Пётр II Алексеевич Романов (Доклад)

Пётр II Алексеевич Романов (Доклад)

Доклад по истории на тему:

“Пётр II Алексеевич Романов”

Доклад Наумова

Алексея

11 класс

шк. №600

Moscow, 2000.

ДЕТСТВО ЦАРЕВИЧА ПЕТРА АЛЕКСЕЕВИЧА

Пётр I желал воспитать достойного продолжателя великого дела

преобразования России и сначала связывал свои надежды с сыном Алексеем,

родившимся от первого брака царя с Евдокией Лопухиной. Однако царевич

охотнее проводил время с монахами или в доме родственников по материнской

линии – Лопухиных, которых его отец не любил за недру- желюбное отношение к

его реформам и пристрастие к сплетням. После насильственного пострижения

матери Алексея в монахини все старания Петра дать сыну европейское обра-

зование наталкивались на его упорное сопротивление. Пётр настоял на своём и

отправил сына в Дрезден учиться геометрии и фортификации ( военно-

инженерной науке о строи- тельстве оборонительных сооружений и укреплений

). Германия произвела на царевича гнетущее впечатление: он привык к

деревянным теремам и неторопливому течению мос- ковской жизни.

За границей по желанию отца состоялась свадьба Алексея Петровича с

принцессой Со- фией Шарлоттой Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Строгая и

образованная жена раздра- жала его.“Вот навязали мне жену-чертовку. Как к

ней ни приду, всё сердится, не хочет со мной говорить”. Софии Шарлотте

действительно трудно было общаться с мужем, кото- рый не интересовался

ничем, кроме дворцовых пересудов и вздохов по “русской старине”. В конце

концов Алексей связался с дворовой девкой Ефросиньей Фёдоровой. Супруга

Алексея умерла вскоре после рождения в 1715 году сына Петра.

Словно издеваясь над желанием отца иметь европейски образованных

наследников, ца- ревич Алексей приставил к нелюбимому сыну двух

малограмотных, вечно пьяных “ма- мок” из Немецкой слободы, которые не могли

научить мальчика ничему полезному. Что- бы меньше возиться с ребёнком, они

постоянно давали ему вина, от которого тот засыпал.

После казни царевича Алексея, замешанного в заговоре, Пётр I обратил,

наконец, внима- ние на внука-сироту: он распорядился прогнать “мамок”, а

Меншикову приказал прислать внуку учителей. Однако светлейший князь, не

будучи большим любителем всякой “цифи-ри”, вероятно, не слишкомобременял

себя поисками. В доме Петрова внука поселился горький пьяница дьяк Маврин,

который должен был обучать великого князя русской сло- весности и закону

Божьему, а также венгр Зейкинд – преподаватель немецкого языка и ла- тыни.

Оба “педагога” с удовольствием жили на царских харчах, уделяя занятиям лишь

время между послеобеденным сном и ужином. По общему убеждению, рассчитывать

на престол мальчику не приходилось: у Петра были ещё сыновья от второго

брака с Екатери- ной Алексеевной, да и отпрыск взбунтовавшегося против отца

царевича по тогдашним по- верьям имел “дурную кровь”. В лучшем случае

великого князя ожидала женитьба на гер- цогине одного из карликовых

немецких государств.”Там всему сам научится!”- рассужда- ли учителя.

Однажды державный дед приехал проверить успехи внука и пришёл в

неописуемый гнев – мальчик не мог правильно объясняться на родном языке, а

из иностранных языков владел только немецким, немного латынью и хорошо знал

татарские ругательства. Маври- на и Зейкида Пётр I избил тростью. Позднее,

вскоре после смерти державного деда, внук остался и вовсе без учителей.

Брошенный всеми, кроме кормилицы, Пётр Алексеевич большую часть времени был

предоставлен самому себе и то и дело убегал к своим преж- ним нянькам или

беспечно играл с детьми. О том, кто он такой, ему напоминали лишь

приезжавшая на Святки и Пасху добродушная жена деда Екатерина Алексеевна да

люби-мая старшая сестра Наталья Алексеевна, умевшая приласкать сироту и

дать ему добрый совет.

