Республика Гвинея

Республика Гвинея

Республика Гвинея (1995)

Данная работа была подготовлена нами в соавторстве в 1995 году. В данном тексте оставлены только наиболее важные в научном отношении авторские положения. Определенная часть информации, включенной в текст в 1995 году, устарела и по этой причине опущена.

СОДЕРЖАНИЕ

Неизбежное введение по статистике Гвинеи                                  

Коротко о географии страны                                                          

Краткая справка о Гвинейской Республике                           

Карта Гвинейской Республики                                       

Историческая справка по Гвинее                                             

История Гвинеи с древнейших времен до начала 19 века             

Контакты с западными людьми                                   

Мусульманский лидер Самори Туре и его борьба с западными колонизаторами    

Французская оккупация и колониальное правление                     

Подъем националистического движения и приход к власти

Демократической Партии Гвинеи (ДПГ)                                      

Эпоха Секоу Туре (1957 - 1984 годы). “Социализм” Туре и

     его политика в отношении иностранных государств                                        

Вторжение 22 ноября 1970 года и его последствия                         

Военный переворот и правление Конте                                      

Экономика Гвинеи при Конте                                             

Население и хозяйство Гвинейской  Республики                                                 

Население и  трудовые ресурсы                                              

Финансы и банки                                                   

Общая характеристика экономики                                   

Сельское хозяйство                                            

Промышленность                                                  

Полезные адреса по торговле и промышленности                     

Транспорт и коммуникации                                         

Внешняя торговля                                                     

Западные государства и их интересы в Гвинейской Республике           

Выводы                                                                                                                   

НЕИЗБЕЖНОЕ ВВЕДЕНИЕ К СТАТИСТИКЕ ПО ГВИНЕЕ

Наше замечание относительно статистики по Гвинее лишь в очередной раз констатирует, что это - типичная африканская страна и приводимая по ней статистика в высшей степени приблизительна. Данные по Гвинее, как правило, устаревшие, и все международные издания дружно печатают информацию, на 3-5 лет отстающую от настоящего времени. Часть статистических данных, используемых в настоящем тексте, была получена из разного рода международных электронных баз. Эти данные более свежие, но понять, на каких основаниях приводятся те или другие числа, также очень сложно. Определенная часть их - это оценки разного рода международных организаций, другая часть составлена на основании местной статистики. Иногда выясняется, что данные местных статистических служб из года в год повторяются (например, в течение 5 лет приводятся одни и те же данные по использованию земель), и это дает повод усомниться в их адекватности.

В целом, российские деловые люди должны понимать, что при принятии решений по Гвинее не стоит исходить только из статистических данных: они могут быть совершенно не адекватны реальности, и такое положение в равной мере распространяется как на оптимистические, так и на пессимистические данные. Числа могут занижаться, завышаться или просто фальсифицироваться без каких бы то ни было задних мыслей. В результате - никогда не известно, насколько правдивы те или другие данные.

В смутной истории гвинейской статистики стоит выделить три больших периода:

Первый - колониальный, когда Франция выдавала такие данные по Гвинее, которые представляли ее положение в стране в самом выигрышном свете;

Второй - это времена правления Туре (1957 - 1984 годы), когда статистика могла фальсифицироваться местными властями для демонстрации успехов в строительстве социализма или рыночной экономики, в зависимости от того, что в том году строили;

Третий период - это правление Конте (с 1984 года до настоящего времени) и активное вмешательство Запада в дела Гвинеи. Западные эксперты, в частности, представители французских компаний и организаций типа Международного Валютного Фонда всячески стараются принизить достижения президента Туре и доказать, что они были полным убожеством и только западные компании могут показать настоящий класс экономической деятельности в Гвинее. С этим связан и непомерный рост ВНП и многих других показателей после 1985 года, но это - всего-навсего накручивание чисел.

В настоящем анализе мы старались учитывать не только данные статистики, но и общие тенденции социальной и экономической жизни этого региона Африки и его отношений с другими районами мира.

КОРОТКО О ГЕОГРАФИИ СТРАНЫ

Рельеф страны очень сильно различается по районам. Побережье Гвинеи низкое, сложенное мягкими породами. Только Мыс Верга и место расположения столицы государства - города Конакри - имеют скалистое основание, вдающееся в океан.

Значительные площади Гвинеи заняты плоскогорьем, покрытым степной растительностью, с высотами около 900 метров над уровнем моря. Есть достаточно глубокие долины, образованные множеством рек, протекающих по территории страны, - этот район называется Фуото Джаллон (данное географическое название может приводиться в разных языках несколько различно).

На границе с Либерией горы достигают высоты 1 752 метра (гора Нимба). Здесь сосредоточены значительные запасы полезных ископаемых, но их разработка весьма затруднена в связи с особенностями природы региона.

Климат Гвинеи - влажный тропический муссонный. Очень четко выделяются два сезона года: влажный сезон, длящийся с июня по декабрь, и сухой сезон (все остальное время). Здесь часто имеют место сколь мощные, столь и не благоприятные для человека явления природы - в частности, очень сильные ветры и многое другое. В Гвинее выпадает очень большое количество осадков. На склонах прибрежных районов оно достигает 4 293 миллиметра в год, что примерно в  шесть раз больше, чем в средней полосе России. Если учесть, что сухой сезон длится около половины года, то в реальности это означает не прекращающиеся затяжные дожди с июня по декабрь. В этот период хозяйственная деятельность в стране очень затруднена, а жизнь белых людей, привыкших к другим природно-климатическим условиям, становится совсем тягостной.

Средние температуры в Гвинее очень высокие и сильно колеблются по районам страны. Они еще значительнее разнятся в зависимости от высоты над уровнем моря, так что диапазон колебаний составляет от 18° до 40°. В Конакри среднегодовая температура составляет + 27° С и по сезонам колеблется несущественно.

Среди растительности освоенного побережья наиболее характерна масличная пальма. В береговой зоне в большом количестве выращиваются бананы, апельсины, лимоны, а также кофе и какао. В северных районах страны преобладают степные ландшафты, где наиболее характерным деревом является баобаб.

Важной особенностью природы страны являются мангровые заросли побережья. Берега Гвинеи очень низкие, и значительная часть их периодически затопляется, формируя уникальные природные ландшафты - леса, часть года затопленные водами океана, а в другое время свободные от них. В прибрежных мангровых зарослях - масса интересного для специалистов по флоре и фауне, включая, к примеру, уникальные виды живородящих растений. Вообще же, такие территории являются совершенно гиблыми, поскольку нет никакой возможности использовать их в хозяйстве.

В целом нужно отметить, что природные условия Гвинеи тяжелы для человека, особенно для людей из других природных зон: таковыми в этой стране являются только белые из разных стран мира.

КРАТКАЯ СПРАВКА О ГВИНЕЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ

Географическое                  Гвинея расположена между 7ў и 12ў 30І северной широты и положение                            7ў 30І и 15ў западной долготы. Она граничит с такими

государствами как Гвинея-Биссау, Сенегал, Мали, Кот дўИвуар (Берег Слоновой Кости), Либерия и Сьерра-Леоне

Дата независимости

страны:                                 2 октября 1958 года

Бывшая

метрополия:                         Франция

Площадь страны:                     245 860 квадратных километров

Столица:                               Конакри. Численность населения столицы оценивается самым различным образом. Например, некоторые издания указывают, что в Конакри проживают 525 671 жителей (данные переписи декабря 1972 года ), но допускают возможность завышения числа жителей столицы во время переписи. В то же время ряд других изданий приводит цифры порядка 900 000 человек. В целом, имеет смысл признать, что численность населения столицы не известна: в ней живет не менее 500 000 человек и не более 1 000 000 - многое, вероятно, зависит от того, кого и как считать

Основные города:                       Канкан (численность населения - от 60 000 до 300 000                                                      человек), Киндия (около 270 000), Сигуири (318 000),                                                    Лабе (460 000). Все данные - самые приблизительные

Население:                           никто не может назвать его численность точно. По

переписи 4 - 17 февраля 1983 года - 4 533 240; по оценкам на 1992 год - 5 600 000 (не считая беженцев из Либерии и Сьерра-Леоне, которых по оценкам насчитывается до 10 % от общей численности населения Гвинейской Республики). Порой приводят и иные цифры, например, не менее 7 миллионов и             не более 8 миллионов человек. Данные значительно колеблются в зависимости от того, учитываются беженцы или нет

Плотность                            зависит от того, как определяется общая численность населения:                                        населения страны. Обычно указываются цифры от 22.8                                                             человек до 30 - 35 человек на 1 квадратный километр

Рост населения:               с учетом механических миграций в виде беженцев из                                                             соседних стран составляет свыше 4 % в год.                                                                             Естественный прирост - около 2.8 % в год

Городское                             около 26 % от всего населения страны

население:                            (приблизительная оценка)

Уровень

рождаемости:                                  51 рождение в год на каждую 1 000 жителей

Уровень

смертности:                         20 смертей в год на каждую 1 000 жителей

Количество детей

на одну женщину:                  по разным источникам, от 5.6 до 7

Возрастная группа

до 14 лет:                              47 % населения страны

Продолжительность

жизни:                                               мужчин составляет 41 - 44 года, женщин - 45 - 47 лет

Детская смертность:              последние данные - 134 смерти в возрасте до 1 года на 1 000                                                             рождений

Человек на

одного врача:                                    около 46 000

Грамотность

взрослых:                             24 %

Затраты на

образование:                                     3 % ВНП

Этнические группы:                     фулани 39 - 40 %, малинке 23 - 30 %, сусу 11 - 20 %. Это                                                                основные этнические группы; кроме них насчитывается                                                                      еще десяток небольших племен, имеющих свои языки и                                                                         обособленные ареалы расселения. Численность                                                                          различных этнических групп оценивается совершенно                                                               различно, и данные очень противоречивы

Языки:                                  французский (официальный в данный момент), сусу,                                                    малинке + еще не менее 6 языков, на которых говорят                                                          представители различных племен

Религия:                               от 69 до 85 % населения страны - мусульмане, 1 - 8 % -                                                                        христиане, 20 - 30 - 35 % - приверженцы местных                                                                                 языческих верований. В разных изданиях без каких бы то                                                                ни было обоснований приводятся существенно                                                                          различные данные и по этому вопросу

Использование

земель:                                  под пашни - 3 %, поля - 25 %, леса - 59 %

Занятость:                            79 % населения занято в сельском хозяйстве, 1 % - в                                                               промышленности, 21 % - в сфере услуг

Деньги:                                 гвинейские франки; 1 франк делится на 100 каурис

Доходы на душу             данные - самые различные на разные периоды. В

населения:                           зависимости от того, кто и как считает, доходы могут составлять от 350 до 450 - 520 долларов США на душу населения. Реалии Гвинеи крайне далеки от этих подсчетов: вряд ли есть возможность оценить в долларах США натуральный обмен и базисный рыночный механизм торговли на большей части территории страны

Источники доходов:                    29 % - сельское хозяйство, 35 % - промышленность, 21 % -                                                    сервис. В разных источниках данные существенно                                                             различаются

Дорожная сеть:               5 километров на 1 000 квадратных километров

Железнодорожная

сеть:                                       3 километра на 1 000 квадратных километров

Затраты

на оборонные цели:             1.2 % ВНП

Армия:                                  сухопутные войска насчитывают 8 500 человек, морской                                                                     флот - 400, авиация - 800

Высшее руководство Гвинейской Республики

Совет Министров:

Президент Республики и глава правительства - Генерал Лансана Конте (Lansana Conte)

Министр иностранных дел и сотрудничества - Ибрахима Силла (Ibrahima Sylla)

Министр планирования и финансов - Сориба Каба (Soriba Kaba)

Министр природных ресурсов, энергии и окружающей среды - Дакун Тумани Сахо

                                                                                                (Dakoun Toumany Sakho)

Министр промышленности, мелких и средних предприятий - Др. Мамаду Бойе Барри

                                                                                                (Dr. Mamadou Boye Barry)

Министр территориального развития - Майор Ибрахима Диалло (Maj. Ibrahima Diallo)

Министр торговли, транспорта и туризма - Нантенин Камара  (Nantenin Camara)

Министерства:

Офис Президента - Conakry, тел. 44 11 47, телекс 623

Министерство иностранных дел и сотрудничества - Conakry, тел. 40 50 55, телекс 634

Министерство природных ресурсов, энергии и окружающей среды - BP 1217, Conakry; тел. 44 50 01, телекс 22350

Министерство планирования и финансов - BP 707, Conakry; тел. 44 16 37, телекс 22311, факс 44 21 48

Министерство территориального развития - BP 846, Conakry; тел. 46 41 40, телекс 22352

Приведены данные только по наиболее важным для деловых контактов министерствам. Нужно учитывать, что стабильность не есть атрибут высшего руководства Гвинеи. Состав Совета Министров может меняться драматически и очень часто; обычно это случается в результате раскрытия очередного заговора или покушения на жизнь Президента страны.

Посольство Российской Федерации

в Гвинейской Республике:                                                               BP 329, Conakry

Посол -                                                                                                           Владимир Н. Раевский

[м1]

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА ПО ГВИНЕЕ

ИСТОРИЯ ГВИНЕИ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО НАЧАЛА XIX ВЕКА

История черного населения Западной Африки очень древняя. К моменту появления западных колонизаторов, “открывших” данный район, здесь уже столетия жили люди, и это была не примитивная жизнь недоразвитых племен: существовали государства и империи, проходившие пики своей активности и погибавшие, уступая место другим государствам. Вторжение белых людей, которые стали диктовать свои  условия и обращать черных в рабство, только на некоторое время нарушило размеренное течение жизни в регионе. История Западной Африки начинается не колониализмом и не заканчивается с его исчезновением.

*          *            *

На территории современной Гвинеи найдено немало древних памятников, орудий труда и украшений, свидетельствующих о том, что люди обитали здесь задолго до X века новой эры. Тем не менее, сведения о тех временах достаточно смутные по двум причинам. Первая связана с тем, что местные власти и население не видят особого смысла в разного рода археологических изысканиях и совершенно равнодушны к ним. Причина вторая состоит в том, что западные специалисты также не особенно активны в этом регионе: здесь не было больших городских поселений, а только на их раскопки выделяются достаточные средства. Поэтому мы приводим самые общие сведения о древнем периоде истории региона.

До X века здесь существовала большая, мощная империя Гана. В 1076 году произошло ее столкновение с другой быстро распространявшейся империей Альморавидов, и последние (они были мусульманами) одержали победу, но до XII века продолжалась война местного населения с пришельцами. Местные язычники проявили немало воинственности. В описаниях арабского историка XII века Эль-Бекри черное население Западной Африки характеризовалось как “фетишистское, могущественное и независимое”.

С XI по XIII века в регионе шла война различных государственных формирований. На короткое время возникали империи, быстро терявшие свою власть; им на смену приходили новые. Основным же был конфликт черных и арабов-мусульман, обладавших значительно более высоким уровнем культуры. Что касается воинственности, то в этом черные им не уступали, зато реально проигрывали в уровне социальной организации.

“Смутное время” XI - XIII веков завершилось тем, что в 1312 году сформировалась империя Мали, которая оказалась достаточно устойчивой и просуществовала до XV века. Громадную роль в ее становлении сыграл правитель Канкоу Моуса - своего рода “Иван Грозный” Западной Африки, создавший мощное централизованное государство. Из арабских источников можно заключить, что административная система государства была очень высоко развита.

В XV веке государство Мали утратило свою силу и распалось на отдельные районы и этносы. Начиная с этого времени, стали формироваться племена, которые присутствуют и в современной Западной Африке, в том числе и в Гвинее. В частности, в XV веке из государства Мали выделилась этническая группа людей, называвших себя мандинг и объединявших две более мелкие подгруппы - мандинка, или малинке, и группа бамбара. Эти этнические группы распространились по значительной территории Западной Африки и до прихода сюда колонизаторов имели цельный ареал расселения. В результате западной колонизации они оказались разделенными между различными государствами и стали проживать во Французской Гвинее (ныне Гвинейская Республика), Французском Судане (Мали), Португальской Гвинее (Гвинея-Биссау), Сенегале и Гамбии. В современной Гвинее малинке составляют вторую по численности этническую группу населения страны.

