признаков болезни: он не плакал, не стонал, не

был печален, но и лицом, и сердцем, и глазами младенец был весел, всячески

радовался и играл ручками. Видя это, все поняли и уразумели, что младенец

не пил молока по пятницам и средам не из-за болезни, но это знаменовало,

что благодать Божия была на нем. Это был прообраз будущего воздержания,

того, что потом, в грядущие времена и годы, младенец просияет постнической

жизнью; что и сбылось.

В другой раз мать привела к младенцу некую женщину-кормилицу, у которой

было молоко, чтобы она его накормила. Младенец же никак не хотел питаться

от чужой женщины, но только от своей родительницы. Потом приходили к нему и

другие женщины-кормилицы, и с ними было то же самое, что и с первой. Так он

питался молоком одной лишь своей матери, пока не был вскормлен. Некоторые

думают, что и это было знамением того, что от благого корня благой побег

должен быть вскормлен чистым молоком.

Нам же думается так: ребенок этот с детства был почитателем Господа,

уже в материнской утробе и после рождения он навык богомыслию, от самых

пеленок он познал Господа и воистину Его услышал; лежа в пеленках в

колыбели, он привыкал к посту; питаясь материнским молоком, он вместе с

вкушением этого плотского молока учился воздержанию; будучи возрастом

младенец, он выше естества предначинал лощение; с младенчества он был

питомцем чистоты, вскормленный не столько молоком, сколько благочестием; до

своего рождения он был предызбран и предуготован Богу, когда, будучи в

утробе матери, он трижды прокричал в церкви, чему дивятся все, кто слышит

об этом.

Однако более достойно удивления то, что младенец, будучи в утробе, не

вскрикнул где-либо вне церкви, где никого не было, или в каком-нибудь

другом месте, тайно, наедине,— но именно при народе, как бы для того. чтобы

многие его услышали и стали свидетелями этого достоверного события.

Замечательно еще и то, что прокричал он не как-нибудь тихо, но на всю

церковь, как бы давая понять, что по всей земле распространится слава о

нем; не тогда прокричал он, когда мать его была на пиру или спала ночью, но

когда она была в церкви, во время молитвы, как бы указывая на то,, что он

будет крепким молитвенником пред Богом; не прокричал он в какой-нибудь

хижине или нечистом и неизвестном месте, но именно в церкви, стоящей на

месте чистом, святом, где подобает совершать Божественные

священнодействия,— знаменуя тем, что и сам он будет совершенной святыней

Господа в страхе Божием.

Достойно удивления также и то обстоятельство, что он прокричал не один

раз или два, но трижды, являя тем, что он будет учеником Святой Троицы, так

как число три честнее всех других чисел и весьма почитается, потому что

везде число три является источником и началом всего доброго и

спасительного, приведу примеры: трижды Господь воззвал к пророку Самуилу;

тремя камнями из пращи Давид поразил Голиафа; трижды Илия повелел лить воду

на поленья, сказав: Сделайте это трижды [3.Цар. 18. 34], и три раза так

сделали; также трижды Илия дунул на отрока и воскресил его9; три дня и три

ночи пророк Иона находился внутри кита10; три отрока погасили в Вавилоне

печь огненную"; тричисленным было услышанное пророком Исаией, видевшим

Серафимов своими глазами и, на небе пение ангелов, которые возглашали

Трисвятое: Сеят, свят, свят. Господь Саваоф! [Ис. 6. З]. В возрасте трех

лет была введена во храм, в святая святых, Пречистая Дева Мария13; в

тридцать лет Христос был крещен Иоанном в Иордане; трех учеников Христос

возвел на Фавор и преобразился перед ними; через три дня Христос воскрес из

мертвых; трижды Христос после воскресения спросил: Петр. любить литы яеня?

[Ин.21.15—17]. Как же я говорю о числе три и не вспомню о великой и

страшной тайне Триединого Божества: в трех Святынях, трех Образах, трех

Ипостасях, в трех Лицах — Единое Божество Пресвятой Троицы, Отец, и Сын, и

Святой Дух, Триипостасное Божество, у Которого одна сила, одна власть, одно

владычество? Подобало и этому младенцу трижды прокричать еще в утробе

матери, прежде рождения на свет, в предзнаменование того, что он будет

некогда учеником Троицы, что и сбылось, и многих приведет к разумению и

познанию Бога, уча своих словесных овец веровать во Святую Троицу,

Единосущную во Едином Божестве.