Во время болезни Петра I к мальчику зачастил юный вельможа князь Иван

Долгоруков, надолго увозивший его к себе домой, где собиралась сановная

столичная молодёжь. Быва- ла там и дочь Петра Елизавета, обожавшая танцы.

Вокруг отпрыска царской фамилии на- чала складываться придворная партия,

прочившая его в монархи. Петру Алексеевичу исподволь объясняли его законные

права на российский престол. А он с детской запальчи- востью клялся

сокрушить любимца своего деда – Меншикова, который приобрёл в те го- ды

почти безграничную власть. Блеск фамильного серебра, изысканные манеры

присут- ствующих, ослепительная красота девушек ошеломляли его. В свою

очаровательную и жизнерадостную тётку Елизавету Петровну он беззаветно

влюбился, будучи ещё мальчи- ком.

ПЁТР АЛЕКСЕЕВИЧ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ ЕКАТЕРИНЫ I

Начало правления Екатерины I в 1725 году мало что изменило в жизни

великого князя, только балов и выездов на охоту стало больше.

Из этого круговорота Петра Алексеевича вырвал Меншиков, объявивший

мальчику, что он должен готовиться к поприщу императора, преемника

постоянно недомогавшей импе- ратрицы Екатерины I. Рассчитывая выдать свою

дочь Марию замуж за наследника престо- ла, светлейший князь готовился стать

регентом при юном императоре вплоть до его совер- шеннолетия.

ПАДЕНИЕ МЕНШИКОВА

6 мая 1727 года, после внезапной смерти Екатерины I, российский престол

освободился. Его занял Пётр Алексеевич, который вскоре издал два высочайших

манифеста, тщательно продуманных Меншиковым. Согласно первому, с крепостных

крестьян списывались все давние недоимки ( долги ), а отправленным за

неуплату подушной подати на каторжные работы даровалась свобода. По второму

манифесту тайным недругам председательство- вавшего в Верховном тайном

совете Меншикова – князьям Долгорукову и Трубецкому – были вручены

фельдмаршальские жезлы, а Бурхарду Миниху помимо звания фельдмар- шала

даровался титул графа. Так светлейший князь старался задобрить своих

противни- ков. Одновременно юный государь объявил, что возводит самого

Меншикова в звание ге- нералиссимуса и назначает его главнокомандующим

всеми вооружёнными силами Рос- сийской империи.

Вскоре после воцарения Петра II была шумно отпразднована его помолвка с

Марией Меншиковой, состоявшаяся 25 мая 1727 года. Согласно желанию отца,

она получила ти- тул Её Императорское Высочество и годовое содержание в 34

тыс. рублей.

Пётр поселился в доме Меншикова. Воспитателем юноши был назначен Андрей

Ивано- вич Остерман, наставник строгий и взыскательный. Занимались в

основном древней исто- рией и много времени проводили в увлекательных

беседах о свершениях Петра Великого и его верных соратников. Всё это

поначалу вызывало живейший интерес у наследника престола, и он с

нетерпением ожидал очередных уроков.

Дворцовая жизнь быстро научила цесаревича лицемерию. Пётр называл

Меншикова “ба-тюшкой Александром Даниловичем”, с его дочерью Марией – своей

наречённой невес- той – был приветлив и ровен. Юный император олицетворял

собой саму любезность, рас- точая знаки внимания будущему тестю и невесте.

Внешне в их взаимоотношениях всё выглядело благополучно. Но в душе Пётр

ненавидел Марию, которая далеко не блистала умом; в письмах он называл её

“мраморной статуей”, “фарфоровой куклой”.

После помолвки дочери Меншиков заболел: у него обнаружились признаки

туберкулёза. Могучий организм справился с недугом, но за несколько недель

его отсутствия отношение юного монарха к Александру Даниловичу резко

изменилось. Были извлечены на свет сек- ретные протоколы допросов царевича

Алексея Петровича, подписанные членами Тайного суда Меншиковым, Толстым и

Ягужинским. Ознакомившись с ними, император был пот- рясён циничным

отношением судей к искренним, по его мнению, признаниям покойного отца. Над

Меншиковым стали сгущаться тучи.

