На ранней стадии развития роль государственного сектора заключалась в создании социальных и экономических предпосылок для складывания эффективного и гибкого экономического организма, для развития национальных предприятий. Государство брало на себя заботу о создании и развитии отраслей, которые заключали в себе основания для дальнейшего развития,  монополизация которых частным сектором  могла иметь нежелательные социальные и экономические последствия. При этом частным предпринимателям давалась возможность действовать в сферах, где требовалась высокая эффективность производства, гибкость и динамизм. Так правительство сохранило за собой право собственности на железные дороги, источники электроэнергии, водоснабжение, автодороги и порты.[19]

 В результате правительственный и частный сектор имели четкие границы, была прочно введена "свободная рыночная экономическая система", которая оказала большое влияние на развитие страны. С тем чтобы поддержать мелкий бизнес, в 1961 году был так же создан промышленный банк, предоставлявший карточные кредиты мелким и средним предпринимателям под сравнительно небольшой процент.

Был проведен ряд мероприятий, призванных улучшить положение в аграрном секторе (в 1961 году крестьянство составляло 58% населения). Так правящая группировка освободила крестьян от выплат долгов по ростовщическим процентам, приняла программу стабилизации цен на сельскохозяйственную продукцию, увеличила процент выплат по банковским вкладам, что так же стимулировало приток в банки свободных средств и облегчало получение кредитов, были приняты и другие подобные меры.[20]

Развитие легкой промышленности обеспечило насыщение внутреннего рынка товарами, ранее импортировавшимися из-за рубежа, а затем позволило перейти к их экспорту. Тем самым была подготовлена основа для индустриализации станы, осуществления лозунгов экономической революции: создание самостоятельной экономики было провозглашено в Южной Корее в начале 60-х годов.

Начиная с 1960 года, единственным средством спасения южнокорейской экономики от порочного круга бедности стали называть индустриализацию. Из-за ограниченных размеров внутреннего рынка и хронической нехватки иностранной валюты правительство увеличило потенциал роста экономики через ориентацию на экспорт, тем самым, стремясь ускорить процесс индустриализации. Для этого осуществлялось краткосрочное и долгосрочное финансирование экспортных фирм с помощью системы финансовой поддержки экспорта. Краткосрочное экспортное финансирование, проводимое с 1948 года по сегодняшний день, создало базу для экспортных вложений. Эта система обеспечивает займы для получения необходимых фондов по производству экспортной продукции.

          По мере индустриализации экономики страны структура экспорта улучшалась, возникла необходимость поддержки экспорта с помощью отсрочки платежей. Это привело к созданию в 1976 году Экспортно-импортного банка, который осуществлял систему долгосрочной помощи экспорту на основе отсрочки платежей. Поддержку экспорту так же обеспечила налоговая политика: правительство предоставило частичные скидки с подоходного налога на иностранный капитал, была введена система возмещения таможенных тарифов.

          Осуществление этих программ требовало проведения верной валютной политики. С момента начала интенсивного развития корейской экономики правительство трижды проводило девальвацию корейской воны.

          Вторая денежная реформа была проведена в 1962 году. Она была направлена на создание фонда развития экономики и падение инфляции. Реформа проводилась в отношении один к ста, а ликвидность принималась на вклады, использованные на финансирование разного рода инвестиций. Однако замораживане ликвидности неожиданно привело к ухудшению денежного рынка, как и общего экономического положения. Спустя тридцать три дня от этого плана пришлось отказаться.[21]

          Проведение еще нескольких антиинфляционных мер привели к небывалому росту экспорта и сокращению импорта. При поддержке правительства общий объем корейского экспорта увеличился с 40 миллионов долларов в 1961 году до 60 миллиардов долларов в 1989 году.[22]

          Другой важной особенностью Южной Кореи было то, что она изначально исходила из постоянно осознаваемой в настоящее время левыми силами мысли о том, что степень экономической самостоятельности страны определяется в первую очередь не масштабами присутствия иностранного капитала, а способностью государства точно регулировать его деятельность и одновременно обеспечивать гибкость экономического механизма, его приспосабливаемость к изменяющейся структуре мирового рынка.