Другая большая этническая группа современной Гвинеи - фулани (называемые также пеул или фула) - начала мигрировать в этот район в XIV веке с территорий, занимаемых современным Сенегалом. Что стало причиной миграций, сказать сложно. Количество фулани было значительным, что позволило им в XVI веке основать свое государство на плато Фуота Джаллон. Фулани были мусульманами, причем самыми активными сторонниками своей религии. Это послужило основанием долгому, не прекращающемуся и по сей день конфликту между мусульманами, пришедшими с севера, и местными племенами, придерживающимися традиционных верований. Война мусульман-фулани и местных языческих племен продолжалась с XVI по XVIII века. В конце концов, мусульмане одержали победу и провели ряд радикальных реформ. Они были, в основном, торговцами и скотоводами, и проведенные реформы укрепляли именно их хозяйственные специализации (например, налоги стали предельно благоприятствовать торговле).

После победы над местными язычниками мусульмане-фулани стали очень активно проводить свою политику. Они создали централизованное государство, включавшее 9 провинций. Во главе каждой провинции стоял губернатор. Государство питалось мощной религиозно-военной идеологией, основой которой стал джихад (священная война мусульман) и которая была направлена против черных (последние же упорно не принимали мусульманство и всё больше скрывались по лесам). К концу XVIII века сложилось четкое разделение территорий между мусульманами, контролировавшими Фуота Джаллон и имевшими высокоразвитое государство, основанное на принципах Ислама, и черными, занимавшими явно подчиненное положение, обитавшими, в основном,  в лесных массивах и придерживавшихся язычества.

Пока в XVII - XVIII веках шло сражение язычников и мусульман, в район стали мигрировать люди племени сусу. Они не вмешивались в конфликты, происходившие на плато, а проникали на новые территории вдоль берега моря и занимали только прибрежные земли. Сейчас племя сусу проживает в той же прибрежной зоне двух государств - Гвинеи и Сьерра-Леоне.

Обратите внимание на это племя: оно доминирует в современной Гвинее, текущий президент страны Конте является его представителем.

К концу XVIII века современные доминирующие племена Гвинеи относительно стабилизировались: сусу прижились на побережье, фулани и малинке - на внутренних территориях. Определилась расстановка сил и в религиозном отношении. Соотношение мусульманства и африканского язычества и распределение этнических групп по территории Западной Африки сохранились примерно в том же виде до конца XX века, но это не означает, что и в дальнейшем ничего не будет меняться. Баланс сил был в свое время нарушен западным вторжением и должен теперь восстановиться естественным образом, то есть в результате войн между местными племенами - иного пути в Африке не существует.

Различные племена на территории современной Гвинеи не только воевали друг с другом на протяжении всей своей истории. В XVIII веке сложились прочные торговые отношения между разными регионами. Торговцы этнической группы мандинг установили связи с внутренними районами Африки, а именно долиной Нигера, куда поставляли важные по тем временам товары, в частности, орехи и разного рода продукты питания, которые произрастали только на побережье.

В XVIII веке Канкан стал наиболее важным торговым центром региона, где перекрещивались торговые пути из разных районов. Среди товаров были продукты питания, скот, даже золото. В это время Канкан становится столицей небольшого мусульманского государства, в котором Ислам был не только религией, но и заменял свод законов по всем аспектам жизни и деятельности.

В этот период город Тимбо - религиозная столица мощного теократического исламского государства, расположенного на плоскогорье Фуота Джаллон, - также стал важным центром. Вышеупомянутое государство было подобно современным мусульманским державам типа Саудовской Аравии; в основании его функционирования лежал Коран. История этого государства насчитывает несколько видных лидеров. Особенно выделяется семья Альмамис, которая правила страной с 1793 года. Ее представителями были Карамоко Альфа и Ибрагим Сори, состоявшие в родственных связях, но давшие все-таки различные ветви. Их потомки - Альфайя и Сорийя - должны были делить власть в государстве на основании простого и жесткого правила: каждые два года происходила смена правителя, и новый поочередно избирался из семьи Альфайя или Сорийя. К сожалению, такая система почти не работала. В частности, в начале XIX века в стране началась гражданская война и очередность правления была нарушена. Позже порядок все же был восстановлен, и дальнейшее правление осуществлялось в соответствии с законами раздела власти между семьями.

Исламское государство, расположенное на Фуота Джаллон, постепенно расширяло территории своего контроля и при этом сохраняло мир и внутренний порядок. Наиболее блестящий период в истории государства пришелся на середину XIX века: экономика процветала, прекрасно было развито скотоводство и поставлена торговля. В исламском государстве было два университета, располагавшихся в городах Гомба и Лабе, которые стали подлинными центрами культурной жизни. Существовали прочные торговые связи с долиной Нигера. Среди импортируемых исламским государством на Фуота Джаллон товаров были одежда, украшения, мусульманские книги.

Таким образом, на момент столкновения цивилизованных западных людей с “дикарями” Западной Африки последние имели свое государство, развитую систему поселений, созданную мусульманами, два университета, готовивших “кадры для народного хозяйства, науки и религии”, внятную систему наследования власти и вполне совершенный административный аппарат. Что особенно важно - имело место четкое разделение территорий между племенами. Хотя границ в западном понимании не было, они существовали в менталитете населения и восприятии пространства.

КОНТАКТЫ С ЗАПАДНЫМИ ЛЮДЬМИ

В картографическом приложении есть несколько карт, отражающих развитие контактов западных людей с жителями Африки. Пожалуйста, обратите внимание на динамику пространственно-временных отношений. Колонизация Западной Африки началась во многом с того, что наиболее примитивные приморские племена черных стали вассалами западных людей. Это случилось в 1830 году. Сейчас, почти 170 лет спустя можно констатировать, что ситуация вернулась практически к исходной точке “освоения” белым человеком Западной Африки.

*          *            *

Для понимания характера контактов черных Западной Африки и Гвинеи с западными людьми важно учитывать, что инициатива такого рода контактов всегда исходила от последних. Сами черные никакой инициативы в этом отношении не проявляли и не проявляют до сих пор. Для них все белые примерно одинаковы, и ничего хорошего они от них не ждали и не ждут.

Кроме того, важно учесть, что контакты западных людей и черных Западной Африки изначально рассматривались первыми как контакты с дикарями, против которых хороши любые средства, позволяющие усмирять их. Местным же населением белые расценивались как очень странные, жестокие, но сильные люди, которые, однако, не вполне развиты и очень многого не понимают. Черные относятся к западным людям достаточно иронично и, со своей стороны, не считают их вполне цивилизованными.

*          *            *

Первыми европейцами, с которыми столкнулись местные жители, были португальцы, и определившие данный район как “Гвинея”. Название относилось не только к территории современной Гвинеи, но и ко всему примыкающему побережью Западной Африки. Происхождение этого слова не вполне ясно, но, скорее всего, оно является искаженной формой от берберского “черный” - так арабы называли жителей данного района.

Местные черные и арабы были достаточно сильны и вступили с западными людьми в торговые отношения. Это были не отношения господ и рабов, но равных партнеров. Из района “Верхнего Гвинейского побережья” поступали такие товары как золото, лес, слоновая кость, рабы. В обмен португальцы и другие европейцы поставляли разного рода промышленные изделия. Хотя вскоре к португальским торговцам присоединились английские и французские, до XIX века не предпринималось попыток оккупировать данную территорию - развивалась лишь мирная торговля. Причины такого положения состоят в следующем:

1. Западные люди до второй половины XIX века старались не связываться с оккупацией территорий Африки, которые обладали четко выраженной государственностью. Если имелся шанс подъема волны сопротивления со стороны местных черных или арабов, то на такие территории не претендовали и налаживали с ними только торговые отношения.

2. Торговля с местным населением в реальности давала очень много, и компании, носившие фактически государственный характер и не оперировавшие самостоятельно, без поддержки армии своей страны, не превышали полномочий. Они немало получали с одной торговли.

Первая - достаточно формальная - попытка прибрать описываемый регион к рукам была предпринята Францией. В 1788 году некий Вийенев Жийяр заполучил концессию на побережье. В реальности это была чисто формальная акция: кто-то из местного племенного начальства подписал некую бумагу, по которой часть территории стала принадлежать господину Жийяру и, соответственно, Франции. Никакого продолжения эта история не имела: любые бумаги нужно было подкреплять военной силой, а она пока не применялась.

Англичане поставили дело на боле систематическую основу. В 1794 году они обосновались в соседней Сьерра-Леоне и начали налаживать связи с внутренними территориями Африки. В Тимбо были посланы два британских посла - Ватт и Винтерботом. Об ответной реакции источники почему-то не упоминают: вероятнее всего, ее просто не последовало.

Уже в начальный период контактов западных людей с местным населением проявилось различное отношение этнических групп к колонизаторам. В частности, племя сусу, обитавшее на побережье современной Гвинеи и Сьерра-Леоне, быстро и однозначно стало вассалом западным людей. Они оказали колонизаторам очень недолгое сопротивление и редко активизировались в дальнейшем. Сопротивление же мусульманских племен было самым серьезным. По факту, все войны в этом регионе шли между западными людьми и мусульманами.

В 1816 году новая английская миссия была послана в Гвинею и Западный Судан, но с ней произошла странная история: ее руководители майор Педди и капитан Кэмпбл были встречены мусульманскими властями Фуота Джаллон весьма недоброжелательно; миссионеров не убили, но они почему-то скончались во время переговоров. Что с ними произошло, сказать невозможно. Никакой определенной реакции мусульманских лидеров опять не последовало, контактировать с белыми они явно не хотели.

В 1820 году французский “исследователь” (а в реальности просто разведчик, выражаясь современным языком) совершил путешествие по Западной Африке. Проехал он и по территории Гвинеи. В том же году под видом купца и натуралиста он посетил город Тимбо и рапортовал после поездки, что государство Фуота Джаллон живет, в основном, работорговлей, продавая западным колонизаторам черных рабов, которых захватывает во внутренних районах Африки. Через Фуота Джаллон в направлении океанского побережья проходили целые караваны с рабами.

В такого рода сообщениях присутствовала изрядная доля лжи. Нужно сказать, что идеологическим основанием завоевания Африки западными странами в период империализма стала борьба против арабских работорговцев. Западные страны, превращая Африку в собственную колонию, на словах стремились освободить черных от работорговцев-арабов. И самыми ценными результатами поездок по Африке разного рода путешественников были описания ее географических особенностей и путей передвижения. Такие описания, часто будучи весьма секретными документами, всегда завершались сокрушеньями по поводу того, что арабы угнетают черных и продают их в рабство, и что нужно немедленно освобождать бедных несчастных дикарей. В частности, совершенно аналогичными были описания знаменитого английского путешественника Ливингстона. Предвестник английского империализма в Африке, он  был большим гуманистом и всерьез беспокоился только о состоянии работорговли.

После 1820 года активность английских и французских географов в регионе существенно возросла и они стали достаточно частыми гостями в Тимбо. Англия и Франция стремились к расширению своего кругозора, и вся образованная публика этих стран увлеклась изучением сообщений по географии Западной Африки.

Первым известным торговым соглашением между местными властями и западными колонизаторами стал текст, подписанный в 1821 году англичанами и вождями местных племен фулани и диула. Пока это было лишь соглашение о торговле.

С 1837 года начались систематические попытки проникновения во внутренние районы Гвинеи. Французская миссия развернула работы по определению мест, где могли бы разместиться французские переселенцы, и стала налаживать связи с местными племенами. Место для поселения выбрали в Рио Ронго и сразу вслед за этим, в декабре 1842 года подписали с местными вождями, представленными лидером племени Налу, договор о дружбе и торговле. Именно этим событием можно датировать начало классического колониализма на территории современной Гвинеи: он всегда начинался с подписания не вполне внятного соглашения с одним из невнятных вождей небольшого местного племени и организации западного поселения, постепенно перераставшего в военное, а затем и столицу колонии. Начало “дружбы и торговли” на практике означало постепенное завоевание территории западными колонизаторами.

С 1842 по 1849 годы продолжалось соперничество Англии и Франции за подписание предельно большего количества договоров о мире и дружбе с местными племенами. Французские представители разъезжали по территории и самыми разными способами пытались заполучить такие договоры. Характерно здесь следующее:

Методика подписания договоров была проста: раздавай подарки и не скупись на обещания, быстрей подписывай бумагу с местным вождем.

Ни в коем случае нельзя контактировать с реальными правителями территории, то есть мусульманскими лидерами Фуота Джаллон, - только с небольшими местными племенами и их вождями. Мусульмане не стали бы подписывать никаких договоров, но вожди мелких племен спокойно шли на это.

Важно, что местные люди не видели никакого смысла в подобных контактах - этого смысла и не существовало. Договоры имели значение лишь для выяснения отношений Англии с Францией, а местных можно было покорить только силой. Бумаги нужны были единственно для того, чтобы застолбить территорию в соперничестве с западным коллегой-империалистом.

Вспышка дипломатической и торговой активности в 1842 - 49 годах в реальности не была просто налаживанием связей. Англия и Франция в этот период не могли начать масштабную войну против местных черных и арабов, поэтому они проводили предварительную разведку и определяли зоны своих интересов.

Западные стороны запасались “своими” вождями, за которых они серьезно сражались и которых беззастенчиво подкупали. Взяточничество стало делом государственной важности, и каждая сторона старалась перекупить вождя, подкупленного накануне конкурирующей партией.

Даже при наличии глубоких противоречий Англия и Франция спонтанно проводили тактику “разделяй и властвуй”. Местные племена - которые никогда не были слишком мирными, но и не особенно воевали, поскольку каждый знал свое место - в данный отрезок времени (1842 - 49 годы) начинают активно воевать. Вспышка внутренней враждебности была естественным следствием вполне откровенного натравливания черных и арабов друг на друга Англией и Францией. Тактика такого рода совершенно стандартна и повторялась во всех регионах мира, колонизировавшихся Западом.

Масштабное проникновение белых во внутренние районы Гвинеи началось только в 1880-е годы. Западные страны вступили в полосу империализма и стремились переделить на колонии весь мир. Подписанные ранее соглашения с разными местными вождями стали основанием для определения зоны интересов каждой западной страны. Запад делил Африку и после определения сфер влияния начинал воевать с местными черными и арабами за реальный контроль. Самое главное для западных стран было не допустить совпадения интересов и не допустить войны с “коллегами” на территории Африки.

Попытки завоевания территории современной Гвинеи до 1880 года носили, в основном, тестовый характер. Так, 22 мая 1855 года английский военный корабль под названием “Teaser” подверг артиллерийскому обстрелу африканский порт Малигуа. Задача состояла в том, чтобы захватить порт, если никто не окажет сопротивления. Но сопротивление неожиданно было оказано и местные черные даже атаковали корабль, поэтому последний мирно отплыл от берегов Африки. Время военных действий в регионе пока не настало. Англия в этот период была сильно озабочена Восточной Африкой, где она формировала “ось от Кейпа до Каира”, поэтому Западная Африка могла еще немного подождать.

МУСУЛЬМАНСКИЙ ЛИДЕР

САМОРИ ТУРЕ И ЕГО БОРЬБА С

ЗАПАДНЫМИ КОЛОНИЗАТОРАМИ

После 1849 года мусульманское государство Фуота Джаллон стало слабеть, что во многом явилось следствием глубоких внутренних проблем. В частности, исламское правительство объявило вне закона секту Хуббу, которая незадолго до этого начала активно работать на территории государства. Ее лидер Моди Мамаду Диу был признан врагом № 1, и государство Фуота Джаллон повело борьбу за чистоту религиозных рядов, окончившуюся тем, что само оно сильно ослабло. Война шла вокруг религиозной столицы - Тимбо; в итоге к началу 1870-х годов последняя оказалась практически разрушенной. Секта была побеждена, и, несмотря на изнуряющую войну, государство оставалось намного сильнее многих языческих племен, обитавших на той же территории.

Самори Туре происходил из племени малинке. Он сделал удивительно много для своей страны, практически самостоятельно создав новое государство, которое поглотило ослабевшее Фуота Джаллон. Туре стал символом героического и одного из наиболее последовательных сопротивлений западным колонизаторам в Африке. Он остается национальным героем и в современной Гвинее и, скорее, во всей Западной Африке.

Самори Туре родился где-то в 1830 году. С достаточно раннего возраста он занимался торговлей: ходил с караванами, перевозившими во внутренние районы Африки золото, оружие, приобретенное у европейцев, и разного рода продукты питания, произраставшие только на побережье. В обратном направлении везли соль и другие товары. Отношения между местными племенами были не просты, и Туре как-то даже был захвачен в плен воинственным племенем сисе, промышлявшим, в основном, разбоем. Здесь Туре освоил многое из области воинского искусства и, пробыв в плену несколько лет, снова вернулся к торговле, а после 1867 года начал формировать собственную, только ему подчинявшуюся армию. Первоначально это был небольшой отряд, но постепенно он рос и вскоре стал наиболее мощным военным формированием в регионе. К 1873 году успехи Туре в установлении контроля над территорией современной Гвинеи стали весьма значительными, а в 1879-81 годах ему даже удалось захватить город Канкан - важнейший торговый центр региона.