Между тем чувство меры явно изменяло Александру Даниловичу: страх

потерять всё то, чего он достиг немалым трудом, заставлял его преступать

правила приличий. Он требовал от императора беспрекословного послушания.

Между ними произошло бурное объясне- ние, но Меншиков продолжал унижать

членов царствующего дома, демонстрируя своё могущество. Так, осенью 1727

года он устроил торжественное освящение часовни в своём поместье в

Ораниенбауме с последующим грандиозным банкетом, куда был приглашён весь

петербургский свет, кроме дочери Петра Великого.

Пётр Алексеевич переехал в Петергоф, а в сентебре 1727 года по его

приказу гвардии майор князь Салтыков заключил главу Верховного тайного

совета под домашний арест. Увидев караул у дверей, несгибаемый Меншиков

впервые в жизни упал в обморок. Он пи- сал императору, напоминая о своих

прежних заслугах перед отечеством, но ответа не по- лучил. Вскоре был

обнародован высочайший указ о лишении Меншикова всех чинов, дол- жностей,

орденов и ссылке вместе с семейством в Ранненбург, расположенный в Рязан-

ской губернии, с ограничением права переписки.

Венчавшись на царство 24 февраля 1728 года, Пётр II нанёс заключительный

удар Мен- шикову: он был отправлен на пожизненное поселение под надзором в

далёкий сибирский городок Берёзов.

Устранив могущественного противника, молодой император словно потерял

смысл жиз- ни. Если раньше на уроках Остермана он воображал себя Брутом,

готовившим убийство тирана Цезаря, который представлялся ему Меншиковым, то

теперь занятия совсем не волновали государя, а примеры из римской жизни

навевали скуку. Некоторое время хло- поты переезда в Москву отвлекали

императора от тягостных мыслей. Но вскоре даже охо- та стала ему не в

радость, хотя подобного размаха травли медведей подмосковные леса не знали

со времён Алексея Михайловича Тишайшего. Если Екатерина I превратила

русских дворян в участников огромного непрекращающегося бала, то Петру II

удалось сделать их главным занятием псовую охоту. Имея 360 собак, он иногда

спал вместе с ними.

В довершение всего тяжело заболела любимая сестра Наталья. Пётр II не

находил себе места от одиночества, пока не сблизился с бойкой княжной

Екатериной Алексеевной Долгоруковой, готовой на всё, лишь бы император

надел ей на палец обручальное кольцо. С ней юный император проводил всё

свободное время, оставив государственные дела на Остермана. Её отец,

отставной дипломат, умел расположить к себе любого собеседника, всегда

находя нужный тон и тему беседы. При дворе уже открыто говорили о том, что

Долгоруковы “навели порчу” на императора.

ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ ЦАРСТВОВАНИЯ ПЕТРА II

В это время международное положение Российской империи осложнилось.

Швеция и Османская империя открыто демонстрировали свою готовность объявить

войну, а прежде непобедимый русский флот, на содержание которого теперь не

выделялось денег, гнил на берегах Невы. Даже организация военных манёвров

вблизи Москвы не привлекла внима- ния Петра II – император просто не поехал

в войска. Многое из созданного в Петровскую эпоху ( и прежде всего

вооружённые силы ) пришло в упадок, расстроилось, было утраче- но при Петре

II. Некоторые историки даже склонны считать эти годы “боярским царст- вом”:

всё меньше оставалось у власти “птенцов гнезда Петрова”, всё большую власть

при- обретала богатейшая аристократия. Старомосковские бояре, которым Пётр

I насильно брил бороды и смирял гордость, ставя под начало безродных, но

талантливых людей, пе- реоделись в европейские камзолы, вошли в Верховный

тайный совет и вновь встали у кор- мила власти.