          В ходе выполнения пятилетних планов развития экономики, начиная с 1962 года, темпы экономического роста составили в среднем 8% в год. Для поддержания такого высокого уровня правительство поощряло капиталовложения; в среднем они составляют 30% валового национального продукта, хотя коэффициент внутренних накоплений в среднем достиг только 24%.[23]

          Единственным средством для преодоления этого разрыва является привлечение  иностранного капитала. Для стимулирования его притока правительство приняло Закон о внедрении иностранного капитала, основные принципы которого гарантируют его свободное движение, устанавливают льготные налоги для капиталовложений иностранных фирм и предоставляют гарантии выплаты коммерческих ссуд.[24] При этом иностранные капиталовложения постепенно видоизменялись.

          В период развития легкой промышленности с 1962 по 1971 года иностранные инвестиции составили 2,6 миллиарда долларов, в основном в виде займов, предоставленных правительству и частному сектору. Однако некоторые фирмы, созданные на основе внешних займов, не справились с работой, и банки, выступившие поручителями, в таких случаях были вынуждены погашать ссуду.[25]

В 70-х годах иностранные вложения капитала стали догонять как главную форму притока инвестиций. В результате суммарный приток иностранных инвестиций возрос в 8 раз по сравнению с предыдущим десятилетием и составил 20 миллиардов долларов. Невозможно точно определить, насколько приток иностранного капитала содействовал развитию экономики страны, но, согласно некоторым подсчетам, средние темпы экономического роста в период с 1962 по 1982 годы без него составил бы не 8% в год, а лишь 4,9.[26]

          Внедрение иностранного капитала в южнокорейскую экономику в значительной степени способствовало модернизации технологии, так как, делая капиталовложения, иностранные фирмы передавали и новые технологии.

          Закономерным результатом столь ускоренного экономического развития стал кризис южнокорейской политической системы в 70-е годы. Общая заинтересованность сил правящего блока (крупной буржуазии, верхушки армии и бюрократии) в повышении роли и расширении функций государства привела к усилению исполнительной власти. В это время активизируются борьба оппозиционных сил за демократизацию общественной жизни и политических институтов. В сложившейся ситуации лучшим выходом было устранение скомпрометировавшего себя диктатора. После убийства Пак Чон Хи на политическую арену в Южной Корее сразу же выдвинулась новая группировка военных, возглавляемая генерал-майором Чон Ду Хваном (1981 - 1988 года). Новая правительствовавшая элита проводила, по своей сути, политику предшествовавшего режима. Продолжилась ориентация южнокорейской экономики на "экспортную модель развития". Экспорт в 80-е годы рос очень быстрыми темпами. Если в 1964 году экспорт Республики Корея составил всего 100 миллионов долларов, то через 21 год - в 1985 году - он достиг 30,2 миллиардов долларов.[27] Союзники Южной Кореи - США и Япония интенсивно подпитывали Сеул. Не один режим в Азии, за исключением, пожалуй, лишь Тайваня, не получал столь крупные инвестиции как по государственным, так и по частным капиталам.

          Прилив иностранного капитала увеличивал внешний долг Южной Кореи, который с 1982 года (37,3 миллиарда долларов) вырос к 1985 году до 45 миллиардов долларов. По размеру задолженностей Южная Корея занимала в 1986 году четвертое место в мире. Тем не менее, страна сохранила свою платежеспособность и даже сократила свой долг - в 1989 году он составил 27 миллиардов долларов.[28]

В  80-х годах Южная Корея вступила в полосу более стабильного, эволюционного развития. Экономическая стабилизация обуславливается политической стабилизацией: отпала потребность в сохранении авторитарного характера управления. Происходила постепенная политическая либерализация правящего режима. Под давлением форсированных изменений в экономическо-социальном базисе эволюционировала сама форма государственного управления от авторитаризма в направлении к буржуазно-демократической системе.

На этом новом этапе развития, в условиях начавшейся в 80-х годах структурной перестройки мирового хозяйства, решающее значение приобретает вопрос  научно-технологического потенциала и экономической возможности его использования. Южная Корея имеет наиболее широкие перспективы в этом отношении, она уже сейчас лидируют в “новоиндустриальном” регионе в плане производства наукоемкой продукции. Правительство всячески содействует развитию своего научно-технического потенциала, расширяя сотрудничество с развитыми капиталистическими странами. В конце 80-х - начале 90-х годов Южная Корея направляла в науку до 2% ВНП.[29] Школы и  ВУЗы тесно связаны с научно-исследовательскими институтами.