Любопытно, что Туре всегда органично сочетал военные успехи с развитием торговли. На завоеванных им территориях начиналась активная работа по установлению торговых связей, что вполне типично для мусульман, которые редко разделяют торговлю и войну.

В 1882 году Самори Туре  впервые столкнулся с французами. Туре был на подъеме, его могущество в регионе росло, а Франция как раз пребывала накануне своего большого империалистического скачка: произошло столкновение мощных врагов.

Государство, основанное Туре, было очень эффективным. Оно в принципе являлось вполне современным образованием, ориентированным на объединение местных народов под единой центральной властью. В нем выделялись 10 провинций с четкими границами, была создана вертикальная административная структура, на верхней ступени которой стоял сам Туре, а на самой нижней - деревенские “старосты”, подчинявшиеся вышестоящим организациям. Государство имело мощную армию - красу и гордость мусульманского мира. Особую роль в армии играла кавалерия, называвшаяся “софа” и весьма прославившаяся впоследствии. К 1884 году государственной религией на всей территории государства Туре стал ислам, выполнявший одновременно функции свода законов.

*          *            *

С конца 1870-х годов Франция проводила в Западной Африке самую энергичную политику, что делалось отчасти в противовес активности Британии в Восточной Африке. Франции удалось подписать несколько соглашений с ослабевшим государством Фуота Джаллон об установлении контроля над отдельными городами на его территории. Но установить однозначный контроль над территорией было в реальности невозможно как с военной, так и с экономической точек зрения. Пришла пора бесконечных военных стычек, сопровождавшихся затяжными мирными переговорами, приводившими к выгодным то одной, то другой стороне соглашениям. Французы пытались играть на противоречиях мусульманских лидеров, в частности, на конфликте Самори Туре с другими высшими лицами местной иерархии, опасавшимися слишком крутого его восхождения.

Ситуация перешла на принципиально новый уровень в 1881 году, когда Британия и Франция решили окончательно разделить сферы влияния в регионе и значительная часть территорий отошла под контроль Франции. В этом же году Франция подписала с правителем Фуота Джаллон договор, по которому  это государство становилось протекторатом Франции. Но, насколько можно понять, это была лишь символическая акция: к тому моменту глава Фуота Джаллон фактически не управлял своим государством, и оно в значительной степени перешло под контроль Самори Туре и его армии.

*          *            *

Туре тоже играл на противоречиях Франции и Англии. Он обратился к Британии, которая контролировала соседнюю Сьерра-Леоне, с предложением установить протекторат над территориями, где пытались ввести свой контроль французы, и обещал свою помощь в установлении такого протектората. Британия отказалась от заманчивого предложения, но оно не осталось без внимания. В стремлении ослабить Францию Англия нелегально поддерживала всех ее противников.

Самори Туре был не слишком расстроен отказом Англии объявить протекторат над зоной французских интересов. В открытую столкнуть Англию и Францию не удалось, и Туре начал интенсивно снабжать оружием районы, находившиеся под его контролем. Оружие поступало через английский протекторат Сьерра-Леоне. Туре располагал многими продуктами, которые высоко ценились западными людьми, и благодаря этому наладил эффективный товарообмен, покупая современное огнестрельное оружие и боеприпасы (почти как в современном мусульманском мире). Активное вооружение армии Туре продолжалось с1884 по 1889 годы. Продажа оружия слегка беспокоила английские власти Сьерра-Леоне, но Туре умел налаживать с ними отношения, тем более, что оружие планировалось направить против Франции и Англия не могла не приветствовать этого. Среди креолов Сьерра-Леоне Туре стал самым популярным человеком: он давал им возможность зарабатывать.

В то же время Самори Туре сохранял территорию своего контроля и даже наращивал ее. При этом он умудрялся сохранять относительно хорошие отношения как с Лондоном, так и с Парижем. В 1887 году сын Туре посетил Францию с дипломатической миссией и подписал мирное, хотя и мало к чему обязывающее соглашение с Парижем; в 1890 году аналогичное соглашение было подписано с Лондоном. Формально был установлен протекторат Франции, мало что значащий на практике.

*          *            *

В 1880 - 91 годах активизировалось наступление Франции в Западной Африке. Она одержала несколько важных побед над мусульманскими лидерами региона, но Самори Туре достиг больших успехов в своих военно-политических действиях.

Открытая война Франции против армии Туре началась в 1891 году. Французские войска быстро взяли столицу страны - город Бисандугу, но война на этом не завершилась. Она длилась еще семь лет, и взятие столицы, столь важное для западного стандарта ведения войн, не имело никакого значения для мусульман Туре. В этом эпизоде отразился забавный обычай западного воинства завершать войну взятием столицы врагов и получением ключей от нее. Этот стандарт бездумно экстраполируется на все страны и социо-культурные системы без исключения, и то, что где-то могут существовать иные стандарты, просто не приходит западным людям в голову. Это – “информация к размышлению” относительно прогрессивности Запада и его адаптивности.

В 1892 году Англия запретила продажу оружия Туре через свой протекторат Сьерра-Леоне и признала права Франции на территории государства Туре. Это также очень характерный пример конкуренции и кооперации западных стран в дележе и покорении остального мира. Более десяти лет Англия позволяла поставлять оружие армии Туре, намеревавшейся сражаться против Франции, но, как только возник открытый конфликт, западные страны моментально выяснили отношения и Англия оказалась вроде бы не при чем, хотя по факту активно способствовала укреплению Туре, сама немало с этого имея.

В войне против Франции Туре применил фантастическую, неожиданную для французов тактику: отступая, он уводил с собой все население, и Франции доставались лишь “голые” территории, без единой живой души. Что оставалось делать “бедным французским колонизаторам”, было совершенно не ясно. Они вводили всё новые войска, пытаясь нанести Туре сокрушительное поражение, но ничего не помогало. Туре вместе с войском перемещался в другие районы, а его кавалерия могла неожиданно появиться в любой точке на оккупированных французами территориях. Окончательно разгромить Самори Туре удалось только в 1898 году. Он скончался в 1900 году в Габоне, но остался признанным лидером национально-освободительной борьбы в Западной Африке.

ФРАНЦУЗСКАЯ ОККУПАЦИЯ

И КОЛОНИАЛЬНОЕ ПРАВЛЕНИЕ

Датировать начало колониального французского правления в регионе можно с 1882 года: именно в этом году здесь появился первый французский губернатор. В реальности же эффективный контроль над плоскогорьем Фуота Джаллон был установлен только к 1896 году, а до тех пор продолжались бесконечные войны и ситуация оставалась в высшей степени неопределенной.

В 1891 году регион стал официально называться Французской Гвинеей.

Покорение Гвинеи после смерти Самори Туре не было ни легким, ни быстрым. Франция вынужденно сохранила две правящие семьи Альфайя и Сорийя, хотя они перестали поочередно править страной и зоны их влияния были разделены. Позднее они перевоплотились в правителей “провинций”, а с 1912 года – “кантонов”. Французская Гвинея вошла во Французскую Западную Африку, которая объединяла громадные территории, где проживали сотни племен самого разного этнического происхождения, как мусульмане, так и язычники. Завоевать такую территорию еще было возможно, но удержать - никогда. Первое во многом являлось военной акцией, которая к тому же проходила с большим трудом, но для второго требовались принципиально иные действия и дополнительные усилия; одно лишь жестокое подавление сопротивления ничем не могло помочь.

В 1899 году Франция определила границы своих владений в описываемом регионе Африки. Границы были проведены еще и для того, чтобы разбить и ослабить местные этнические группы, подчинив их различному управлению. Границы сохранились практически в неизменном виде до сих пор, и именно они являются гарантией нестабильности в регионе и того, что политическую карту Африки - особенно Западной Африки - ждут радикальнейшие изменения.

В 1904 году Конакри стал столицей Французской Гвинеи. Здесь обосновался губернатор страны, который подчинялся губернатору Французской Западной Африки, и французская колониальная администрация обрела свою примитивно законченную форму.

*          *            *

История колониального завоевания Гвинеи и Западной Африки в целом включает целый каскад восстаний и почти беспрерывные войны, которые вела Франция против местного населения. Едва “бедные” французы разделались с сопротивлением Самори Туре, они столкнулись с проблемами иного порядка. Так, мощный местный лидер из рода Альфайя в 1890-е годы был формальным союзником Франции. Ему не нравились другие мусульманские лидеры региона, и он предпочитал править единолично. Пока кооперация с Францией помогала в этом, он оставался ее союзником. В 1898 году Альфайя стал королем Лабе, нового государства, которое замысливалось Францией как чисто марионеточное образование. Местное же население считало несколько иначе. Королевство Лабе формально находилось под покровительством Франции, и пока это оставалось на бумаге, никаких проблем не возникало. Но как только Франция попыталась реализовать “свои права” в королевстве, она с удивлением обнаружила, что снова приходится воевать. Королевство Лабе вело себя совершенно независимо и делить власть на своей территории ни с кем не собиралось.

Но воевать Франция уже не хотела. Было похоже, что местные мусульмане устраивают своего рода эстафету и сразу же после смерти одного лидера генерируют другого. Французы поступили более цивилизованно: король Альфайя был приглашен в Конакри для проведения переговоров; ему предоставили полные гарантии безопасности и неприкосновенности, но как только доверчивый абориген прибыл в Конакри, его немедленно арестовали и отправили в ссылку в Дагомею, другую колонию Франции.

Альфайя провел в ссылке более 10 лет и вернулся в Конакри в 1911 году, все еще оставаясь сильным и популярным лидером. Поэтому после краткой беседы с ним местное французское начальство предпочло снова арестовать его и отправить в очередную ссылку, в Мавританию - это гораздо дальше, чем Дагомея. В 1912 году Альфайя умер.

Примерно аналогичным способом разделались колониальные власти и с другим мусульманским лидером Гвинеи. Тьерно Алиу Гумба был выслан в британскую колонию Сьерра-Леоне, где почему-то вскоре угодил в тюрьму, хотя ничего противного англичанам вроде бы не предпринимал. В тюрьме же он неожиданно быстро скончался.

*          *            *

Становление французской колониальной власти в Гвинее продемонстрировало следующее:

Франция с очень большим трудом установила контроль над регионом;

Для установления контроля активно использовалась традиционная для завоевателей тактика противопоставления интересов разных племен региона и тактика малых временных свершений, как-то: вступление в разного рода союзы с местными вождями в борьбе против сильных лидеров, в частности, против Самори Туре;

В неоднозначной ситуации завоевания Западной Африки Франция проявила очень низкую адаптивность. Французы так и не смогли понять, что не стоит подчинять единой универсальной колониальной администрации весь район. Они исходили не из реалий Западной Африки, а из собственного удобства управления территорией, пытаясь реализовать давнюю западную мечту о том, чтобы чуть ли не весь мир превратить в свою колонию и править ею на основании самой примитивной модели управления, когда все остальные должны лишь молча подчиняться;

Французы не смогли понять, что с частным военным поражением, к примеру, со взятием столицы противника или с убийством лидера врага, борьба не прекращается, но часто значительно активизируется: это не соответствует западным стандартам ведения войн;

Колониальная власть была невероятно шаткой и, чтобы удерживаться, должна была постоянно подпитываться репрессиями, что, помимо всего прочего, являлось еще и весьма дорогостоящим занятием. Такую власть нельзя считать экономически состоятельной, не говоря уже о социальных и моральных аспектах ее.

*          *            *

Французские методы колониального правления в Гвинее ничем не отличались от таковых на других территориях. Первое, что всегда делалось колонизаторами, это попытка использовать местных вождей в своей администрации. Вожди занимали небольшие посты, предназначенные для манипулирования населением. Французская администрация старалась контролировать, в основном, именно их и таким образом не вникать в детали “производственного колониального процесса”. Для зачисления в колониальную администрацию вожди проходили жесткий отбор. Они, как правило, были не самыми видными лидерами и в прошлом подавлялись другими местными вождями. Сформированная таким путем администрация сразу же потеряла авторитет в глазах населения и стала придатком французов. Находиться в числе подобных начальников считалось почти позорным делом.

Начиная с 1912 года, то есть со времени, когда Франция в общем и целом подавила первую волну сопротивления местного населения, она стала насильственно использовать его для определенных работ. Официально местные не были рабами - к этому времени рабство вообще было официально запрещено, - но они принуждались к строго определенному труду на основании приказов администрации. Существовало и право перемещать население в зависимости от потребностей французской администрации, так что от классической колонии с местным населением в качестве рабов Гвинея ничем не отличалась.

С 1890 по 1914 годы основным продуктом экспорта из Гвинеи был необработанный натуральный каучук. Получали его следующим образом: местное население было обложено жесткими налогами, для выплаты которых оно вынуждено было поставлять необработанный каучук торговцам, активно сотрудничавшим с Францией.

В 1897 году в Гвинею переехало большое количество ливанцев, которые традиционно занимаются торговлей и достаточно широко распространились по разным африканским государствам. Они формируют компактные поселения и образуют торговые кланы. Аналогичное произошло и в Гвинее. Ливанцы буквально процветали на каучуковом буме. Экспорт его достиг своего пика в 1905 году и составил около 1 500 тонн. Это было очень и очень немало, особенно если учесть технологии получения каучука, существовавшие в то время.

После того, как потребности в натуральном каучуке драматически сократились в результате открытия более дешевых его искусственных заменителей, внешняя торговля колониального характера на долгое время пришла в Гвинее в упадок. Что делать с этой территорией, Франция не вполне понимала. К тому времени она имела по всему миру немалое количество колоний, производивших колоссальное количество самых разных колониальных товаров; наступил явный кризис перепроизводства. Целые острова (Маврикий, Реюньон и др.) были засажены сахарным тростником, громадные площади в Африке были заняты под банановые, кофейные и прочие плантации. Поэтому выяснять отношения с гвинейским населением только для того, чтобы получить лишнюю банановую плантацию, Франция не хотела: местные черные были слишком непокорны.

Важным эпизодом в колониальном освоении Гвинеи стало строительство железной дороги от Конакри к Киндии в 1905 году и далее до Канкана в 1914 году, на чем совершенствование инфраструктуры и завершилось. Она приобрела классическую колониальную форму: столица на берегу океана, она же - основной порт; плюс железная дорога от столицы-порта вглубь страны.

Весьма важно, что после разделения Гвинеи как французской колонии и Сьерра-Леоне как английского протектората традиционные торговые связи между ними были прерваны. До установления колониального господства в районе торговля со Сьерра-Леоне играла для Гвинеи важную роль, но конкуренция Франции и Англии и введение ими колоссального таможенного тарифа привели к тому, что торговля стала практически невозможной.

В 1920-е годы в Гвинее было найдено золото. Интересно, что местные черные давно его добывали, но французская администрация начала разрабатывать месторождения только в 1920-х годах.

До начала Второй мировой войны ситуация в Гвинее оставалась весьма неопределенной. Сложно понять, что происходило в стране: скорее всего, французская администрация и местное население просто параллельно сосуществовали. В этот период не отмечено особых волнений, так как на местное население оказывалось не очень сильное давление. Использовать Гвинею в экономических целях было сложно: она была классической “банановой республикой”. Основным видом продукции, ради которой, собственно, и существовала колония Французская Гвинея, были бананы. О месторождениях бокситов и железной  руды еще не было известно: они начали разрабатываться только в 1950-е годы. Добыча бокситов стартовала в 1952 году в Кассе, а железной руды - в 1953 году в Калуме. Но к тому времени французское присутствие в Гвинее уже клонилось к закату, и удержать страну в виде колонии не было никакой возможности.

ПОДЪЕМ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ

И ПРИХОД К ВЛАСТИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ ГВИНЕИ (ДПГ)

Окончание Второй мировой войны стало важнейшим рубежом - началом активного развала колониальной системы Запада. Процесс шел в двух направлениях:

(1) активизация национально-освободительных движений и переход их на принципиально новый уровень;

(2) активизация СССР, который с конца 1940-х годов начал самым энергичным образом помогать странам Африки, Азии и Латинской Америки освобождаться от западных колонизаторов, что было естественным продолжением борьбы СССР против западных стран в ходе Второй мировой войны и столь же естественным итогом холодной войны социалистического и капиталистического миров в тот период.