Не явное ли это указание на то, что с ребенком в будущем произойдут

удивительные и досточудные вещи! Не истинное ли это преобразование его

будущей жизни, которое исполнится впоследствии в его чудных деяниях!

Видевшие и слышавшие о первых знамениях должны верить и последующим

событиям. Еще до рождения святого Бог предызбрал его: не без особенной

цели, не вотще было дано на удивление многим это первое знамение, но оно

было предвестником всего, что совершилось впоследствии. Об этом мы

постарались рассказать, потому что повествуем о чудной жизни пречудного

человека.

Следует здесь вспомнить и древних святых, просиявших в Ветхом и Новом

Законе: как зачатие, так и рождение многих из них предваряемо было

особенным откровением от Бога. Мы не от себя это говорим, но заимствуем

примеры из Священного Писания и с нашим рассказом мысленно сравниваем

рассказы о других событиях: так, пророка Иеремию Бог освятил во чреве

матери, и, до рождения его предвидя, что Иеремия будет вместилищем Святого

Духа, все предвидящий Бог исполнил его благодатью с юных лет. Исаия же

пророк сказал: Так говорит Господь, призвавший меня из утробы, и, из чрева

матери избрав меня. Он назвал мое имя [Ис. 49.1]. Святой же великий пророк

Иоанн Предтеча еще в утробе матери познал Господа, носимого во чреве

Пречистой Приснодевы Марии, и взыграл младенец радостно во чреве [Лк. 1.

44] матери своей Елизаветы, и ее устами пророчествовал; она воскликнула

тогда, говоря: Откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? [Лк.

1. 43]. О святом и славном пророке Илии Фесвитянине известно, что. когда

мать родила его, родители видели, как прекрасные и светлые лицами мужи

нарекли имя ребенку, повивали его в огненные пелены и питали его огненным

пламенем. Отец, отправившись в Иерусалим, сообщил об этом архиереям, на что

они сказали: «Не бойся, человек! Ибо жизнь этого ребенка будет светом, а

слово его — судом, и он будет судить Израиль оружием и огнем», что и

сбылось 14.

Святой Николай Чудотворец15, когда начали омывать его после рождения,

внезапно встал на ноги и стоял в ночвах16 полтора часа. О святом

преподобном отце нашем Ефреме Сирине 17 рассказывается, что, когда он

родился, родителям его было видение: на языке у младенца был посажен

виноградник, который вырос и наполнил всю землю, и птицы небесные прилетали

и клевали его плоды; виноградник означал разум, который будет дан святому.

О преподобном Алимпии столпнике 18 известно, что перед рождением ребенка

его мать видела такой сон: как будто она носила на руках своих красивого

ягненка, у которого на рогах были свечи; тогда она поняла, что у нее должен

родиться мальчик и он будет добродетельным, что и сбылось. Святой отец наш

преподобный Симеон Столпник, чудотворец19, подвизавшийся на Дивной горе,

был зачат по обетованию Предтечи Крестителя, который возвестил об этом

матери его. Когда ребенок родился и его кормили грудью, он не брал левый

сосок — Бог показал этим, что младенец возлюбит правый путь следования

заповедям Господним. Когда святой Феодор Сикеот20, чудотворец, был еще в

утробе матери, она видела, как звезда сошла с неба и упала ей на чрево. Эта

звезда указывала на многие добродетели младенца. В житии Великого Евфимия21

написано, что до рождения его, в одну из ночей, когда родители молились

вдвоем, им было явление от Бога и было сказано: «Возрадуйтесь и утешьтесь!

Вот, Бог даровал вам ребенка, радости одноименного, ибо рождением его Бог

даровал радость Своим Церквам». Кроме того, в житии Феодора Эдесского22

написано, что родители его, Симеон и Мария, в молитве просили себе сына.