В 90-х годах сохранилась эффективная управленческая функция государства, регулирующего политическую, экономическую и культурную жизнь корейского общества. Государство, прежде всего, руководит реализацией пятилетних планов. Планируемое развитие южнокорейской экономики на 1994-1998 года заложено в "Пятилетнем плане новой экономики". Его авторы заложили в основу документа дальнейшее развитие и совершенствование наукоемких технологий.

***

Для окончательной оценки экономической политики правительства Южной Кореи вернемся к приведенному выше высказыванию Ф. Энгельса. Что значит, – государственная власть действует в том же направлении, в котором идет экономическое развитие?  Прежде всего, это подразумевает ум и силу этой власти, ее способность не только видеть основные тенденции развития экономики (подчас глубинные), но и полностью владеть ситуацией в обществе, в котором перелив сил и знаний в новое русло вряд ли происходит при единодушном согласии всех его членов. Дело не только в экономической или политической оппозиции, но и в том, чтобы организовать этот перелив, осуществить прорыв в новое качество. Таким образом, государственная власть в этот период объективно нуждается в чрезвычайных полномочиях, чтобы максимально мобилизовать общество и его ресурсы для такого прорыва. Лидерская функция руководства обществом подчинялась цели – осуществить переход общества в новое состояние.

После совершения перехода, так или иначе, начинается процесс смены приоритетов в экономике, которая вышла на принципиально новый уровень развития, в общественном сознании. В политической сфере эти процессы обращаются борьбой против автократии. Сильное направление в политической структуре сменяется режимом релаксации.

§2. Синтез традиционных и западных культур как фактор общественного развития. Власть сама по себе не смогла бы сыграть столь важную роль в выдвижении Южной Кореи на передовые позиции мировой экономики. Важным и необходимым условием этого процесса была консолидация общества вокруг правящей политической структуры, доверие и передача ей чрезвычайных полномочий.

В первую очередь речь должна идти о роли в общественном развитии Южной Кореи конфуцианской культуры, к представителям которой относится большинство населения этой страны. Среди исследователей нет полного единодушия по вопросу о характере воздействия этой культурной традиции на пути модернизации восточных обществ. Зародившись в Древнем Китае, конфуцианство распространилось по всем странам Восточной Азии. Южная Корея всегда была цитаделью ортодоксального конфуцианства. Это учение о человеке и его месте в обществе, включающее в себя все нормы морально этического поведения, регулирует все проявления человеческой жизнедеятельности. Конфуцианство  со своими патерналистическими отношениями, распространявшимися не только на семейном уровне, но и на производственные отношения, признанием кровного родства в общественных отношений, правилами наследования   тормозило экономическое развитие Южной Кореи, препятствуя формированию современных структур торгово-промышленных связей. Но с другой стороны оно приветствовало четкое исполнение своих обязанностей, кропотливость и целеустремленность, добро и взаимопомощь, что не могло не сказаться положительно на развитии экономики. С течением времени  под воздействием западной идеологии и норм нравственности вся система конфуцианских взглядов стала меняться. Это влияние привело к возникновению одного из важнейших элементов современной промышленной цивилизации – человеческого фактора, обеспечившее выход страны на передовые экономические рубежи.

В связи с ростом экономической мощи Южной Кореи в 60-х – 70-х годах началась внутренняя эволюция конфуцианства. На него стали оказывать воздействие факторы западной – протестантской культуры. Система общественных взглядов изменилась в сторону еще большей гумманизации, и сейчас Южная Корея занимает первое место среди НИС по своему экономическому развитию.

Опыт Республики Корея показывает, что сохранение исторических, этнокультурных, философских корней общества, обеспечение преемственности его духовного развития. Играют важную роль в создании благоприятных социально-политических условий для проведения структурных изменений, перестройки общества.

Понимание этого проявляют и представители предпринимательских кругов  страны. В беседе с корреспондентом журнала “Пари – Матч” в 1986 году основатель южнокорейского многопрофильного концерна “SAMSUNG” Ли Бён Чер подчеркнул, что, щедро субсидируя развитие искусства, деловые круги руководствуются пониманием того, как важны поддержание и развитие общественной морали и национальной культуры  и на сколько они сами заинтересованы в этом.[30] Люди бизнеса уловили одну из важнейших закономерностей общественного развития и по мере возможности стремятся ей способствовать.