Очень важно, что западные страны после Второй мировой войны совершенно не заметили изменения ситуации в мире и продолжали делить его, как и после Первой мировой войны. Снова был поставлен вопрос о мандатах на управление и т.п. Франция продемонстрировала самое удивительное непонимание ситуации: сразу же вслед за освобождением территории страны от фашистской Германии герой войны генерал де Голль ввязался в новую войну за сохранение колоний, которая в разных точках французской колониальной империи длилась с 1946 - 47 года до середины 1960-х годов. В итоге Франция осталась при очень небольшом количестве колоний, в основном, островных. Тем не менее, среди колониальных держав Запада ей удалось сохранить максимальное количество колоний и создать наиболее мощную неоколониальную империю, называемую “зоной французского франка”.

30 июня 1947 года была основана  Демократическая Партия Гвинеи (ДПГ), что стало знаменательным событием в истории освободительного движения страны. ДПГ отличалась тем, что не вступала ни в какие альянсы с Францией и проводила последовательную политику на освобождение Гвинеи от колониальной зависимости. Это оборачивалось для партии жесткими притеснениями со стороны французского колониально правительства.

После окончания Второй мировой войны колонии Франции, которые теперь назывались “заморскими территориями”, смогли направлять депутатов  во французский парламент, по два человека от каждой колонии. В реальности это была, конечно, чисто символическая акция, поскольку из-за явной малочисленности представители колоний не могли даже образовать в парламенте устойчивой фракции. Кроме того, французский парламент традиционно очень слаб и целиком зависит от исполнительной власти, которая продолжала настаивать на последовательной колониальной политике.

С 1947 по 1952 годы Французская Гвинея была представлена во французском парламенте достаточно случайными марионеточными лицами, выбор которых являлся результатом прямых фальсификаций со стороны колониальной администрации. В 1952 году ДПГ вступила в альянс с некоторыми левыми силами Гвинеи и коммунистической партией Франции.

В послевоенный период в Гвинее появилось несколько мощных политических лидеров, среди которых особенно выделялся Ахмед Секоу Туре. Первоначально он был профсоюзным активистом, создавшим независимую профсоюзную организацию, которой удалось сплотить самые различные силы - от социалистических до католических - в борьбе против колонизаторов. Независимо от политических интересов и предпочтений, громадное большинство гвинейцев очень уважительно относилось к Туре. Впоследствии, уже став Президентом страны, он продолжил работу по формированию мощного профсоюзного движения в стране.

С 1952 года в реальной борьбе за представительство во французском парламенте стали участвовать все общественные силы Гвинеи, в том числе и профсоюзы Секоу Туре. В 1950 - 53 годах им были организованы мощные выступления населения за свои права; особого накала они достигли в сентябре - ноябре 1953 года. Туре проявил себя в это время очень тонким дипломатом. Так, организованные им выступления носили достаточно мирный, корректный характер и не провоцировали французские власти на подавление их военным путем. Всегда выдерживалась грань, которая не позволяла французам применить вооруженные силы для  усмирения волнений и вместе с тем сплачивала гвинейцев, независимо от их политических взглядов и этнической принадлежности, в борьбе против Франции.

В то же время внутренняя политическая борьба в Гвинее была полна насилием конкурирующих левых сил, так что объединиться они могли, действительно, только против общего противника, но никогда - друг с другом. Насилия во внутриполитической борьбе Гвинеи было не меньше, чем в любой другой французской колонии.

Не станем описывать детали этой борьбы: слишком много было партий в Гвинее 1950 - 56 годов; многие из них имели свои вооруженные отряды, которые громили конкурентов; партии часто носили племенной и религиозный характер, хотя об этом, естественно, никогда не упоминалось и все выступления проходили под теми или иными политическими лозунгами. Очень существенно, что в тот же период проявились и громадные региональные различия партий: разные партии доминировали в строго определенных районах страны. Это обычная ситуация в Африке, и столь же обычно для Африки то, что на выборах чаще всего побеждает партия, доминирующая в столице. Она же дает и Президента страны.

Характерно, что в 1950 - 56 годах внутриполитическая борьба в Гвинее стала настолько самодостаточной, что в ходе ее о Франции порой даже не вспоминали. Французская колониальная власть в стране всегда была не очень сильной и могла существовать до тех пор, пока не особенно вмешивалась в дела самой Гвинеи.

В ноябре 1956 году Секоу Туре, вступив в альянс с Демократической Партией Гвинеи, был избран мэром Конакри. Выборы Туре мэром столицы явились значительной победой левого движения. Он был признанным лидером, и его победа означала реальный успех всех левых националистических сил. Характерно, что Франция пыталась повлиять на внутренние политические процессы в стране, создавая марионеточные партии явно про-французского толка, но они не имели никакого успеха. В этом отношении Гвинея резко отличалась от многих других колоний, где Франция спокойно “высаживала” своих марионеточных лидеров, что, к примеру, имело место на Мадагаскаре.

В 1957 году французские колонии получили новые, особые права: теперь они могли выбирать свои органы власти, что явилось естественной реакцией Парижа на подъем антиколониального движения. В новой Ассамблее Гвинеи, которая была чем-то вроде парламента, но с ограниченными правами, ДПГ получила 50 мест из 60. Секоу Туре стал лидером правительства Гвинеи и сконцентрировал в своих руках еще больше власти. Под руководством Туре в стране оперативно начались реформы. В частности, моментально были упразднены введенные французами кантоны и заодно - руководители этих кантонов из числа основательно продажной племенной знати. Реформы вызвали волну негодования со стороны оппонентов Туре / ДПГ. В мае 1958 года по столице прокатились волнения, во время которых погибло не менее 30 человек. Подавление выступлений положило начало длительной волне политической эмиграции из Гвинеи.

К началу 1958 года ДПГ и Туре обладали практически полной властью в стране. Сложилась фантастическая ситуация, когда, оставаясь колонией, Французская Гвинея стала фактически независимым государством. При этом Франции не имела никаких поводов для открытых выступлений против. Гвинея оказалась настолько сложной страной, что Франция ни под каким видом не вмешивалась в ее дела - противное повлекло бы невероятно тяжкие последствия.

Туре и ДПГ проявляли удивительное дипломатическое чутье. Они сумели захватить в стране полную власть и при этом не спровоцировали Францию на вооруженные выступления. В этом отношении Ахмед Секоу Туре стал достойным наследником своего однофамильца Самори Туре, умело игравшего на противоречиях Англии и Франции в конце XIX века и сумевшего оказать серьезное сопротивление французской колонизации. Замечательная дипломатия гвинейских лидеров заслуживает самого пристального внимания: сколь бы незамысловатой ни казалось их политика, благодаря ей они добивались самых значительных успехов. Гвинейские лидеры зачастую избегают декларировать свои прямые цели и, напротив, могут заявлять нечто совершенно противоположное; они проводят самую радикальную националистическую политику, но при этом ее результаты обнаруживаются не сразу. Все это в полной мере проявляется и в современной Гвинее.

Туре как будто был сторонником того, чтобы Гвинея оставалась в рамках Французского Содружества, на чем категорически настаивала и сама Франция. Туре как будто все делал для того, чтобы направить политику Гвинеи именно в это русло, но выходило почему-то совсем наоборот. Французы очень сильно надеялись на Туре и на то, что он станет их марионеткой, и поэтому, вероятно, не предпринимали попыток убить его или заменить другим лидером, что стало нормальной практикой в конце 1950-х годов. Перед тем, как упразднить колонии, Франция провела жесткую селекцию будущих Президентов будущих независимых государств и в большинстве случаев сумела инсталлировать своих марионеток, правивших в отдельных странах еще по 10 - 20 - 30 лет. Последним из “могикан” стал Президент Сенегала, которому пришлось отойти от дел по старости. Такая расстановка сил гарантировала Франции плавный переход от колониализма к неоколониальной политике.

В Гвинее получилось иначе: Туре просто обманул французов. К моменту официального освобождения страны он фактически захватил всю власть в Гвинее, но при этом успокаивал Францию заверениями в своей лояльности Содружеству, что позволило ему избежать прямого военного столкновения с французами. Итог был самым естественным: сразу после освобождения Гвинея заняла последовательную антиколониальную позицию, ее врагом № 1 стала Франция.

25 августа 1958 года генерал де Голль посетил Конакри и имел долгую беседу с Туре, пытаясь склонить его и других гвинейских лидеров к сохранению лояльных отношений с Францией. Туре дал самый неопределенный ответ: пообещал сделать все, что в его силах, и так далее.

28 сентября 1958 года состоялся референдум по вопросу о том, оставаться ли Гвинее в рамках Французского Содружества, что обещало сохранение экономических связей с Францией и самоуправление, но отнюдь не независимость, или обрести полную независимость. Результат был однозначный: 1 134 324 избирателя проголосовали за независимость, 56 981 - за Содружество.

Референдум стал подлинной политической сенсацией: Гвинея оказалась единственной французской колонией в Африке, проголосовавшей за свою полную независимость и не вошедшей во Французское Содружество. Такой результат был достигнут только благодаря политике Туре. Если бы он открыто выступил против де Голля до проведения референдума, то можно давать 100 %-ную гарантию, что он был бы убит или оказался в ссылке. Мы утверждаем это с полной ответственностью, поскольку детально исследовали историю французских колоний в Африке. Совершенно общим для всех них было положение, когда накануне проведения аналогичного референдума 1958 года - освобождение от колониальной зависимости или вхождение во Французское Содружество - все политические лидеры колоний оценивались французами исключительно с точки зрения лояльности. Реальных оппонентов французов ожидала самая печальная судьба: тюремное заключение, изгнание из страны или заказное убийство. Только в Гвинее не произошло ничего подобного. Туре расценивался французами как достаточно хитрый лидер, но никак не сторонник независимости Гвинеи, поэтому против него и Гвинеи в целом не было предпринято никаких акций. Бескровное освобождение Гвинеи от колониальной зависимости - это блестящая победа гвинейской дипломатии, что не вполне очевидно для очень и очень многих, называющих Туре оппортунистом, карьеристом и т.п. Победа его носила удивительный характер. Если бы история мировой дипломатии писалась не только с западных позиций, то обретение Гвинеей независимости по праву считалось бы мировой дипломатической классикой.

4 дня спустя после проведения референдума Гвинея провозгласила свою независимость и стала совершенно свободной страной. Многим французским колониям для прохождения аналогичного пути потребовалось до десятка лет. В частности, на Мадагаскаре до 1972 года правил марионетка Франции Филиберт Тсиранана, и все это время французы сохраняли доминирующие позиции в государственном аппарате и оставались монополистами во внешней торговле острова. История Гвинеи была совершенно иной.

Когда стали известны результаты референдума, известный демократ и борец за свободу генерал де Голль просто рассвирепел. Было решено наказать Гвинею, что выражалось в немедленном прекращении всех экономических отношений с ней. Французская администрация и практически все французы, проживавшие в стране, покинули ее. Перед тем, как убраться, они уничтожили все архивы; в государственных учреждениях ими были учинены настоящие погромы. Характерно, что аналогичным поведением отличались и португальцы в своих бывших колониях, обретавших независимость. Перед тем, как оставить их, португальские колонизаторы старались как можно больше навредить, так что ни о какой передаче власти не шло и речи. Это нормальное поведение для “цивилизованного” Запада, который подобным образом передает бразды правления своим демократически избранным преемникам в бывших колониях.

Изменения в Гвинее шли поразительно быстро. Уже 12 ноября 1958 года, то есть примерно 2 месяца спустя после провозглашения независимости, была принята Конституция страны, объявившая Гвинею демократической республикой. Вероятно, текст конституции готовился заранее и в нужный момент был лишь предложен к рассмотрению, что, без сомнения, также было делом рук Туре и его команды.

В соответствии с новой Конституцией, Парламент страны избирался на пять лет. В руках Президента концентрировалась большая власть: он был одновременно главой правительства и командующим армией. Президент избирался на 7 лет (так же, как и во Франции) и мог переизбираться на последующий срок. Новая Конституция Гвинеи имела много общего с Конституцией Франции, но в целом ориентировалась в совершенно ином направлении.

27 января 1960 года Секоу Туре был избран Президентом страны. За него проголосовало громадное большинство населения Гвинеи.

Эпоха Секоу Туре (1957 - 1984 годы). “Социализм” Туре

и его политика в отношении иностранных государств

В первые 20 лет своего независимого существования современная Гвинея проводила очень жесткие внутренний курс и политику в отношении иностранных государств. ДПГ оставалась безусловным политическим лидером и полностью определяла направление развития страны. Она контролировала не только политическую жизнь и оперативно подавляла любую оппозицию, которую часто напрямую поддерживали западные страны, но и во многом - экономику страны. На вершине власти стоял мудрый дипломат и государственный деятель Секоу Туре, возглавлявший Национальное Политическое Бюро Демократической Партии Гвинеи. Существовали и другие вертикальные уровни власти. Наиболее важный из них - Национальная Ассамблея (нечто вроде парламента), в которую первоначально входило 75 человек, а с 1974 года - 150 человек. Пирамида власти опиралась на революционные местные органы управления на уровне деревень, которых насчитывалось около 4 000. Таким образом, страна имела хорошо организованную и эффективную вертикальную структуру власти, позволявшую контролировать любые отклонения от курса “партии и правительства” и вовремя принимать меры по их корректировке.

Начиная с 1960 года Туре и его партия стали проводить “социалистический” курс. В любом тексте с описанием Гвинеи Вы без труда найдете термин “социализм” и определение данного периода как социалистического. Но мы бы не стали спешить с такой дефиницией. Никакого социализма в Гвинее не было – имел место чистейшей воды национализм, а социалистическую терминологию Туре и ДПГ использовали только потому, что поддержка СССР позволяла сбалансировать давление западных стран и их присутствие в стране с другой внешней силой - СССР и его присутствием в экономической жизни Гвинеи. История Гвинеи и государственности в этом регионе Африки в целом полна такого рода примеров. Как уже не раз отмечалось, гвинейские лидеры всегда - и в конце XIX века, и в период обретения страной независимости – проявляли себя как прекрасные дипломаты и умело играли на противоречиях белых людей. Такая тактика была для них совершенно естественной.

Несмотря на революционную социалистическую риторику, Туре и ДПГ были очень успешны в привлечении в страну иностранных инвесторов. Колоссальные запасы бокситов в первую очередь, а также железной руды, золота и алмазов говорили сами за себя, и поэтому никого не приходилось слишком долго агитировать.

Курс ДПГ и Туре часто оценивается западными аналитиками как неэффективный; основанием же таких оценок служат антизападные ориентации Гвинеи в тот период. Туре очень много и необоснованно критиковали за его социалистические устремления и жесткость правления, но вся эта критика пропитана корыстными интересами. С западной точки зрения представляется совершенно бессмысленным, когда убогое государство Гвинея слишком жестко контролирует колоссальные запасы природных ресурсов, да при этом еще и настроено антизападно. Но такая политика Туре имела самое большое значение для Гвинеи: страна отстояла свою независимость и выжила в поистине критических условиях.

Гвинея 1960 - 80 годов, на которые пришелся самый пик активности в проведении “социалистических” реформ, выдерживала весьма разумный и обоснованный экономический курс. Туре никогда не забывался в переливах революционной риторики, как это случалось с лидерами Кубы. Он всегда оставался уравновешенным и органично сочетал революционную пропаганду с эффективным экономическим курсом. Союз мощных иностранных инвесторов, значимо присутствовавших в экономике страны, и ее революционной идеологии не был странным или кратковременным. Исчезновение революционных настроений Туре и ДПГ также ни о чем не говорит: они вовсе не отказались от построения социализма в Гвинее – просто его там никогда и не строили. Они проводили националистическую политику, которая может облачаться в какие угодно идеологические словесные формы, не имеющие в данном случае ни малейшего значения.

Господа,

обратите, пожалуйста, внимание на то, что Гвинея - не дикая страна. Современная государственность в этом регионе Африки существует с XVIII века. Сложности колонизации Гвинеи Западом были связаны как раз с тем, что последнему противостояло высоко организованное государство. После обретения Гвинеей политической независимости это выразилось в том, что ДПГ и Туре очень быстро не столько сформировали социалистическое государство по образцу СССР, сколько на основании естественного регионального стандарта возродили национальное государство. Государственная структура Революционной Республики Гвинеи поразительно совпадет с таковой прежних мусульманских государств региона: четкий лидер, при котором - совет из особенно верных ему людей; периодические собрания представителей народа для обсуждения наиболее важных проблем страны; разветвленная сеть местных органов управления на уровне деревень, подчиняющихся вышестоящим властям; и всегда - четкая идеологическая база (в прошлом - исламская религия, в настоящем - социалистическая идеология), которая, собственно, и составляет основу государства.