Однажды, в первую субботу Великого поста, когда они молились в церкви,

каждому из них в отдельности явилось некое сладостное видение: им казалось,

что они видят великомученика Феодора Тирона вместе с апостолом Павлом,

стоявших и говоривших: «Воистину даром Божиим будет ребенок, который

родится, по имени Феодор» 23; что и сбылось- В житии святого отца нашего

Петра митрополита 24. нового чудотворца на Руси, описано такое знамение. До

рождения его. когда он еще был в утробе матери, однажды ночью, на рассвете,

в воскресный день. его матери было такое видение: ей казалось, что она

держит на руках своих ягненка, а между рогов его растет дерево с

прекрасными листьями, покрытое многими цветами и плодами, и посреди ветвей

его горит множество свечей. Пробудившись, женщина недоумевала о значении

своего видения, на что оно указывает и что предзнаменует. Хотя видения

своего она и не поняла, но последующие события, достойные удивления,

показали, какими дарами Бог украсил Своего угодника.

Зачем еще говорить и длинными речами утомлять внимание слушателей? Ибо

излишество и пространность в рассказе — враг для слуха как изобильная пища

— враг для тела. Но да не осудит никто меня неуча, за то, что я удлинил

рассказ: когда вспоминаются случаи и: житий других святых, приводятся

свидетельства в подтверждение и делаются сравнения, тогда разъясняются

досточудные деяния досто-чудного мужа, описываемые в нашей повести.

Досточудно было это возглашение его в утробе матери, досточудно было

воспитание его от младенческих пеленок. Этому ребенку подобало родиться с

чудесным знамением, благодаря которому прочие люди поняли, что у

удивительного лужа удивительны и зачатие, и рождение, и воспитание. Господь

ода-эил его Своей благодатью больше, чем других новорожденных младенцев, и

всеми этими знамениями предуказал Свой премудрый о нем Промысл.

Хочу также поведать о времени и годе, когда родился преподобный: в годы

правления благочестивого, славного и могущественного царя Андроника,

самодержца греческого, который царствовал в Царьграде, при архиепископе

Константинопольском Каллисте, патриархе Вселенском; преподобный родился в

Русской земле в годы княжения великого князя тверского Димитрия

Михайловича, при архиепископе преосвященном Петре, митрополите всея Руси.

когда приходило войско Ахмыла25.

Младенец, о котором мы продолжаем рассказ, в течение нескольких месяцев

после крещения был вскормлен грудью по закону природы, затем его отняли от

груди матери, развернули из пеленок и вынули из колыбели. Ребенок дальше

рос, как и полагается детям; возрастая душой, телом и духом, он исполнялся

разума и страха Божия, и милость Божия была на нем; так он жил до

семилетнего возраста, когда родители отдали его учиться грамоте.

У раба Божия Кирилла, о котором уже говорилось, было три сына: первый

Стефан, второй Варфоломей, третий Петр; отец воспитывал их, всячески

наставляя в благочестии и чистоте. Стефан и Петр быстро изучили грамоту,

Варфоломей же не сразу овладел чтением, но учился медленно и плохо.

Наставник прилежно обучал Варфоломея, но отрок не понимал его, плохо учился

и отставал от товарищей, занимавшихся вместе с ним. За это его часто

бранили родители и строго наказывал учитель, а товарищи укоряли. Отрок

наедине часто со слезами молился Богу. говоря: «Господи! Дай мне выучить

грамоту, научи и вразуми меня».

ГЛАВА 2. О ТОМ, КАК ВАРФОЛОМЕЮ БЫЛО ДАРОВАНО ПОЗНАНИЕ ГРАМОТЫ ОТ БОГА, А

НЕ ОТ ЛЮДЕЙ

Родители Варфоломея сильно скорбели, а учитель весьма огорчался

тщетности усилий своих. Все печалились, не ведая высшего предначертания

Божественного Промысла, не зная о том, что Бог сотворит с этим отроком, что

Господь не оставит Своего преподобного. По смотрению Божию нужно было,

чтобы книжное знание он получил от Бога, а не от людей, что и сбылось.

Расскажем подробнее о том, как благодаря Божественному явлению он научился

грамоте. Однажды отец послал отрока искать жеребят, и это было по

предначертанию Премудрого Бога, как говорит Первая книга Царств о Сауле26,

который был послан отцом своим Кисом отыскать ослиц: Саул пошел и встретил

святого пророка Самуила, которым был помазан на царство, и таким образом

обрел жребий, высший по сравнению с обыденными делами. Так и блаженный

отрок получил дар, превосходящий обычные дары: будучи послан отцом своим

Кириллом искать скот, он встретил некоего черноризца, незнакомого ему

старца, святого и чудного, саном пресвитера, благообразного и подобного

ангелу, который стоял на поле под дубом и усердно со слезами молился-

Увидев его, отрок сначала смиренно поклонился, затем подошел и стал вблизи,

ожидая, когда тот кончит молитву.