С другой стороны, сохранение этнокультурных корней, духовная преемственность общества позволяют ему осознать свою идентичность, единство и взаимосвязь различных социальных групп. Это позволило властям Южной Кореи выработать отвечающую реальным потребностям и возможностям общества стратегию экономического развития, свободную от доминирования чисто идеологических факторов и опирающуюся, прежде всего на соображения экономической целисобразности.

§3.Место Южной Кореи в системе международного разделения труда. Небывало высокие темпы экономического роста Южной Кореи особенно отчетливо прослеживаются в последние два десятилетия. В сравнительно короткие сроки она превратилась из периферийной точки мировой экономики в один из центров производства и экспорта высокотехнологичной промышленной продукции, банковского дела и торговли. Специалистам пришлось всерьез задуматься над факторами успеха, резко выделившего Южную Корею сравнительно с другими развивающимися странами. Мы рассмотрели уже два из трех факторов, оказавших наибольшее влияние на “большой скачек” в экономическом росте страны. В этом параграфе мы рассмотрим третий – экономический фактор ускоренного развития Корейской Республики.

В основе этого процесса лежит форсированная модернизация. Модернизация в этой стране началась с перевода на машинную базу легкой промышленности, ориентированной на производство потребительских товаров кратковременного пользования для внутреннего рынка. Такая модель получила название “первичного импортозамещения.”

Спустя некоторое время национальные промышленные структуры, натолкнувшись на проблему реализации товаров на узких внутренних рынках, вынуждено переориентировались на внешние рынки. Резкое расширение рынков сбыта позволило быстро наращивать производственные мощности, открыло возможности для дальнейшей модернизации производства.

Переориентация во вне происходила в условиях благоприятной международной конъюнктуры низких ставок, а так же окон на рынке текстильной и швейной промышленности, являвшейся основной статьей экспорта. Удачное попадание в вакантные “ниши” мировой конъюнктуры, обеспечило Южной Корее успешный дебют, стало главным принципом  внешнеэкономической стратегии страны. Ее эффективность достигается за счет оперативного учета новейших тенденций на мировом рынке, что отражается в динамичной товарной и географической диверсификации. Одними из последних преобразований во внешнеэкономической политике страны был переход к производству более сложной продукции “высокой технологии”.

Последние десятилетия обозначились для Южной Кореи возрастающими темпами экономического роста, которые составили 4,1 % в 1953 – 1962 годах, 9% в 1962 – 1985 годах и достигли 12 %  к 1987 году.[31]

 В стране резко увеличился доход на душу населения. С 1960 по 1985 год он изменился в процентном отношении к среднедушевому доходу наиболее развитых капиталистических стран с 10 до 22.[32] Темпы же роста  валового внутреннего продукта в Южной Кореи составили в 1989 году 7,0%.[33]

В последние годы важнейшим фактором, обеспечивающим высокие темпы экономического развития Южной Кореи, является качественное совершенствование их научно-технического потенциала, который превращается в один из наиболее активных элементов современного воспроизводственного процесса.

На первом этапе развития наукоемких отраслей Корейская Республика использовала стратегию заимствования зарубежного опыта и технологий. Практически все наукоемкие отрасли страны используют западные технологии, основанные на иностранном оборудовании.

Для привлечения иностранного капитала и современных технологии Южная Корея использовала практику создания экспортно-производственных зон (ЭПЗ).[34] Именно ЭПЗ заложили основы для развития наукоемких отраслей, ориентированных на внешний рынок.

          Постепенно наукоемкая продукция превратилась в основную статью экспорта Республики Корея. В начале 90-х годов Южная Корея – крупнейший в мире экспортер телевизоров и микроволновых печей.[35] В 1987 году почти одну четвертую экспорта страны составила электроника.[36]

С течением времени Южная Корея захватывает все больше рынков. В 1987 году страна вывезла на внешний рынок более половины миллиона легковых автомобилей. Уже в начале 90-х годов на рынках США среди машин-иномарок южнокорейские автомобили “Эксел” по популярности опережали японские машины “Тайота” и “Нисан”.[37]

Южная Корея стала выгодным местом для помещения свободных средств уже в середине 60-х годов. Именно с этого времени наметилась устойчивая тенденция повышения нормы инвестирования в южнокорейскую экономику. Так, например, в 1964 году иностранные инвестиции составили 99,4 миллиона долларов, а уже в следующем году они возросли до 177 миллионов долларов.[38]

          И все же процесс интеграции для Южной Кореи осуществлялся не гладко. Взаимное переплетение хозяйственных компонентов в условиях современного капитализма идет параллельно с усилением конкуренции на мировом капиталистическом рынке. Одной из существенных сторон этой борьбы становится конкуренция  стран Запада за рынок успешно развивающейся Республики Корея: тот из центров капитализма, который сможет наладить наиболее прочные хозяйственные связи со страной, по всей вероятности, значительно усилит свои позиции в экономике. Именно поэтому в 80-х годах Запад либерализовал свою политику в отношении Южной Кореи и других “новых индустриальных стран”.