Постепенно Пётр II стал охладевать к княжне Екатерине и начал грубо

обращаться с ней даже в присутствии сановников. Как рассказывали, поводом к

этому послужили слухи о том, что девушка будто бы неверна ему. Долгоруковы

забили тревогу, и 30 ноября 1729 года в Лефортовском дворце состоялось

обручение Петра Алексеевича и Екатерины Дол- горуковой. Император в толпе

гостей увидел огромные, полные слёз глаза его прежней возлюбленной – дочери

Петра I Елизаветы, которой уже полгода отказывалось в праве присутствовать

на охотах и балах, а также получать денежное содержание, достойное её

высокого положения. Как бы то ни было, когда Елизавета подошла поцеловать

руку Дол- горуковой, император непроизвольно оттолкнул свою наречённую от

Елизаветы. В зале послышался ропот. Это было плохой приметой и означало,

что свадьбе не бывать. И всё же Пётр II нашёл в себе силы с любезным видом

огласить указ, по которому все Долгору- ковы получали высшие должности при

императоре, а свадьба назначалась на 19 января 1730 года.

Подавленное состояние духа императора, которого мучила совесть за судьбы

Меншикова и Елизаветы, усугубилось после его тайной встречи с Остерманом.

Предчувствуя неиз- бежные перемены с возвышением хитрых, деспотичных

Долгоруковых, вице-канцлер при- ехал на Рождество в Москву, надеясь

отговорить Петра от бракосочетания. Говорил в ос- новном Андрей Иванович,

заглушая тихие рыдания присутствовавшей здесь же Елизаве- ты. Император

слушал, только иногда задавая вопросы о конкретных фактах взяточниче- ства

и казнокрадства новых родственников. Можно лишь гадать, что он имел в виду,

ска- зав на прощание Остерману: “Я скоро найду средство порвать мои цепи”.

6 января 1730 года, несмотря на сильный мороз, император неожиданно

появился на па- раде московских полков и принимал его с фельдмаршалом

Минихом и Остерманом. Воз- вращался он в толпе придворных невесты, следуя

за её санями. Что замышлял угрюмый подросток, обманутый в лучших чувствах

опытными интриганами Долгоруковыми, почему не сел в карету Екатерины –

остаётся загадкой.

Дома у Петра начался жар. Врачи обнаружили у него чёрную оспу и стали

ждать кризи- са, рассчитывая, что молодой организм справится с болезнью.

Иван Долгоруков отважился пойти на крайнюю меру – подделать почерк

императора на завещании. В своё время он развлекал Петра копированием его

почерка. Для обоюдной за- бавы они отсылали во дворец “распоряжения

императора” с приказом прислать денег, и деньги привозили. Сфабрикованная

“последняя воля императора Петра II” предусматри- вала передачу власти его

невесте. Трудность заключалась в том, что подпись должен был заверить

духовник царя, а также доверенное лицо, которым являлся Остерман. Андрей

Иванович в течение всей болезни не отходил от постели больного, не давая

Долгоруко- вым ни единого шанса остаться наедине с императором.

В час ночи 19 января Пётр II пришёл в себя и попросил: “Заложите лошадей.

Я поеду к сестре Наталии”. Это были его последние слова. Императора не

стало за несколько часов до свадьбы.

Стоявший у дверей Иван Долгоруков выхватил шпагу и закричал: “Да

здравствует импе-ратрица Екатерина Вторая Алексеевна!”, после чего был

немедленно арестован. Его сест- ра, прощаясь с покойным женихом, вдруг

вскочила с безумным взором и, подняв руку, на которой сверкал его именной

перстень, объявила: “Пётр Алексеевич только что нарёк меня императрицей!”.

Она была посажена под домашний арест, а позднее отправлена в пожизненную

ссылку. Вскоре она разделила судьбу первой невесты юного императора Марии

Меншиковой, упокоившись в сибирской земле.

Сумасбродное и трагическое царствование внука Петра I завершилось. После

его смерти не осталось прямых потомков Романовых мужского пола. Разбуженное

великими рефор- мами российское дворянство без строгого поводыря не могло

найти никакого другого применения своим силам, кроме борьбы за место у

трона. Указ Петра Великого о порядке престолонаследия открывал возможность

представителям царствующего дома оспаривать друг у друга корону Российской

империи. Назревал новый дворцовый переворот.

Список литературы: Энциклопедия для детей, том 5 ( История России ), часть

вторая.