Помолившись, старец взглянул на отрока, прозревая в нем духовными очами

избранный сосуд Святого Духа. Он с любовью подозвал Варфоломея к себе,

благословил его, поцеловал по христианскому обычаю и спросил: «Что ты ищешь

и чего хочешь, чадо?» Отрок сказал: «Душа моя желает более всего знать

грамоту, для этого я отдан был учиться. Сейчас душа моя печалится о том,

что я учусь грамоте, но не могу ее одолеть. Ты, святой отче, помолись за

меня Богу, чтобы смог я научиться грамоте».

Старец воздел руки, возвел очи к небу, вздохнув пред Богом, усердно

помолился и после молитвы сказал: «Аминь». Бережно достав из кармана, он,

как некое сокровище, тремя пальцами подал Варфоломею нечто похожее на

анафору 27, с виду маленький кусок белого пшеничного хлеба — святой

просфоры, и сказал ему: «Открой уста свои, чадо, возьми это и съешь — это

тебе дается в знамение благодати Бо-жией и понимания Священного Писания.

Хотя и маленькой кажется частица, которую я даю тебе, но велика сладость

вкушения от нее». Отрок открыл уста и съел то, что ему было дано, и была

сладость во рту его. как от сладчайшего меда. И он произнес: «Не об этом ли

сказано: Как сладки гортани моей слова Твои! Лучше меда устам моим [Пс.

118. 103], и душа моя весьма возлюбила их». Старец ответил ему: «Если

веруешь, больше этого увидишь. А о грамоте, чадо, не скорби: знай, что

отныне Господь дарует тебе хорошее знание грамоты, большее, чем у твоих

братьев и сверстников» — и поучил его на пользу души.

Отрок поклонился старцу, и, как земля плодовитая и плодоносная,

принявшая семена в сердце свое. он радовался душой и сердцем встрече со

святым старцем. Старец хотел пойти своей дорогой, но отрок пал на землю

лицом к ногам старца и со слезами умолял его поселиться в доме родителей

его, говоря: «Мои родители очень любят таких, как ты, отче». Старец,

удивившись вере отрока, не мешкая отправился в дом его родителей.

Увидев старца, они вышли ему навстречу и поклонились. Старец

благословил их, и в доме приготовили трапезу для него. Но гость не сразу

отведал пищи, но сначала вошел в моленную, то есть в часовню, взяв с собой

освященного в утробе отрока, и начал петь часы2а, а отроку велел читать

псалом. Отрок же сказал: «Я не умею этого, отче». Старец ответил: «Я сказал

тебе, что с сего дня Господь дарует тебе знание грамоты. Читай слово Божие

без сомнения». И случилось тогда нечтс удивительное: отрок, получив

благословение от старца, начал стихо-словить29 Псалтирь очень внятно и

стройно, и с того часа он хорошс знал грамоту. Над ним сбылось пророчество

премудрого пророке Иеремии, сказавшего: «Так говорит Господь: Вот, Я дал

слова Moi. в уста твои [Ис. 51. 16]». Родители же и братья отрока, увидев

этс и услышав, удивились неожиданному его искусству и мудрости и прославили

Бога, давшего ему такую благодать.

Выйдя из часовни, хозяева предложили старцу трапезу. Старец от. ведал

пищи, благословил родителей отрока и хотел уйти, но бояре умо. ляли старца

остаться у них, спрашивая его и говоря: «Отче господине Побудь еще. чтобы

мы могли расспросить тебя и ты бы успокоил и уте шил наше скудоумие и нашу

печаль. Вот смиренный отрок наш, кото рого ты благословляешь и хвалишь и

которому предсказываешь многим блага, он удивляет нас, и печаль о нем

сильно уязвляет нас, потому что с ним случилось нечто страшное,

удивительное и непонятное: когда он был в утробе матери, незадолго до

своего рождения, его мать была в церкви и он трижды прокричал в утробе при

народе, в то время когда пели святую литургию. Нигде не слыхано и не видано

ничего подобного, и мы этого боимся, не понимая, чем все кончится и что

случится в будущем».