          В начале 1988 года США приняли решение о лишении НИС Юго-Восточной Азии (ЮВА) статуса наиболее благоприятных во взаимной торговле, добившись от Южной Кореи сокращения импортных пошлин на 300 статей американского экспорта,[39] это нельзя рассматривать как возврат к неоколониальной политике. Этим шагом Южная Корея была фактически приравнены по своему статусу к торговым партнерам США из Западной Европы и Японии. Это демонстрирует, что страна постепенно становится членом элиты мирового капиталистического хозяйства, в экономических отношениях которой ведущее место занимает капиталистическое партнерство, основанное на принципах и законах капиталистической конкуренции.

Весной 1995 года Южная Корея вышла на 11-е место в мире по абсолютным размерам ВНП. В связи с чем она подала официальную заявку на вступление в Организацию экономического развития и сотрудничества - мировой клуб объединяющий страны с наиболее развитой экономикой. Но эксперты специальной комиссии ОЭСР сочли, что Южная Корея выполняет лишь 12 из 91 требования Организации, касающиеся движения капитала, поэтому официальный статус развитой страны Южная Корея пока не получила[40].     

          Все это не вызывает  сомнения, что Южной Корее удалось нащупать пружины, обеспечивающие ровный ход сложнейшего механизма экономического развития, выработать точную стратегию модернизации экономики, создать, в итоге, гибкую, саморегулирующуюся экономическую систему.

Глава II. Южная Корея сегодня: азиатский финансовый кризис. Финансовый кризис 1997 – 1998 годов прокатился по всему миру. В частности в нашей стране до сих пор ощущаются его последствия. Кризис 1997 – 1998 годов – это, прежде всего, порождение глобализации финансовых потоков.  Он тяжело сказался и на “новых индустриальных странах” Восточной и Юго-Восточной Азии (Индонезия, Таиланд, Южная Корея, Малайзия, Филиппины). Эти страны были включены в мировую финансовую систему, но они не были готовы к испытанию финансовых ресурсов в той форме, в которой им было предложено (краткосрочные банковские кредиты, портфельные инвестиции).

          Внешние общие факторы по-разному проявились в конкретных условиях. Во время кризиса в острой форме обозначились традиционные пороки южнокорейской экономики – клановость, семейственность, корруппированность и так далее. Уже в начале 70-х годов несколько крупных финансово-промышленных групп превратились в монополии, а в конце 80-х годов на долю четырех из них ("Хёндэ", "Самсон", "Лаки Голдстар" и "Дэу") приходилось 40% ВНП и 50% экспорта, 4% занятых в промышленности Южной Кореи.[41]

          Азиатский финансовый кризис начался с валютного рынка, затем перекинулся на рынок капиталов, и лишь после этого потряс реальный сектор экономики и отбросил социальные отношения.

          Валютно-финансовые кризисы происходят в следующих условиях: высокая инфляция, дефицит платежного баланса велик, объем внутреннего кредитования завышен, индексы фондового рынка быстро повышаются. Все эти признаки перегрева экономики были характерны и для Южной Кореи. Курс южнокорейской воны резко упал - почти в три раза. На критическом уровне оказались золотовалютные резервы страны (около 5 миллиардов долларов).[42]

На Западе кризис был принят с упоением: наконец-то наказаны “азиатские тигры”. Но кризис оказался глобальным.

Кризис 1997-1998 годов имел следующие особенности:

1.      Финансовый кризис по своему характеру. Он поразил сначала валютный рынок, затем сферу банковских кредитов, фондовый рынок, а так же финансы реального сектора экономики.

2.      Он характеризуется меньшей степенью поражения государственных финансов и бюджета. Банкротом в Южной Корее оказался частный сектор.

3.      Государство способствовало развитию кризиса своей экономической политикой.