Более того, ни в прошлом, ни в настоящем идеологическая база не была самодостаточной, и даже во времена исламских государств с Кораном в качестве свода всех законов отношение к религии оставалось достаточно прагматическим. В частности, замечательный лидер Самори Туре в отношении религии был в высшей степени терпимым человеком и, хотя его государство ставило Коран превыше всего, никогда и никого не притеснял по религиозным мотивам. Такое отношение к идеологии и религии сохранилось и в настоящем: ни из социализма, ни из капитализма, ни из чего другого культа в Гвинее не делают. Доминирующей идеологией обычно является наиболее удобная в данный момент: не в словах дело. В этом отношении гвинейские лидеры очень близки российским коллегам по политической деятельности.

Драматический разрыв с бывшей метрополией, казалось бы, поставил Гвинею в сложное положение: Франция прекратила все контакты с ней, а французская администрация перед своим быстрым уходом из страны навредила, как только могла. Но трагедии не произошло по простым причинам:

1. Более 90 % населения Гвинеи живет тем, что производит само на внутреннем рынке либо, в крайнем случае, получает в результате контактов с соседними государствами, поэтому совершенно не важно, присутствуют в стране французские чиновники или нет.

2. Исчезновение денег после того, как Франция оставила Гвинею, также не особенно повлияло на жизнь страны. Товарно-денежные отношения для громадного большинства населения страны находят выражение в обычном натуральном обмене, а не в формулах немецкого экономиста К. Маркса.

3. Страна получила помощь от соседней Ганы, Президент которой Нкрума был большим другом Туре и долгое время поддерживал добрые отношения с Гвинеей несмотря на то, что политика Ганы не была столь радикальной в отношении Франции и Запада в целом: помимо Франции есть еще много другого, что определяет взаимоотношения местных этнических групп.

4. Гвинее стал помогать СССР. Но, несмотря на то, что Туре делал ставку на развитие экономических связей с СССР, Гвинея не прекратила бы своего существования, если бы этого не произошло. Она немало получила от СССР, но могла бы обойтись и без его помощи. В таком варианте больший акцент делался бы на привлечение в страну западных компаний из конкурирующих с Францией стран - таких было вполне достаточно.

Все торговые договоры прошлого между Гвинеей и Францией были пересмотрены. В 1959 году внешняя торговля страны перешла под жесткий государственный контроль. 29 февраля 1960 года Гвинея объявила о своем выходе из зоны французского франка и ввела собственные деньги - гвинейский франк. Новые деньги, равно как и сам Туре, назывались в народе “слонами” - это очень уважительный по местным меркам термин. Одновременно с введением своих денег был установлен жесткий контроль над обменом валюты: ничего не могло поступить в страну или быть выведенным из нее без ведома центральных властей.

Такого рода политика вызвала сильное недовольство Запада. В частности, Франция возмущенно заговорила о дикости новых законов. Проблемы возникли из-за того, что Франция перечисляла пенсии африканским ветеранам, служившим некогда во французских войсках. Таких людей было явно немного, и они не слишком высоко ценились как местными властями, так и самими французами, но именно из-за них вспыхнул настоящий международный скандал. Ради прав человека западная страна, как известно, готова на все, а то, что жесткий контроль над валютными операциями коснулся в первую очередь экспорта бокситов и других полезных ископаемых, оказалось совсем не важным для Франции. Столь же несущественным стало и то, что нельзя было впредь финансово поддерживать про-французские политические силы, и демократия таким образом оказалась в опасности; основное - вовремя платить пенсии своим ветеранам...

В мае 1960 года под контроль государства перешла и внутренняя торговля, но в этом отношении Туре был менее удачлив. Естественно, в стране возник черный рынок, возникли проблемы с обеспечением продуктами питания. Реальной сложностью стало то, что соседние страны обладали более сильными валютами, и вдоль всей линии границы расцвела не вполне легальная или вполне нелегальная торговля. Как часто бывает в таких случаях в Африке, на проблемах начала интенсивно наживаться ливанская община, космополитичная по своей сути и оперативно использующая нестабильность ситуации для извлечения прибыли.

Жесткая централизация власти привела к появлению коррупции. Она, собственно говоря, никогда в Африке и не исчезала с того момента, как черные столкнулись с западными людьми. Первыми актами коррупции, если понимать ее как злоупотребление служебным положением в корыстных целях, стали договоры о торговле и сотрудничестве белых колонизаторов с разными племенными вождями, многие из которых были просто неправомочны говорить от имени своих племен, так как не являлись их реальными лидерами. В Африке многие племена имеют до 500 - 700 принцев, то есть детей местного вождя, короля и т.п. Например, такова ситуация в Свазиленде и других странах. Тем не менее, далеко не все принцы правомочны расписываться за свое племя. Коррупция в Гвинее началась именно с такого “подлога” и затем продолжалась на протяжении всего колониального правления Франции. Колониальная администрация имела даже отдельную, вполне легальную статью по финансированию местных представителей власти для проведения тех или иных угодных ей акций.

То, что коррупция имела место и в Гвинее времен Туре, - не чудо и не недостаток только его правления. С 1964 года он активно боролся с этим злом, и в 1967 году на Конгрессе ДПГ были приняты важные решения по борьбе с коррупцией. Их начали претворять в жизнь, и... появилось немалое количество “политических беженцев”, которые активно использовались западными странами для вооруженной борьбы цивилизованного демократического Запада против дикой и недемократичной Гвинеи. Опять же, о природных ресурсах этой страны речь не шла - проблемы заключались лишь в притеснении прав “человека” (какого именно, никогда не уточнялось).

В 1961 году в Гвинее была проведена национализация многих частных компаний, как местных, так и иностранных. После этого в стране осталось не очень большое их количество; по факту, частные компании стали про-государственными и ориентировались исключительно на мелкую торговлю.

В 1961 году также были проведены реформы сельского хозяйства, и вместо плантаций, принадлежавших одному владельцу, стали развиваться коллективные формы хозяйств. Много говорится о том, что реформы привели к деградации сельскохозяйственного производства, но это не вполне так. Почему бы не учесть, что:

1. Плантационное хозяйство Гвинеи было ориентировано, в основном, на французский рынок, и разрыв связей с Францией сделал его бессмысленным: такое количество бананов не нужно никому в Западной Африке.

2. Введение коллективных форм хозяйств в Западной Африке - это новация на уровне декларации об обязательном передвижении по земной поверхности на ногах, а не на руках. Сельское хозяйство в Африке всегда было коллективным, и только на плантациях появилось разделение на белых хозяев и многочисленных черных рабочих-рабов.

Таким образом, реформа сельского хозяйства Гвинеи не стала чем-то невероятным, и снижение уровня сельскохозяйственного производства можно объяснить менее глобальными причинами, нежели неэффективность коллективных методов хозяйствования.

В 1961 году началась политическая эмиграция из Гвинеи, что также связывается с жесткой политикой Туре. Так оно и было. К началу 1960-х годов значительно изменился состав государственного аппарата на различных уровнях власти, что не могло не спровоцировать волны недовольства и перемещений части отверженных в соседние страны. Другая волна недовольства и перемещений прокатилась после 1964 года, когда Туре серьезно взялся за коррупцию: многие из замешанных в “левых” делах чиновников и часть торговцев предпочли покинуть страну. Тогда же сформировалась “политическая” оппозиция Туре / ДПГ за рубежами Гвинеи.

Еще раз отметим, что в данном анализе мы не пытаемся никого и ничего оправдывать, но хотим понять реальные причины тех или иных событий в Гвинее и оценить их с точки зрения эффективности власти, устойчивости ее политики. Все это делается, в конечном счете, для того, чтобы определить наиболее разумную политику для российских компаний в рассматриваемом регионе Западной Африки.

Эмиграция в Африке - дело своеобразное. Когда говорится, что сотням тысяч жителей Гвинеи пришлось покинуть родину по политическим мотивам, это звучит нелепо. Напомним, что современные государственные границы в Западной Африке - это фикция. Они не соответствуют реальным ареалам расселения разных этнических групп и народностей, которые, несмотря на искусственное разделение, продолжают сохранять этническую целостность. Поэтому перемещения в пространстве - дело постоянное. Существуют политические мотивы или нет, механические миграции продолжаются, и тем более в районах, где доминирует мусульманское население, для которого, вообще, есть только одно стабильное место на земле - Мекка, а всё остальное - пространство для перемещений.

Активизация контактов руководства Гвинеи с США после 1962 года связана с тем, что США стали преемником западноевропейских стран в колонизации африканского континента, хотя неоколониализм приобрел существенно иной характер: черные уже вполне контролировали ситуацию во многих странах. Можно считать, что США стали первым западным государством, которое было официально приглашено в Гвинею и, поместив сюда капитал, оказалось в некоторой неприятной зависимости от правительства Гвинеи.

С 1960 по 1963 годы Гвинея выполняла трехлетний план развития народного хозяйства, с 1963 по 1971 - семилетний план. Планы включали многочисленные проекты, ориентированные на подъем жизненного уровня населения страны и касающиеся не только совершенствования производственной структуры для горнодобывающей промышленности, но и развития социальной сферы. В этой области было сделано очень много.

Гвинея достигла несомненных успехов в развитии горнорудной промышленности. В 1966 году были закрыты две первые бокситовые шахты, явно устаревшие, но это не отразилось на добыче бокситов. В 1957 году были заложены новые бокситовые шахты в городе Фрия (позднее переименованном во Фригия) и алюминиевый завод, заработавшие вскоре на полную мощность. Французский капитал оставался достаточно значимо представленным в производстве.

Туре и Гвинейское государство проводили разумную политику в сфере национализации горнорудной промышленности, начавшейся в конце 1950-х годов. Во многих случаях государство оставляло за собой 49 - 51 % акций, а остальные распределялись между заинтересованными сторонами, как правило, иностранными. Это была взвешенная и целенаправленная политика

В октябре 1963 года было подписано соглашение о начале разработок месторождений бокситов в Боке; проект осуществлялся совместно с Мировым Банком развития и с привлечением американского капитала. В 1968 году в кооперации с СССР началась разработка месторождений бокситов в Киндии.

В 1960-е годы были подписаны многие соглашения с самыми разными странами относительно начала разработок месторождений железной руды. Здесь политика гвинейского правительства также была очень последовательной и направленной на предельную диверсификацию иностранного капитала. Гвинея, конечно, была не в состоянии что-либо делать самостоятельно, и примерно половина акций новых предприятий всегда принадлежала иностранным инвесторам, представлявшим собой настоящий “букет” компаний из самых разных стран; СССР был лишь одной из них, не имевшей никаких преимуществ перед остальными.

Небезынтересно, что доминировавшая ранее Франция присутствовала теперь в Гвинее в очень незначительной степени. Она не могла инвестировать реально значимые суммы в горнорудную промышленность Гвинеи и конкурировать таким образом с западными странами или с СССР. Большую роль в утере позиций сыграл и стандарт ее восприятия африканских стран как совершенно зависимых. В случае с Гвинеей такой зависимости не было; скорее, сложилась даже обратная ситуация, когда предлагалось на долговременной основе инвестировать деньги в промышленность Гвинеи, но при этом не вмешиваться в ее политику и, более того, самим стать зависимыми от этой политики. На такого рода кооперацию Франция не шла: она нуждалась в марионеточном президенте страны - только в таком случае “рыночные принципы” обещали работать должным образом.

Несмотря на активные внешние экономические связи, внутренняя жизнь Гвинеи 1960 - 80-х годов текла сама по себе. Туре и его команда нравились далеко не всем, поэтому на протяжении всего правления ДПГ вспыхивали многочисленные антиправительственные выступления, хотя никогда и не принимавшие слишком серьезного оборота. Такова была и есть специфика Гвинеи: в ней достаточно много этнических групп, слишком различны религиозные интересы; она окружена очень разными африканскими государствами, с которыми имеет непростые отношение по своим, чисто африканским племенным делам. Дополнительная дестабилизация была связана еще и с тем, что западные страны активно поддерживали выступления против Туре и ДПГ, что, естественно, делалось не прямо, но путем поддержки гвинейской оппозиции в Сенегале, одном из наиболее последовательных марионеточных про-французских государств Африки.

В расцвете заговорщицкого движения в Гвинее свою роль сыграло и то, что Туре по натуре был настоящий борец и, достигнув вершины и сконцентрировав в руках всю власть, он отчасти остался без дела. Он, конечно, боролся с мировым империализмом (и не безуспешно), но этого было мало. Вероятно, именно поэтому малейшее недовольство интерпретировалось им как нечто более серьезное. В отдельных случаях заговоры были реальностью, проявлявшейся в виде вооруженных выступлений против ДПГ; в других случаях невозможно не усомниться в реальности их существования.

В апреле 1960 года правительство подавило заговор неопределенной реакционной группировки, скорее всего, сторонников про-французского правления. В ноябре 1961 года начались протесты учителей и разного рода интеллектуалов, в которые оказался замешанным - или только был припутан - посол СССР в Гвинее. Заговор подавили, посла выслали на родину, и после этого в течение нескольких лет отношения с СССР оставались вполне прохладными. В мае 1967 года был раскрыт заговор служащих государственных предприятий и организаций; естественно, в стране произошли кадровые перестановки.

В последующие годы заговоры стали столь частыми, что можно говорить о неком перманентном заговоре: одни раскрывались, тут же возникали новые, и так далее – все это можно было бы списать на маниакальность Туре, если бы не реальные факты. За счет довольно частых перестановок и при сохранении ядра ДПГ Туре удавалось выдержать свой курс и избежать реального переворота, что в 1960-е годы было нормальной практикой. Немало радикальных африканских лидеров стали жертвами действительных заговоров - не только полулегендарный Патрис Лулумба, но и многие другие. Туре избежал печальной участи, проводя при этом самую жесткую антизападную националистическую политику. За счет внутренних перестановок и драматических изменений в отношениях со многими странами Туре добился того, что Гвинея действительно перестала зависеть от любого из иностранных государств в отдельности. Он готов был немедленно испортить отношения с кем угодно, если этот последний каким-то образом начинал угрожать независимости страны. В основании его политики лежали не экономические идеи, но ориентация на сохранение независимости.

В этой связи интересны отношения Гвинеи с СССР и США. В 1961 году, после того как был раскрыт просоветский заговор, скорее, являвшийся фантомом и в реальности послуживший лишь уловкой Туре для того, чтобы не попасть под чересчур жесткое влияние СССР, который в то время всем предлагал следовать его курсом борьбы против Запада, Туре начал активную кооперацию с США. В 1962 году он посетил США. Итогами визита стали начавшиеся американские инвестиции в экономику Гвинеи и запрет СССР пользоваться аэропортом Конакри, который служил промежуточной базой для переброски на Кубу во времена небезызвестного кризиса продуктов питания и прочих необходимых товаров.

С тех пор (с 1962 года) Гвинея поддерживала с США самые дружеские, хотя и независимые отношения. Американцы поставляли продукты питания и инвестировали капитал в Гвинею. При этом им отдавалось предпочтение перед остальными западными странами, в частности, Францией. Американские компании в 1960-е годы в целом быстро заполняли ниши в африканской горнорудной промышленности, освободившиеся после ухода европейских колонизаторов, - это было время знаменитого распространения США по миру. Несмотря на добрые отношения с США, строительство социализма в стране продолжалось, и после 1965 года отношения с СССР улучшились, оставаясь с тех пор самыми дружественными.

Гвинея имела самых причудливых друзей: Президенты Ганы и Гвинеи дружили и одно время были даже “со-президентами”- титулы странные, но симптоматичные; Гвинея дружила и с США, и с СССР; она не дружила только с Францией. В целом же, нельзя не отметить, что, как только кто бы то ни было оказывал слишком жесткое давление на Гвинею и правительство Туре, они сразу разрывали любые самые выгодные в экономическом плане отношения. Истоки “советского заговора” 1961 года видятся нам именно в этом.

Подобное отношение Гвинеи к различным государствам мира - независимо от того, что те строят на своей территории - сохраняется и в настоящее время. Гвинея и ее лидеры не руководствуются чисто экономическими выгодами и никогда не приносят независимость страны им в жертву. Независимость Гвинеи - это единственный стабильный приоритет, и малейшая угроза ей ведет к резкому ухудшению отношений с обидчиком.

С 1963 года постепенно стали налаживаться отношения Гвинеи с Францией (инициатива возникла со стороны Франции). К 1963 году у Гвинеи было достаточное количество и инвесторов, и защитников, и друзей, так что Франция стала лишь одной из многих. Но она не забыла о своем колониальном доминировании и не смирилась с тем, что Туре обманул ее в свое время при проведении референдума. В 1965 году в Гвинее был раскрыт один из бесчисленных, но на этот раз самый реальный заговор против Туре, в котором Франция оказалась совершенно однозначно замешанной. Следы заговора вели в Кот д’ Ивуар, соседнее марионеточное государство с явно про-французскими ориентациями, и во Францию. Отношения снова оказались разорванными, а на территории Кот д’ Ивуара при финансовой поддержке французов был сформирован Фронт национального освобождения Гвинеи, направленный на свержение Туре; часть руководителей Фронта жила во Франции. После этого отношения Гвинеи с Францией и ее двумя лучшими друзьями-марионетками в Африке - Сенегалом и Кот д’ Ивуаром - оказались надолго испорченными. Наличие общей границы с двумя последними гарантировало Гвинее постоянные неприятности внутри страны - продолжавшиеся заговоры и стабильную политическую оппозицию.