Святой старец, провидя духом будущее, сказал им: «О блаженная чета! О

прекрасные супруги, ставшие родителями такого ребенка! Зачем вы убоялись

страха там, где нет страха? [Пс. 52. б]. Напротив, радуйтесь и веселитесь,

что вы сподобились родить такое дитя, которого Бог предызбрал до рождения

его и отметил еще в материнской утробе. Последнее я скажу вам и потом

умолкну: знамением истинности моих слов будет для вас то, что после моего

ухода отрок будет хорошо знать грамоту и понимать священные книги. И вот

второе знамение вам и предсказание — отрок будет велик пред Богом и людьми

за свою добродетельную жизнь». Сказав это, старец собрался уходить и

напоследок промолвил такие загадочные слова: «Сын ваш будет обителью Святой

Троицы и многих приведет вслед за собой к пониманию Божественных

заповедей». Сказав эти слова, старец покинул дом; хозяева провожали его до

ворот, но он внезапно стал невидимым.

Кирилл и Мария, недоумевая, решили, что это был ангел, посланный

даровать отроку знание грамоты. Отец и мать, приняв от старца благословение

и запечатлев его слова в своих сердцах, возвратились домой. После ухода

старца отрок внезапно постиг всю грамоту и чудесным образом изменился:

какую бы книгу он ни раскрыл, он хорошо читал и понимал ее. Этот

благодатный отрок, от самых пеленок познавший и возлюбивший Бога и Богом

спасенный, был достоин духовных дарований. Он жил, во всем покоряясь своим

родителям: старался исполнять их повеления и ни в чем не выходить из их

воли, как повелевает Священное Писание: Чти отца своего и мать свою и

будешь долголетен на земле [Исх. 20. 12].

ГЛАВА 3. ОБ ОТРОЧЕСТВЕ

Расскажем еще об одном деянии этого блаженного отрока: как он, будучи

молод телом, проявил разум старца. Прошло несколько лет, и он начал строго

поститься и от всего воздерживался, в среду и в пятницу ничего не ел, а в

прочие дни питался хлебом и водой; по ночам святой часто бодрствовал и

молился. Так вселилась в него благодать Святого Духа.

Мать же, любя, уговаривала его: «Дитя мое! Не погуби свою плоть

излишним воздержанием, чтобы тебе не заболеть, ведь ты еще мал, тело твое

растет и расцветает. Никто, будучи молодым, в таком юном возрасте не

соблюдает столь жестокого поста, как ты; никто из твоих братьев и

сверстников так строго не воздерживается от еды, как ты. Ведь есть такие,

которые семь раз на дню поедят — с утра пораньше начнут и поздно ночью

кончат и пьют без меры. Ты же когда один раз днем поешь, когда и ни одного

раза, но через день питаешься. Прекрати, чадо, такое длительное

воздержание, ты не достиг еще зрелости, время для этого еще не настало. Все

ведь хорошо, но в свое время». Блаженный отрок отвечал, упрашивая свою

мать: «Не уговаривай меня, мать моя, чтобы не пришлось мне невольно

ослушаться тебя, разреши мне делать так, как я делаю. Не вы ли говорили

мне: «Когда ты был в пеленках и вколыбели, тогда каждую среду и пятницу ты

молока не ел». И это слыша, как я могу в меру своих сил не стремиться к

Богу, чтобы он избавил меня от моих грехов?»

На это мать ответила ему: «Тебе нет еще двенадцати лет, а ты уже

говоришь о своих грехах. Какие же у тебя грехи? Мы не видим на тебе следов

твоих грехов, но видели знамения благодати и благочестия, того, что ты

избрал благую часть, которая не отнимется у тебя». Отрок отвечал:

«Перестань, мать моя, что ты говоришь? Ты говоришь как чадолюбивая мать,

которая радуется за своих детей, движимая естественной любовью. Но

послушай, что говорит Священное Писание: «Никто да не похвалится из людей;

никто не чист пред Богом, если хотя бы один день проживет на земле [Иов.

14. 45]; никто не безгрешен, только един Бог». Не слышала ли ты, что

Божественный Давид, думаю, о нашем убожестве говорил: Вот, я в беззаконии

зачат, и в грехах родила меня мать моя [Пс- 50. 7]».

Сказав так, он еще больше прилепился к своему первоначальному благому

обычаю, и Бог помогал ему в добром намерении. Этот совершенный и

добродетельный отрок еще некоторое время жил в доме родителей своих,

возрастая и укрепляясь в страхе Божием: к играющим детям он не ходил и не

Страницы: 1, 2