Южная Корея проводит либеральные макроэкономические реформы под патронажем МВФ. Предпосылки для изменения экономической политики жесткого государственного регулирования в стране с одной стороны, давно назрели. Но с другой стороны, шаблонные монетаристские рецепты МВФ, как это сейчас широко признано, не очень подошли для стран Южной Кореи.

Программа восстановления экономики предусматривала далеко идущие меры в области внешней торговли и государственных финансов. По приватизации ставились следующие цели: немедленно приватизировать пять государственных предприятий и еще шесть к 2002 году.[43] Между тем, в Южной Корее сфера деятельности госсектора не была столь широка, как в других странах. В Корее государство делало упор на регулирование экономических процессов, не ставя перед собой далеко идущих целей непосредственного участия в инвестициях и производстве.

          Для выхода из кризиса стране необходимо было ликвидировать внешнюю несбалансированность (неуравновешенность) расчетов по текущим операциям и, тем самым, постараться вернуть доверие кредиторов. Казалось, что помощь МВФ будет этому содействовать (всего в рамках стабилизационных программ Южная Корея получила около 57,0 миллиардов долларов).[44] Но рассматриваемые страны стали приобретать доверие кредиторов лишь после того, как последовательно приступили к реализации антикризисных мер.

Одной из мер была девальвация национальной валюты.   Валюта Южной Корее была ориентированна на доллар. Его курс по отношению к другим валютам в середине 1995 года имел    тенденцию к росту. В отношении цены он вырос примерно на 50%, в то время как европейские валюты – в среднем на 25%.[45] В результате снижалась конкурентоспособность товаров, производимых в Южной Корее, что наряду с притоком спекулятивного капитала усилило тенденцию к увеличению отрицательного сальдо баланса по текущим операциям.

Таблица 1. Динамика валютного курса и цен (июль 1997 года – февраль 1998 года)[46]

Страна

Валютный курс

Оптовые цены (рост)

Розничные цены (рост)

Южная Корея

     - 82,6

31,0

12,6

Девальвация снижает импорт, стимулирует экспорт, дает конкурентные преимущества местным товаропроизводителям и способствует замещению импорта. Но она способна разжечь инфляцию в связи с ростом цен на импортные товары. Из таблицы 1 видно, что цены выросли весьма умеренно, чему способствовали антикризисные меры по регулированию заработной платы. Профсоюзы Южной Кореи, где они традиционно сильны, с пониманием отнеслись  действиям правительства. Произошедший рост цен беспрецедентно высок для страны, в которой они раньше отличались стабильностью. Однако с учетом размеров девальвации, степени открытости экономики, сильной зависимости от импорта можно было ожидать гораздо худшего.

          На протяжении, по крайней мере, двух десятилетий экспортоориентированная модель при сильном вмешательстве государства в экономику и весьма высокой норме капиталовложений обеспечивала Юной Корее высокие темпы экономического роста, быструю перестройку структуры производства, увеличение экспорта, повышение уровня жизни населения. Однако к середине 90-х годов ХХ века эффективность производства и капиталовложений стала падать. Если в начале 90-х годов на единицу выпускаемой продукции было необходимо три единицы капиталовложений, то накануне кризиса уже требовалось пять единиц.[47] Это объясняется несколькими причинами:

1.     изменение структуры капиталовложений – большой объем их стал направляться на отрасли с длительной отдачей, в том числе инфраструктуру;

2.     необходимая либерализация экономики требовала усложнения производственных отношений.

Кризис затронул не только финансовую сферу, но и реальный

сектор экономики, хотя там он обнаружился позже. Компании Южной Кореи пытались адаптироваться к глобализации, но слабость инфраструктуры, как на макро-, так и на микроуровне вела их к кризису. Это привело к снижению рентабельности и повышению долга компаний – предопределившие глубину кризиса. О размерах задолженностей компаний и их предпологаемой реструктуризации можно судить по таблице 2.

Таблица 2. Крупнейшие южнокорейские концерны и их положение во время кризиса.[48]

Компания

Число компаний в их составе на 1998 год

Число компаний в их составе по окончании структурных преобразований в 2002 году

Соотношение между задолженностью и акционерным капиталом на декабрь 1998 года (в %)

Hyundai

63

32

342

Samsung

66

40

256

Daewoo

41

10

343

LG

53

32

364

SK

42

22

377

 Конечно, в стране многие компании работали и продолжают работать эффективно, но число их сократилось.