Туре и ДПГ знали немало различных выступлений. В частности, очень напряженная ситуация сложилась в 1966 году в связи с военным переворотом в Гане, когда Президент Нкрума был смещен военными. Он бежал в Гвинею, и дело едва не дошло до войны Гвинеи против объединенных сил Ганы во главе с новыми правителями и, естественно, Кот д’ Ивуара, который был готов к кооперации со всеми врагами Гвинеи по любому поводу. К счастью, тогда все обошлось.

Через Организацию Африканского Единства Туре долгое время пытался проводить политику, направленную против бесконечных переворотов в Африке. Гвинея никогда не признавала новые правительства, приходившие к власти в результате военных переворотов, понимая, что в основании их часто лежали интересы той или иной западной страны. Суть переворотов сводилась к убийству неугодного президента и установлению правления отвечающего злобе дня марионеточного лидера. На всеафриканском уровне Туре ничего не смог поделать, но у себя в стране он раскрыл и подавил рекордное количество заговоров.

В феврале 1969 года в Гвинее был раскрыт еще один вроде бы реальный заговор, в котором оказался замешан министр обороны страны Фодеба Кейта, известный интеллектуал, создатель знаменитого африканского балета. В заговоре принимали участие военные. Кейта был приговорен к смертной казни, но умер в тюрьме от истощения. Причины этого заговора, скорее всего, лежат в механике политической борьбы за власть и необходимости периодического обновления высшего состава. Это, вероятно, то же, что происходило в рядах высшего партийного руководства СССР в период 1920 - 50-х годов.

К 1969 году положение Гвинеи стало очень шатким. 1969 год ознаменовался мощным наступлением западных стран на независимые африканские государства. В это время стало почти модным использовать в Африке белых наемников в сочетании с политической оппозицией для смещения неприятного правящего лидера и установления удобной власти. Примерно аналогичное должно было произойти и в Гвинее. Однако казалось бы неизбежное не стало реальностью, так как Туре неожиданно объявил об изменении политического курса страны и стал налаживать отношения с Сенегалом, Кот д’ Ивуаром и Францией. Таким образом, все те, кто финансировал наемников и на чьих территориях готовились антигвинейские акции, оказались вовлеченными в “процесс позитивных перемен”. В ноябре 1970 года делегация Гвинеи даже присутствовала на похоронах генерала де Голля в Париже. В очередной раз Туре проявил немало политического такта и смог избежать вооруженного конфликта, а его враги в очередной раз оказались слишком доверчивыми: последний поворот в политике Туре они восприняли как разумный и неизбежный шаг.

ВТОРЖЕНИЕ 22 НОЯБРЯ 1970 ГОДА И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

22 ноября 1970 года произошло очень необычное событие: объединенные силы противников ДПГ совершили дерзкое нападение на Конакри. Акция была организована Португалией, имевшей по соседству с Гвинеей колонию - Гвинею-Биссау; на территории последней действовал революционный фронт, поддерживаемый правительством Туре. Португалия как нормальная западная страна решила отомстить за вмешательство в дела своей колонии, а заодно разделаться с Туре: он слишком утомил мировое “рыночное сообщество” и, если Франция не могла его убить, это попыталась сделать Португалия.

22 ноября 1970 года к Конакри подошли суда с хорошо вооруженными людьми, которые совершенно неожиданно совершили нападение на город. Им удалось захватить тюрьму и выпустить из нее заключенных (предполагалось, что все, кто там находится, - политические узники), а также еще несколько зданий. После этого десант получил неожиданный отпор и был, попросту говоря, уничтожен.

Вторжение повлекло очередные кадровые перемены в среде руководства и вооруженных сил Гвинеи. Политическая оппозиция была в очередной раз потеснена, и за рубежами Гвинеи оказалось дополнительное количество не вполне лояльно настроенных к текущему правительству лиц. Западная пресса расшумелась относительно зверских репрессий в Гвинее. Насколько были обоснованны эти выступления, говорить очень сложно: продолжался период самой жесткой идеологической борьбы, и пресса была переполнена фантазиями самого различного содержания. Гвинея оставалась врагом Запада, поэтому про нее говорили только плохое, хотя при этом продолжали инвестировать средства в ее горнорудную промышленность.

А что же происходило в Гвинее в реальности? Наемный десант был, действительно, уничтожен; французы, проживавшие в Конакри, допрошены, и после этого некоторые из них высланы из страны; отношения с Францией, Кот д’ Ивуаром и Сенегалом моментально заморожены; несколько иностранцев было арестовано по подозрению в подготовке заговора, - это известно достоверно. Имели ли место зверства и репрессии, сказать невозможно. Свидетельства прессы в этом отношении крайне противоречивы и ненадежны.

В течение нескольких лет после вторжения 1970 года Туре энергично налаживал связи с африканскими странами. Он всегда был активным участником Организации Африканского Единства и придавал большое значение ее деятельности. Постепенно отношения с соседними государствами стабилизировались, что было в немалой степени связано и с исчезновением в странах Запада моды на перевороты в Африке с начала 1970-х годов. Причины этого, вероятно, лежат в успехах по созданию “информационного общества” и разочаровании в африканских лидерах, которых никак не удавалось вернуть в прежнее послушное состояние. Даже Франция начала в какой-то мере отказываться от своих колониальных методов отношения к африканским странам.

Внутреннее положение Гвинеи оставалось весьма напряженным; целые каскады заговоров раскрывались каждый год - какие из них были реальными, какие нет, судить не беремся. Важно, что ротация среди чиновников высшего эшелона была очень оперативной. В основном, чистили военных. В стране оставалось стабильным только некоторое ядро во главе с Туре, все остальные были людьми временными - от заговора до заговора.

В 1975 году Гвинея восстановила дипломатические отношения с Францией, и в январе 1976 года в Конакри вновь появился французский посол. Две страны подписали несколько договоров достаточно неопределенного содержания, и Франция, наконец, смогла выплачивать пенсию своим ветеранам колониальных времен, проживавшим в Гвинее.

*          *            *

В 1977 году произошло нечто необычное для Гвинеи. 27 августа 1977 года в Конакри состоялась мощная демонстрация женщин, протестовавших против введения правительством слишком жесткого контроля над торговлей, в особенности мелкой. Демонстрацию было приказано разогнать, но это не было сделано. Последовал приказ стрелять, но солдаты отказались выполнить и его. После завершения волнений и следствия 13 военнослужащих были приговорены трибуналом к смертной казни за невыполнение приказа.

Тем не менее, Туре ослабил давление на население. Мелкая торговля стала практически стихийной, чего, собственно, народ и добивался. Что касается других поводов, то если население и имело по ним собственное мнение, отличное от такового текущих властей, оно либо помалкивало, либо предпочитало не настаивать на имеющихся разногласиях. С 1958 по 1978 год демонстрация женщин в Конакри является единственным описанным реальным народным выступлением, а не направленной против власти Туре и ДПГ политической акцией небольшой группы, поддерживаемой извне.

После столь необычного события политика Туре претерпела некоторые изменения. Он не хотел ссориться со своим народом и, хотя держал его в жестких пределах, прислушивался к его мнению. Гвинея снова стала налаживать отношения с Кот д’ Ивуаром и Сенегалом. Договоры об очередном восстановлении дипломатических отношений были подписаны с обоими в 1978 году. Туре лично посетил эти страны с визитом, чего прежде никогда не бывало. Он также совершил турне по Африке и встретился со многими Президентами, в основном, мусульманских стран.

В 1978 году Гвинею посетил Президент Франции Жискар Д’Эстен; в следующем, 1979 году Туре побывал с официальными визитами в США и ФРГ. Дипломатические отношения расцветали, но отнюдь не в ущерб независимости Гвинеи, которая по-прежнему оставалась единственным приоритетом всей политики, и никакие экономические стимулы или посулы колоссальных инвестиций не могли увести Туре в сторону от его обычного курса.

В декабре 1978 года на Конгрессе ДПГ было решено изменить название страны, и она стала “Народной Революционной Республикой Гвинеей” (новация состояла в добавлении слова “народная”).

В 1979 году по личному приказанию Туре были освобождены все политические заключенные, и он предложил заинтересованным сторонам лично проинспектировать места заключения Гвинеи на предмет соблюдения прав человека и т.п. Политических заключенных в Гвинее не стало, но однопартийная система по-прежнему сохранялась и партия продолжала определять политику в отношении всех более или менее существенных вопросов. Уличная торговля перешла в руки народа, и народ более против властей не выступал.

Но демократия в Африке, как давно замечено, не всегда и не всем идет на пользу. Несмотря на либеральные перемены, на Туре было совершено покушение: 14 мая 1980 года во время празднования дня образования ДПГ в зал, где шло торжественное заседание, были брошены две гранаты. 4 человека погибли, около 30-ти были ранены. Президент Туре не пострадал. Либеральные реформы пришлось приостановить. Снова прошли перестановки в армии и полиции, и начался очередной этап борьбы против мирового империализма. Различия между государством и ДПГ практически исчезли, так что вряд ли кто мог определить, где заканчивается партия и начинается государство (не такой уж неведомый сюжет).

14 мая 1982 года состоялись очередные выборы Президента страны. Туре был единственным кандидатом, поэтому, естественно, за него и проголосовали, при почти 100 %-ной явке избирателей, что расценивалось как “большая победа”: в Африке часто такое бывает, да и не только в Африке.

В 1982 году Туре с официальным визитом посетил Францию и встретился в Париже с Миттераном - это был слегка запоздалый ответ на визит Жискар Д’Эстена в Гвинею в 1978 году. В 1983 году Туре был переизбран на пост Генерального Секретаря ДПГ, который он занимал с 1947 года, но регулярно переизбирался на него в положенные сроки: Туре был большой энтузиаст законности и строгих порядков.

В марте 1984 года во время визита в Саудовскую Аравию у Туре случился сердечный приступ. Он был направлен в госпиталь в США, ему помогали лучшие врачи, но ничего поделать было нельзя. 24 марта 1984 года Туре скончался. Он стоял у власти в Гвинее более 26 лет и на протяжении всей жизни проводил только одну политику, направленную на полную независимость своей страны от кого бы то ни было.

ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ И ПРАВЛЕНИЕ КОНТЕ

В Африке всё происходит быстро, а смена власти - особенно. Зато однажды захваченная власть удерживается порой долгое время. Так произошло и в Гвинее после смерти Президента Туре. 30 марта 1984 года состоялись его похороны, а 3 апреля, то есть четыре дня спустя, в стране произошел переворот и к власти пришли военные, как они объявили, для того, чтобы повести Гвинею к демократии. Понимать это можно, как угодно. Все прежние лидеры были отстранены от власти; ДПГ оказалась первой в списке запрещенных партий и после этого неожиданно испарилась. Режим Туре был объявлен кровавым и антинародным, а против самого Туре выдвинута масса обвинений - от коррупции, в которой он, несомненно, никогда не был замешан, до непоследовательности в соблюдении интересов народа Гвинеи. В течение одной недели количество политических преступников в стране увеличилось на несколько тысяч.

Гвинеей стал править военный совет, в который вошли 18 человек. Президентом страны был избран полковник Лансана Конте; Премьер-министром стал Диарра Траоре. Кто их назначал, кто выбирал членов Военного Совета, никогда и нигде не уточняется. Сразу же после вступления на свои посты новые лидеры сердечно поблагодарили народ за доверие и объявили о структурной реорганизации экономики страны. Речь, в основном, шла о реформах в сельском хозяйстве, народном образовании и здравоохранении - по поводу горнорудной промышленности не было сказано ни слова.

Гвинея после военного переворота была названа “второй республикой”. Полковник Конте обещал, что теперь страна не будет ни левой, ни правой, а такой, чтобы всем в ней жилось хорошо. И все, кто хочет помогать Гвинее и ее народу, искренне приветствуются; те же, кто не захочет помогать, соответственно, приветствоваться не будут.

Действительно, в стране начались перемены: Военный Совет махнул рукой на сельское хозяйство и разрешил фермерам делать все, что они сочтут нужным; он отменил фиксированные цены на продукты питания, которые держались на одном уровне с 1974 года, то есть в течение 10 лет. Было также разрешено использовать западную медицину (этот запрет носил более фиктивный характер ввиду отсутствия соответственным образом подготовленных медиков, и отмена его была столь же фиктивной - ввиду того, что после официального разрешения западной медицины количество врачей отнюдь не увеличилось). В системе образования французский язык был введен как основной.

Любопытно, что введение французского в качестве основного языка общения есть обязательное условие современных вторжений Франции в ее бывшие колонии. Столь странная черта связана с тем, что французы патологически не в состоянии усваивать языки других народов (даже в Европе). Они могут править колонией в Африке 150 лет и более, но при этом будут знать лишь с десяток самых расхожих слов на местных языках. При этом часть “колониальных французов” даже родилась в Африке и никогда не бывала во Франции, но, тем не менее, местные языки для них не существуют. Интерпретировать это можно как угодно, но вряд ли стоит считать признаком высокой адаптивности нации или большого ее ума.

В Гвинею стали возвращаться беженцы из других стран. Западные фонды выделили Гвинее скромные подаяния, из которых половина средств ушла на рекламу самих фондов так, чтобы весь мир узнал, кто и на что пожертвовал деньги.

Уже к декабрю 1984 года отношения Президента и Премьер-министра страны резко испортились. Последнего не долго думая сместили, и полковник Конте стал совмещать обе должности.

Это также совершенно обычная африканская история, повторявшаяся много - много раз в самых разных странах Африки совершенно независимо от того, какая политика там доминировала.

В скором времени начались перестановки в высших эшелонах управления. Президент Конте возобновил борьбу с коррупцией и некомпетентностью, в результате чего оказалось, что наиболее некомпетентными людьми в государстве являются его бывшие коллеги по перевороту. Среди позитивных реформ 1984 года можно отметить только изменение названия страны: она стала называться очень просто - Республика Гвинея.

Ситуация в стране оставалась достаточно сложной. Жизнь высших слоев Гвинеи драматически отличалась от жизни большинства населения, которое продолжало не вмешиваться в разного рода политические дрязги и мнения которого не было слышно - традиция, идущая со времен президента Туре. Заговоры, оставаясь делом одиночек или малочисленных групп, имели место и при Президенте Конте.

В июне 1985 года был раскрыт один из таких заговоров, готовившийся бывшим соратником Президента Конте по перевороту, бывшим Премьер-министром страны Диарра Траоре. В ночь с 4 на 5 июня он совершил попытку переворота. По официальным данным, 18 человек было убито, 229 ранено. Кроме бывшего Премьер-министра в заговоре оказались замешанными два действующих министра и более 20 высших чиновников. Армия не была задействована. По загадочному “стечению обстоятельств” все участники заговора оказались из одного племени - малинке. Начавшиеся после подавления заговора чистки рядов были направлены именно против этого племени.

Пока в высших эшелонах власти выяснялись отношения, положение в стране становилось все хуже, и это касалось уже не экспортно-ориентированных горнодобывающих отраслей (они существовали в особом режиме), но громадного большинства населения страны: началась инфляция; продукты питания постепенно переместились на черный рынок; активизировались торговцы из соседних стран и, как обычно в таких случаях, ливанская диаспора.

В октябре 1985 года Президент Конте показал, что умеет воевать не только со своими коллегами, но и со спекулянтами. Им был создан военный трибунал, который “по всей строгости закона” рассматривал дела о спекуляциях и от которого особенно пострадали представители ливанской диаспоры и племени малинке. По мнению Трибунала, они вели торговлю неверными методами. Итоги работы Трибунала - это более 100 смертных приговоров, множество тюремных заключений и наведенный в уличной торговле “порядок”.

*          *            *

Президент Конте - представитель этнической группы сусу, доминирующей на прибрежных территориях, но никогда - на территории страны в целом, и в прошлом подчинявшейся мусульманским этническим группам. После 1984 года получилось так, что этнический фактор выступил в Гвинее на первый план. Если Президент Туре был весьма терпим к религиозным и этническим разногласиям и его бесконечные перестановки в государственном аппарате никогда не производились по этническим признакам (доставалось всем, независимо от племен или веры), то при Президенте Конте чистки стали проводиться именно по религиозным и этническим принципам. В Африке это очень нехорошее поведение, гарантирующее драматические перемены для такой власти в будущем. На первое место в Гвинее выдвинулись люди племени сусу: Президент страны - сусу; столица расположена на территории сусу; государственный аппарат заполнен представителями этого племени. Между тем, оно составляет только пятую часть населения страны.

Обратите, внимание на данный тезис - это не нелепость. Опыт большого количества африканских государств показывает, что подобная расстановка сил на 100 % гарантирует драматические изменения курса нынешней власти. В дополнение к постоянной нестабильности, связанной с перестановками в Правительстве и изменениями политического курса Гвинеи, появился еще один реальный, серьезный фактор неопределенности - не очень сильное племя, имеющее ограниченное распространение по территории, захватившее власть в стране. Такого рода ситуации обычно разрешаются посредством гражданских войн, как, например, в Нигерии 1995 года, где этническая группа йоруба доминирует над остальными племенами вопреки своему ограниченному распространению по территории и наличию противоречий с мусульманами из других районов страны. Итог - бесконечная война, губящая любые иностранные инвестиции. Потенциальная возможность такого оборота дел в Гвинее после того, как нынешний Президент утратит власть, весьма вероятна.

Президент Конте направил политический курс страны на улучшение отношений с Францией и ее марионеточными режимами в Африке, с которыми он подписал новые соглашения о дружбе и сотрудничестве. Конте стали охранять французские наемники, но это было делом временным, пока местные головорезы проходили соответствующую подготовку во Франции. В Конакри по самым различным поводам зачастили французские министры. Гвинея принялась налаживать связи с Международным Валютным Фондом и Мировым банком развития и в очень короткое время из независимой страны, умело балансировавшей между различными внешними силами, превратилась в достаточно типичную для Африки неоколонию западных государств.

Изменения в политике руководства Гвинеи после 1985 года можно объяснять различными причинами. Самое поверхностное объяснение таково, что смерть Туре и проблемы СССР “застойного” периода и последующей перестройки привели к естественным переменам и отказу от социалистического курса и в Гвинее. Можно считать, что, с точки зрения нового руководства Гвинеи, капиталистический курс гораздо более эффективен, чем социалистический, и так далее.

Мы же считаем, что радикальные изменения в политике Гвинеи связаны не только со сменой Президента страны; они также не вполне детерминированы проблемами социалистического мира. Гвинея всегда проводила очень независимую политику и, несмотря на свое революционное название, с социалистическими странами была связана не более, чем с капиталистическими, хотя упорно называла последних империалистами и противостояла их вассалам в Африке. Наиболее фундаментальная причина радикального поворота политики Гвинеи состоит в том, что к середине 1980-х годов западный неоколониализм перестал быть опасным для африканских стран и они к нему неплохо адаптировались. В большинстве африканских стран поняли такую простую истину: западные страны остро нуждаются в контактах с ними и в их ресурсах; при этом Запад не знает, что делать со своей готовой продукцией и готов поставлять ее в Африку даже в кредит. Выплачивать же такого рода кредиты совершенно не обязательно: оплата переносится на все более отдаленные сроки, пока, в конце концов, не списывается вообще. Что же касается местных ресурсов, то они остаются на своей территории, и у страны всегда есть возможность сделать так, чтобы добыча их драматически сократилась или стала невозможной в целом.

Гвинея пошла именно по такому пути и, нисколько не теряя в своей независимости, стала брать очень большие долги у западных государств. При этом она продолжала политику на диверсификацию западных инвестиций в местную горнорудную промышленность и на значительную удаленность ее от основных районов местного хозяйствования (очагов сельского хозяйства и сервиса, которые занимают громадное большинство населения страны вне всякой связи с успехами или неудачами горнорудных отраслей), что гарантировало реальную независимость Гвинеи. Страна в любой момент может сменить руководство и ввести новую политику в отношении иностранных компаний - население это ни в коей мере не затрагивает.

Интересной особенностью рассматриваемого региона Африки является то, что здесь часто возникают государства, которые держатся на единственном лидере и его потомках в одном - двух поколениях. После этого государство может раствориться в ином государственном образовании, имеющем своего лидера и пару поколений его продолжателей. В основании таких государств лежит, как правило, ислам, и лидерами их являются мусульмане.

Очень важно, что между такими государствами нет видимой преемственности в проведении той или иной политики, но существует однозначная связь в ориентации на независимость от кого бы то ни было и на совершенную организацию своего государства, которое, как правило, имеет развитую вертикальную структуру и устроено вполне рационально. Однако преемственность в политике не имеет места.

В современный период эта особенность проявляется в полной мере. После долгого правления Туре и ДПГ, создавших самую разветвленную вертикальную структуру власти и имевших, казалось бы, прочные корни, началось правление Конте, многое поменявшего, а часть государственных дел направившего в прямо противоположное русло. Но в государстве по-прежнему существует четкая вертикальная структура.

Из этой интересной особенности следует, что Конте может не иметь преемника и через некоторое время политика Гвинеи станет полностью противоположной нынешней. В итоге современные долги, которые делаются под текущую политику Гвинеи, станут в высшей степени сомнительными. Аналогично, очень уязвимыми окажутся иностранные инвестиции в Гвинею, сделанные при Конте и под его обещания. Помимо того, что, как правило, не менее 49 % акций совместных предприятий во все времена остаются в руках гвинейского государства, есть масса других возможностей дестабилизировать работу зарубежных инвесторов в Гвинее.

Всё это обязательно нужно учитывать. История началась не вчера и закончится не завтра, и нет оснований считать, что поведение людей меняется в принципе. И если в каком-то регионе долгое время доминирует устойчивый стандарт власти, предполагающий полную независимость, искусное лавирование между разными внешними силами и врагами и периодическую смену государственного устройства, то это в полной мере применимо и к современному периоду, и на обозримое будущее.

После того, как Конте разделался со своими врагами, он несколько смягчился. В 1987 году были выпущены из тюрем те, кто стал уже не опасен; в частности, были освобождены вдова бывшего Президента Туре и его сын, а также некоторые чиновники, занимавшие при Туре видные посты и не успевшие вовремя перестроиться на новое начальство. В 1989 году Военный Совет провозгласил, что в стране снова нет политических заключенных - только уголовники. В истории Гвинеи такое бывало не раз.

В 1988 году Конте объявил о начале подготовки новой Конституции страны, по которой в Гвинее должны были появиться Парламент и Президент, избираемые народом; вводилась также двухпартийная система. Конте даже сообщил, что армия вовсе не стремится удерживать всю полноту власти и делает это исключительно из необходимости. Был сформирован Национальный переходный Комитет, работавший под чутким руководством Конте: переход - всегда дело сложное, и тут не обойтись без опытного лидера.

В 1990 году по Гвинее прокатились серьезные волнения студентов и интеллигенции. Естественно, в количественном отношении это была небольшая вспышка активности, но, тем не менее, ей последовали очередные перемещения в высших эшелонах власти. От своего предшественника Туре Президент Конте усвоил такой стандарт очень четко: что бы ни произошло и кто бы ни был виноват, нужны перестановки в государственном аппарате.

В декабре 1990 года состоялся референдум относительно новой Конституции, и 98,68 % голосовавших горячо одобрили ее. Казалось бы, редкое единодушие, но если учесть, что в Гвинее все мероприятия подобного рода всегда дают результат, близкий к 100 %, то особенно удивляться не приходится.

В начале 1990-х годов вооруженные силы Гвинеи приняли участие в мероприятии, проводимом ООН. В соседней Либерии началась совершенно безнадежная война, и туда были введены войска ООН. Их численность достаточно велика: в разные периоды она колеблется, но никогда не составляет менее 5 000 тысяч человек. Гвинея стала единственной франкоязычной страной Африки, направившей свои войска в Либерию, страну, где вроде бы говорят на английском языке и которая, как известно, была основана американскими рабами для переселения туда черных из США. Обычно Франция и ее бывшие колонии в такого рода дела англоязычного мира не вмешиваются, и делегирование Гвинеей, бывшей французской колонией, своих войск в Либерию стало очередным подтверждением того, что Гвинея продолжает играть по собственным правилам.

ЭКОНОМИКА Гвинеи ПРИ КОНТЕ

Гвинея - очень типичная африканская страна: в ней есть большие запасы природных ресурсов, которые местному населению совершенно не нужны и с которыми оно практически ничего никогда не делало; в ней есть и примитивное африканское хозяйство, занимающее все рабочее время громадного большинства населения страны. Обычно при характеристике хозяйства Гвинеи, как и большинства других африканских стран, обращают внимание только на экспортно-ориентированные отрасли. Это естественно: такого рода работы пишутся не африканцами и не для африканцев, но нужно также понимать и помнить, что экспортные области горнорудной промышленности не имеют на практике никакого отношения к местному населению.

Природные ресурсы - бокситы, железную руду, золото и алмазы - в Гвинее обнаружили достаточно поздно, только в начале 1950-х годов. Разработка их началась еще позже. К этому времени колониальное правление Франции было на исходе, и получилось так, что развитие промышленности Гвинеи почти полностью пришлось на время централизованного управления экономикой страны Туре и ДПГ.  Жесткий курс Туре длился до конца 1970-х годов, затем наступила пора некоторой либерализации в области экономики. Правительство оставило регуляцию работы мелких лавок, но по-прежнему жестко контролировало внешние экономические связи. Внешнеэкономическая политика была либерализована новым Президентом страны, и иностранные компании получили гораздо больше прав и свобод. Тем не менее, они остаются крайне зависимыми от властей и от ситуации в Гвинее в целом.

Сельское хозяйство обеспечивает существование не менее 75 % населения страны, которое кормит само себя с небольших обрабатываемых полей. Никакого отношения к внешней торговле это не имеет, но касается только занятости населения и его питания. В Гвинее, как и повсюду в Африке, никогда не было процветающего - в западном смысле слова - сельского хозяйства, но там не помнят и голода. Местное сельское хозяйство не ставит своей целью перепроизводство товарной продукции. В естественном виде оно ориентируется только на потребности местного населения и на достаточно примитивный обмен между районами страны, где природные условия различны и, соответственно, произрастают разные культуры. Такое положение совершенно нормально и органично для Гвинеи и Африки в целом: культура и вся хозяйственная деятельность людей направлены на поддержание полузамкнутого существования и обеспечение самих себя всем необходимым.

Местная промышленность, представленная очень мелкими, почти примитивными производствами, занимает достаточно большое количество населения. По оценкам западных экспертов, она крайне неэффективна и могла бы производить гораздо больше продукции. Об этом всегда упоминается при критике правления Туре и его “социалистических” ориентацией. Куда девать продукцию, если производить ее в 4 - 5 раз больше обычного, западные эксперты, к сожалению, порекомендовать не могут.

В 1985 - 86 годах в Гвинее начались серьезные реформы экспортных отраслей про­мышленности, выразившиеся в приватизации государственных предприятий. Го­сударство передало некоторую долю своих акций в руки частных компаний, преж­де всего - иностранных. Цены и тарифы значительно снизились и перестали строго контролироваться центральными властями. Были проведены административные реформы. В итоге всех этих перемен Гвинея получила большой кредит от МВФ, а Парижский Клуб отсрочил ей выплату долга в 235 миллионов долларов США. В результате разного рода странных пересчетов, основанных на декларациях и на­скоро составленных бумагах, в Гвинее были запущены программы на общую сумму 682 миллиона долларов США, направленные на трансформацию ее в “демо­кратическое рыночное” государство. Программы касались реформы системы управления и т.п. Деньги выделяли западные банки. Гвинея начала восхождение к очень большим долгам и стала совершенно бездонной бочкой для любых кредитов, в том числе целевых. При этом она сохранила свой прежний облик: несмотря на то, что деньги реально расходятся, в стране абсолютно ничего не меняется.

В 1985 - 86 годах активизировались отношения Гвинеи с Францией, которая восприняла реформы в Гвинее как совершенно естественное дело - своего рода “воз­вращение блудного сына”. Значительно усилилось французское присутствие в Гвинее: возобновились французские инвестиции в ее промышленность, посыпались кредиты и так далее.

Если судить по статистике, Гвинея превратилась чуть ли не в страну рыночной экономики: есть определенный рост ВНП, инфляция и многое другое, - это итоги работы в Гвинее западных специалистов и попыток в привычных терминах отразить ее состояние. Реальность же остается очень далекой от этих чисел, и сложно сказать, что кроется за ними.

Среди новинок Гвинеи при Конте - гибкий обменный курс местного франка к другим СКВ, что значительно облегчило работу иностранных инвесторов на местном рынке. При Туре курс был заморожен и не отражал ничего, кроме осознания ценности местных денег самим Туре.

Суть новой экономической политики Гвинеи состоит в привлечении в страну международных финансовых организаций типа Мирового банка развития, Международного Валютного Фонда и так далее. Одновременно Гвинея активно развивает двусторонние отношения, в частности, с Францией, которая с отмеченными выше организациями имеет неважные отношения, поскольку они, в основном, англоязычные, и предпочитает контактировать со своими бывшими колониями напрямую.

О новой политике Конте возвестили с большой помпой, хотя в реальности ничего нового в ней нет. Продолжается старый курс на диверсификацию инвестиций в Гвинею. При этом гвинейское руководство ведет себя вполне спокойно, чуть ли не лениво. Активность проявляет, в основном, западная сторона, желающая закрепиться в горнорудной промышленности страны. В итоге инвестиции идут, хотя, возможно, и не на самых благоприятных для зарубежных инвесторов условиях.

Новая политика Гвинеи заключается и в попытках совершенствования инфраструктуры, предпринимаемых с 1987 года. При Туре этой сфере уделялось не очень много внимания. Конте пытается совершенствовать инфраструктуру за счет иностранный инвесторов и доходов от горнорудной промышленности. Приоритетами являются реконструкция имеющихся дорог и строительство новых, а также развитие коммуникационной сети Гвинеи, остающейся в удаленных от столицы районах на уровне многовековой давности. Конте пытается радикально решить эти проблемы. В 1987 году была составлена соответствующая программа для инвесторов на 175 миллионов долларов США, в 1988 - на 234 миллиона, в 1989 - на 261 миллион долларов США...

Правительство разработало и ряд других программ, по которым предполагаются следующие инвестиции:

в сельское хозяйство - 163 миллиона долларов США;

в горнорудную промышленность - 125 миллионов долларов США;

в социальный сектор - 92 миллиона долларов США;

различные мелкие проекты - 19 миллионов долларов США.

Очень большие средства тратятся на изменение ситуации с образованием, повышение технического уровня населения страны и т.п.

Деньги берутся у кредиторов под разного рода обещания и не вполне существенные и надежные договоры. Часть средств выручили от приватизации более 100 предприятий, акции которых были проданы иностранцам - как частным лицам, так и компаниям.

С нашей точки зрения, программы Конте - это мистификация чистейшей воды. Им поставлены совершенно неразрешимые задачи: совершенствовать транспортную сеть, развивать коммуникации, поднимать образовательный уровень в Африке можно бесконечно долго, на эти цели можно потратить сколь угодно большие средства без каких-либо видимых результатов. К 1985 - 87 годам, когда были провозглашены упомянутые программы, это было совершенно очевидно. Основное в поведении Конте то, что, как и любой другой африканский лидер, он действует по принципу “дают - бери”. И если для того, чтобы “дали”, нужны какие-то слова, то проблем не возникает: необходимые декларации изливаются гармоничным потоком. Провалы подобных программ оказываются совершенно естественными. Ничто в современной Гвинее не свидетельствует о том, что ее дороги стали лучше, коммуникации - легче и удобнее, образовательный уровень - выше: всё как было, так и осталось.

Программа приватизации Конте была встречена жесткой критикой внутри страны по следующим причинам:

1. Иностранцы получили слишком много свободы в распоряжении природными ресурсами Гвинеи, что противоречило прежней политике гвинейского руководства и интересам независимости страны;

2. Неоправданно большой приоритет в приобретении акций предприятий был отдан Франции и ливанцам, проживавшим в Гвинее и соседних государствах;

3. Акции продавались слишком дешево и несколько странным, даже сомнительным образом;

4. После приватизации многие компании просто прекратили свое существование по непонятным причинам, так что часть местного населения осталась без работы.