Самой убыточной отраслью в Южной Корее стала электроника.

Выход из кризиса корпоративного сектора предполагал его финансовое оздоровление, в том числе и реструктуризацию его долга. Одновременно это должно было сопровождаться сменой форм собственности, повышением качества управления компаниями. Очевидно так же, что финансовое оздоровление компаний тесно связано с интересами банковского сектора, активно участвовавшего в кредитовании частного сектора.      Участниками процесса оздоровления корпоративного сектора выступили сами корпорации, финансовые институты и государство.  Схематично можно представить следующую проводимую в Южной Кореи модель реструктуризации долгов, повышения рентабельности компаний, восстановления капиталов банков. Она предполагает реструктуризацию долга компаний и рекапитализацию банков при ведущей роли государства. Для реализации этих мер создаются соответствующие институты. В рамках такой модели государство может приобретать у банков безнадежные долги компаний и выпускать под них облигации. Вследствие этого банковские активы сокращаются, а значит, происходит их рекапитализация (увеличение капитала по отношению к активам). Однако подобный вариант требует больших затрат со стороны государства. К тому же при использовании этой модели разрушаются связи между банками и компаниями, банки утрачивают информацию о деятельности компаний.

          Процесс реструктуризации долга компаний, естественно, зависит от размеров этого долга, но так же и от его структуры, от того, кто выступает в качестве кредиторов компаний – местные или иностранные банки. В Южной Корее активную посредническую роль выполняли местные банки.

          В процессе реализации модели, описанной выше, были закрыты 10 банков, 2 банка оказались временно национализированы, 5 были поглощены.[49] Южная Корея была первой страной приступившей к реструктуризации долга компаний. Безнадежные долги были конвертированы в долговые обязательства (сертификаты) государственной компании КАМСО (Korean Assests Management Corporation). Был урегулирован долг в размере 24 миллиардов долларов. Издержки государства связанные с реализацией антикризисных мер, оцениваются в сумме, эквивалентной 16 % ВВП. Столь крупные расходы из наиболее пострадавших стран могла позволить себе лишь Южная Корея, которая по уровню экономического развития превосходит другие и по классификации Всемирного банка относится к числу развитых стран.[50]

          Выбор подобной модели был обусловлен не только тем, что государство было в состоянии выделить крупные суммы на реализацию антикризисных мер. Как уже отмечалось, в Южной Корее фирмы, в основном, прибегали к посредничеству национальных банков. Образовался треугольник долговых связей; компании - национальные банки – иностранные кредиторы. Банки были вовлечены в кризис в большей степени, чем в других странах. Поэтому расчетная система в Южной Корее оказалась под угрозой, что явилось одной из основных причин столь решительных и радикальных действий корейского правительства.

          В качестве одного из методов нормализации положения на финансовых рынках в Южной Корее рассматривается привлечение иностранных банков. До кризиса деятельность их в данном регионе особенно не поощрялась и их участие было ограничено. Предполагается, что их деятельность будет способствовать укреплению инфраструктуры финансового рынка, позволит привлечь новые технологии, усилит конкуренцию.

          Все эти меры реализуются в Республике Корея широким фронтом. Выход из кризиса оказался тяжелым, сопряженным с большими социальными жертвами. Но, как полагают аналитики Всемирного банка, на ближайшую перспективу развивающаяся Южная Корея останется одной из самых динамичных стран в мире по среднегодовым темпам роста.[51]

          Тем самым крайне пессимистические оценки о крахе восточноазиатской модели развития не подтверждаются. Однако ясно, что эта модель должна корректироваться с учетом меняющихся условий, что, собственно говоря, и происходит.

Заключение.

          Среди новых и важнейших тенденций общественного развития ХХ века, изменивших облик Земного шара, было появление среди развивающихся государств “новых индустриальных стран”. Динамично развиваясь, они смогли обеспечить промышленной продукцией не только внутренние рынки, но и заняли активные позиции в мировом разделении труда. Южная Корея в их ряду демонстрировала наиболее ошеломляющие результаты, привлекая к себе особое внимание. “Рывок” в экономическом развитии Южной Кореи осуществлялся под жестким государственным контролем. В настоящие дни происходит некоторая либерализация экономики и политических структур в стране. В 90-е годы при Ким Ен Саме в Республике Корея прочно утвердилась демократическая власть, однако государство по-прежнему четко руководит экономикой и умело направляет развитие национальной промышленности.