Правительство Конте по каждому пункту давало объяснения. К примеру, что в большинстве случаев половина акций приватизированных предприятий остается у государства, поэтому не нужно опасаться чрезмерного роста влияния иностранцев. Действительно, так и было: государство сохранило массу рычагов регуляции роли иностранцев в экономике страны и в любой момент может сделать ее менее значимой, чем в настоящее время. Относительно Франции и ливанцев, которых очень не любят в Гвинее, объяснялось, что они оказались лучше всех подготовленными к приобретению акций. (В реальности это все-таки, скорее, результат коррупции, и при очередной смене власти в Гвинее неизбежно всплывет вопрос о том, каким образом продавались акции государственных предприятий.)

Итогом “демократических” перемен в стране стал рост цен и вызванные им волнения населения. При Туре местное население восставало только один раз - это было выступление женщин в поддержку свободы уличной торговли. При Конте народные волнения стали гораздо более частыми и серьезными. В начале 1988 года на 79 % выросли цены на топливо. Ответом стали мощные выступления. Цены моментально вернулись на прежний уровень; правительство во всем обвинило несознательных торговцев, часть из них наказало, а цены заморозило на прежнем уровне. Народные волнения в Гвинее - дело серьезное, поэтому Конте много и горячо заговорил о том, что государство не вмешивается во внутреннюю частную торговлю, что это - рыночная экономика, и так далее.

*          *            *

Детальный анализ экономики Гвинеи на основании статистических данных очень не прост по той причине, что статистика ее отражает непонятно что. Во времена правления Туре статистические данные совершенно спокойно фальсифицировались. При этом имеет смысл говорить не столько о фальсификациях, сколько о “произвольных и не отражающих реальности интерпретациях статистических данных”. Поэтому в отношении Гвинеи имеет смысл рассматривать только такие показатели как добыча бокситов, золота и т.п. Наиболее вероятно, что все остальное - определение ВНП и т.п. - просто некие полуфантастические измышления.

Очень часто западные специалисты вкладывают в статистический анализ Гвинеи чисто идеологический смысл. Так, по данным Мирового Банка темпы роста ВНП Гвинеи в 1980 - 86 годах составляли 0.9 % в год, а с начала проведения реформ, рекомендованных этим же банком, они возросли до 4 % в год и сохраняются примерно на том же уровне и к середине 1990-х годов - налицо самое динамичное развитие экономики... Мы пытались выяснить, кто и каким образом определяет ВНП Гвинеи, но безрезультатно: полная анонимность и безосновательность.

Смысл подобных пересчетов состоит исключительно в доказательстве того, что только западный путь развития экономики может быть эффективным для Гвинеи. Но реалии далеки от статистического оптимизма. В стране доминирует не очень сильное племя сусу, уверенно чувствующее себя только на побережье: на мусульманских территориях в глубине страны его представителям лучше и не появляться. Кроме того, вряд ли безграмотные местные люди знают, что они столь динамично движутся по пути прогресса, поэтому и продолжают жить своими племенными различиями, трудом в сельском хозяйстве и местной промышленности. Несомненно лишь одно: положение Президента Конте является намного более шатким по сравнению с положением его предшественника, Президента Туре. Конте вряд ли протянет столь долгое время на своем посту по той причине, что его политика порождает массу противоречий и проблем внутри страны.

В Гвинее времен Конте обнаружилась забавная противоречивая тенденция. Конте и его команда стараются как можно больше средств вкладывать в решение внутренних проблем страны, в частности, в то, чтобы привести в сколько-нибудь приемлемое состояние инфраструктуру Гвинеи. Но несмотря на реально значимые инвестиции, состояние ее остается таким же, как и десятки лет назад. Мировой Банк и прочие “благотворительные” западные организации говорят о необходимости сокращения подобных трат; стратегическим же направлением построения идеального общества в Гвинее они видят ослабление контроля над иностранными инвесторами и максимальный рост их присутствия в стране. Конте не против присутствия иностранных компаний в Гвинее - он просто предлагает им тратить некоторые средства на решение внутренних проблем страны: ни конца, ни края этим тратам не видно. Иностранные компании тоже приветствуют политику Конте, направленную на привлечение инвестиций в экономику Гвинеи, и всячески стараются поставить ее в максимально возможную зависимость. Идет своего рода перетягивание каната по вопросу о том, как тратить деньги. При этом обе стороны, похоже, подзабыли, что вся ситуация держится только на сохранении текущей власти в Гвинее. Существенно и то, что сам Конте может радикально изменить политику, сославшись на неэффективность про-западных перемен. Поводом к очередному повороту курса может стать что угодно. Такого рода изменения политики в Гвинее происходят естественно и спонтанно.

Сельское хозяйство страны в 1987 году занимало 75 % трудоактивного населения, тогда как два десятилетия назад, в 1965 году - 87 %: похоже, Гвинея уверенно дрейфует в направлении “информационного общества”. Что кроется за этими цифрами в реальности, сказать не так-то просто. Вероятно, причина снижения доли занятых в сельском хозяйстве вполне проста: вслед за разрушением традиционных форм хозяйствования идет обычная механическая миграция населения в города, где оно формирует трущобы и живет неизвестно чем, - тривиальнейшая африканская история. К счастью, в Гвинее она не может получить слишком большого размаха по той причине, что территория страны четко поделена на ареалы между этническими группами и перемещение в столицу Конакри представителей групп, отличных от сусу, не вполне приветствуется старыми добрыми племенными традициями. Поэтому количество занятых в сельском хозяйстве Гвинеи и в перспективе будет оставаться достаточно большим.

Сколько денег приходится на душу населения в Гвинее, определить невозможно. По данным Мирового Банка, в 1986 году сумма составляла 280 долларов США; год спустя, в 1987 году на среднюю гвинейскую душу приходилось уже 320 долларов США. Столь замечательный рост, вероятно, связан с персональными усилиями самого Мирового Банка.

*          *            *

Правление Конте оказалось очень беспокойным. Первоначальный умеренный энтузиазм, вызванный отменой им многих чересчур жестких постановлений Туре, сменился глубоким разочарованием и вполне откровенной агрессией. С 1985 года до последний дней Гвинея сотрясается самыми серьезными противоречиями и конфликтами, в основании которых лежат несколько базисных причин:

1. Слишком поспешное, отчасти даже карикатурное сближение с западными странами, особенно Францией. При теоретическом анализе все это понятно: Конте делает долги, которые никогда не собирается возвращать и, по сути, злоупотребляет доверием Запада, но объяснить изящество и тонкость авантюры местному населению не так-то просто. Своим сближением с бывшими колонизаторами Конте быстро и основательно потерял популярность в народе.

2. В основании политики Конте лежит резкое выдвижение племени сусу на ведущие позиции в стране - несерьезно и необдуманно. Это языческое и не вполне развитое племя, никогда не обладавшее доминирующими позициями в Гвинее: по различным оценкам, оно составляет всего от 11 до 20 % населения страны. Оно воинственно, но в прямых столкновениях всегда проигрывало мусульманам.

3. Вся Западная Африка охвачена гражданскими войнами, в основании которых лежат племенные конфликты и которые могут разрешиться только путем формирования принципиально новой сетки государственных границ, отражающей не колониальное прошлое региона, а реальное соотношение сил населяющих его этнических групп и ареалы их расселения.

Все это гарантирует столь же бурное и беспокойное продолжение новейшей истории Гвинеи и усиливает шаткость положения Президента Конте.

*          *            *

Для лучшего понимания геополитической ситуации обязательно нужно учитывать, что современная Гвинея - это страна трех столиц.

Первая столица - Конакри. Город появился в конце XIX века, и становление его связано исключительно с западной колонизацией. Он не является выражением ни этнических, ни экономических особенностей страны.

Вторая столица - Тембо, столица исламской религии в описываемом регионе Африки. Город переживал различные времена: он был и мощным культурным центром, и неоднократно разрушался в ходе религиозных войн, но даже в периоды упадка сохранял свое значение.

Третья столица - Канкан, торговая столица Гвинеи доколониального периода. Город играл самую важную роль в жизни страны на протяжении долгого времени, и если Тембо был прежде всего религиозным центром, то Канкан - административным, и контроль над ним являлся определяющим в соотношении сил.

Существование на территории Гвинеи нескольких четко различающихся регионов, в которых проживают разные этнические группы, воюющие друг с другом на протяжении нескольких последних столетий, и наличие трех столиц несомненно сыграют важную роль в развитии геополитической ситуации в стране. Продолжающееся доминирование Конакри - это последыш колониальной эпохи, делающий вполне возможным такой вариант развития ситуации, как в Либерии, где столица Монровия фактически не связана с остальной территорией и страной руководят разные правители: один - из столицы (поддерживаемый войсками ООН и западными организациями), другие контролируют разные части страны. В Гвинее есть все условия для воспроизведения аналогичной ситуации, и Конте ожидает судьба Президента Либерии, если он и впредь будет настаивать на продолжении чересчур про-западных реформ и доминировании этнической группы сусу. Столица просто оторвется от остальной территории страны. Единственное отличие Гвинеи от Либерии состоит в том, что столь привлекательные для Запада полезные ископаемые находятся вдали от столицы. Либерия важна своим законодательством, Гвинея более интересна ресурсами - это две громадные разницы для зарубежных инвесторов.

*          *            *

Некоторые факты о ходе политического процесса в Гвинее после 1985 года.

4 июля 1985 года была совершена попытка переворота, в которой оказались замешанными военные и семья прежнего Президента Туре. Имелись раненые и убитые, но переворот подавили; более 60 мятежников были приговорены к смертной казни.

В 1987 - 88 годах в стране стали совершенно обычными мощные демонстрации, с которыми власти ничего не могли поделать. По требованию демонстрантов были смещены некоторые чиновники. Выступления часто перерастали в стихийные буйства, которые можно было остановить только ответным насилием: стрельба, несколько десятков трупов - и спокойствие на несколько месяцев. Затем - снова повторение той же истории.

В 1989 году, в результате жесткого давления со стороны оппозиции Конте вынужден был объявить президентские выборы и начало процесса передачи власти гражданским лицам.

В 1990 году много хлопот властям доставили учителя и студенты; снова была стрельба и трупы. Год спустя волнения повторились. Требования выступавших носили во многом политический характер: в современной обстановке любое самое частное требование приобретает в Гвинее политическую окраску.

В мае 1991 года в страну вернулся из изгнания мощный оппозиционный лидер Альфа Конде. Встреча его в аэропорту вылилась в демонстрацию; власти попытались остановить ее, но начались еще большие волнения, в результате которых погибло более 60 человек, в госпиталя поступили сотни раненых. В итоге Альфа Конде, пробыв на исторической родине очень недолгое время, снова вынужден был бежать за границу.

В октябре 1991 года мощные волнения поднялись в Канкане. Выступления подавлены; трое убитых. Данный конфликт был особенно нехорош тем, что подавление его носило откровенно этнический, племенной характер: язычники сусу против мусульман.

В 1991 - 92 годах военный диктатор Конте делает новые послабления: в стране разрешена многопартийность. Планировался постепенный переход в двухпартийной системе, но не получилось: в стране появилось не менее 40 партий. В Африке часто так бывает - либо одна партия, либо сразу несколько десятков.

В июне 1992 года в Гвинею в очередной раз вернулся Альфа Конде, и антиправительственные выступления активизировались несмотря на введение запрета на демонстрации и митинги - ничего не помогало.

В 1992 - 94 годах продолжались многочисленные конфликты, немало демонстраций было расстреляно. Борьба шла за смещение Конте, проведение свободных выборов, изменение политического курса и так далее.

Апофеозом политической дестабилизации стали выборы Президента страны, первый круг которых прошел в январе 1994 года. По Конституции Гвинеи Президентом становится тот, кто набирает абсолютное большинство голосов. В первом же круге победил военный диктатор, представитель племени сусу Лансана Конте, за которого проголосовали 51.7 % избирателей. Конде получил 19.55 % голосов, шесть других кандидатов - и того меньше.

Выборы прошли в атмосфере насилия со всех сторон и весьма характерны как несомненная, классическая фальсификация. Результаты выборов были выдуманы правительством, а для того, чтобы в них скорее поверили, ввели в Гвинее жесткое военное положение. По факту, за Конте могли голосовать только в Конакри и некоторых других районах. За его мусульманского оппонента Конде в Канкане и Сигуири проголосовали более 95 % избирателей, которые в численном отношении давали более половины всех избирателей страны. Но итоги голосования в этих округах были аннулированы под самым нелепым предлогом. Так военный диктатор Конте стал “законно” избранным Президентом Гвинеи.

После выборов Конте совсем оторвался от проблем своей страны, став явной французской марионеткой. Франция очень активно поддерживает его, приобретая тем самым все более прочные позиции в экономике Гвинеи (она поставляет в страну большое количество готовой продукции). Таковы нормальные стандарты рыночной экономики в Африке.

В такой ситуации не надо быть изощренным политиком, чтобы прогнозировать скорое смещение Конте, смену власти в Гвинее и радикальные изменения внешнеполитического и внешнеторгового курсов. Более сложно оценивать судьбу инвестиций в горнорудную промышленность, но инвестиции в легкую промышленность, без сомнения, ожидает катастрофа.

Дополнительным негативным фактором, осложняющим положение современного руководства Гвинеи, является и то, что оно ввязалось в конфликт в Либерии. (В 1992 году у Конте уже были проблемы в связи с причастностью его к перевороту в Сьерра-Леоне.) В целом, это очень долгая и путанная история, суть которой состоит в том, что Конте стал поддерживать одну из группировок, сражающуюся за власть в Либерии. Помимо того, что туда под видом войск ООН и с согласия последней были посланы гвинейские войска, на территории Гвинеи стали готовить военных специалистов, воевавших затем против правительства Либерии. Забавно, что США и многие другие западные страны поддерживают современное руководство Либерии, а Франция - руководство Гвинеи. Поэтому, когда гвинейские власти готовят либерийских террористов, получается, что через своих посредников они воюют с теми, кого поддерживают США и К°. Казалось бы, полный бред, но это не вполне так. Конфликты англо- и франкоязычных стран в Африке во многом воспроизводят старую колониальную расстановку сил, и выступление французского марионетки Конте (Гвинея - франкоязычная колония) против Либерии (фактической колонии США и англоязычной страны) лишь продолжает давний колониальный спор.

Наконец, современную Гвинею крайне дестабилизирует нахождение на ее территории нескольких сотен тысяч беженцев из соседних Либерии и Сьерра-Леоне. Это значимый дополнительный фактор нестабильности в Гвинее. Так как в этническом отношении беженцы ничем не отличаются от местного населения (представляя одни и те же этнические группы, условно разделенные современными государственными границами), они быстро сливаются с массами местных, усложняя и все более запутывая положение.

В целом, тенденции развития ситуации в современной Гвинее напоминают таковые, но уже реализованные в Либерии и Сьерра-Леоне, которые разделилась на несколько воюющих друг с другом частей: в столице государства сидят “законные власти”, которых охраняют “миротворцы” ООН и наемники, остальная территория страны контролируется конкурирующими лидерами - паритет, и ни одна из сторон не может взять верх над противоположной. В Гвинее может произойти нечто подобное. Современная столица Конакри с доминирующим в ней населением сусу и президентом из того же племени очень сильно оторвана от остальной территории страны, в особенности - от мусульманских районов. В случае гражданской войны слабая гвинейская армия ничего не сможет противопоставить мусульманам, и столица окажется полностью отрезанной от остальной территории.

В экономическом отношении “либерийский” вариант в Гвинее будет очень тяжелым и неприятным для иностранных инвесторов. Основное богатство Либерии - законодательство, позволяющее более половине торговых судов мира ходить под ее флагом. Основное богатство Гвинеи - ее бокситы, железная руда, золото и алмазы, расположенные далеко за пределами основного ареала расселения племени сусу, на мусульманских территориях, и становящиеся практически недоступными в случае начала конфликта сусу с мусульманской частью населения страны.

Гвинея всегда была достаточно буйной страной, но при Туре она выдерживала четкий курс, а бесчисленные заговоры отличались чисто элитарным характером и никогда не затрагивали основных масс населения. Поэтому Туре столь долго и оставался у власти. При Конте конфликты приобрели всенародный характер и дополнительно - этническую, религиозную и региональную окраску, затронув таким образом все слои населения Гвинеи.

НАСЕЛЕНИЕ И ХОЗЯЙСТВО ГВИНЕЙСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

Некоторые статистические данные по населению приведены в справке на страницах 6-9.

Официальным языком Гвинейской Республики является французский. Это - обычное следствие доминирования западной державы в Африке. Деловая документация и официальные государственные бумаги издаются на французском языке, но в повседневной жизни на нем говорит не очень большое количество населения, которое больше использует свои местные языки. Обычно далее самого поверхностного диалога на “государственном” языке продвинуться сложно.

Рождаемость и смертность

По оценкам ООН, среднегодовые данные следующие (на 1 000 жителей):