          Выйдя на первые роли в мировом сообществе, Южная Корея сумела сохранить свою самобытную культуру, что имело, как уже отмечалось, положительные и отрицательные стороны.

          В 1997 – 1998 годах Корейская Республика значительно пострадала от кризиса. На Западе это, сперва, воспринимали с ликованием, но, как оказалось, кризис был мировым и затронул много стран. Это еще раз подтверждает, что "новые индустриальные страны" Азии, и Южная Корея в том числе, стали активными участниками мировой экономики.

          В настоящее время в Южной Корее, значительно пострадавшей от кризиса принимаются срочные меры по оздоровлению экономики и возобновлению экономического роста. Затем с учетом уроков кризиса будут формироваться новые стратеги развития. В их рамках предстоит переоценка ценностей. Но вряд ли Южная Корея будет слепо копировать чей-то опыт. 

Список использованной литературы:

[1] Шин И.А. “Новые индустриальные страны” Азии: социально-политические сдвиги и рабочий класс (60 – 80-е годы). М.,1989. С. 3.

[2] Там же.

[3] Шин И.А. Феномен НИС: соотношение экономики и политики // Полис. 1990. №1. С. 31.

[4] Иргебаев В.Д., Осипов В.И. Южная Корея // У политической карты мира. М., 1990. С. 5.

[5]  Там же. С. 28.

[6] Син Хён Хвак. Южная Корея: нелегкий путь к процветанию // Проблемы Дальнего Востока. 1990. №5. С. 19.

[7] Иргебаев В.Д., Осипов В.И. Указ. соч. С. 5.

[8] Син Хён Хвак. Указ. соч. С. 19.

[9] С. 28.

[10] Син Хён Хвак. Указ. соч. С. 19 - 20.

[11] С. 29.

[12] С. 29.

[13] Син Хён Хвак. Указ. соч. С. 20.

[14] Там же.

[15] Там же.

[16] Там же. С. 21.

[17] С. 6.

[18] История Кореи. М., 1974. Т. 2, С. 418.

[19] Син Хён Хвак. Указ. соч. С. 20.

[20] С. 30.

[21] Син Хён Хвак. Указ. соч. С. 21.

[22] Там же. С. 23.

[23] Син Хён Хвак. Указ. соч. С. 23.

[24] Там же.

[25] Там же.

[26] Там же.

[27] Осипов В.И. южная Корея: "экономическое чудо" и продолжающаяся политическая конфрантация // Проблемы Дальнего Востока. 1988. №4. С.194.

[28] С. 31.

[29] С.41.

[30] Другов А. Указ. соч. С. 55.

[31] Другов А.Указ. соч. С. 53.

[32] Другов А. Указ. соч. С. 53.

[33] Андрианов В.Д.  НИС Азии: приоритет наукоемкой продукции // Проблемы Дальнего Востока. 1990. № 5. С. 25.

[34] Экспортно-производственная зона – географически определенный район страны с развитой промышленной инфраструктурой вблизи морских или крупного воздушного портов.

[35] Андрианов В.Д. НИС Азии: приоритет наукоемкой продукции. С.25.

[36] Другов А. Указ. соч. С. 57.

[37] Другов А. Указ. соч. С. 56-57.

[38] С. 31.

[39] Волков Н., Попов В. Эпоха неоколониализма не состоялась? // Международная жизнь. 1988. № 10.

[40] Шин А. Роль государства во время перемен. С. 8.

[41] Мансуров А. Ю., Михеев В. В. Финансово-промышленные группы в экономике Южной Кореи // Проблемы Дальнего Востока. 1988. №4. С. 40.

[42] Андрианов В. Финансово-экономический кризис в Республике Корея и меры правительства по его преодалению // Проблемы Дальнего Востока. 1999. № 5. С.47.

[43] Былиняк С.А. Указ. соч. С.83.

[44] Там же. С. 84.

[45] Там же.

[46] Былиняк С.А. Указ. соч. С. 84.

[47] Там же. С. 85.

[48] Андрианов В. Финансово-экономический кризис в Республике Корея и меры правительства по его преодалению. С. 49.

[49] Былиняк С.А. Указ. соч. С. 88.

[50] Там же.

[51] Былиняк С.А. Указ. соч. С. 89.